Криокапсула

Юлия Александровна Ларина, 2023

Людям наконец-то удается крионировать живых людей на длительный срок с последующим пробуждением. "Элайв Крионикс" – одна из таких организаций, куда обращается ученый Александр Норовский, мечтающий найти свое предназначение в высокотехнологичном мире будущего.

Глава 1: Перехитрить время

В детстве мне казалось, что жизнь бесконечна. Вот ты сидишь на даче пьешь чай с театральной помадкой, хлопаешь по затылку, чтобы отогнать комара, солнце клонится к горизонту, но последние лучи всё ещё проскальзывают через верхушки деревьев и греют коленки. Бабушка поливает грядки, а дед читает газету. И ты знаешь, что завтра солнце будет светить так же, комары непременно прилетят, морковь снова будет требовать живительной влаги, а в буфете всё ещё останется театральная помадка. Так было и год назад, и два, и три, а то, что было позже, уже сливается в блеклые фотокарточки памяти редких мгновений.

И ты с большой вероятностью можешь предсказать, что и следующим летом выдастся такой же теплый денек, и ты снова будешь чаевничать на веранде.

Ты не чувствуешь, как время незаметно вносит правки в окружающую реальность. И вот ты приезжаешь на дачу, но тебе уже не пятнадцать, а тридцать пять, веранда провалилась в землю, а из глубоких расщелин топорщится недружелюбный борщевик. Здесь давно уже никто не пьет чай. И ты смотришь и не можешь поверить, что когда-то все здесь было иначе.

«Как это произошло? Как можно было этого не заметить?» — будешь стоять ты на пороге и чесать колючую щетину, хотя ещё совсем недавно считал редкие волоски на гладком юношеском подбородке.

Прошлое исчезает, а будущее ещё не существует, и у нас есть лишь мгновение, которое неизбежно ускользает прямо сейчас. И сейчас. Время движется, но куда или откуда? Что мы знаем о времени? Что было до всего? Что будет после всего? Почему всё появляется и исчезает? Есть ли в этом какой-то смысл? Существует ли вообще смысл?

— Мистер Норовски? — из-за стеклянной двери кабинета, выглянул высокий худощавый молодой мужчина в белом медицинском костюме с воротником, застегнутым до самого подбородка. Назвать его юношей не повернулся бы язык, настолько чопорным и сердитым было его лицо.

Александр обратил на него внимание, только когда в ушах с раздраженным акцентом залязгало его имя:

— Александер Норовски!? — повторил мужчина в халате, выглядывая обладателя имени среди лиц, повернувшихся в надежде своей очереди.

Александр Норовский вздрогнул, быстро поднялся с места, и, на мгновение одарив испуганным взглядом менеджера по работе с клиентами, молчаливо подошёл к нему.

Молодой мужчина шумно втянул ноздрями воздух из помещения и, оглядывая медлительного клиента, парой касаний по своему стеклянному планшету заставил номер 3149 засветиться зеленым светом на большом стеклянном экране позади стоящего Александра, сдвинув очередь на один пункт.

Норовский задумчиво оглянулся на сияющие табло, как будто видел его впервые, хотя ещё минуту назад, его взгляд в упор врезался в эти, казалось, нескончаемые строчки клиентов.

— Пройдемте со мной, мистер Норовски. — поторопил мужчину менеджер. Он лихо развернулся и толкнул стеклянные двери.

Александр снова дернулся, будто от оцепенения, и неловко поймал двери, летящие прямо ему в лицо. Ещё раз окинув взглядом всех сидящих, мужчина скрылся за дверями.

Менеджер уже сидел за столом, снова открывая какие-то вкладки на своем планшете. Он поднял глаза на вошедшего, который неуверенно присаживался напротив. Зилц досконально изучил его кредитную историю, пробил все базы данных, просмотрел фотоархив в свободных и закрытых сетях, и знал Норовского, как собственную мать, хотя видел его действительно впервые. Высокий печальный мужчина сжимал свое тело на кресле, словно боясь откинуться на спинку. Худое, почти изможденное лицо делало его выражение ещё более удрученным. Угловатая фигура потерялась в складках немодного серого костюма. Темные волосы, явно давно не стриженные, были, однако, приведены в приличный вид при помощи геля для укладки. Темные глаза пронзали потухшим взглядом пол на несколько этажей вниз. В волосах поблескивала седина, хотя Зилц знал, что его клиенту было всего тридцать пять.

— Меня зовут доктор Зилц, и я буду принимать решение по поводу одобрения или отклонения вашей заявки на криоконсервацию, — обратился он к сидящему.

Норовский с разумением кивнул.

— Итак, — продолжал доктор Зилц, листая вкладки на своём планшете, — Вы подавали заявку на участие в экспериментальной программе крионирования на сто лет… Так-так, посмотрим…

Александр узнал свою анкету на экране и вздохнул.

— Доктор наук, директор по научной работе Центра теоретической космологии Кембриджского университета… Руководитель центра по изучению тяжелых ионов… — зачитывал с упоением доктор Зилц, — Ага, вот… Заслуги и деятельность… Вклад в исследования Теории Великого объединения, изучение гравитационного взаимодействия темной материи, исследования пространственных искривлений черных дыр, разработка модели экспериментального подтверждения квантования гравитации, попытка суицида…

Александр вздохнул и посмотрел на носки своих туфель.

— Если я стоял на крыше небоскрёба, это не означает, что я хотел с неё спрыгнуть… — после долгой паузы ответил Норовский.

— Хм, ваш психотерапевт интерпретировал это иначе, — Зилц с недоверием поднял глаза на посетителя, — вы ведь понимаете, мистер Норовски, что криопациент с неустойчивой психикой может не выдержать трудностей адаптации к миру будущего?

— Разумеется, доктор, — Александр принял невозмутимый и уверенный вид, — с крыши небоскреба я взирал на мир, который не смотрит вверх. Я размышлял, чем могу быть полезен ему. Финансирование моих исследований в области экспериментального подтверждения квантования гравитации прекратили, потому что больше никто не хочет знать, какие силы управляют Вселенной. Все хотят создавать голограммы любимых актеров у себя дома и пить газировку, не повышая сахар в крови.

На мгновение лицо Зилца перестало быть напыщенным и безучастно серьезным. В глазах проскользнуло сочувствие и печаль, перекинувшаяся с Норовского.

Он задумчиво посмотрел за стекло прозрачных стен сто тридцать четвёртого этажа. Его взгляд уткнулся в рекламную панель соседнего здания, на экране которой улыбалось и лопало какие-то быстрые углеводы очередное популярное лицо социальных сетей. Зилц минуту старался вспомнить имя этого новоявленного кумира молодежи, но так и не найдя в своей голове ответа, снова сделал важный вид и продолжил:

— Почему вы считаете, что ваша кандидатура подходит для участия в эксперименте?

Ощутив, что разговор стал более конструктивным, Норовский приободрился.

— Я хочу найти своё предназначение и быть полезным человечеству, — ответил мужчина уверенно, — В будущем, вероятно, учёным будет отведено лучшее место… Но это произойдёт нескоро…

— Понимаю. — Зилц моргнул и парой касаний сделал некоторые пометки в своём планшете и снова обратился к клиенту.

— Крионирование — процедура не из дешевых, и позволить её могут себе только граждане первого класса, но в рамках экспериментального погружения в анабиоз процедура крионирования будет доступна для граждан второго класса бесплатно… — доктор замялся, изучающе поглядывая на Норовского, — но вы понимаете, что мы впервые погружаем на такой длительный срок, и тут есть определенные риски…

— Я понимаю. Но для меня риск оправдан. Да и в нынешних обстоятельствах сто лет — минимальный срок для меня. Рано или поздно люди снова обратят взор к звёздам, потому что им нужны будут новые источники энергии и экзопланеты для жизни. Сейчас они не хотят думать о том, что однажды их суперкомпьютеры потребуют большей мощности, а солнце испепелит Землю. За сто лет можно понять, начали ли люди осознавать, что существование не заканчивается на этой планете. Правда, может оказаться поздно, тогда, впрочем, я бы предпочёл не просыпаться.

— И вы не хотели бы погружаться в состояние гибернации периодически?

— Как золотые суицидники? — Норовский приподнял бровь.

— Да, некоторые клиенты считают их выдумкой, но это вполне реальные люди, которые пожизненно оплатили себе крионирование. Они погрузились на неопределенный срок, периодически просыпаясь, чтобы посмотреть, как изменился мир, и снова засыпая. Правда, у нас пока что таких числится всего шесть человек… — сказал Зилц, — но думаю, в будущем, это может стать популярным движением…

— Скучающие богачи платят деньги за жизнь, которую не живут… — Александр с тоской посмотрел за стекло. Лицо ненавистного им смазливого певца Чон Сунга с электронным писклявым голосом всё ещё радостно жевало аппетитное пирожное в яркой упаковке. Норовский перевел взгляд на Зилца и продолжил:

— Не могу сказать, захочу ли погрузиться в гибернацию вновь. Возможно, мир будет ещё не готов для меня, но тысячелетиями лежать замороженным мне бы не хотелось. Есть риск проснуться в том мире, где буду не готов я.

— А вы уверены, что через сто лет будете готовы? Ведь информационный барьер может оказаться слишком велик — Зилц опустил руки на стол и внимательно посмотрел на Норовского.

— Я готов проснуться глупцом и снова сесть за учебники, если вы об этом, — уверенно ответил Александр, — я хочу знать больше, чем знаю сейчас.

— Вы хотите найти в будущем своё место в профессиональном плане, я правильно понимаю? — спросил доктор.

— Да, все верно, доктор Зилц.

— Очень хорошо, мистер Норовски, — на данный момент у меня больше нет к вам вопросов, сегодня в течение дня вам придет уведомление о решении по поводу вашей заявки. — отвлекшись от планшета, кивнул Зилц с неожиданным дружелюбием.

— Спасибо, доктор Зилц, до свидания. Надеюсь, вы примете верное решение. — Александр посмотрел пронзительно на доктора, поднялся и вышел из кабинета.

Не глядя по сторонам, Норовский стремительно направился к выходу по коридору. Через две минуты он уже покинул здание.

Неожиданно в кармане Александр ощутил тактильный сигнал. Он с безразличием достал телефон, ожидая чего-нибудь незначительного. Норовский раздвинул две тонкие панели пальцами. На прозрачном экране высветилось:

«Элайв Крионикс Корпорейшн одобрила Вашу заявку на процедуру крионирования! Ознакомьтесь с договором на оказание медицинских услуг и рисками процедуры. Подтвердите свое соглашение сканом сетчатки глаза».

***

— Приветствую вас, уважаемые криопациенты! — обратился молодой мужчина к ожидающим, сжимая в руках прозрачный планшет. Он быстро стукнул пальцами по экрану, и пол под ним трансформировался в небольшое возвышение эллипсоидной формы. Зилц сразу же важно зашагал по своему вещательному эллипсу, — думаю, с большинством из вас мы знакомы, а для новых лиц меня зовут доктор Зилц, я занимаюсь всеми организационными моментами с клиентами, и я рад, что вы обратились в нашу кампанию!

Зилц патетически взмахнул руками, а затем заколотил пальцами по прозрачному стеклу.

В пространстве позади него возникла голографическая презентация. Светящийся объёмный заголовок почти касался левого уха доктора.

— Ваши заявки в нашу экспериментальную группу столетнего крионирования были одобрены, поэтому сегодня наша компания проведет небольшую экскурсию по отсекам крионирования, чтобы вы смогли ознакомиться с данной процедурой. После экскурсии, вы сможете задать интересующие вас вопросы. Также напоминаю, что необходимо пройти обязательные анаАнны, чтобы выяснить, нет ли противопоказаний к крионированию. Перечень анализов находится в вашей медицинской карте.

Зилц взмахнул пальцами, и позади него развернулась голограмма гипотетического мира будущего со стеклянными небоскребами и летающими машинами.

В зале кто-то ахнул.

Стараясь не слишком отвлекаться от начавшейся лекции Зилца, Норовский огляделся, изредка цепляясь взглядом за других криопациентов. Сегодня в зале не было состоятельный семей первого класса, которые от большой скуки желают отправиться в мир будущего, прихватив собой своих кошечек и хомячков. Криопациенты экспериментальной группы — граждане второго класса, обычные люди, которые от чего-то бегут или стоят на грани между жизнью и смертью. Рядом с Александром стояла подозрительная группа из шести человек в иссиня-черных блестящих плащах. Лица их были скрыты огромными капюшонами, но, когда один из них повернулся, Норовский узнал в нём члена религиозной технократической группировки, которая поклонялась Искусственному Интеллекту. Норовский прислушался к их шёпоту, но ничего не смог разобрать, потому что его заглушали недовольные реплики пожилого мужчины, которые раздавались после каждой фразы Зилца. Он явно не хотел крионироваться, но женщина, по-видимому, его жена, которая постоянно одергивала его и поминутно бросала сердитые взгляды на мужа, чтобы он замолчал, считала иначе.

Остальные люди поодиночке были хаотично рассеяны среди семей. Некоторые выглядели явно болезненно и наверняка искали в мире будущего излечение от своих недугов. Впереди почти у самого эллипса стояла полысевшая местами худенькая девушка, а через пару человек от неё одетый в экзоскелет парализованный старик с неестественно тонкими конечностями. Прямо перед Норовским выглядывал из толпы седовласый мужчина, непримечательный до тех пор, пока Александр не заметил у него шрам вокруг всей шеи от пересадки головы. Вероятно, иммунная система отторгала тело донора и не оставляла голове никакого выбора, кроме как дождаться более подходящего тела, клона или роботизированных аналогов.

Хотя неизлечимо больные являлись одними из основных клиентов Элайв Крионикс, не всем из них посчастливилось пройти по особой программе для Б-групп¹. Сегодня в зале были те, кто ухватился за последний шанс на выздоровление. В особую программу для Б-групп могли входить и граждане второго класса, но имеющие высокий социальный рейтинг и достаточно средств. В противном случае люди были предоставлены попыткам симптоматического лечения консервативной медицины и бесплатной эвтаназии.

При мысли о болезнях Александр начинал нервничать. Болезнь — большой камень, упавший на твою дорогу. И порой он так велик, что перешагнуть или обойди его не представляется возможным.

— Я полагаю, все вы ознакомились с рисками крионирования, смертность при данной процедуре составляет менее 0,003%, за всё время работы мы потеряли только трех клиентов, и все они были смертельно больны. В случае смерти или нанесения вреда здоровью, наша компания возмещает всю стоимость процедуры самому пациенту или его родным.

Вероятность побочных эффектов составляет менее 1% но наши медики успешно справляются со всеми последствиями крионирования. В будущем побочные эффекты могут быть полностью исключены.

Одним движением по стеклянной поверхности Зилц стёр параллелепипеды диаграмм смертности и побочных эффектов.

— Теперь вам предстоит экскурсия по отсекам крионирования, в которых будут проводиться подготовка и введение в анабиоз. Криопациенты с зелеными талонами, пожалуйста, проследуйте со мной, а к пациентам с красными сейчас подойдет ваш менеджер.

Талончик Александра был зеленым. Вместе с ещё пятнадцатью криопациентами он проследовал за Зилцем. Они вошли в просторный стеклянный лифт, похожий на широкий и длинный коридор. С закрытием дверей и мелодичным пиканьем лифт начал движение вниз.

Лифт остановился на следующем этаже, и не выходя, Зилц продолжил вещать:

— На этом этаже располагается хранилище, каждому пациенту предоставлен сейф с уникальным кодом, с помощью которого вы сможете открыть его при пробуждении. Код будет содержаться в вашем чипе. Всего у вас будет три номера: номер группы, личный номер каждого криопациента и код от сейфа. В нулевом отсеке крионирования системы проведут очистку вашего тела и избавят вас от волос.

Лифт опустился вниз, открывая множество стеклянных кабин со святящимися панелями.

— Так мы что, будем лысые? — воскликнула притащившая мужа суровая жена впереди Александра, который остался совершенно безразличным к этому факту.

— А я тебе говорил, что они какими-то химикатами будут пичкать, что все волосы повылазят! — пробурчал её муж рядом.

— Да, миссис Грилс, это необходимая процедура, потому что при заморозке волосам наносятся необратимые повреждения. Мы можем сохранить вам волосы, но по пробуждении вы сами захотите избавится от них. Поверьте, лучше отрастить новые. — спокойно ответил Зилц.

— Теперь мы отправимся в первый отсек крионирования — седация. — сказал доктор, когда лифт снова тронулся, — здесь мы введём вас в состояние седации, проведем сканирование всего организма на предмет риска возникновения тромбов, а также заложим силиконовые лигатуры для сосудистого доступа, если его у вас ещё нет.

Лифт опустился на этаж вниз, а перед пациентами возник кабинет, отделенный от них прозрачным стеклом. Сейчас там находились только врачи, которые готовили аппаратуру для новых криопациентов. Зилц коснулся пальцами экрана и на самом ближайшем к стеклу столе образовался пациент, вокруг которого возникли такие же голографические врачи. Они вводили ему в вену катетер и что-то отсеживали на экране, стоящем рядом.

В течение недели будем проводить очищение всех систем от продуктов жизнедеятельности, каловых и билирубиновых камней, застарелой желчи и слизи, солей и окислов тяжелых металлов, консервантов, пестицидов, — доктор Зилц, снова провел пальцем по экрану, и голограмма возникла прямо перед ним.

От неожиданности Норовский отпрянул, потому что перед его глазами голографического пациента разрезало пополам, и анимация наглядно продемонстрировала удаление каловых камней и застарелой желчи. Все происходило с таким живым энтузиазмом, что каждый в этом зале наверняка захотел такую чистку.

— В это время, — продолжал Зилц, между паузами в речи стуча пальцами по экрану, — вы ещё не будете находиться в состоянии анабиоза, это всего лишь медикоментозная кома. Подготовка к анабиозу осуществляется в втором отсеке — перфузия.

Лифт опустился на этаж вниз. Этот отсек уже был похож не на медицинский кабинет, а скорее на морг, но с изяществом обрамленный холодным неоновым свечением.

— Здесь начнется процедура введения в вашу кровеносную систему криопротекторов — веществ, которые защитят ваши органы и ткани от повреждающего действия замораживания.

Внезапно голограмма, двигающаяся вместе со всеми на лифте, углубилась внутрь половины тела пациента, огромные туннели артерий повисли над головой у Зилца. Находящиеся в зале путешествовали по кровеносной системе, будто сами были криопротекторами. В этом отсеке также появилась голограмма за стеклом. Врачи снова вводили в тело пациента какое-то вещество, а затем сверху расположили на ним нечто, похожее на МРТ–аппарат.

— Когда вещество будет полностью введено в организм через порт сосудистого доступа, мы проведем сканирование, чтобы проверить не осталось ли незаполненных криопротекторами областей. Так мы сведем к минимуму все внутренние повреждения при крионировании. Если процедура введения криопротекторов пройдет успешно, то ваше тело перейдёт в следующий отсек — криостаз.

Зрители опустились. Половины тела пациента снова соединились и неподвижно зависли в невесомости над их головами.

— Ваши тела будут помещены в специальные криокапсулы, которые постепенно охладятся изнутри до — 196 Градусов по Цельсию, а затем наполнятся жидким азотом.

Из-под белизны мраморного пола лифта появилась голографическая криокапсула. Выглядела она поистине невероятно. Но за стеклом стояли настоящие криокапсулы. Александр видел её много раз на рекламных макетах и сайте компании, но никогда в живую. С прочными металлическим корпусом и прозрачной многогранной верхней панелью, которая подсвечивалась синими светодиодами по краю, — она была его дверью в другой мир.

Стеклянная панель голографической криокапсулы поднялась и тело пациента погрузилось внутрь. Гибкое силиконовые уплотнение на дне быстро приняло форму его тела. Встроенный в корпус электронный градусник начал отсчитывать падение температуры, и когда она достигла — 196, азотный туман ворвался в замкнутое пространство, обволакивая лицо пациента. Криокапсула внезапно перевернулась вместе с человеком вверх ногами и прикрепилась к конвейеру среди других. Весь ряд начал движение, исчезая в никуда.

— Когда вы будете погружены в анабиоз, вашу криокапсулу переместят на длительное хранение в отсек — Криоконсервация.

Лифт медленно опустился ещё на один этаж. Александр, больше не боясь голографических макетов, подошёл к самому стеклу.

— Это последний отсек, где вообще тело будет находится, ожидая пробуждения в новом мире. — сказал Зилц, снова перебирая пальцами на планшете, — каждая криокапсула оснащена индикатором содержания азота, температуры и статичности криопротекторов.

Позади Норовского снова возникла голограмма криокапсулы, верхняя панель её поднялась, демонстрируя внутреннее устройство.

— Эти проводки контролируют состояние криопротекторов в вашей кровеносной системе, их подключат при помещении в криокапсулу, — доктор Зилц подсветил их красным, чтобы наглядно показать их месторасположение.

Но Александр уже не обращал на него внимания. Он припал к стеклу, оставляя на нём мутное пятно своего дыхания. Он завороженно смотрел в кажущиеся бесконечными ряды подвешенных криокапсул. Во мраке отсека криоконсервации свет излучали лишь негаснущие синие светодиоды и красные индикаторы. Можно было увидеть очертания лиц замороженных людей, застывших на десятилетия в своих жутковатых коконах. Норовскому казалось, что он попал в научно-фантастический фильм о далеких космических путешествиях.

— Искусственный интеллект следит за значениями на индикаторах, а так же просматривает видеозаписи в этом отсеке, чтобы анализировать движение или сбой. Пять сотен камер расположены так, чтобы каждая криокапсула попадала в зону видимости.

Неожиданно лифт начал подниматься. Проехав сквозь все подземные этажи, криопациенты и доктор Зилц снова оказались в белоснежном зале ожидания. Он вышел и снова встал на свой эллиптический пьедестал.

— Уважаемые криопациенты! — обратился Зилц к вышедшим из лифта людям, — все ли аспекты процедуры крионирования вам понятны? Пока мой коллега проводит экскурсию для другой группы, вы можете задать интересующие вас вопросы.

— Что будет, если криопротекторы заполнят организм не полностью? — донеслось откуда-то из толпы.

— Во время введения в криостаз может произойти образование внутриклеточного льда и обезвоживание клетки. КристалАннация внутриклеточной воды приводит к увеличению внутреннего объема мембранных структур, и эти структуры разрушаются. Это приведет к криоповреждениям тканей. На ранних этапах экспериментального крионирования это являлось самой большой проблемой, потому что риски криоповреждений были слишком высоки. Но благодаря инновационной магнитно-резонансной томографии мы можем проверить наполненность тела криопротекторами, добавив в него контрастное вещество, — ответил Зилц, важно расхаживая по своему эллипсу.

Спрашивающий удовлетворенно закивал головой.

— А что, если в криокапсулах произойдет какой-то сбой? — подоспел следующий вопрос.

— Внезапных сбоев быть не должно, поступление азота на субклеточном уровне все время контролируется искусственным интеллектом, также в случае каких-то технических неполадок с самой криокапсулой он уведомит нас об этом. Возможно, пациенту придется сменить криокапсулу, но он все равно останется пребывать в состоянии анабиоза.

На несколько минут преисполненные пониманием клиенты замолчали.

— А что, если за время нашего нахождения в криостазе произойдет технологический переворот и роботы будут управлять планетой или на Землю обрушится угроза из космоса? — молодой женский голос оборвал тишину.

Все обернулись к источнику позади. Зилц прищурил глаза и с некоторым предубеждением потер руки.

— Разумеется, черные лебеди² могут нагрянуть совершенно внезапно. Прогнозировать действия пришельцев, о которых мы не подозреваем, трудно. А что касательно порабощения роботами, я, как человек немного сведущий в научном прогрессе, считаю, что через сто лет это все ещё останется сюжетом для научно-фантастических фильмов. Впрочем, вам, мисс Рейн, вероятно, представится возможность увидеть подобные сценарии вживую. — доктор Зилц многозначительно посмотрел на молодую девушку в толпе.

Александр видел её впервые. Мисс Рейн стояла среди ещё таких же незнакомых шести человек, которые как будто появились из ниоткуда. Все они были одеты в одинаковые серые костюмы с эмблемой на груди и коротко подстрижены. Но все же девушка имела одно явное отличие от своих спутников. Если все они определенно были старше сорока, то девушке на вид — не больше двадцати. Её дерзкий взгляд был направлен на Зилца, а на лице застыла ехидная ухмылка. Она была невысокая и подтянутая, и Александр бы наверняка спутал её с мальчишкой, если бы Зилц не назвал её «Мисс».

Удивленный шепот пронесся среди криопациентов.

Чтобы внести ясность, Зилц решил представить вошедшую шестерку.

— Рад представить вам, наших криопациентов из группы А1, наша первая успешная заморозка сроком на пятнадцать лет.

— Золотые суицидники… — донесся до Норовского шепот пожилой пары, стоявшей рядом.

Все вокруг ещё сильнее зашептались. Но пришедших это нисколько не смущало. Рейн уверенно зашагала через весь зал к стеклянным дверям выхода. Затерянная среди прошлого и будущего «золотая суицидница» приковала к себе внимание Александра. С интересом разглядывая новоявленных пациентов, девушка на мгновение встретилась с ним взглядом. В её светло-зеленых глазах Норовский на мгновение поймал ощущение перехитрённого времени, пока девушка не оборвала эту связь.

Зал наполнился людьми с красными талонами, и Александр упустил её среди толпы.

***

Норовский стоял в сосредоточенном молчании около стеклянных дверей, над которыми горели синие неоновые буквы: «Элайв Крионикс, Проснись в будущем.»

Он перечитывал этот нехитрый слоган уже в двадцатый раз, чтобы как-то отвлечься от закрадывающегося под одежду холода. Время его прибытия наступало только через полчаса, и кроме сердито косящегося на него уборщика, управляющего механическими системами очистки стекол, в здании ещё никого не было.

Александр не волновался, скорее скучал. В правильности своего решения он был уверен. В руках Норовский сжимал небольшой чемоданчик с вещами, которые он посчитал необходимыми взять с собой в другой мир. Там лежали в основном научные исследования на разных носителях, отцовские электронные часы позапрошлого десятилетия с зарядным комплектом и вопиюще устарелые бумажные письма Агаты. Александр вообще не хотел их брать, потому что ненавидел бумагу и считал, что ей место только в уборной, но в чемодане оставалось ещё полно места, поэтому он все же прихватил с собой напоминание о его две тысячи семьдесят первом. Две тысячи семьдесят первом, когда Агата ворвалась в его жизнь, сдвинув его планету стабильности с орбиты, и также резко покинула её, когда поняла, что гравитация звезды эгоистичных целей Александра сильнее.

— Доброе утро, мистер Норовски! Не терпится проснуться в будущем? — знакомый чуть насмешливый голос заставил Александра обернуться. Он увидел доктора Зилца, подъезжающего на электромобиле.

— Доброе утро, доктор Зилц, — Александр вздохнул, — да, не хотелось бы больше задерживаться.

— Не торопитесь, в будущее мы всегда успеем, на то оно и будущее, — покачал головой молодой доктор и исчез за тонированным стеклом электромобиля.

Зилц стремительно проехал на подземную парковку, а Норовский с нетерпением затоптался на месте. Мучительные полчаса ожидания подходили к концу, и двери Элайв Крионикс наконец-то открыли.

Норовский вошел в зал ожидания. Светлое помещение с высоким потолком, белыми стенами, полом и причудливыми сидениями обтекаемой формы, сегодня оно было закрыто для обычных посетителей. Вход был разрешен только криопациентам по талону, который Норовский предъявил при входе на экране своего смартфона. Скоро должен был подойти доктор Зилц.

Постепенно в зале ожидания начали собираться и другие клиенты. Александр с интересом и осторожностью встречал каждого взглядом. Он подозревал, что некоторые собирались входить в анабиоз сегодня, а значит, среди них могут оказаться криопациенты из его экспериментальной группы, и если это так, то они будут единственными людьми его времени, с которыми он проснется в другом мире.

Следующей после Александра в зал вошла пожилая, но энергичная пара. Одеты они были современно, но не вычурно, и каждый вез рядом большой чемодан. Они о чем-то воодушевленно перешептывались, поминутно улыбаясь друг другу. От улыбок морщинки собирались на их лицах, но глаза мужчины и женщины были ясные, с любовью смотрящие друг на друга.

На мгновение Александру даже стало завидно. Он наклонился в их сторону, пытаясь подслушать разговор.

— Ты взял с собой фотографии?

— WHD³?

— Да.

— Взял, как ты и сказала, но все файлы я закинул в облако Advantix, так что не думаю, что в нём будет необходимость.

— А если через сто лет его заблокируют?

— Зельда, это самая масштабная и защищенная современная платформа хранения информации, данные хранятся на множестве серверов, не думаю, что она пропадет просто так…

— Ну, знаешь, в сети можно как создать что-то невероятное, так и уничтожить его в один клик.

Александр задумался. Он мысленно согласился с женщиной и похвалил себя за практичность, ведь его чемодан был завален различными носителями.

— Может, ты и права, — мужчина погладил женщину по плечу и снова улыбнулся, — а то я не переживу, если не смогу больше увидеть твои фотографии.

Он простодушно засмеялся.

— Но я все равно буду любить тебя, даже если ты станешь металлическим андроидом! — женщина насмешливо толкнула его в бок локтем, — ведь я люблю твое сознание…

— И я твое…

Идиллию пенсионеров внезапно нарушили крики детей.

Целое семейство с огромной электронной повозкой чемоданов и коробок надвигалось гурьбой в холл. Там было пятеро детей, двое из которых, вероятно, едва достигли возраста добровольного погружения, четыре подростка и четыре человека среднего возраста: одна женщина и трое мужчин. Александр не сразу понял кто кем кому приходился, но спустя несколько минут наблюдения, Норовский рассмотрел в них брата с сестрой, которые решили отправиться в будущее, прихватив с собой своих партнеров и детей. Семейство подошло в холл, не переставая шуметь, пока один мужчина в рубашке с какими-то космическими узорами не собрал детей вокруг себя, увлеченно показывая в своем планшете что-то невероятно интересное для них. Даже подростки стали коситься в его сторону, а вскоре тоже подошли и стали смотреть какую-то интерактивную научную передачу.

Александру было так любопытно, что он собрал все свое мысленное сосредоточие и направил на свои слуховые возможности. Передача была об освоении других планет. Чтобы лучше слышать, мужчина присел на белый продолговатый диван рядом с ними.

Заслушавшись об открытиях новых экзопланет, Норовский не заметил, как весь зал наполнился людьми. Он так и не успел узнать сколько световых лет лететь до ближайшей к Земле экзопланеты, как его отвлек незнакомый бодрый мужской голос с мексиканским акцентом.

— Вы на собеседование или уже погружаетесь?

Стараясь сохранять невозмутимость, Александр медленно пополз взглядом в направлении звуков, до последнего надеясь, что обращались не к нему. Однако кроме источника вопроса рядом никого не оказалось. Молодой чуть смугловатый мужчина с длинными волосами, уложенными назад, и ореховыми глазами, одетый во что-то клетчатое и яркое, продолжал вопрошающе смотреть на Норовского.

— Вы мне? — неуверенно переспросил Александр, не ожидающий, что там, где каждый второй — напыщенный гражданин первого класса, с ним кто-то заговорит.

— Ну не детям же, — усмехнулся мексиканец, оглядываясь вокруг.

— Погружаюсь. — ответил Норовский, надеясь, что продолжения беседы не последует.

— О мои поздравления! А я вот на собеседование… Волнуюсь… — мужчина поджал свои худые плечи под желто-коричневым пиджаком, — как на первом свидании.

Стараясь выразить понимание, Александр промычал.

— Кстати, не представился… Эухенио Гартьер Гуаренте, — мужчина протянул Норовскому жилистую руку с длинными пальцами, — композитор и музыкант.

— Угу, — недружелюбно кивнул Александр. Он смекнул, что этот товарищ тоже метит в экспериментальную группу, и вздохнул с надеждой, что его заявку не одобрят.

— А вы?

— Александр Норовский, — без особо желания пожал руку Александр своему невольному собеседнику, выплюнув, — физик.

— О! Понимаю-понимаю, хотите бороздить просторы космоса?

— Не без этого.

— Да, — протянул Гуаренте, — сейчас порой из дома-то не так-то просто выйти, а тут в космос…

— Ну конечно, сейчас свернули все космические полёты и исследования других планет! — переполненный досадой процедил Александр.

— Ну что же, если Ротенгер счёл финансирование исследований космоса бесполезным вложением… Разумеется, лучше купить себе новый остров и выводить на нем кабанов-мутантов для охоты.

Норовский посмотрел на Гуаренте с напряжением. В глубине души он был того же мнения, но в нынешних обстоятельствах считал более мудрым — помалкивать.

— Будьте осторожны, произнося имя Верховного распорядителя, при незнакомцах, — тихо шепнул он, чуть наклонившись.

— А мы же познакомились, — Эухенио улыбнулся.

— Ах, ну да, — Норовский с предубеждением чмокнул губами. На несколько минут воцарилась тишина. Александр продолжал сидеть неподвижно, боясь, что любое неловкое движение или вздох чуть громче обычного привлечёт внимание Гуаренте, и он обязательно что-нибудь прокомментирует.

— А вы путешествуете налегке, как я погляжу, — внезапно заметил Эухенио, оглядывая чемоданчик Норовского, в который он вцепился.

— Да.

— Как интересно, — Эухенио задумчиво всплеснул руками, — почему все эти люди так хотят в будущее?

— Если вы не хотите, так зачем вы здесь? — ехидно сузил глаза Норовский.

— Отправится в будущее — не на курорт съездить. Обратного пути нет. — ответил Эухенио, с вдохновением отбросив пряди волос назад, — но порой дорога обрывается и в настоящем…

Александр застыл в шевелении мысли, намереваясь что-то сказать.

— Александр Норовски, пройдемте со мной. — продекламировал доктор Зилц, вошедший в зал.

Норовский вздрогнул от тревожной неожиданности, сжавшейся в груди. Он подхватил свой чемодан стремительно проследовал за Зилцем. Они вошли в стеклянный лифт и опустились в отсек хранения.

— Доброе утро, мистер Норовски, — обратился к мужчине нерзимый электронный работник за стойкой обслуживания, — положите, пожалуйста, ваши вещи на транспортерную ленту.

Недолго думая, Александр положил свой чемодан. Механические захваты подхватили чемодан и положили в сейф. Послышался треск металлических замков, а на черном экране высветилось: A. Norovsky.

— После нулевого отсека ваша одежда будет доставлена сюда и помещена в дополнительный отсек вашего сейфа. Туда же будут помещены вещи, которые отправят вам из настоящего во время вашего анабиоза, — добавил работник, — приятного погружения!

— Спасибо. — ответил Александр, ему было совсем не страшно. Он знал, что делает. Зилц и Норовский опустились в нулевой отсек.

— Здесь я вас оставлю, — сказал доктор Зилц, — после гигиенических процедур, вас встретит ваш личный доктор, отвечающий за ваше погружение в криостазис. Возможно, я встречусь с вами ещё в адаптационной группе, если за сто лет изобретут что-нибудь для продления жизни, — Зилц усмехнулся, — надеюсь вы найдете в будущем то, что ищете.

— А я буду надеяться, что за сто лет изобретут что-нибудь для продления жизни, — Норовский улыбнулся, впервые за долгое время, и пожал доктору руку.

Стеклянные двери лифта закрылись за доктором, и Александр вошел в нулевой отсек.

— Мистер Норовский, пожалуйста, положите ваши вещи в контейнер, они будут отправлены в дополнительный отсек вашего сейфа, — сказал ему женский электронный голос из кабины, панель управления загорелась.

Сбоку от кабины красные светодиоды пластикового контейнера загорелись. Не раздумывая, он положил туда свою одежду. Светодиоды загорелись зеленым и контейнер задвинулся внутрь кабины.

— Александр, пожалуйста, войдите внутрь кабины и встаньте лицом к стеклу. Стеклянная двери раздвинулись перед ним. Норовский выполнил указания.

— Сейчас я избавлю вас, от волосяного покрова. Не беспокойтесь, это совершенно безопасно и не повредит ваши волосяные луковицы. По пробуждении вы сможете снова отрастить волосы. Пожалуйста, закройте глаза.

На голову Норовскому упала какая-то густая кремообразная масса, которую роботизированные руки стали втирать ему в голову массажными движениями. Александр видел, как целые пряди волос падали на пол и постарался об этом не беспокоиться. Когда процедура была закончена, на него полилась вода и по бокам вылезли механические мочалки, которые стали намыливать его тело и смывать остатки средства для удаления волос.

Вода перестала литься и теплый приятный воздух подул со всех сторон. Норовский ощущал себя таким чистым, будто заново родился.

— Александр, поставьте, пожалуйста, ноги на желтые круги.

Норовский встревожился, но расставил ноги так широко, как попросила его система.

Откуда-то из пола выехала катушка с эластичными бинтами и обмотала его промежность импровизированными трусами-шортами.

— Александр, пожалуйста, протяните вперед левую руку запястьем вверх, я нанесу на кожу ваш личный код криопациента.

Норовский протянул руку, роботизированная конструкция зафиксировала её на мгновение и ударила по коже металлической пластиной. Когда Александр почувствовал покалывание и от неожиданности одернул руку. Процедура была окончена. На его запястье едва различимыми буквами значилось: «Элайв Крионикс Корпорейшн. Александр Норовский. А-75. 6474.» Под надписью были зашифрованы личные данные.

— Всё, Александр, процедура очистки окончена, пожалуйста, следуйте зеленым стрелкам к выходу, там вас ожидает личный сотрудник, который сопроводит вас в первый отсек. Спасибо, что выбрали нашу кампанию. Приятного погружения!

Кабина открылась с другой стороны. Норовский вышел из неё и посмотрел на свою отражение в зеркальной стене. Собственный внешний вид позабавил Александра, он дотронулся до своей головы. Его кожа была такой гладкой, какой он её никогда не чувствовал.

Норовский последовал за стрелками. Все происходящее казалось ему похожим на сон. От предвкушения в груди щекотала радостная тревога.

— Здравствуйте, Александр Норовский? — спросил его стоящий в белом медицинском костюме сотрудник.

— Здравствуйте, все верно, — Александр кивнул.

— Очень хорошо, мистер Норовский, — меня зовут доктор Ли, я буду сопровождать весь ваш путь крионирования. Пожалуйста, пройдемте со мной в отсек седации.

Норовский зашел вместе с Ли и ещё несколькими пациентами и сотрудниками в небольшой стеклянный лифт. В лифт вошла она. Норовский узнал Рейн. Девушка снова встретилась с ним взглядом. Казалось, в её глазах блеснуло лукавое недоумение, снова она первой разорвала их визуальную связь. Без волос она походила уже не на мальчишку, а на какое-то инопланетное существо без пола. Эластичные бинты обматывали её бедра и небольшую грудь. Рейн была ниже Александра почти на голову, и, как и, те шестеро пришедших, обладала выраженной мускулатурой, необычной для девушки. Рейн была совершенно не во вкусе Александра, но он не мог оторвать от неё взгляд.

Они опустились на этаж ниже, а затем вошли в отсек седации. Норовский понял, что именно это место видел на экскурсии. Перед ними открылся длинный коридор. Рейн и сопровождающий её врач повернули налево, а Ли пригласил Норовского направо. Он с некоторой неохотой развернулся и пошел за ним, поминутно провожая девушку взглядом, пока она не скрылась с врачом в коридоре. Норовский и Ли вошли в кабинет.

— Ложитесь, пожалуйста, — Ли указал Александру на эргономичное кресло-кушетку, принимающее форму тела.

Норовский пристроился на его пористых структурах и ощутил приятную поддерживающую мягкость.

— Покажите ваши руки, пожалуйста.

Александр протянул руки вперед ладонями вверх.

— Ага… — пробубнил под нос Ли, и положил левую руку Норовского на кушетку. Доктор надел перчатки, очистил от стерильных упаковок инструменты и установил капельницу. Приподняв голову, Александр внимательно огляделся.

— Расслабьтесь, мистер Норовский, — сказал он, вводя тонкую иглу под кожу мужчине, — вас ждет увлекательно путешествие.

Александр закрыл глаза. В голове возникла мысль о той девушке, в чьих глазах он поймал неуловимое время. Она такая молодая, а уже суицидница? Она ведь совсем ещё не жила. Что она хочет увидеть в будущем?

Александр не мог сказать, в какой момент его сознание погасло.

***

Взгляд Александра уткнулся в собственные веки. Норовскому пришлось открыть глаза и позволить ему упереться в потолок, потому что даже имитация сна уже не спасала его.

Сегодня был понедельник и до пробуждения оставалось ещё два часа, но мучение в собственной постели было невыносимым.

Норовский ненавистью пнул одеяло и сел на кровати. Он был рад, что лежащей Агаты сегодня рядом не оказалось, потому что наверняка, он возненавидел бы и её. На отражение в висевшем напротив зеркале он тоже взглянул с явной неприязнью.

Волосы неряшливо торчали во все стороны, глаза утопали в тёмных кругах.

— Доброе утро, мистер Норовский, — поздоровался с ним виртуальный ассистент приятным женским голосом, когда система зафиксировала движение в спальне — кофе без сахара и тосты из цельнозернового хлеба с авокадо…

— Отстань, — отмахнулся от системы Норовский, ему даже не хотелось думать о еде. Его желудок был наполнен тяжелой тревогой, от которой почти тошнило.

Автоматически всплыла телевизионная голограмма новостей, который Александр по обыкновению смотрел по утрам. У стены его комнаты Ротенгер, Хенхок, Бриваль, Равински и другие члены вещали что-то торжественное о своей политике и изящно ускользали от острых вопросов интервьюера о капитале. Александр сморщил нос и раздраженно замахал рукой, словно отгоняя неприятный запах, чтобы выключить голограмму. Сегодня видеть эти рожи ему особенно не хотелось.

Обхватив себя руками за плечи, Норовский встал напротив стеклянной стены своей просторной жилой капсулы, которую выделили ему согласно высокому социальному рейтингу. От тяжести в груди не было спасения. Словно опухоль, она разносила по сосудам свои отравляющие клетки, наполняя весь организм чем-то гнетущим изнутри. Александр готов был отдать все, чтобы хоть на мгновение перестать чувствовать.

Норовский принял горячий душ, но даже его стекающие капли не забрали с собой печаль Александра. Нехотя он надел одежду, с тоскливой задней мыслью подобрав самую любимую.

«Ведь ты этого не сделаешь…» — Норовский посмотрел на своё отражение в зеркале.

«Ты ведь не сделаешь… — он постарался занять себя чисткой зубов и укладываем волос, — ты ведь умный мужчина, ты принимаешь взвешенные решения…

Оказавшись в стеклянном лифте, Александр несколько секунд держал палец над кнопкой последнего этажа.

— О, мистер Норовски! — окликнула его пожилая соседка, — пожалуйста, придержите лифт!

Норовский одернул руку, испугавшись своих внезапных мыслей больше, чем голоса миссис Ванс. Со скрываемой неохотой он высунул ногу, прищемив нос своей блестящей туфли.

Женщина энергично подбежала и вошла в лифт.

— Что-то вы сегодня рано, мистер Норовски, — сказала она, чуть запыхавшись, — да и какой нарядный!

— Решил прогуляться перед работой, что-то не спится… — как можно дружелюбнее Александр процедил сквозь зубы.

Когда лифт плавно опустился на первый этаж, по обычаю известив мелодичным звуком о прибытии, в животе Норовского что-то сжалось и рухнуло.

— Хорошего дня, мистер Норовски! — Ванс вышла из лифта.

— Хорошего дня, миссис Ванс, — выпроводил Норовский соседку и изо всей силы ударил по кнопке верхнего этажа.

Лифт немедленно закрылся и полетел в обратном направлении. Норовский почему-то думал о том, не видел ли кто его подозрительных действий и почему они могли показаться подозрительным.

Ведь он мог забыть дома телефон или планшет, забыть сохранить документы в Advantix… Но Александр не забыл ничего. Да и забыть было практически ничего невозможно — всё помнила гадкая система, отслеживающая каждый шаг Норовского.

Лифт плавно затормозил на последнем 107 этаже, вновь уведомляя мелодией, от которой Александр вздрогнул, будто над его ухом ударили в гонг.

Озираясь словно преступник, мужчина вышел в коридор. Сейчас он думал только о том, чтобы его не заметили. Норовский нарушил свой привычный маршрут и казалось, весь мир следил за его неправомерными передвижениями.

Надеясь на оба противоположных исхода одновременно, Александр дернул ручку двери, ведущую к лестнице на крышу. Она поддалась его отчаянному движению.

Холодный утренний ветер ранней весны ударил в лицо Норовскому.

Больше не оглядываясь, он поднялся по лестнице.

На краю стеклянных крыш занималась заря. С неба, занесённого туманом облаков, осторожно поглядывало солнце, как зрачок из-под пелены уставшего глаза. Клубами поднимающийся дым заводов сливался на горизонте с небесным покрывалом. Улицы ещё не успели оживиться спешащими по своим делам и уткнувшимися в гаджеты жителями, но рекламные голограммы уже мелькали среди зданий.

Александр подошёл к краю. Два шага оставалось до падения.

Ему было совсем не холодно и совсем не страшно. Щемящую в груди тревогу унесли порывы ветра, распахивая полы пальто. Заметив пролетающий мимо квадрокоптер, который следил за порядком, Норовский одарил его нелюбезным взглядом. Теперь у Александра оставалось не так много времени, пока заинтересовавшиеся им сотрудники безопасности не помешали ему осуществить задуманное.

Норовский смотрел вниз, скользя взглядом по зеркальным панелям офисных высоток.

«Что ожидает этот мир, и чего он ожидает? Я так стремился подарить вам свет познания, но вы закрыли шторы. Конечно, ведь блики отсвечивают от экранов планшетов и мешают смотреть сериал…» — Норовский пожал плечами с обидой на мнимого собеседника.

«Я знаю, вам все равно, почему звёзды светят на небе. Только почему я понял это так поздно? Я глупец, обернувший свою жизнь бессмыслицей. Все мое время, мои силы, мои знания — всё ничто. Они не имеют никакой ценности.

Исследования квантования гравитации должны были стать моим вкладом в познание Вселенной. Они могли бы объяснить феномен темной материи, искривление пространства-времени вокруг черных дыр. Обнаружение гравитона⁴ стало бы ещё одним шагом на пути к Теории Великого объединения. Может быть, вовсе окажется, что мы существуем лишь для бытия Вселенной…

Но нет, менеджеры не хотят вкладывать деньги в объяснение сущностных процессов, ведь гораздо занятнее разрабатывать робота, который будет играть с тобой в пинг-понг…

«Какой прок в нагромождении математических формул, которые едва ли способны связать факты действительности? Сплошные допущения и приближённые значения… Разве это наука? Вся ваша эта научная деятельность лишь имитация, чтобы выкачивать деньги!»» — вспомнил слова главного менеджера Норовский. В тот день он чуть не расплакался. Сейчас же он не видел никаких преград для этого. Слезы скользнули по скулам и упали на металлический каркас крыши. Норовский сделал шаг. Следующая слеза упала в бездну.

«Но ведь открытия не делаются по щелчку пальца… С развитием науки модели становятся все сложнее, и проверить их все труднее. Математический аппарат не всегда справляется с описанием моделей. Да, науке необходимы невероятные вычислительные и технические ресурсы, и с каждым новым открытием их, вероятно, будет требоваться всё больше, но неужели это повод остановиться? — слезы застилали глаза так, что голограммы сливались в сплошные цветные пятна.

Мне отказали в получении патента. Я вряд ли застану создание линейного ускорителя… Что мне делать? Я проделал такой путь, чтобы стоять перед захлопнувшимися дверями…»

Растворившись в своем отчаянии, Норовский был готов сделать последний шаг. Он моргнул, слезы сорвались вниз, а пустой взгляд мужчины уткнулся в светящуюся синими неоновыми буквами рекламную 3D панель, которую прямо сейчас роботизированные зажимы вешали на стену соседнего здания. На платформе громко ругались рабочие, управляющие машиной. Когда панель перестали судорожно ворочать над землей, Александр протер глаза и прочитал: «Элайв Книоникс. Проснись в будущем».

Примечания

1

Криопациенты группы А — криопациенты, нахождение в криостазе и пробуждение которых определяется четкими временными рамками.

Криопациенты группы Б — криопациенты, нахождение в криостазе и пробуждение которых зависит от течения научного прогресса, в частности определённых достижений в медицине. Группа Б разделяется на подгруппы криопациентов, ожидающих изобретения от конкретных заболеваний.

Криопациенты группы С — малочисленная группа крипациентов, нахождение в кристазисе и пробуждение которых зависит от индивидуальных желаний и предсказаний на будущее. (Например, когда человечество полетит на другие планеты).

2

Черный лебедь — теория, рассматривающая труднопрогнозируемые и редкие события, которые имеют значительные последствия.

3

WHD — (wireless hard drive), беспроводной жесткий диск. Запоминающее устройство на жестких магнитных дисках с возможностью беспроводной передачи информации по WI-FI, Bluetooth и др.

4

Гравитон — гипотетическая безмассовая элементарная частица, переносчик гравитационного взаимодействия и квант гравитационного поля без электрических и других зарядов.