Полный шыкыдым или дорогая, не выходи за турка!

Юлия Александровна Акташ, 2023

О том, как выйти замуж за иностранцев, написано много книг. А как жить с иностранцем дальше, особенно, если он турок? Как поладить со всеми его многочисленными родственниками? Как понравиться, его маме, когда она категорически против русских невест? И в конце-концов, как сохранить свой брак на долгие годы? Об этом и других нюансах жизни с турком в России в этой книге. Будет весело, иногда грустно, но всегда жизненно и правдиво.

Серия 1. Некурортный роман

У многих слово «турок» ассоциируется с горячим мачо, не способным на серьезные отношения или жестоким тираном, притесняющим несчастных женщин и самоутверждающимся за их счет. У вас также? Тогда велкам в самую типичную стереотипную ловушку. Я тоже успела в ней побывать. Но обо всем по порядку.

Первое название, с которым я опубликовала свою книгу в сети было «дорогая, не выходи за турка». Для интереса я вбила эту фразу в поисковик, чтобы избежать повторений с другими авторами. Ничего похожего не нашла. Зато обнаружила много форумов, где русские жены и девушки турок жалуются на то, что их избранник ведет себя с ними, как полный… (первое слово, которое придет вам в голову): бьет, издевается и так далее.

Знаете, какой самый распространенный ответ на подобные жалобы от пустозвонов-комментаторов?

«Ты знала, на что шла!»

Но дело в том, что 90% девушек, отправляющихся замуж за иностранца, не знают, на что они идут. Даже, если им кажется, что знают. Это не так!

К этому невозможно подготовиться. Можно только испытать на себе. Ведь жизнь — не онлайн-магазин, где есть отзыв на конкретного мужчину или нацию.

Будь оно так, то мы бы наверняка знали, что:

«Немцев брать не надо, не советую, они прибухивают!»

«А турки ничего такие, рекомендую! Мой вот маму поздравляет со всеми праздниками! Не жмот! Пять звезд!»

Объединить всех мужчин по национальному признаку, конечно, можно, но штука в том, что не смотря на определенные общие черты, связанные с менталитетом, все-таки все люди разные. Как нет двух одинаковых русских, так не бывает абсолютно идентичных немцев, американцев, греков и так далее.

Вспомните, как представляют нас заграницей. Кто мы? Готовые на все «Наташи» (да простят меня Наташи) или алкаши с балалайками и медведями, праздно шатающиеся по улицам и наводящие ужас на несчастных иностранцев? Разве это мы? Также и с иностранцами.

До знакомства с турками лично я представляла их так:

● красивые ловеласы;

● поматросят (также красиво) и бросят (обидно);

● женятся только на «своих»;

● их женщины безвольны и бессловесны;

● если женятся не на «своих», то обращают этих несчастных в ислам;

● сами молятся с утра до ночи;

● прячут жен в паранджу;

● могут их бить;

● отбирают детей;

● заводят гаремы;

● местами похожи на Таркана;

● а самые выдающиеся их «места» будут искать приключения до самой старости;

● как следствие, изменяют.

Хотела ли я такого подарка судьбы в 2006, когда началась моя история? О, нет! Искала ли я встречи с восточными принцами? Упаси, Боже!

Хотя, не скрою, робкое желание закрутить роман с иностранцем у меня возникало. Я училась на инязе, где каждая пятая, пожалуй, мечтала свалить заграницу. Я тоже. Чтобы уехать из своего «захолустья» и сорвать джек-пот, а еще утереть нос тем, у кого это не получилось. Ну, и влюбиться, конечно же.

Представляя свое возможное будущее, я сама не заметила, как иностранцы-турки «нашли» меня сами, приехав в Липецк на строительство торгового центра. Тогда-то я и познакомилась с ними, так сказать, без фильтров.

В тот год я как раз закончила универ с дипломом учителя английского и немецкого языков и устроилась в турецкую фирму переводчиком. Не ради мужчин, ради денег и опыта. Турки предложили, как сейчас говорят, «достойную зарплату», полный соцпакет и адский график работы: с 8 утра до 8 вечера плюс всего два выходных в месяц. При таком ритме построить личную жизнь с кем-то кроме турок сложно. Хотя шуры-муры на рабочем месте у нас не поощрялись и карались увольнением.

Нашла запись в своем старом дневнике от июля 2006 года, полюбуйтесь.

Суббота, 15 июля

Вот я уже и проработала в турецком «логове» неделю. Что я могу сказать. Представляла я их себе как из сказки про Али-бабу и сорок разбойников. Усатые, черные, противные. Такие есть, но есть и «благороднокровные» красивые мужики, некоторые не подходят под мое описание абсолютно. Они не такие, как мы, много едят и пьют чай. Среди них худеньких нет, не важно сколько человеку лет. Но такие все круглые, даже странно. Да и я не сильно худенькая, вписываюсь. Поэтому сегодня мне кто-то сказал из них: «Юлья, ты такой красивый девушька, особенно лицо».

Я поняла, что других частей тела у меня в принципе и нет. Хотя их глаза постоянно на других моих частях. Вчера я была на турецкой, так называемой, пьянке, приезжал их биг — босс. Сидели за большими столами, если орехи, фрукты, пили водку, зачем-то поставили шампанское, которое кто-то из наших, наверное, затер домой. Мне посчастливилось переводить чей-то тост с русского на английский. Несла чушь, но народу понравилось. Турки усиленно меня спаивали и подливали, хотя они много пьют и не пьянеют. Не поддалась, но до дома еле дошла от усталости.

Про особенности работы в турецких компаниях, а их в моей жизни было три, я расскажу в отдельной главе. А пока продолжу про свой некурортный роман.

Тогда, в 2006, мой список знаний о турках значительно расширился, а некоторые пункты пришлось вычеркнуть. У остальных поставила знаки вопроса до выяснения обстоятельств. Попав на стройку, первое, что я поняла, это ― не все турки похожи на Таркана. В тот момент он был единственным турком, которого я знала. Среди моих коллег были разные: блондины, лысые, рыжие. Застенчивые, шепелявые, вредные, страшные, нервные, тупые и очень умные. В общем, все как в любой нации.

Мужской коллектив (а турецких женщин, кроме редко приезжающих из Турции жен некоторых сотрудников, не было) относительно спокойно сосуществовал с русским коллективом, состоящим сплошь из дам-славянок. Как они к нам относились? По-разному. Кто-то спокойно и без особого ажиотажа. Кто-то оказывал знаки внимания, но потихоньку, боясь увольнения. Лично мне постоянно приносили шоколадные конфеты и блоки сигарет «Мальборо». Я благодарила, по-хозяйски складывала их в железный сейф и могла при желании приторговывать на «Авито», но тогда почему-то не догадалась.

В нашем коллективе ходили липкие сплетни о турецких сотрудниках. И я с удивлением узнавала, что практически каждый из них «зажигает» по ночам в клубах с вполне конкретными девушками и такими же последствиями. В то время, как на родине его ждут дети и жена. Правда, одна ― гаремов не держат. Как любит шутить мой турок: «Какие гаремы? Ага, всем денег дай, а потом слушай, как вы все вместе меня пилите». Считаю, что такое объяснение отсутствия гаремов в современной Турции вполне логично.

Что же до меня, я боялась турецких мужчин, как огня. Мне совсем не хотелось становиться ничьей любовницей. Да, и потом, я знала, что в Липецке они не навсегда. После окончания стройки, соберутся и уедут в другие города.

С женатиками и теми, кому далеко за 30, я принципиально не водилась. Соблюдала дистанцию, чтобы избежать возможных проблем. Общалась лишь с одним турком, парнем 20-ти лет. Красивый, веселый, что сказать, очень уж молодой — на три года младше меня. По крайней мере, от него не исходила опасность: он не метил в мою постель и у него на родине уж точно не было никакой жены.

Мы сошлись на общих музыкальных интересах. Это сейчас любой трек можно найти в интернете. В 2006-м это происходило тяжелее. А он умудрялся скачивать для меня самые редкие альбомы групп, которые было просто не найти в России, и с довольным видом вручал очередной записанный диск на утреннем рабочем «перекуре». Тогда, в мои 23, мне казалось это подвигом. И даже чем-то более ценным, чем конфеты или сигареты из моего сейфа.

Общались мы на смеси русского, английского и турецкого, что было поначалу даже забавно. Пересекались в компании его и моих друзей после работы, чтобы прогуляться городу. Со временем начали делиться друг с другом подробностями личной жизни. Он встречался с девушкой, я «отдыхала» от отношений. Когда у него что-то не ладилось, он приходил ко мне на кофе за советом. В интимные подробности не посвящал, но очень хотел понять сложную, как ему казалось, русскую душу. А потом случился мой «турецкий» и его «русский». Язык.

Ничего такого, просто решили «натаскать» друг друга по грамматике, а это предполагало более частые встречи и вне работы. Он думал, что русский поможет ему в общении с девушками. А я мечтала о головокружительной карьере при наличии турецкого.

Правда, здесь есть одно «но». Все эти взаимные обучения иностранным языкам между мужчиной и женщиной рано или поздно заканчиваются чем угодно, но только не дипломом по изучаемому языку. Я сама не поняла, как влюбилась. Мне стало нравиться в нем все: как он поправляет свои каштановые слегка вьющиеся волосы, как улыбается уголками губ и задумчиво смотрит в даль, как внимательно слушает все, что я говорю, и интересуется моей жизнью. Я гнала романтические мысли от себя, сопротивляясь зарождавшейся симпатии. Неладное я почувствовала первый раз, когда в голос хохотала над его шутками. Чувство юмора для меня очень ценно. Знаете же такую примету: «если женщина искренне смеется над шутками мужчины, она в ловушке». Вот именно туда угодила и я. Обожаю мужчин с чувством юмора. Как вы понимаете, люди из разных культур и говорящие на разных языках, сложно вникают в юмор друг друга. Ведь им кажется забавным обычно совсем разное. Здесь же звезды сошлись так, что смеялись мы в унисон об одном том же.

Честно говоря, я не верила ни минуты, что этот высокий стамбульский красавчик с зелеными глазами может «запасть» на меня, не умеющую флиртовать и строить глазки. Для мужчин я всегда была «своим парнем», потому что со мной можно говорить обо всем и не выбирать слова. Не умела я накручивать локон на пальчик и обиженно дуть губы. Я даже придумала шутку про отсутствие во мне гормона «Жэ» (женственности). В мужском внимании особо не купалась, но были и те избранные, кому я нравилась.

А мне всегда нравились иностранцы. И если бы не турок, читали бы вы книгу о русско-африканском браке, потому что до событий, описанных здесь, я несколько месяцев общалась по интернету с белокожим парнем из Претории. Но не сложилось. Когда я поняла, что с турком все серьезно, попрощалась с тем африканцем.

Многие считают, что русские девушки «ведутся» на иностранцев из-за денег. Не знаю, может, это и так. У меня было иначе. Мне важны эмоции и интерес. Я сознательно искала встреч с иностранцами на всевозможных сайтах. Зануды, тираны и извращенцы, типаж которых определялся уже через день после начала общения, шли лесом. Оставались те, с кем мне по-настоящему было интересно, кто не высылал мне свои «достоинства» на второй минуте знакомства, интересовался мной и моей жизнью и рассказывал о своей искренне и «без фильтров». Фальшь я чувствую сразу.

Но вернемся к моему турку. Я не верила, что он может влюбиться именно в меня. Ведь вне работы вокруг него сновали пышногрудые длинноногие красотки, готовые на все, в том числе, к сексу на одну ночь. Я к этому готова не была, честно скажу. Кроме того, меня мало интересовало, как у турок там все устроено с точки зрения физиологии. В мои 23 мне хотелось крепко, а главное, взаимно влюбиться. С остальным я планировала разобраться позже.

С моим турком мы стали встречаться все чаще и после работы. Не только, чтобы потренировать друг друга в русском и турецком, а просто пообщаться без каких-либо намеков. Это и свиданиями то сложно было назвать. Точки над «и» расставил концерт, на котором мы оказались вместе. Мы танцевали, смеялись. И в какой-то момент на танцполе мы остались совсем одни, без сопровождавших нас друзей. Он подошел ко мне очень близко, то ли по случайности, то ли намеренно, и слегка обнял за талию. А я, сама не понимая, что происходит, поцеловала его в губы. Это произошло так естественно, что я не успела ни о чем подумать. На поцелуй он ответил. В глазах потемнело, а по телу табунами носились мурашки. Осознав происходящее, я отстранилась от него, сделала вид, что мне звонят и пулей вылетела из клуба. В тот вечер обратно я уже не вернулась. Было почему-то стыдно, непонятно и как-то слишком спонтанно.

На следующее утро я шла на работу и думала, как сделать так, чтобы не попадаться моему турку на глаза. Переживала о том, что он, скорее всего, сам жалеет о произошедшем, и вообще для него это была шутка, а я, дура, повелась. Но нет, к моему удивлению, он не сделал вид, что ничего не было. Напротив, с самого утра ждал меня в моем кабинете с чашкой горячего кофе и коробкой моих любимых шоколадных конфет. Я старалась вести себя максимально холодно и серьезно, делая вид, что все в порядке. Но даже слепой по нашим неловким фразам и жестам мог бы понять все. Мой турок закрыл на ключ дверь кабинета изнутри, взял меня за руку и сказал, что не понимает, что произошло вчера, но не хочет, чтобы это просто так заканчивалось.

Он не осыпал меня признаниями в любви, не падал на одно колено, вопреки устоявшемуся стереотипу, что турки ― мастаки вешать на уши лапшу. Ничего такого не было. Более того, первое признание в любви я получила через несколько месяцев наших встреч. А тогда, стоя за закрытой дверью кабинета и глядя ему в глаза, я от волнения ничего не могла ему ответить, кроме «я тоже не хочу, чтобы все заканчивалось». Неловкий момент нарушил громкий звонок офисного телефона, который разрывался не то от срочности, не то от неудобства возникшей между нами паузы.

С того самого момента наш «паззл» начал складываться, а роман получил статус некурортного.

Да, именно роман, каким я его представляла в своей голове. Все по классике: смски, разговоры до утра на смеси языков, неожиданные подарки и сюрпризы без повода, жаркие поцелуи и объятия до головокружения. К тому же чувства подогревал запрет любых отношений на рабочем месте.

Я всегда думала, что турки пропадают, получив от девушки то, что им нужно. У них нет чувств, только гормоны. Но вскоре поняла, что они тоже умеют любить, хотя и не всегда умеют об этом красиво говорить. Через несколько лет после нашего знакомства я нашла целый блокнот его стихов обо мне и его переживаниях. Ведь наши отношения со временем стали настоящим абонементом на взаимные эмоциональные качели, о которых я еще расскажу.

Рядом с ним я чувствовала себя девушкой, о которой можно заботиться, которую хочется оберегать. Мне кажется, мужественность и умение быть мужчиной не выдается вместе с гражданством той или иной страны. Оно установлено где-то в базовых настройках человека, а с течением жизни только набирает обороты. Его не сломать и не отнять.

Меня часто спрашивают, были ли в моей жизни другие головокружительные романы и чем они отличаются от романа с турком? Были, конечно. Не так много и не такие головокружительные. На момент встречи с моим турком я почти год «отдыхала» от прошлых отношений с русским парнем, у которого на меня были большие планы. Он даже предлагал съехаться после нескольких месяцев встреч, но сама мысль об этом вселяла тогда в меня панический ужас. Я не готова была стирать его носки, знакомиться с мамой (за год отношений я так ее и не узнала), выбирать имена будущим детям или место отпуска. И дело, как говорится, не в нем. А, конечно, во мне.

Я даже подумывала, что просто не умею любить, не знаю, что это такое. Тот русский был очень мягок со мной и для кого-то это покажется больше плюсом, чем минусом. А меня это выводило из себя. Каждая наша ссора заканчивалась тем, что он чуть ли не вымаливал у меня прощения, а мне так хотелось, чтобы он хоть раз на меня обиделся и не разговаривал пару дней, чтобы я смогла ощутить, нужен он мне или нет. Я даже расстаться по-человечески с ним не могла. Клянусь, я пробовала это сделать несколько раз. Возможно, я звучала неубедительно, потому что он постоянно возвращался и не давал мне покоя, до того меня разозлив, что раз на пятый я очень грубо с ним обошлась: послала по известному направлению и заблокировала, где только могла.

Что я не холодная снежная королева я поняла, встретив своего турка. Хотя национальность не важна: кто он русский, турок или немец. Важен огонь, который он может разжечь в сердце. И я горела от макушки до самых пяток.

На работе мы делали вид, что нас ничего не связывает. Но шила в мешке не утаишь, особенно, если мешок ― это пакет из «Пятерочки». Видимо, наши взаимные взгляды друг на друга не были похожи на дежурные рабочие. Кто-то из коллег начал догадываться. Кстати, турки (не важно мужчины или женщины) ужасные сплетники и любители посудачить. Они запросто могут додумать, накрутить своего и «настучать», куда следует. Это их сильная черта.

Меня даже вызывал как-то на ковер начальник с вопросом: «Юлия Ханым (госпожа Юлия), в курсе ли ты, что мы увольняем тех, кто крутит шашни работе?»

Я сделала ультра серьезное лицо и ответила, что в курсе, не найдя ничего лучше, чем соврать, что у меня ни с кем ничего нет и быть не может. Он хмыкнул и вроде даже поверил.

Чего я ждала от этих отношений? Свадьбы? Детей? Жили они долго и счастливо? Не могу сказать. Мы встречались не так долго. Я держала в уме, что мой «строительный роман» закончится ровно в тот момент, когда администрация города перережет красную ленточку у входа в построенный торговый центр. Но гнала эти мысли и планировала разобраться с этим позже. И вообще, «захочу переключу свое внимание на соседа Андрея или кого угодно в случае чего», ― думала я. Вселенная, хохотнув над моей уверенностью, живо проверила меня на прочность через пару месяцев после начала наших отношений.

Однажды теплым сентябрьским вечером, когда, как водится, ничего не предвещало, я получила смс странного содержания. Не буду приводить его дословно. Текст я не помню. Из мешанины русских и английских слов было понятно, что он хочет сказать о том, что нам лучше не общаться, что рано или поздно он уедет, а его мама, чего греха таить, вообще против наших отношений. Значит и смысла продолжать НЕТ! И это точно были не трудности перевода, ошибка исключена.

Кстати, подобные истории были и у моих знакомых русских, влюбившихся в турков. Многие считают, что турецкие мужики издеваются. Нет, они, напротив, свято верят в свои слова, сказанные сгоряча. Они — короли драмы. После некоторой «горячки» меняют свое мнение. И не только в вопросах любви. Они импульсивны, но это не «биполярка». Их штормит в силу темперамента. И это стоит помнить и не сразу вестись на все эти «театры одного актера».

Я ничего об этом не знала, но сделала вот что: перечитала сообщение еще раз в поисках приписки «шутка» или joke и, не обнаружив ее, решила перезвонить и задать вполне конкретный вопрос: «Что **** (здесь как раз точно непереводимо, но весьма логично) происходит?» Абонент был недоступен.

О, как я была зла на этого абонента! Наспех собралась, на всякий случай одевшись посимпатичнее, в белое хлопковое платье и босоножки на каблуках, чтобы сто раз подумал, стоит ли терять такую. И поехала выяснять подробности лично, не обращая внимания на своих недоумевающих родителей. Такси домчало меня до знакомой девятиэтажки за несколько минут. Все, как в тумане: я даже не заметила, как оказалась на нужном мне этаже. Дверь была не заперта. Я осторожно заглянула внутрь. В коридоре никого. От глухой тишины становилось страшно. Я не знала, что я вижу дальше: может, в квартире никого нет, а, может, там то, что видеть мне совсем не нужно. Например, постельная сцена с тремя блондинками или брюнетками, которых он предпочел приличной мне.

«Господи, умоляю, только не это!» — шептала про себя я.

Я вздрогнула. Тишину нарушил грохот стеклянных бутылок, о которые я споткнулась прямо на пороге. Там же валялся скомканный лист. Я подняла и развернула его. С черно-белого распечатанного на принтере фото смотрела улыбающаяся девушка с раскосыми, как у китаянки глазами. Я знала, кто это. Он показывал мне ее раньше. Его бывшая из Турции, с которой он встречался еще в школе. У них там что-то не сложилось, и я знала, что какие-то воспоминания о ней его все еще не отпускали. Рассудив, что скомканное фото означает только одно ― мою победу над воспоминаниями о ней, я наступила на лист и шагнула в зал.

«Кто там?» — донеслось откуда-то из полутемной комнаты. Это был голос моего турка.

Я нашла его в весьма нетипичном состоянии. Он был пьян. Таким я его никогда не видела. Если вы думаете, что все турки не пьют, позволю себе разочаровать вас, но чуть позже не в этой главе. Пока знайте, что это тоже стереотип.

Он сидел на кресле и немигающим взглядом смотрел в работающий без звука телевизор. Я окликнула его, но он не отреагировал. Подошла ближе и положила руку ему на плечо. Он посмотрел на меня так пронзительно, что стало не по себе. В его глазах стояли слезы.

Я обещала не обобщать, но здесь придется. Турки импульсивны и все эмоции переживают на полную катушку. С возрастом это немного притупляется. Но если злятся, то злятся, не стесняясь в выражениях. Если радуются, то радуются, и об этом узнает весь мир, включая тетушку Айше, какую-нибудь подругу подруги маминой подруги. Они обидчивы и порой злопамятны. Для них поссориться с кем-то и не общаться месяцами ― обычное дело, даже если это близкий родственник. Хотела добавить, что турки похожи на итальянцев. Но, боже мой, что я знаю об итальянцах? Снова набор стереотипов? Плюс-минус ничего? Ровно столько, сколько я знала тогда о турках.

Вернемся в ту темную комнату на восьмом этаже. Признаться, я очень испугалась, увидев его состояние. Повторила вопрос о том, что происходит. И получила ответ, дублирующий то самое сообщение, что нам не судьба быть вместе безо всяких оговорок. Я могла бы подумать, что это все блеф, что он нашел кого-то лучше меня и просто пытается от меня избавиться. Но по его виду было ясно, что он переживает не меньше моего. Последнее, что я услышала от него, было: Lütfen git! Что означало «пожалуйста, уходи!»

Я оторопела, пыталась задавать какие-то вопросы. Но не получив ни на один ответа, молча вышла из квартиры, глотая слезы. Куда идти, я не знала. И здесь бы подошло красочное описание о том, как я шла в никуда, блуждая по полусонному городу. Но Липецк на столько мал, что даже если бы я шла с закрытыми глазами, уперлась бы в стену родного дома. Ноги сами бы «привели» по нужному адресу. Поэтому я просто шла, сняв натиравшие ноги босоножки, и размазывала потекшую тушь по лицу. Я очень не хотела идти домой. Боялась, что расскажи я об этом родителям, они бы непременно сказали, что это все закономерно и глупо было бы на надеяться на что-то другое в этой ситуации.

Мне не давала покоя мысль, как мама или любой другой родственник может повлиять на личную жизнь взрослого мужчины. Неужели ее авторитет так велик, что может быть решающим? Как из-за того, что кто-то против, можно вот так просто перечеркнуть свою личную жизнь? Это позже я узнаю, что мнение старшего поколения важно для турков. Не каждый, в силу менталитета, находит в себе силы поступать, как ему заблагорассудится. Знаете, что в Турции до сих пор существует обычай выбирать детям удачную партию и не только в деревнях? Эта традиция сейчас уже менее распространена, но такие случаи встречаются.

В отчаянии я решила позвонить подруге. Это был единственный человек, который мог бы понять меня и поддержать. Она посоветовала оставить все, как есть. Подождать, что будет дальше и паниковать раньше времени.

«А вообще все они козлы», — заключили мы обе, на том успокоились и попрощались.

Ночью я долго не могла уснуть, крутила в голове его слова, что было за день до них, что было за неделю, что вообще мне делать в этой ситуации. Я сразу же забыла все свои бодрые мысли о том, что «если что переключусь на соседа Андрея» и т.п. Мне было боязно потерять то, что только-только зародилось в моей жизни. Я имею право на счастье или как? От обиды и непонимания я готова была сдаться, послать все к чертям и уехать в Питер, о котором я давно мечтала. Мне не хотелось больше ни в чем разбираться. В моей жизни и без того хватало сумбура, а теперь еще это.

«Неужели хоть раз в жизни у меня не может быть хэппи-энда?» ― думала я.

«А вдруг это и есть тот самый хэппи энд? Может, так лучше?» ― крутилось в голове в ответ.

Я не понимала, как теперь я буду работать вместе с моим турком после всего этого и какими глазами буду на него смотреть. Поэтому, только Питер. Ведь именно туда едут многие «зализывать» свои раны.

Утром я проснулась разбитая. Сразу же схватилась за телефон и увидела очередное сообщение от него. Там было что-то в духе: «Я тебя люблю и плевать на все. Мы все равно будем вместе. Прости меня». Сообщение пришло в пять утра. Наверное, не спал, перекручивал в голове свои турецкие мысли.

Сейчас, вспоминая этот сентиментальный момент, посмеиваюсь: «Ты подписал себе приговор именно в этот момент, дорогой! А я, похоже, свой!» Тогда меня накрыло второй волной негодования и слез, смешанного с радостью. Я не могла понять, что это: шутка или проверка на прочность, эксперимент надо мной или реальные чувства? Мне хотелось личных объяснений, и чтобы он вымаливал у меня прощения.

На работе, конечно, нам не удалось обо всем поговорить. Я не могла дождаться, когда закончится рабочий день. Пропустила обед в местной столовой, чтобы только не встречаться глазами с ним. Разговор случился вечером.

Мы по отдельности вышли с территории строительной площадки, чтобы не заметили коллеги, и встретились на ближайшей автобусной остановке. Я, оцепеневшая от волнения и страха, смотрела в даль, а он на смеси языков рассказывал мне об их обычаях. О том, как не хочет расстраивать свою маму, которая и так уже «натерпелась». Но мы что-нибудь обязательно придумаем, потому что меня терять он тоже не хочет. Просил его понять и забыть о том, что произошло вчера. Ему не пришлось долго вымаливать у меня прощения, я сдалась под этим «мы что-нибудь придумаем», но предупредила, что еще один такой раз и возврата не будет. Он обнял меня и пообещал, что больше не обидит. Я поверила, потому что очень хотела в это верить.

Оставим «этих двоих» на старой автобусной остановке. Им есть, о чем помолчать. Позже они договорятся о том, что начнут жить вместе и это станет новым этапом их отношений.

Здесь ставлю точку в первой главе. Но я не затеяла бы эту книгу, не будь в нашей жизни других неоднозначных событий, которые начались сразу после моего облегченного выдоха и ощущения, что мир прекрасен, даже, если в нем есть турки.

Поправка: ОСОБЕННО, если в нем есть турки.