Полное собрание сочинений

Юлий Гарбузов, 2023

Юлий Гарбузов родился в 1941, в селе Енакиево, Донбасс. Потом жил в Запорожье, поступил в Харьковский политех, преподавал в Харьковском институте радиоэлектроники. Умер 2018 р. Написал большую часть произведений на пенсии, в свои последние годы жизни. Воспоминания, фантастика.

Книжный лоток

(August 08, 1999 at 21:33:59) Domain: 209.53.249.170

Vancouver, Canada.

Русскоязычный журнал «PRIVAN»

(«Привет, Ванкувер!»)

Удивительный случай, о котором пойдет речь в этом рассказе, произошёл с моей ныне здравствующей коллегой, Анной Вячеславной Этус. Мы с ней много лет преподавали на общетеоретической кафедре одного из институтов нашего города. Это странное событие случилось в июне 1975 года, но Анна Вячеславна, опасаясь, что ее сочтут не вполне адекватной, решилась рассказать о нем только сейчас, то есть двадцать четыре года спустя в застольной беседе, будучи у меня в гостях на Дне рождения. Описываемая история глубоко взволновала всех моих гостей, а лично меня экстраординарные явления привлекали всегда. Я не имею морального права сомневаться в искренности этой строгой и объективной женщины, в недалеком прошлом преподавательницы экстра-класса. Для более точной передачи последовательности событий я поведу повествование от её имени.

***

В тот день я не особо спешила на работу, так как лекции и другие виды аудиторных занятий уже закончились. Шла летняя экзаменационная сессия. Погода была солнечная, небо ясное, и, когда я проходила по улице Гоголя мимо находящегося там одного из корпусов госуниверситета, неожиданно хлынул теплый летний ливень. Судя по висевшей у входа вывеске, в этом корпусе располагался филологический факультет. Входная дверь была широко распахнута. Преодолев несколько ступенек полуразвалившегося крылечка, я влетела в нее, чтобы укрыться от дождя, и очутилась в ярко освещенном вестибюле. Моё внимание привлекло необычно пышное по тем временам убранство помещения. Времени у меня в распоряжении было достаточно, и я с любопытством озиралась вокруг, невольно сравнивая обстановку с нашей институтской.

Необычайно яркий свет исходил от огромной хрустальной люстры, висевшей под расписным плафоном и сверкавшей бронзовой арматурой. Прямо напротив входа поднималась широченная мраморная лестница с мраморными же перилами. Ступеньки были устланы роскошной ковровой дорожкой, закреплённой бронзовыми прутьями, начищенными до зеркального блеска. Пол был тоже мраморный, украшенный посредине замысловатой мозаикой. Народа было не особенно много, как обычно, во время экзаменационной сессии. Высокие потолки с художественной лепкой под старину, массивные дубовые двери с дорогой бронзовой фурнитурой, блестевшие свежим лаком, и висевшие на стенах огромные картины, на которых были изображены живописные пейзажи, повергли меня в шок.

Слева, если смотреть со стороны входа, за массивным бюро сидел строго одетый элегантный дежурный. На бюро стояли новенькие телефонные аппараты, как видно, импортные, вентилятор с лопастями, окруженными защитной решеткой, и тяжелая дорогая настольная лампа, а дежурный вежливо, с улыбкой давал пояснения подходившим к нему людям, время от времени спокойно отвечая на телефонные звонки.

По правую сторону располагался книжный киоск, вернее, очень богатый по тем временам лоток. Хорошие книги в то время были редким дефицитом, и я не преминула возможности подойти к нему. Книги там были воистину великолепные. Мои глаза разбегались, я загорелась азартом, однако денег у меня при себе было мало, поэтому купить то, что хотелось, я не имела возможности. Но одну книгу всё же приобрела. Это был сборник стихов Омара Хайяма в великолепном оформлении. Страницы цветные, со старинными вензелями, выполненные в нежных, успокаивающих пастельных тонах. Переплёт жесткий, глянцевый, талантливо декорированный мудреным восточным орнаментом времен арабских халифатов.

Ливень на улице стих так же внезапно, как и начался. Радуясь покупке, я вышла из вестибюля, ещё раз оглянулась на невзрачную наружную дверь над полуразрушенным крыльцом и подумала: «Как за такой неказистой дверью может скрываться столь великолепная внутренняя обстановка? Уж наружную-то дверь и крыльцо можно было бы оформить по-человечески. Ведь именно с нее начинается знакомство с филфаком госуниверситета!»

Придя на работу, я тут же показала книгу сотрудникам и с увлеченностью поведала о том, как великолепно оформлены некоторые факультеты госуниверситета — не то, что наш институт. Мой рассказ особого впечатления на коллег не произвел, а вот книга оказалась всем на зависть, и одна из моих ближайших приятельниц тут же дала мне деньги и попросила сегодня на обратном пути купить ей такую же, так как до завтра их наверняка раскупят.

Дел у меня в тот день на кафедре было не особенно много. Я быстро с ними управилась и где-то через пару часов ушла домой. Возвращаясь тем же путём, я опять подошла к этой невзрачной наружной двери с вывеской и вошла в здание.

Сначала я решила, что ошиблась дверью, потому что попала в совершенно незнакомое полутёмное помещение, даже отдалённо не напоминавшее тот роскошный вестибюль, где была всего каких-нибудь три-четыре часа тому назад. Я вышла, ещё раз посмотрела с улицы на входную дверь. Сомнений не было — дверь была та же, что и утром. И то же полуразбитое крыльцо. Нигде поблизости не было ничего похожего ни на подобную дверь, ни на вывеску, ни на здание корпуса госуниверситета.

Не веря своим глазам, я снова вошла в помещение и осмотрелась более внимательно. Оно имело обшарпанный вид и давно нуждалось в капитальном ремонте. На том месте, где утром за роскошным бюро сидел импозантный дежурный, стоял убогий письменный стол, за которым, освещенный тусклым светом запыленной настольной лампы с треснутым основанием дремал не менее убогого вида вахтёр. Ничего больше, кроме раздевалки, закрытой в летнее время, старой лестницы с побитыми ступеньками да нескольких человек, озабоченных своими делами, в помещении не было. Недоумевая, я подошла к вахтёру.

— Простите, пожалуйста, у вас здесь был книжный лоток…

— Нет, вы ошибаетесь. Никогда здесь никакого книжного лотка не было.

— Но это же университет?

— Совершенно верно.

— Корпус филфака?

— Филфака.

— А есть здесь где-нибудь поблизости здание с красивым вестибюлем, хрустальной люстрой и богатым книжным лотком?

— Нет… Я с детства живу на этой улице, хорошо знаю все здания, но ничего такого тут нет и, насколько я помню, никогда не было.

Расстроенная, я вышла из мрачного помещения на солнечную улицу и в недоумении побрела к автобусной остановке. Где же я была сегодня утром? Где купила книгу? Куда всё девалось за несколько часов? Можно было бы подумать, что всё это мне померещилось или на ходу приснилось, или я вообще сошла с ума. Но откуда тогда у меня эта замечательная книга, которая стоит до сих пор в моей спальне на полке на самом видном месте?

Юлий Гарбузов

7 августа, 1999 года, суббота

Харьков, Украина