Идеальные извращенцы

Энканта (2024)

Мария — хорошенькая молодая нижняя с неоднозначным опытом в теме. Ей кажется, что все доминанты сексуальные, но жесткие и эгоистичные, пока однажды один верхний не показывает другую сторону темы. Никаких наказаний и грубостей, только мастерское связывание и ласки. Дав мягко соблазняет и дает море новых ощущений, но предупреждает, что у него есть пристрастия, к которым она пока не готова, и постепенно знакомит ее со своими странными пугающими правилами. Пятый роман серии «БДСМ-клуб «Сабспейс», жанры: романтика, БДСМ-эротика Строго 18+. Очень откровенно, много эротических сцен и подробных описаний бдсм-практик. Адекватная героиня-извращенка, заботливый хищник-герой. Для тех, кто понимает: БДСМ консенсуальный, т. е. все практики по согласию, настоящего насилия и жестокости нет. Хэппи-энд. Также в тексте: свинг, интрига, сюжетные повороты, дружба и любовь

Глава 2

Приглашение

Молча выслушав предложение Макса и все условия, которые он назвал, Мария лишь пару секунд помолчала, а потом дважды быстро кивнула так, что ее выкрашенные в пепельный вьющиеся пряди запрыгали по плечам:

— Да, я согласна. Спасибо, Макс. Для меня это большая честь!

— Что ж, тогда сделай, о чем я просил. Бери бумагу и пиши.

Макс вышел из кабинета, а Мария, впервые оставшись в нем одна, сжала ручку в мгновенно вспотевшей ладони. Она и правда была закончить психотерапию, и Макс это знал, поэтому и предложил ей то, что никак не совместимо с продолжением сессий в его кабинете. Теперь у нее появился небольшой шанс на бдсм-сессию с ним в клубе… и это будет гораздо интереснее.

Осталось только сдать небольшой письменный экзамен.

Список ее предпочтений и табу — это не так-то просто написать, зная, что с бумагой ознакомятся все лучшие доминанты клуба, которых она ужасно стеснялась. Она не была в “Сабспейсе” год, но хорошо помнила, какие они, когда играют. Макс сбивает с ног своими сексуальными властными взглядами всех девушек вокруг, а Ник и Михаил — настоящие хищники. Они любят ходить по клубу и охотиться на мелких нарушительниц, чтобы больно и стыдно наказывать по попе. Дав больше похож на змея-искусителя со своими веревками, но он даже не смотрит в сторону таких, как она.

Мысли скакали. Да кто она вообще такая, чтобы бывать на их закрытых вечеринках? Или… ее решили просто один раз использовать как молодое мясо и больше никогда не пригласят?

Да, она красива и соблазнительна, да, ей двадцать пять лет. Округлая упругая попа, приятная на вид грудь-«двоечка», плоский живот. Не пренебрегая спортивным залом, она вправе была рассчитывать на то, что мужчины будут сворачивать шеи, стоит лишь надеть откровенный наряд нижней из обтягивающего платья без белья или прозрачного балахона со стрингами.

Но означает ли это, что кто-нибудь из них выберет ее своей постоянной партнершей? Скорее, наоборот. Вдобавок к кукольной фигуре — еще и кукольное лицо с широко поставленными голубыми глазами, аккуратным ртом, высокими скулами, фарфоровой кожей.

Верхним плевать на ее внутренний мир. Доминанты коварны, а опытные бывают особенно жестоки, это она уже усвоила. У многих в голове дурацкое правило: раз молодая и сексуальная, значит, не будет верной и любящей. Мужчины боятся красивых, а красивые девушки из-за этого боятся сами себя. Именно поэтому она год проходила терапию у Макса.

Правда, все это время он уверял, что не все верхние одинаковы, но то было когда он выступал в роли психолога. Каким он будет на свинг-вечеринке, когда она окажется на коленях, полуголая и беззащитная?

В клубе она часто наблюдала за ним и другими мастерами. То, что они делали со своими нижними и другими посетительницами клуба, было захватывающе… но Мария далеко не всегда хотела бы оказаться на месте этих нижних. Не каждая практика ей подходила, и она понятия не имела, как стала бы договариваться с властным взрослым доминантом типа Макса или Миши о том, чего на самом деле хочет.

Скорее всего, не смогла бы даже рта раскрыть — только послушно выполнять все приказы. Еще и поэтому она инстинктивно сторонилась опытных и взрослых, после потери своего партнера играя только с ровесниками.

Игорь был смыслом ее жизни два года, а затем сплошной непроходящей болью в течение нескольких месяцев, пока Макс не выдернул ее из этой боли в нечто вроде целительного ступора, а затем — в новую жизнь. Год назад она была настоящей руиной, а теперь — посмотрите на нее: сердце колотится, щеки розовеют, рука послушно строчит по бумаге то, что мгновенно вызывает море предвкушения.

Да-а, сейчас она совершенно не думала о своем бывшем и очень, очень хотела на закрытую вечеринку.

Первые десять пунктов дались легко: «Приказы», «Передача власти», «Принуждение», «Связывание», «Сковывание», «Спанкинг», «Порка», «Сенсорная депривация», «Обездвиживание», «Жесткий секс». Затем было уже сложнее. Она задумалась, нужно ли расписывать все виды секса, которые для приемлемы? Все виды девайсов?

Оглянувшись на дверь, за которой скрылся Макс, Мария вдруг почувствовала себя такой же смущенной, как на его первом приеме в качестве психолога.

Тогда ему приходилось тянуть из нее слова и задавать кучу вопросов. Даже чтобы просто узнать, зачем она пришла.

«Я не могу этого объяснить. Меня бросил партнер. Этого не достаточно?» — умоляюще осведомилась она тогда, и Макс посмотрел мягким сочувственным взглядом:

«Мне жаль, что это причинило тебе боль. Но мне важно знать, что именно ты хотела бы изменить? Если запрос, как ты говоришь, не просто на избавление от этой боли»

«Я знаю, что нельзя вернуть все как было, я не тупая, — грустно ответила тогда Мария. —

Просто я не верю, что эта боль когда-нибудь пройдет».

«Она пройдет, я тебе обещаю, — твердо ответил психолог. — Если ты будешь работать со мной вместе. Но сначала ты должна ясно сказать, чего ты хочешь».

Лишь получасом спустя, задавая разные вопросы с разных сторон, Макс докопался до ее настоящего запроса, и только тогда Мария сама его осознала.

«Я хочу перестать бояться. Сейчас я до смерти напугана, что снова вляпаюсь в такие же отношения и снова будет так же хорошо… а потом так же больно. Я начала шарахаться от мужчин, особенно от тех, кто старше. Кто похож на него», — призналась она со слезами на глазах.

«Это естественно, — успокоил тогда Макс. — Он поступил жестоко и бессовестно, и с твоей стороны нормально бояться повторения. Но это не означает, что ты должна бояться всех мужчин, которые тебе нравятся. Теперь я понял запрос и обещаю, что мы вместе достигнем цели, хорошо?»

Медленно кивнув, Мария согласилась начать работу, и примерно через две недели ощутила первый результат. А шесть месяцев спустя страх окончательно отпустил ее, превратившись в спокойное осознание риска… одного из тысяч, которые она могла осознавать без паники.

Да, при пересечении улицы ее может сбить автомобиль, но она переходит улицу спокойно.

Да, теоретически ей на голову может упасть кирпич — но это не повод сторониться многоэтажных домов.

И да, однажды ее верхний может бросить ее, сказав, что никогда не рассматривал нижнюю женщину как достойную кандидатуру для «нормальных» отношений. Но это не означает, что она никогда не найдет более адекватного мужчину, который сможет видеть в ней и нижнюю, и человека.

Табу… дверь все не открывалась, Макс не возвращался, чтобы ответить на ее вопросы, и Мария решила от того, что нравится, перейти к тому, что для нее совершенно неприемлемо.

Но с этим, кажется, было еще сложнее. Кроме сильной боли, она не могла твердо назвать ни единого запрета. Три года назад этот список был бы огромным, но теперь, зная, что многие запреты могут растворяться по мере приобретения опыта, Мария была в настоящем замешательстве.

Снова посмотрев на дверь, она вздохнула, встала и выглянула в коридор, позвав Макса, который стоял с телефоном у окна.

— Кажется, я не очень хорошо знаю, что писать в табу. Что обычно называют? — спросила она, смущенно кусая губы.

— Порезы? Удушение? Секс на публике? Ого, — весело сказал он, когда она, немного подумав, помотала головой и пожала плечами в ответ на каждый из его вопросов. — Кажется, ты очень смелая девушка.

— Я не все из этого пробовала, но я бы не сказала, что это табу. Если бы я доверяла верхнему… — спокойно ответила она, опуская глаза и невольно часто дыша.

— Я понял, — мягко ответил Макс. — Не волнуйся. Но ты ведь не мазочка, да?

— Нет. Про боль я написала, — невольно переходя на шепот, ответила Мария, когда он подошел ближе.

— Дай гляну.

Пробежавшись глазами по набору практик, Макс задал еще несколько вопросов, и они вместе вписали еще десяток пунктов, после чего в табу все же добавилось целых две строки: нецензурные вербальные оскорбления и публичные унижения.

— И еще. Я больше не твой психолог, но как организатор вечеринки хочу спросить, как ты относишься к мастеру Даву? И к мастеру Нику.

Мария сглотнула. Макс уже сказал, что она будет парой Дава на вечеринке, но вопрос про Ника стал сюрпризом. Почему именно он?

Подняв вопросительный взгляд на Макса, она дождалась мягкого ответа:

— Ты ведь понимаешь, что это свинг-вечеринка. Входя внутрь, ты должна быть готова, что любой из нас будет с тобой играть. Я, Ник, Миша, Дав, Дима и будет еще один человек, которого ты не знаешь. Стоп-слова обычные, но ты должна быть вежливой девочкой и не бросаться ими просто так.

— Я понимаю, — кивнула она. — Простите. Честно говоря, мастер Ник меня пугает.

— Я так и думал, — кивнул Макс. — Но ты должна понимать, что он не сделает тебе больнее, чем ты хочешь. И еще что не каждый стон нижней на станке обязательно из-за боли.

Невольно покраснев под его ироничным взглядом, Мария нервно хихикнула и закрыла лицо руками:

— Я просто стесняюсь вас всех.

— Это довольно мило, — с улыбкой проговорил Макс. — Так что ты думаешь про Дава?

Мария вздохнула и запрокинула голову, пытаясь направить мысли в нужном направлении, но они разбегались.

— Он такой закрытый и строгий. Я, честно говоря, даже не знаю, что думать. А он… будет со мной играть?

— Да, будет. Хочешь встретиться с ним перед вечеринкой?

— А можно? — выпалила она, с облегчением уставившись на него.

— Конечно. Я дам ему твой номер, и он обязательно напишет. Не переживай.

— Спасибо вам, мастер.

Соскользнув на колени под ноги Максу, она поймала его руку и шаловливо поцеловала ее, стрельнув глазами снизу вверх. И он очень довольно хмыкнул, потрепав ее по щеке на прощание.