Нам не светит «Долго и счастливо»

Эмма Райц (2025)

— Одевайся. У тебя минута. От неожиданности забываю, что стою голая под душем, и оборачиваюсь на низкий мужской голос. В нескольких ярдах от меня, скрестив руки на груди, возвышается хмурый незнакомец. — Что… — Тридцать секунд, — безэмоционально произносит он. — Иначе я вытащу тебя отсюда в чём мать родила. По вине отца к нам в дом врывается глава Бостонского преступного синдиката. Меня насильно увозят прочь, чтобы позже выдать замуж за одного из наследников криминальной империи. А пока я остаюсь беззащитной пленницей в зловещем особняке, чей хозяин — бездушный мерзавец. И после каждого нашего столкновения взаимная ненависть становится ещё крепче, пока не наступает утро перед свадьбой…

Глава 3

Реми

Моя свадьба? С кем свадьба?! Зачем?!!

Я пулей мчусь к большому арочному окну и разочарованно всхлипываю: путь для побега преграждает кованая решётка. Замираю у подоконника и смотрю вниз. Передо мной открывается шикарный вид на старый, но поразительно ухоженный сад с переплетением гравийных дорожек, миниатюрными клумбами, ротанговой мебелью и тенистыми кронами деревьев. Тут и там мелькают охранники. Все вооружены. Я в неприступной крепости Дэвида Картера…

Побеждённо опускаю плечи и плетусь к застеленной бежевым бархатным покрывалом кровати. Спихиваю с ног кеды и сворачиваюсь калачиком. Напряжение долбит молотками по нервным окончаниям. Не выдерживаю и тихо шмыгаю носом, пока по щекам стекают слёзы отчаяния.

Что такого натворил мой отец? Почему Картеру понадобилось взять меня в заложницы? И что за чёртова свадьба?! Голова пухнет от количества вопросов, на которые мне едва ли кто-то ответит. Я не замечаю, как постепенно проваливаюсь в тревожную дрёму…

— Мисс? Мисс, просыпайтесь. Ваш ужин.

Я вздрагиваю и резко сажусь. Непонимающе оглядываюсь в незнакомой обстановке, пока моя хмельная память не возвращается вереницей жутких моментов этого дня.

— Мисс, с вами всё в порядке? — коренастая молодая мексиканка с подносом в руках вопросительно смотрит на меня, не осмеливаясь подойти ближе.

— Сколько сейчас времени? — спросонок мой голос звучит сипло.

— Шесть вечера.

Охренеть. Я проспала несколько часов! От подноса исходит приятный аромат, и мой желудок издаёт голодное урчание на всю комнату. Я жмурюсь от неловкости, а девушка, осмелев, проходит мимо и аккуратно ставит поднос на туалетный столик:

— Мистер Картер сказал, что есть вы будете прямо здесь…

— С чего он решил, что я вообще буду есть? — внезапный приступ бунтарства вспыхивает внутри меня ледяным пламенем.

— Так надо, мисс.

— Кому? Ему? Мне не надо!

Желудок снова предательски урчит, но я продолжаю уверенно смотреть на горничную.

— Простите, мисс, но мистер Картер сказал, что, если вы начнёте отказываться, он сам впихнёт еду вам в рот… — девушка виновато опускает голову, словно ей стыдно за слова хозяина дома.

— Мистер Дэвид Картер со своими громкими угрозами может катиться ко всем чертям!

— О нет! — мексиканка опасливо машет ладонями. — Это сказал мистер Стивен Картер! А с ним нельзя спорить! Поешьте, мисс. Так будет лучше для всех. Я же вижу, что вы жутко голодны…

— Ах, вот оно что… — я запрокидываю голову в запоздалом осознании: Стивен не просто тюремщик. Он — сын старика Картера. Или племянник? Они не слишком-то внешне похожи.

Следующая мысль пронзает мой истерзанный страхом мозг: свадьба! Неужели меня заставят выйти замуж за этого… Ну уж нет!

— Как тебя зовут?

— Мария, мисс.

Я вскакиваю с кровати и хватаю девушку за плечи:

— Мария, ты должна мне помочь!

— Помочь? Как? — её карие, почти чёрные глаза распахиваются от неожиданности.

— Мне нужно выбраться из этого дома. Как можно скорее! Тут ведь наверняка есть какой-нибудь чёрный вход? Неприметная служебная дверь? — я в накатывающей истерике стискиваю дрожащими пальцами горничную. — Мария, меня приволокли сюда против воли! По вине моего отца! Помоги мне, умоляю!

— Мария, вон, — позади раздаётся хладнокровный низкий голос, и я застываю, словно статуя.

— Простите, мисс, — мексиканка неловко улыбается и, высвободившись из моей хватки, тут же испаряется.

— Хватит истерить. Сядь и поужинай.

Поворачиваюсь к Стивену с острым желанием воткнуть вилку ему в глаз:

— Я не стану есть в этом доме.

— Не создавай себе лишних проблем.

— И замуж за тебя не выйду!

— Пф-ф… — он впервые улыбается. Хотя это больше похоже на ленивый оскал кровожадного хищника. — Я на тебе тоже жениться не собираюсь.

Его ответ вводит меня в замешательство:

— Но тогда… — панически моргаю. — Но…

— Сядь за стол и съешь свой чёртов ужин.

— Чья свадьба планируется?!

— Твоя.

— А кто жених?

— Не скажу, пока не поешь.

— Не поем, пока не скажешь.

Стивен раздражённо закатывает глаза и чешет пальцами переносицу.

— Условия здесь диктую я. Если через десять минут еда останется на подносе, сюда явятся мои охранники и накормят тебя весьма изощрённым способом.

Дурацкий желудок снова громогласно напоминает о себе и о том, что я не ела почти сутки. Стивен ухмыляется и покидает комнату.

— Время пошло.

Я беспомощно сжимаю кулаки под действием накатывающего обжигающими волнами бешенства. Но толку от этого ноль. Ненароком замечаю своё отражение в зеркале. Всхлипываю при виде жалкого зрелища. Реми Адамс, дочь Джорджа Адамса, известного бостонского бизнесмена, владельца сети автосалонов, двух крупнейших типографий и третьего по величине капитала застройщика на весь Массачусетс, стоит в мятых спортивках, идиотской розовой футболке на голое тело и напоминает огородное пугало. Волосы торчат в разные стороны, верхние веки припухли не то от похмелья, не то от пролитых слёз, губы высохли.

Ещё вчера жизнь казалась мне безмятежным раем. Отец оплатил аренду стильного ночного клуба, чтобы я отпраздновала своё девятнадцатилетие в компании друзей, а сегодня я бесправная пленница в доме одного из опаснейших людей Бостона. Супер…

Попытки пригладить волосы не принесли особого результата. Сдаюсь под натиском болезненных спазмов желудка и плюхаюсь на стул перед туалетным столиком. Поднимаю крышку с подноса и захлёбываюсь слюной. Огромная тарелка карбонары аппетитно дымится. Рядом тарелка поменьше, с живописной горкой «Цезаря», которую украшают шесть крупных креветок. На десертном блюдце поблёскивает шоколадной поливкой маффин, судя по цвету — черничный. Завершает композицию стакан капучино, чья пенка уже начала оседать.

Вздыхаю и принимаюсь обречённо накручивать пасту на вилку. Угроза накормить меня силой кажется максимально унизительной. Ладно, голодовка отменяется, но это не значит, что я окончательно сдаюсь…