Хотеть не вредно, или Наследник для дракона

Мара Вересень, 2023

Вышла замуж за дракона в сказочной стране? Осторожно, ведь однажды тебе придётся родить ему наследника. А как рожать, если там даже аспирина не придумали?!Жили-были долго и счастливо. А то, что дальше случилось, на сказку вообще не похоже…* * *– Мари-Энн, немедленно открой, мне ОЧЕНЬ надо!– Я не могу… У меня лапки!– Какие к темным лапки? Ты дракон, а не кот!

Засада

У меня не было двух полосок. У меня была странная сыпь, изжога и все время хотелось рыдать. С последним я кое-как справлялась, первое бесконечно зудело, от второго я чувствовала себя драконом. Но два дракона в семье — это перебор. Пришлось пойти на крайние меры — в поликлинику.

В кабинет врача я ворвалась на последних секундах терпения, вклинившись со своим талоном в бесконечную вереницу простоспросителей, и с порога начала раздеваться, одновременно постанывая, наслаждаясь тем, как ткань рукавов, сползая, почесывает мои зудящие локти и плечи. Что-то брякнуло. Вынырнув из воротника, я оглянулась на шум. Просочившийся следом пожилой простоподписатель, подобрал с пола челюсть, очки и медкарту и юркнул обратно в коридор. Не знаю, чем он так впечатлился, моей сыпью или стонами, главное, вышел и перестал отвлекать.

— Доктор, не знаю, что это, но выглядит вот так! — плюхнулась на стул и предъявила товар грустному лицу в белом халате.

Лицо озадачилось. С другой стороны сдвоенного стола протянулась лапка медсестрички, утащила мой талон и вернулась обратно в обозримую область с медкартой. Почему-то пачка кривовато проклеенных листков в затертой картонной обложке заинтересовала врача больше, чем мои локти, правый из которых уже сам собой ненавязчиво совершал чесательные движения о край стола.

— Вам нужно к гинекологу, — сказал врач.

— Доктор, в том месте у меня сыпи нет, у меня только на локтях, на плечах, на коленках и еще вот тут, на бедрах, — я встала со стула и, подергавшись, принялась задирать узкую юбку.

— Не нужно, — остановили меня добрым уставшим голосом.

— Что значит не нужно? А показать?

— Гинекологу сначала покажете. У вас в этом году осмотр не пройден. Направо по коридору, кабинет 41, — монотонно проговорил врач и покосился на настенные часы, — еще успеете.

— А очередь? — беспомощно проблеяла я, просачиваясь макушкой обратно в воротник.

— Беременные без очереди.

— Так я не беременная.

— Ну, значит придете со своей сыпью завтра, — печально вздохнул доктор.

— Завтра я не могу, — тоже огорчилась я.

— Значит, скажете, что беременная. Направо, сорок первый. Следующего пригласите.

Анекдот. Вот так войдешь в кабинет к дерматологу, а выйдешь беременная, но второй раз я этот квест проходить не хотела, потому отправилась, куда послали, в надежде на скорое возвращение. И не вернулась. Потому что диагноз мне поставили верный.

Подождите, выходит, что я, когда рожу, буду Мать Драконов?! Засада.

А яйца у драконов большие? Они же ящеры! Супруг, когда дракон, с дом размером, и даже если теоретически драконьи самки помельче, я же не они! А вдруг меня разорвет? А гнездо? О чем я вообще думаю?..

Из остановившегося рядом такси высунулась голова, увенчанная шапкой кудрей как раз похожих на гнездо.

— Эй, красивая! Паэхали!

— Я уже не красивая, я беременная, — душераздирающе вздохнув поделилась я.

— Э-э-э, — разочаровался таксист и укатил.

Подождала еще. Навигатор в телефоне упорно отказывался определять мое местоположение, что было весьма наглядно. Кто я и где мои тапки…

Набирала три цифры вызова такси три раза. Дважды попала в МЧС… А если ОНО там, внутри меня, огнем пыхнет? И никто мне не поможет… И-и-и… Соберись, тряпка.

Села. Еду.

Чтоб отвлечься, стала в окошко смотреть, но, как назло, попадалась то реклама богатырских яиц, то вывески с драконьими головами.

Вышла.

Наверное, впервые за все время моей жизни в этом доме я поднималась пешком на свой девятый этаж. И считала ступеньки. Ощущение было, что считала я их головой, причем еще до подъезда, потому что в нормальную голову при известии о беременности не станут лезть картинки из “В мире животных”, перемежаясь кадрами из “Чужого”.

Подребезжала ключом, вошла.

Сунула нос в щелку двери из прихожей. Вон он, вершина пищевой цепочки, развалился на диване, красивый, как античный бог, длинноногий стервь, бывший канцлер Казскии Анатоль дор Лий, человек и дракон, а по совместительству — мой супруг. В руке планшет, на холеной физиономии кило сарказма, черная бровь вздернута, под тенью густых ресниц глаза убийственно изумрудного цвета. Мне отсюда не видно — просто знаю.

Наш медовый месяц длился уже почти что год, и мне до сих пор иногда не верилось, что вся эта несказанная красота — моя. А сейчас я перманентно в ужасе. Поэтому стою в прихожей и придумываю уже десятый вариант того, как скажу ему… Что я ему скажу? Анатоль, у меня будет яйцо?.. Даже истерика в истерике.

А почему, собственно… Моего драконистого супруга ведь как-то родили. Что ж тогда так страшно? Хорошо, что у нас вся эта волшебная дребедень почти не работает, навоображала бы сейчас. Способность у меня такая — желать. Мир мне отзывается и выполняет, главное, сформулировать. А как тут сформулируешь, если вместо мыслей одни эмоции? Только бы не разрыдаться… Мне сейчас порыдать, что попить сходить.

— Войдешь или так и будешь там мяться? — Анатоль посмотрел в сторону прихожей поверх планшета и меня пронзило от макушки до пяток: подсвеченные монитором глаза были как… как… Как вообще можно быть таким красивым, когда мне так страшно!?

Я вздохнула. Дрожа коленками, нога за ногу сбросила туфли за порогом и просочилась в щель.

— Как твоя сыпь? — губы дрогнули, готовые вот-вот улыбнуться.

— Она в полном порядке, — заверила я, голос дал петуха, я впечатлилась, замолкла и присела на край дивана.

— Да? — засомневался Анатоль.

Я подползла поближе и положила голову на его согнутые в коленях ноги, чтоб было не так заметно, что подбородок дрожит.

— Я… Я теперь умру?

Скорбная слеза-таки протиснулась и повисла на ресницах.

— Что случилось?

Супруг отложил планшет и насторожился, а я задала вопрос, превративший часть моей обратной дороги из поликлиники в аттракцион ужаса:

— А какого размера драконье яйцо?

— Ты вообще о чем?

— Анатоль, — сдавленно проблеяла я, — я беременна.

Сорвавшаяся слеза не успела коснуться мужниного колена, потому что в следующую минуту он уже стоял, схватив меня за запястье, а другой рукой рисовал в воздухе дышащий морозом овал перехода.

— Анатоль?

— Мы возвращаемся в Казскию. Или ты умрешь.

Мне сейчас показалось, или у него голос дрогнул?

— Это шутка такая?

— Это такая правда.

Он обжег меня изумрудами, дернул на себя, прижал и шагнул в ледяную тьму.

* * *

— И-и-и-и, — выдала я, тряпочкой болтаясь в руках, и с энтузиазмом утопающего вцепилась в рубашку Анатоля, балансирующего на зубце башенной стены растопыренными крыльями версии лайт. Мои ноги ничего не чувствовали, потому что под ними ничего не было. А мне было. Очень страшно. Страшнее, чем быть беременной.

Рубашка, пропоротая раскрывшимися крыльями, с треском поползла по плечам, но меня уже поставили на твердое.

— Извини, — проговорил слегка сбледнувший Анатоль, — не учел, что нас теперь трое.

— Так нечаянно и родить можно, — выдохнула я.

— Рано, — сказал Анатоль и спрятал красивое. И очень зря. Почти черные крылья с шипами на сгибах, плечи, едва прикрытые испорченной внезапной трансформацией рубашкой так, что все кубики видны… Прямо как на артах с порочными ангелами или сексапильными демонами.

Я восторженно поджала пальцы на ногах, на которых даже тапок не было. Полуобнаженная грудь Анатоля навевала на не слишком радостные мысли об отсутствии гардероба. Меня сюда доставили в чем из поликлиники пришла, а значит, опять фижмы с корсетами и дышать бояться? Твою налево…

Мы стояли на крыше самой старой башни замка герцогов дор Лий, который, как и эта башня, назывался Старое гнездо. Именно здесь находилась коллекция жутко древнючих и кошмарно уникальных книг и рукописей о меченых пламенем, таких как Анатоль.

Замок был последним оплотом цивилизации перед Пустырными землями, упирающимися в Завесу, или грань. Мы через нее пришли. Понятия не имею, что чувствует в процессе перемещения Анатоль, ни разу не спрашивала, но для меня это было будто проломить лицом тонкую, но вполне ощутимую ледяную корку, как в подмерзшую прорубь нырнуть. И я даже толком подумать не успела, что хорошо быть драконом и теоретически не мерзнуть, как мы уже пришли.

— Тут вообще есть кто-нибудь живой? — опасливо поинтересовалась я, спускаясь вслед за супругом по узкой лестнице, которой, кажется, не пользовались со времен постройки постройки.

— Вот и посмотрим, — не слишком уверенно отозвался Анатоль.

Здесь, в Старом гнезде, сразу после нашей свадьбы, он сделал мне подарок — показал своего дракона. А до этого упирался и говорил, что приличный и что до свадьбы не показывает, при том, что брачная ночь у нас вообще без всякой надежды на эту свадьбу случилась.

— Куда идем мы с пятачком? — вполголоса напевала я, стараясь не касаться раритетной стены. — Большой, большой… облом.

Анатоль практически пинком вынес не желающую открываться заклинившую дверь. Просунув голову ему под руку, я в немом невосторге обозревала представшие виды.

Пыль оренбургским платком лежала везде, кроме того места, где стояли мы. То, что поднялось в воздух, неуклонно оседало обратно, и на нас в том числе. Я чихнула. Анатоль покосился на меня и, тоже пару раз чихнув на обстоятельства, решительно направился вперед.

Большая часть замка и раньше стояла закрытой, а в жилой половине слуги появлялись только с приездом одного из владельцев: Анатоля или его матери Серафин, старшей дамы королевского двора, перед которой я чуточку благоговела, поскольку считала, что именно так должна выглядеть и вести себя настоящая леди. Мне до нее было как до Эвереста рукой.

Сейчас Старое гнездо оправдывало свое название как никогда, потому что еще НИКОГДА в нем не было так тихо, темно и паутинисто. Пока спускались, я вляпалась несколько раз, покрываясь мурашками от омерзения. Ну не люблю я этого, а еще, всяких мух и пикники в лесу, потому что там мухи и паутина. Только в замке теперь везде, как на пикнике. Вот ведь… дракон. Такую свинью мне подложил. И это не считая яйца.

— Мы все умрем, — сдавленно прокомментировала я, когда мы выбрались из коридора в холл.

— Не все и не сразу, — заявил Анатоль и, слегка позерствуя, щелчком зажег свечные фитильки свечей в стенных светильниках. Огненная волна промчалась по периметру и заключительным залпом вспыхнула в люстре наверху. Кажется, он сам такого эффекта не ожидал.

— Вангуешь? Или опять меня попугать решил?

— Пока не решил.

— Зачем тогда тащил меня сюда, не дав даже любимые тапки из-под дивана прихватить?

Вместо ответа он привлек меня к себе и уткнулся лбом в плечо.

— Анатоль, — шепотом позвала я.

— Чтобы у такого как я родился ребенок, нужно очень много везения и еще больше магии, — глухо заговорил супруг. — А в твоем мире магии почти не осталось. Пока срок небольшой и ребенок не может брать энергию у мира, он берет ее у матери. Ты тоже отмечена пламенем, поэтому смогла забеременеть, но этого мало. Плод станет расти и развиваться, требуя все больше, и в какой-то момент тебе нечего будет ему дать, ведь в твоем мире…

— Магии почти не осталось?

Он кивнул, не отрываясь от моего плеча, и сжал сильнее.

— Я даже надеяться не смел, что у нас получится. Мари-Энн… — Я вздрогнула, давно меня так не называли. — Ты же хочешь? Этого ребенка?

— Хочу, — отозвалась я, чувствуя, что вот-вот разревусь, — очень. Только я совсем не думала, что это случится так быстро.

— Мари-Энн, — Анатоль выпрямился и серьезно посмотрел прямо в глаза, — прости, что напугал, и… главное правило снова в работе. Желай осторожно. Поняла?

— Чего же не понять… Замок дор Лий — зона, свободная от желаний… — вздохнула я и потерлась носом о его грудь. — Что? Совсем-совсем никаких?

* * *

Временное пристанище мы организовали в одной из гостевых комнат на первом этаже, поближе к кухне. Я вполне могла остаться там, но совершенно пустой замок космических по сравнению с квартирой масштабов в моем воображении сразу же обрастал призраками, шкафами, полными скелетов, провалами, кишащими бездными тварями, и тоннами паутины. Стоило Анатолю выйти, все это добро в обязательном порядке копилось под дверью, и гаденько хихикая, начинало строить коварные планы.

Я мужественно боролась со страхами минуты две, а потом выперлась в коридор и принялась завывать, чтоб меня отсюда забрали, распугивая эхо своими унылыми руладами, пока спрятавшийся в нише Анатоль, давясь от смеха, не вышел на скорбный зов и великодушно не позволил мне изображать личное привидение, страшное, но симпатичное.

— Тебе не кажется странным, что тут совсем никого нет? — гнусом нудела я, шляясь за Анатолем по всему замку. Нос я зажимала пальцами, чтоб пылью не дышать, и мой голос звучал, как голос простуженного удава из мультфильма про попугаев. — Должен же кто-то быть. Управляющий, кладбищенский сторож, агроном…

— Агроном?

— Эти коридоры можно в аренду сдавать под посев. Такой слой пыли, того и гляди шаи-хулуды заведутся… А что мы вообще делаем?

— Я проверяю печати охранного контура. Отсюда до завесы пару часов пути. А ты молча восхищаешься внутренним убранством замка и не придумываешь бездным тварям новых имен, — отозвался Анатоль, уже с полминуты буравящий взглядом декоративное панно в торце коридора.

Мне стало немного печально, но он был прав и, чтобы не отвлекать, я занялась восхищениями. Разогнаться было особенно негде. Мы сейчас были возле каких-то мастерских по починке всего. Заглянув в одно из помещений, я обнаружила длинные столы, верстаки, точильные камни и напильники с зубилами, а также куски доспехов и прочие запчасти оборонного назначения. В углу, будто черепа в убежище образцового некроманта, грудой лежали шлемы. Сразу вспомнился бывший коллега и подруг Вовыч. У него к доспехам особый интерес. Надо было хоть эсэмэску отправить, чтоб за квартирой приглядел.

А вернувшись в коридор, где уже никого не было…

Пыль вдоль стены вспухла быстро приближающимся горбом, а мои ноги примерзли к полу."Я не боюсь, я не должен бояться. Ибо страх убивает разум…” Зачем я вообще это кино про дюны смотрела?.. Серое облако взорвалось вверх, а в центре раскрывался лепестками… кисточками… Стойте. Какие кисточки?

— Да чтоб тебя моль жрала так, как я сейчас вздохнуть не могу! — едва не облегчившись облегченно рявкнула я.

Присыпав меня вековой пылью и обвив щиколотки теми самыми кисточками, случайное творение неизвестного казскийского ткача и моей когдатошней паники подобострастно тыкалось в ноги и выгибалось горбом, подставляя ромбики под хозяйскую руку. Это был он, боевой ковер-навигатор, лучший в мире шпион, проныра и кот. Имени ему никто не давал. А зачем, если он такой один. Совершенно эксклюзивный. За всеми этими нервами я напрочь забыла, что его оставили здесь, в замке дор Лий.

Очень вовремя он нашелся, потому что ориентирование в замках — моя супернеспособность. Осталось Анатоля найти.

Коврик вывел меня в холл, отполз в уголок за диван, где я пристроилась посидеть, и принялся отряхиваться, подергивая кисточками, как вступивший в мокрое кошак. Я подумывала об обедах, которые тоже еще предстояло добывать самым черным трудом, как на массивных входных дверях ожил молоток. Мерзкий, чуть дребезжащий звук гонга прокатился по обширному холлу и замер вместе со мной. Я села сусликом, а ковер на кончиках кисточек посеменил ко входу. Вряд ли он был в состоянии отпереть, поэтому пришлось и пойти и мне.

Никто не знал, что мы с Анатолем здесь, замок стоит пустой, откуда визитерам взяться?

Я честно подождала пару минут. Думаю, Анатоль мог услышать гонг и сейчас явится, поэтому взялась за заменявшее ручку кованое кольцо и потянула темную резную створку на себя.

— Марьяна! — изумленно воскликнул гость. — Ты что-ль опять воскресла?! Надолго?

— Надолго, княже, — радостно улыбалась я, глядя на этого стареющего мужчину и его кудрявые каштаново-рыжие бакенбарды, делающие Айгера дон Стерж, князя Мезерера и моего отца в этом миру похожим на добродушного майского жука. Глаза уже щипало слезами, но от них было тепло и светло. Князь тоже подозрительно взором блестел.

— Надолго — это хорошо, — гудел он, — а то в прошлый раз только нос показала, а потом как заперлись с Анатолем в Гнезде на медовую неделю так и не выходили. Не зря хоть запирались?

Я потупилась и смущенно отвела глаза.

— Ох и добрые же вести, — воскликнул князь и, смеясь от избытка чувств и уже не стесняясь повлажневших глаз, бросился обнимать меня, свою-чужую дочь, тиская и покачивая, как младенца. — Ох и добрые вести, дитятко.

Отпустил и, все еще смеясь, тер глаза добытым из кармана платком, потом шумно прочистил нос, и мне наконец удалось увлечь его внутрь, а то стоим на пороге, как чужие.

— Вы здесь откуда, папенька? — любопытствовала я, жалея, что мне даже чаю человеку с дороги не предложить.

— Так от завесы еду. Мой черед был стражу нести. А потом, глядь, вроде на замковой башне огонь мельтешит. Я сюда. Вдруг пожар или еще какая напасть. Тут же нет никого. Как завеса придвинулась, народ и побежал. Так что вовремя вы с Анатолькой вернулись. И что ты, ладушка, в тяжести, тоже хорошо, — князь похлопал мне по руке, погладил. — Миру нужны божьи воины, они его своим огнем согревают. Думаешь отчего завеса взялась? Некому стало бездный мрак отгонять.

— А как же принц? Ключ от грани у него.

— Венька-то? — заблестел глазами князь. — Так его сейчас другие завесы интересуют больше, те, что в альковах. И месяца не прошло с венчания. Тогда еще, как мы на излом года на праздник приезжали он Женевьев заприметил. Так что сестрице твоей, как желалось поскорее замуж, так и исполнилось. Это у тебя все через пень-колоду вышло.

Я вздохнула.

— Хотела много?

— Выбрать никак не могла, — прищурился дон Стерж.