Ведьма. Взрослые игры

Эми Мун, 2019

Сердце ведьмы принадлежит лишь ей самой, и любовь – это не дар, а проклятье. Избегай чувств, если хочешь сохранить Силы. Простые правила, и следовать им не так уж трудно, когда рядом заклятый враг – оборотень. Даяна искренне пыталась ненавидеть своего надзирателя, но дурные эмоции совсем вышли из-под контроля. И от одного вида обаятельной улыбки одолевают совершенно недопустимые мысли. Ей бы бежать, но враг слишком хитрый. А еще ведет себя очень странно… Содержит нецензурную брань.

Глава 1

— Ну чё, роднуля, наточила коготки? Труба зовёт.

Глубоко затянувшись, Анька выпустила в небо струю пара. Не так давно заменила сигареты на вейп.

— Маман пообещала научить курить жопой, если так продолжу, — вздыхала в одном из разговоров, — а она может…

Даяна глянула на спокойную, как удав, подругу и нервно поправила парик. Ее мандраж не остался незамеченным.

— Не сцы, роднуля. Это почти как кровь из пальца сдавать. Чпок — и готово.

— Ну, ты… Анька, — голос дрожал, — первый раз и кровь из пальца. Ты ещё беременность с чаепитием сравни.

— Чаепитие — отстой, если без водки, — Анька затянулась ещё разок, а потом спрятала дымилку в сумочку, — а беременность тебе не грозит.

Да знает она! Инициация и есть лучшее предохранение. Почти, если только в постели не окажется проклятье любой ведьмы — Адам. Не имя — обозначение мужчины, которого любит дочь Лилит. Любит всем сердцем и душой, растворяясь в нем вместе со своими Силами. Такой вот привет от Праматери, что б ее… Даяна прикусила губу, отгоняя ненужные мысли. Влюбляться она не собиралась. Даже в Костика… Проклятье!

Остатки боевого настроя растворились как дым из Анькиной дымилки. Самой что ли затянуться? Может, перестанет так сердце рвать? Костик… Зачем она вообще к нему подошла? Идиотка наивная.

— Э-э-э, Хьюстон, у нас проблемы, — помахала перед лицом Анька, — живо в клуб. Программа минимум — пять шотов текилы и трах с самым горячим самцов в стае. Не, ну смотри сама, можем и вернуться…

Даяну кинуло в озноб. Вернуться! Да она лучше переспит с последним бомжом, чем с…

Обдавая запахом теплого металла и бензина, мимо них пронеслась четырехколесная роскошь. Матово-черный рендж ровер, один вид которого выбил из головы неприятные воспоминания.

Она любила такие машины. Хищные и тяжёлые — от них веяло опасностью, как от диких зверей. Мужчины покупают их, чтобы подчеркнуть статус, женщины — хрупкость, но в большинстве случаев это выглядит смешно. Не всякой заднице подойдёт сиденье дорожного монстра.

— Спорим, у него писька с мизинец, — хихикнула Анька. — Знаю я таких: тачка — ого, в штанах — ничего.

— Ты прямо эксперт, — буркнула Даяна, ещё раз поправляя парик, — пошли уже.

Анька молча направилась к клубу. У нее до сих пор статус «все сложно», хоть инициирована давно. Вот так же в клубе «чпокнулась». А потом от матери получила по полной программе — ей и Жанне ещё с пелёнок лучших ведьмаков застолбили.

Даяна старалась держать спину ровно и не оглядываться. Очередь в этот клуб нормальная такая. Жемчужина — элитное заведение, так просто сюда не пробиться. Но не двум ведьмам.

— Эй, красотка…

— Вульгарщина.

— Какие ножки!

— Сучки…

Липкий шлейф мужской похоти и женской зависти — извечный спутник дочерей Лилит. Свободных и непокорных даже собственному сердцу. Обычная симпатия уже опасна для ведьмы, но от мысли, что сегодня ей придется сесть на член совершенно незнакомого мужика было мерзко. А в груди жгло все больнее. Силы искали выход, и время не просто поджимает — давит стальным обручем. Месяц! У нее остался один чертов месяц!

— Дарова мальчишки. Танцуете? — Анька подмигнула секьюрити у входа.

Два классических охранника-качка оглядели их с головы до ног и кивнули, пропуская в обитель разврата и алкоголя.

Злое шипение неудачниц, мнущихся у порога, перебили глубокие басы. Опять захотелось поправить парик или одернуть короткое платье. Никаких брюк — Анька бы ей и трусы не выдала, но Даяна чуть не закатила истерику, хотя должна была бы молчать в тряпочку — ей делали одолжение, а не наоборот.

Рыжая ведьма перед ней шла уверенно и твердо. Тугие пружинки кудряшек подпрыгивали в такт шагам, а люди расступались, интуитивно чувствуя силу.

Вообще Аньке крупно повезло. Ее первый мужик — интеллигентик сраный — как выразилась она однажды — не подвёл. Счастливый случай или здоровая аура мужчины, но инициация прошла не просто хорошо — идеально. Теперь круче алхимика нет ни в Северном Ковене, ни в Южном. Даяна и думать не хотела, в какой ярости была Жанна — сестра-близнец Аньки. Вечная отличница против законченной раздобайки, а в итоге Силы-то оказались равны.

Обернувшись к ней, девушка кивнула на второй этаж — оттуда лучше обзор. Анька — умница — понимала, что прыгать на первого смазливого парня у Даяны нет ни малейшего желаниям.

— Только сильно носом не крути, — посоветовала между делом рыжая, — толку мало. Ты их пользуешь, а не они тебя.

Мантра каждой ведьмы — эта фраза утешала слабо. Не чувствовала себя Даяна сильной и независимой. Спрятаться бы куда-нибудь и тихо скулить «мама». Только мамы-то и нет. Анька вместо нее. Как в пешее эротическое не послала, когда ее просьбу услышала? Но рыжая та ещё авантюристка. Даже с оборотницей дружит. Ведьмы в Ковене клубком змей шипят, а эта знай себе в Озерки катается. Там Кира-метр-в-прыжке живет и ее «шкаф» — так Анька Макса, пару волчицы, окрестила.

Мельком осмотрев площадку второго этажа, Даяна подошла к стеклянному балкону и облокотилась на перила.

— Ну чё, роднулся, — устроилась рядом Анька, — изучай меню. Давай только, соображай быстрее.

Наверняка их уже хватились. За неинициированными ведьмами глаз да глаз, чтобы глупостей не натворили. Конечно, можно было и первого похожего тормознуть, но кандидат на инициацию должен подходить, если, конечно, ведьма хотела раскрыть свой резерв на максимум. Даяна хотела. Свои же живьём закопаю, если от дара Белой Ведьмы останется один пшик.

Лара — мать Аньки и Верховная Северного Ковена — наверняка рвет и мечет. Даяна хоть к одиночкам по праву рождения принадлежала, но последние полгода жила под крылом питерских ведьм. Сразу после гибели мамы к ним в руки попала. Стыдно должно быть — Верховная столько для нее сделала, а с другой стороны — бескорыстие и ведьма малосовместимы.

Под ногами колыхался танцпол. Девочки в юбочках, мальчики в футболках. Одно безликое и блестящее месиво — взгляд скользил, как вода по натёртой маслом поверхности. Не за что зацепиться, все одинаково неинтересны. Зажралась ты, Даяна. Вспомнила бы лучше, с кем придется спать, если сейчас дать задний ход.

— До второго замужества Лилит выбирать будешь? — надавила на больное Анька. — Так, роднуля, сейчас я иду в дамскую комнату, возвращаюсь из нее, и чтобы твой наманекюренный пальчик уже показывал на жертву счастливого случая. Время не резиновое.

Круто развернувшись, Анька продефилировала в сторону уборной. Даяна тяжело вздохнула — рыжая права. Как говорится — раньше начнёшь, раньше закончишь. Она же ведьма, в конце концов. Подбородок подняла и вперёд — нанизывать мужиков на острые шпильки лабутен. Какие неудобные, заразы… Зачем только надела? Но с белоснежным, почти невинным платьем они смотрелись очень провокационно.

И если бы она не взглянула чуть-чуть вверх, то, скорее всего, так его бы и не заметила. Просто продолжила разглядывать танцпол, а после возвращения Аньки ткнула в первого, более или менее симпатичного и здорового на вид мужчину, а потом сама затащила его в подсобку или туалет, чтобы через минуту вздохнуть полной грудью и посмотреть на этот мир совсем другими глазами. Глазами инициированной ведьмы.

Но почему-то голова повернулась вправо, а взгляд кошкой пробежался по мраморным колоннам и прикипел к темному мужскому силуэту.

Он тоже смотрел на танцпол. Вернее на танцовщиц, что отрабатывали шоу. Упругие попки в блестящих мини-шортах заводили и раскрепощали народ, цепляли мужские взгляды на золотой крючок, и его зацепили тоже. Даяна не видела ни выражения лица, ни само лицо — тень слишком густая, но разглядывала темную фигуру снова и снова, хватаясь за любую мелочь. Большой парень — заметно даже отсюда. Широкие плечи и красивые кисти рук, что небрежно удерживали бокал с каким-то напитком, но внимание привлекало не только это.

Хищник на охоте — вот кем он был. Не ради еды — к таким добыча сама прыгает в пасть, перед этим подравшись с конкурентками. Мужчина откровенно скучал, выбирая женщин, как давно изученный вдоль и поперек товар.

Так тому и быть, сегодня для него действует специальное предложение.

Походка стала лёгкой и упругой. Едва касаясь земли, Даяна шла на танцпол. И сердце кувыркалось в груди как сумасшедшее, отдавая в такт басам глубокой дрожью. Только он — пульсировало в голове в ритме бьющей из колонок музыке. Только этот мужчина с чертовски привлекательной фигурой и красивыми руками. Даже если на лицо последний урод… Но предчувствие верещало обратное. И предвкушение росло, как лавина, тревожа своей яркостью и густотой. Сладким медом растекалось внизу живота, и Даяна просто запрещала себе думать, почему так. Бывает. Иногда люди хотят друг друга с первого взгляда. Это даже хорошо — приятные впечатления от инициации. Как раз то, что ей нужно, перед разносом от Верховной Северного Ковена…

— Куда прешь?!

Визг размалёванной курицы утонул в грохоте музыки и собственного сердца. Даяна даже не обернулась, забывая о фырчащей за спиной девице. На сцену нельзя, секьюрити живо снимут, но площадка чуть ниже — то, что нужно.

Рядом извивалась какая-то силиконовая лялька. Пробовала шлепать своим раздутыми губами, но ее раздражение прошло фоном. Даяна подняла голову, выискивая прекрасного незнакомца. Только бы не ушел, не отвлекся на бар, симпатичную официантку или… Как по щелчку пальцев воздух пропал, оставляя ее в теплом вакууме.

Мужчина все так же стоял на балконе вип-кабинки третьего этажа. И смотрел прямо на нее.

Непослушными руками Даяна заправила черную прядку за ухо, а потом двинулась в такт музыке. Танец начался.

***

Красивая девочка. Гибкие движения и фигурка ничего… Влад отхлебнул ещё содовой. Как танцует… Не вульгарно, вешая на каждую часть тела ценник, а по настоящему — отдаваясь музыке.

Внизу живота легонько потянуло. Ещё не возбуждение, но его предпосылки. Спуститься вниз, подойти, обхватить ладонью тонкую талию и рывком впечатать в себя — почувствовать трение упругих ягодиц в районе ширинки.

Пришлось сосчитать в уме до десяти, и полюбоваться на корчи трясущейся рядом груды силикона. Но один взгляд на девушку в коротком белоснежном платье — и волк внутри живо встрепенулся. Затребовал добычу, выбирая из всего многообразия именно ее.

— Черт… — прошептал Влад одними губами.

А с другой стороны — почему бы и нет? Попробует, может и зависнет с красоткой на месяц-другой. Но перед этим уговор — без обязательств. Руслан — старший брат — аккуратно мозг долбит, когда остепенишься? А ему, Владу, и так хорошо. Нереальный кайф вот так просто прийти в клуб, выбрать вообще любую и раствориться в безумии на несколько недель. И по утрам, просыпаясь рядом с очередной подругой, видеть в ее глазах именно ту, с кем провел ночь. Не рвать душу, выискивая в ней Альку, а просто иногда вспоминать свою давнюю любовь с лёгкой грустью и сожалением. Но что было, то прошло.

— За тебя, Милолика, — усмехнулся, допивая остатки содовой, — что бы я без тебя делал…

Подох, как собака — вот что. Истек болью и тоской, не в силах отпустить образ той, чья душа давно бегала в Стае Матери Волчицы. А перед этим преступил бы Грань, теряя человеческое «Я». Но Милолика — пара Руслана — оказалась настоящей драгоценностью. Омегой, которая не только братишку встряхнула по самое не могу, но ещё и ему сердце вернула. Своим даром залечила душевные раны и подарила шанс на нормальную жизнь.

Вот Влад и жил. На полную катушку отрывался, за все потерянные годы. И человечки и волчицы в его постели побывали. Блондинки, брюнетки, рыжие… сколько их? Не вспомнить. Немного геморойно расставаться, но тут он пыль в глаза не пускал, с каждой честно обговаривал условия встреч. Жениться не собирается, далеко идущих планов не имеет. С него развлечение и шоппинг, с дамы — приятное времяпрепровождение и отсутствие попыток выесть ему мозг. Четкие инструкции соблюдались редко. Последняя красотка закатила такой скандал, что желание завести очередную пассию пропало на пару месяцев. А вот сейчас вернулось…

Развернувшись к нему спиной, девочка покачала бедрами, давая оценить, что сзади она не хуже чем спереди.

Оттолкнувшись от перил, Влад направился вниз. Попытка не пытка, ну, а если не срастётся — барменша за стойкой ясно дала понять, что она не против смиксовать пару коктейлей в более приватной обстановке.

***

Он тут. Даяна запуталась в ногах, сбиваясь с ритма. Коленки стали слабыми-слабыми, и каблуки потеряли свою устойчивость.

— Ах!

Вскрикнула от неожиданности. Его ладони обожгли даже сквозь ткань платья. И по венам заструилось живое тепло, подгоняемое запертой внутри энергией. Великая Проматерь, какие крепкие руки. И эта грудь, будто из раскаленного на солнце гранита. А запах… Она чувствовала его даже сквозь гремучую смесь пота, духов и похоти. Тонкий аромат кедрового масла и дорогой кожи. Нотка спелого барбариса и совсем чуть зелёного чая… Теплый комок внутри живота трепыхнулся, рассыпая горячие искры возбуждения.

— Нужно быть аккуратнее, малышка, — мурлыкнул над ухом глубокий голос, и Даяна «поплыла». О, Великая Праматерь… Спасибо. Тысячу раз спасибо за него. Можно бесконечно смотреть на огонь и воду, а ещё слушать, как разговаривает этот мужчина. Хриплые нотки ласкали слух, разбегаясь под кожей щекотными царапками.

Соседка рядом трясла силиконовыми мячами, безуспешно пытаясь перетянуть на себя внимание. Густо накрашенные глазки полыхали завистью. Значит, с лицом у мужчины порядок… Прикусив губу, Даяна чуть-чуть подалась к стоящему сзади. Реакция не заставила себя долго ждать. Из ненавязчивых, его объятья стали жёсткими. Он прижал ее к себе так, словно бы уже получил согласие и готов был стянуть с нее трусики за ближайшим углом. Да хоть тут, на радость всему танцполу. Только быстрее… Ноги тряслись уже не от слабости. Она точно сумасшедшая… сбежать, чтобы самостоятельно провести инициацию, и возбудиться от одного лишь голоса и ощущения крепких объятий.

— Ты странно пахнешь, малышка, — в бархатном голосе проскользнула сомнение. Черт, неужели скачущая рядом девица все-таки добилась своего?! Сила внутри обрушилась на ребра волной выворачивающей боли — ведьма не отдаст свое никому!

Бросив на соперницу злой взгляд, Даяна развернулась на каблуках, обвивая шею говорившего.

И жёлтые глаза зверя раскололи ее мир на «до» и «после».

Кровь бросилась в голову, черной горечью заливая несущийся в крови хмель. И разочарование, острое как бритва, одним взмахом посекло душу в лоскуты.

— Оборотень… — прошептала трясущимися губами, — шавка! — взвизгнул так, что ее услышал весь танцпол.

Удар в каменные плечи перетянул по ладоням глухой болью. Даяна рванулась назад, чуть не наскочив на силиконовую девицу, и замерла в двух шагах, дрожащая от ярости и возмущения. Ее выбор пал на оборотня! На блохастого ублюдка, просто находиться рядом с которым уже тошно! А она… она… она переспать с ним хотела! С этой псиной! Ненависть обгладывал до костей, застилая мир вокруг красным маревом. Воздух превратился в огонь, и ей бы разорвать на части платье, пытаясь сделать хоть один свободный вдох, но руки не слушались. Почему — он?! Единственный, кто ей понравился среди всех находящихся тут мужиков!

Губы затряслись, пропуская рвущиеся на волю рыдания. И от хлещущей через край обиды захотелось кричать до сорванного голоса.

Он красивый. Лучше она могла себе представить. Строгие черты лица, хищный разлет скул и бровей, а губы мягкие, будто созданные для поцелуев. И она могла бы целовать их! Прямо сейчас в темноте какой-нибудь подсобки. Могла рвать рубашку на его груди и вырисовывать на великолепном торсе узоры языком и пальцами, а вместо этого…

Даяна сама не знала, что на нее нашло. Не маленькая уже, да и плакать ведьмы перестают рано — слезы не красят дочерей Лилит, но из глаз брызнули соленые капли, прокладывая по щекам мокрые дорожки.

Раздавленная и разозленная, она бросилась прочь. А рыдания душили до хрипа, и перед глазами одна муть. Напряжение выходило истерикой, и она неслась на всех парах к выходу, прикрывая соленую слабость ладонями.

***

Влад понял, что бежит за ней, только когда в спину прилетела ответка от одного идиота. Хватило быстрого взгляда, чтобы прилизанный мальчик растворился в толпе. Догонять Влад не стал, не до того.

Ведьма! Ну кто бы подумать мог… А он, болван, голову себе сломал, почему пахнет так странно — почти ничем. То есть запах был. Но слабый совсем, как у детей или редких девушек. Малышка не инициирована. Едва подумал, что ее ещё никто не касался, зверь так и взвыл. Придурок шерстяной, на ведьму стойку сделал! И он придурок, бежит за девчонкой, будто привязанный. В другую сторону двигать надо — барменша Линда или Милинда — не важно! — стынет. Нет, попер сломя голову. Зачем? Даже в гриме видно — малолетка сопливая — он с такими не связывался. Но как увидел ее слезы… перемкнуло и все тут. К женским показушным истерикам иммунитет у Влада хороший был — в три ручья перед ним дамочки рыдали, на жалость и совесть давили. А вот эта расплакалась по-настоящему. Губы сочные, прямо вишневые, дрожат, голубые глаза — как два голубых брильянта — прозрачные насквозь, и черные стрельчатые ресницы — даже круче, чем у Руса — хлопают часто-часто, того гляди сдует.

Волк внутри облизался и пастью щёлкнул. Приглянулась ему малышка. Совсем берега попутал, дурень. Нормальные звери нос воротят от заклятых врагов, но этому хоть кол на башке лохматой теши — не огрызнется. Воет на все лады, толкает вперёд — требует догнать. Обидел ее, что ли? Как увидела его — с лица переменилась. Хотя она же ведьма… Как между ног с не врезала, непонятно. Их народы всегда на ножах были. Только Рус с Верховной потихоньку свою линию гнут. Встречаются тайком, мусолят то одно, то другое. Анька еще в Озерках частый гость… А при первой встрече чуть не сожрала.

— Эй, блохастый! Далеко собрался?

Помяни демоницу к ночи. Влад притормозил, оборачиваясь на знакомый голос. У одной из колон стояла рыжая фурия в черном брючном костюме.

— Какая встреча, — хмыкнул Влдад, продолжая поглядывать в сторону выхода, — Питер тесен.

Девушка расцвела улыбкой. На самом деле искренней — Анька хоть и взрывная, как тротил, была, но отходила быстро. Вот и на оборотней уже не шипит давно. Поддерживает свою мать — Верховную Северного Ковена.

— За кем скачаешь, носик в землю уткнув? — прокричала между тем девушка.

— Да тут… — замялся, — не твоя ли подруга случает? Стрижка каре, белое платье…

Улыбочка с анькиного лица мигом слетела.

— Куда уперла?! — подскочила к нему вплотную.

— Вроде бы на выход…

Без лишних расшаркиваний ведьма побежала вперёд. А ему теперь наверняка надо развернуться и отчалить по своим делам, но потакая взбесившемуся волку, он двинулся следом.

Мало ли что случиться может? Вот убедится, что все в порядке, а потом можно и к барменше. Волк молчал, и Владу это очень не понравилось.

Но в десяти метрах от выхода их уже ждали.

— Владислав Александрович, — черная трость перепечатала тяжесть приветственных слов, — давно вернулись из Москвы?