Свинья или гусь

Эмиль Коста, 2017

Франция, XVI век. В захолустной гостинице собирается весьма пестрое общество: купец, дворянин, семья состоятельных горожан и бродячий авантюрист вынуждены ночевать под одной крышей. Хозяева не слишком гостеприимны, постояльцы хмурятся, и не все доживут до утра. Когда одного из гостей находят мертвым, подозрение падает на каждого. Авантюрист Андре Эрмите берется за расследование. До конца дня он раскроет много тайн и перестанет верить в случай…

Глава 2

Доктор первым из гостей спустился в зал. Там не было ни души, даже трактирщик куда-то делся. Эрмите выбрал стол справа от камина. Удобно разместившись, он наслаждался теплом и мог наблюдать за происходящим. Слуга отнес грязные вещи постояльцев на кухню и вернулся в зал. Он уселся за стол рядом с лестницей. Из дверей кухни выпорхнула невысокая женщина и направилась к доктору.

Простое ситцевое платье с белой блузой ладно сидели на ней и не скрывали пышных форм. Деревянные подошвы сандалий задорно стучали по полу, а локоны черных кудрей подпрыгивали при каждом шаге. Только когда красотка приблизилась, Эрмите понял, что ей не меньше тридцати пяти лет. Свежее лицо украшала приветливая улыбка. С трудом верилось, что это — та самая женщина, которая так яростно спорила с трактирщиком накануне ужина. Дешевое кольцо на ее безымянном пальце подсказало Эрмите, что отношения между трактирщиком и кухаркой куда ближе, чем хотелось бы.

— Добрый вечер, господин доктор! — хозяйка поставила перед ним подогретое вино, — На улице сегодня сущий ад. Согрейтесь как следует, я сейчас принесу остальное. Сегодня у нас луковый суп и кролик с репкой.

— Благодарю. Похоже, у вас будет много работы?

— Не больше, чем всегда, — улыбнулась женщина, — у нас часто останавливаются пообедать.

— Гостиница с такой прекрасной хозяйкой должна пользоваться успехом, — Андре не смог удержаться от комплимента.

— Если бы, мсье! Номера вечно пустуют. Очень жаль, что вы посетили нас, когда все приличные комнаты оказались заняты.

— Элен! — окликнул женщину брюзга.

Она подошла к нему и перебросилась несколькими короткими фразами, после чего скрылась на кухне. Между тем наверху захлопали двери. Услышав знакомый до боли крикливый голосок, доктор понял, что Кланду спускаются к ужину. Однако что-то их задержало. Возмущенная трескотня матери семейства перемежались робким бормотанием ее мужа, увещеваниями дочери и возражениями четвертого неизвестного.

Вскоре вся компания показалась на лестнице. Первыми шли мадам и ее оппонент. К удивлению Эрмите, им оказался его знакомый из Бельфонтэна шевалье Де Мире. Они неоднократно сходились за карточным столом. Игрок из молодого господина был неважный: ему мешали азарт и неумеренность в выпивке. Себя доктор также не мог назвать особенно удачливым, но карты любил и почти всегда умел вовремя остановиться.

Причиной раздора между Кланду и дворянином послужил злополучный «господский» номер, который так желала получить мадам. Поняв, что лучшая комната досталась не просто знатному господину, а молодому гуляке из ее родного городка, она вновь вышла из себя. Ее муж и дочь спускались молча. Мадемуазель опиралась на руку седого отца, а тот, в свою очередь, опирался на тисовую трость. Подагра старого нотариуса не на шутку разыгралась после целого дня в трясущемся экипаже.

Шевалье, устав от нападок старой мадам, перестал обращать на нее внимание и уселся за стол слева от камина. Если он и узнал доктора, то не подал виду. Хозяйка поставила перед знатным господином его ужин — чуть более изысканный, чем трапеза, предложенная Андре.

Кланду расположились за одним из больших столов. Мадемуазель Мари выглядела изможденной и почти не притронулась к еде, которую принесла на деревянном подносе расторопная Элен. Отец семейства уткнулся в свою тарелку, отрешившись от происходящего. Старая мадам продолжала метать молнии и гневные взгляды в сторону шевалье. Это не мешало ему наслаждаться запеченным цыпленком и лучшим вином из местного погребка.

Элен принесла доктору обещанный ужин. Эрмите поблагодарил ее и вполголоса поинтересовался:

— Этот угрюмый слуга не доставляет вам неприятностей?

— Что вы, господин доктор! Это Жоффруа, старый приятель мужа. Когда-то он служил под началом Пьера. Три месяца назад полк распустили, и бедняга остался не у дел.

Элен вернулась на кухню и принесла отставному солдату скромный ужин и кувшин пива. Зал погрузился в тишину, нарушаемую только стуком ножей и восхищенным причмокиванием постояльцев. Прошло не менее получаса, когда наверху раздались тяжелые шаги, а на лестнице появился последний постоялец.

Купцом оказался тщедушный старик в богатых одеждах. Он пристально оглядел зал и направился к свободному столу рядом с Андре. Следом, топая на всю гостиницу, шел невероятного роста детина. Под шагами великана прогибались и стонали половицы. Охранник следовал за хозяином словно огромная уродливая тень.

Над залом повисла тишина. Мари уронила ложку и побледнела; родители с тревогой смотрели на нее. Элен застыла возле Жоффруа, отставной солдат крепче стиснул кружку могучей пятерней. Молодой шевалье проводил купца недобрым взглядом, не прекращая обгладывать румяное крылышко.

Всеобщее напряжение не ускользнуло бы даже от самого невнимательного свидетеля. Эрмите с любопытством наблюдал за загадочным постояльцем и его слугой. Купец между тем уселся и знаком подозвал Элен. Она обратилась к нему с преувеличенной любезностью:

— Добрый вечер, господин Греньи! Ваша свинина готова. Желаете к ужину чего-нибудь еще?

— Нет. Мне нужно поговорить с твоим мужем. Позови его, — прокаркал старик.

Женщина скрылась на кухне. Через минуту оттуда выбежал трактирщик с вином для себя и богатого господина. Пьер уселся на скамью напротив купца и наполнил два кубка. Этот дружественный жест не смягчил старика, который явно затеял неприятный разговор.

Андре слышал лишь обрывки фраз. Старик что-то говорил о повышении цен, Пьер с горячностью возражал. Элен появилась возле стола с подносом, на котором исходил паром богатый ужин господина Греньи, и поставила миску луковой похлебки для охранника. Напряжение незаметно улетучилось; постояльцы молча заканчивали ужин.

— Отец, отец! Медведи съели мост!

Зареванный, перепачканный грязью малец с грохотом ввалился в комнату. Все повскакивали с мест. Элен бросилась к мальчишке, чтобы увести его, но трактирщик остановил жену.

— Погоди, что там этот идиот сказал про мост?

— Медведи съели его! — всхлипывал мальчишка. — Я бежал из Сен-Клод, услыхал рев, а когда обернулся — моста уже не было.

— А что же там было? — доктор подошел ближе. Он с интересом глядел на этого странного ребенка.

— Камни. Много камней, мсье!

— Должно быть, мост смыло, — предположил Эрмите, обращаясь к трактирщице. — Мальчик испугался и принял шум за рев медведя.

— Этому идиоту и пугаться не надо, чтобы навыдумывать черт знает чего! — Пьер с отвращением глядел на сына, — Уведи его отсюда, — сказал он жене.

— Идем, Жако, — мать обняла мальчика за плечи и увлекла его на кухню.

— Это был старый мост? — спросил доктор трактирщика.

— Нет, мсье. Его возводят заново почти каждый год, ненадежная переправа.

— И сколько времени уйдет на починку?

— Обычно от недели до двух. Перебраться вброд будет можно раньше, когда спадет вода в реке.

— И как мы переберемся вброд?! — заклокотала мадам Кланду, — Мой муж стар и слаб здоровьем, а мы с дочерью не полезем в воду!

— Значит, вам придется подождать, пока наладят переправу, мадам! Или можете вернуться восвояси. Впрочем, не уверен, что дорога в Бельфонтэн не пострадала.

— Стало быть, мы заперты в этом медвежьем углу на несколько дней? Непостижимо! — старая мадам закатила глаза и притопнула ногой.

— Все будет хорошо, дорогая, — мсье Кланду мягко взял жену под руку и повел к лестнице. Мадемуазель Мари, поколебавшись секунду, последовала за родителями. Андре с досадой глядел им вслед: разговор со старым нотариусом придется отложить до завтра. Впрочем, деваться теперь им было некуда. Этой мыслью доктор успокоил себя и заметил:

— Мальчик может быть ранен. Пожалуй, я осмотрю его.

— Как хотите, — равнодушно ответил Пьер, возвращаясь за стол Греньи.

Андре прошел на кухню. Она оказалась просторной и жарко натопленной. Над гаснущим очагом висел котелок с кипящей водой. Посередине стоял огромный деревянный стол, на котором готовила Элен. Под потолком, подвешенное на крючьях и веревках, в жарком воздухе вялилось мясо.

Жако сидел у печи на шатком табурете. Заметив доктора, он втянул голову в плечи и вытаращил на него огромные голубые глаза. Элен успела умыть сына и переодеть в сухое. Андре понял, что не ошибся: по виску мальчика стекала кровь. Трактирщица хлопотала возле стола, разрезая чистую ткань для бинта.

— Я могу помочь?

— Ах, доктор! Ничего страшного, я справлюсь сама. Он здорово напугался из-за моста, но рана совсем пустячная.

Эрмите наклонился над мальчиком, чтобы осмотреть его висок получше. Мягкие светлые волосы быстро высохли от печного жара и закрыли рану. Доктор осторожно отодвинул их: рана и вправду оказалась пустячной.

Элен налила в чашу горячей воды и бросила туда несколько стеблей высушенных трав, которые достала из бесчисленных карманов юбки. Андре не без удовольствия наблюдал за этими манипуляциями.

— А вы заткнете за пояс иного врача, — заметил он.

— Да будет вам! — рассмеялась женщина, — Любая мать справится не хуже.

— Травы явно выбраны со знанием дела, — доктор наклонился над чашей и принюхался, — Вы ухаживали за ранеными?

— Совсем недолго, еще до замужества. А девочкой прислуживала в доме у аптекаря — да, кое-что мне о целительстве известно.

— Что ж, ваш мальчик в надежных руках, — улыбнулся Эрмите.

Он поклонился смущенной трактирщице и вернулся в зал. Припозднившиеся едоки молча склонились над тарелками. Доктор последовал их примеру. Он расправился с остатками кролика и не спеша допивал вино. Идти в номер не хотелось: внизу было тепло и уютно, а в его каморке только непроглядная тьма и мертвые клопы.

Потягивая вино, доктор рассеянно оглядывал зал и встретился глазами с молодым дворянином. Тот неожиданно улыбнулся и жестом пригласил Андре к своему столу.

— Рад видеть знакомое лицо, — сказал он, когда гость уселся, — Честно говоря, я не сразу узнал вас в этой суматохе. Что ж, теперь мы все застряли здесь, а компании приятнее и не придумаешь.

— Полностью разделяю вашу радость, — с улыбкой ответил Эрмите.

Шевалье он практически не знал. В городе они встречались не раз, но не интересовались друг другом. Насколько доктору было известно, молодой дворянин пару лет назад приехал в северную провинцию из Парижа после какого-то скандала. Он коротал вечера за картами и вином, волочась за местными девицами. Доктор же избегал сомнительных заведений, поскольку заботился о своей репутации в Бельфонтэне. Признаться, ему там нравилось, очень нравилось. Только этот бессмысленный скандал смог заставить Андре вновь отправиться в путь.

Де Мире между тем излучал дружелюбие. Видимо, одиночество было ему в тягость. Шевалье предложил доктору продолжить ужин в его номере, где найдется колода карт и еще полбочонка отличного вина. Тот с удовольствием согласился.

Решив не беспокоить хозяйку, они сами собрали остатки богатой трапезы на одно большое блюдо. Господин Греньи в это время покончил с ужином, заглянул в опустевший кубок и велел трактирщику принести еще выпивки.

— Нужно как-то скоротать вечер. Лу, убирайся, — сказал он охраннику. Тот молча встал и затопал к лестнице. Открыв крошечную дверь, слуга шагнул в темноту. По расчетам доктора, каморка под лестницей была даже меньше его собственной. Такой великан мог там уместиться разве что свернувшись в клубок. Эрмите дивился скупости купца, который пожалел пары медяков на приличный ночлег для слуги. Поднимаясь следом за шевалье, он старался аккуратнее шагать по ступеням.

Комната дворянина на самом деле оказалась роскошной. Здесь было целых два окна, ярко горели свечи, а на большой кровати лежала настоящая перина с чистым бельем. Кроме того, по дальней стене проходил каминный дымоход, от которого веяло теплом. Доктор присел к столу возле окна и не без содрогания вспомнил свою каморку.

— К сожалению, я не смогу ответить на ваше гостеприимство и пригласить к себе: боюсь, вы меня стесните.

— Ха! — воскликнул шевалье, разливая по кубкам вино, — Я имел удовольствие видеть ваш будуар. Что ж, вам повезло больше, чем слуге этого нувориша.

— Не стану спорить; после целого дня пути эта комната показалась мне дворцом.

— Понимаю. Я вчера тоже свалился без задних ног, а ведь приехал верхом. И погода была что надо.

— Всегда завидовал хорошим наездникам, — вполне искренне сказал доктор, — Увы, я совершенно не в ладах с лошадьми и приходится путешествовать пешком.

— Напрасно, напрасно: леса полны опасностей, — заметил де Мире, — Впрочем, мои способности в верховой езде тоже весьма ограничены. Если бы дело обстояло иначе, я уехал бы еще утром.

— Вы правильно поступили, решив задержаться. Дорога просто ужасна, да и путешествия под дождем опасны для здоровья.

— Увы, из-за этой глупой осторожности я застрял здесь черт знает на сколько. И не только я… Впрочем, не будем грустить. Совсем забыл: мы же хотели сыграть! — воскликнул дворянин. Он вскочил, подбежал к кровати и достал из-под подушки колоду карт, — Всегда держу их здесь. Моя матушка говорила, это приносит удачу.

— Мне кажется, люди часто преувеличивают значимость этой самой удачи, — улыбнулся доктор.

— Не соглашусь, — покачал головой шевалье. Он вернулся на место и принялся раздавать карты, — везение очень важно. Взять мою семью… Брат родился первым. Сейчас он граф, живет в родовом замке и владеет землями. Уважаемый и влиятельный господин. Мне же не посчастливилось появиться на свет годом раньше… Наружностью, умом и прочими доблестями я ничем не уступаю брату. Разница только в том, что его удача любит, а меня — увы.

— Законы наследования не слишком справедливы, — согласился Эрмите, — однако же вы хорошо образованы, вполне обеспечены и, думается мне, происхождение откроет вам многие двери.

— А! — досадливо отмахнулся де Мире, — Учился я плохо, всегда был ленив. После смерти матушки пришлось затянуть пояс, поскольку брат не желает оплачивать мои расходы. Это он потребовал моего отъезда в провинцию — в столице, видите ли, я обходился слишком дорого. Фактически у меня два пути: монастырь или женитьба на наследнице какого-нибудь купчишки.

— Последний вариант выглядит не так плохо…

— Вы много знаете приличных девиц из этого сословия? Мне попадались только дуры набитые и толстухи одна к одной.

Доктор украдкой посмотрел на костлявые ноги дворянина и мысленно признал, что в его желании найти невесту постройнее есть резон.

— Почему тогда не посмотреть в сторону горожанок? Среди них есть вполне образованные и обеспеченные девушки, да и общество не самое худшее.

— В городах живется не так плохо, — признал шевалье, — только здесь я вроде циркового уродца… Все хотят рассмотреть его поближе, но кому такой дома нужен?

Вино явно ударило шевалье в голову, и ситуация становилась неловкой. Эрмите опасался, что назавтра молодому дворянину будет неприятна его компания. Еще неделю оплачивать номер было нечем, а если у кого-то здесь можно ссудить пару монет, то только у де Мире.

Пауза затягивалась. Он раздумывал, как бы сменить тему, но собеседник пришел на выручку:

— Между прочим, доктор, чего это вас понесло в дорогу? Сами ведь говорите, что такие путешествия опасны для здоровья.

— Обстоятельства сложились не в мою пользу, шевалье. Видите ли, мой пациент из Бельфонтэна неожиданно пошел на поправку, и я потерял работу.

— Нелегкая же у вас работа!

— С этим не поспоришь.

— А нельзя было замедлить выздоровление вашего пациента?

— Иногда медицина бессильна.

Шевалье расхохотался, и разговор вернулся в непринужденное русло. Мужчины просидели за картами около часа, когда доктор решил откланяться.

— Да будет вам, еще совсем рано! — уговаривал его де Мире.

— Я привык рано ложиться, к тому же устал с дороги. Буду рад составить вам компанию в любое время.

— Сколько церемоний! — шевалье поднялся и, пошатываясь, побрел к двери, — Я провожу вас, все равно хочу освежиться.

— Мне бы это тоже не помешало: вино совсем затуманило голову. Надеюсь, мы не сломаем шеи на этой кошмарной лестнице.

— Нет-нет. Кое-что в этой гостинице устроено чертовски разумно, — ухмыльнулся дворянин.

Мужчины осторожно пробрались по темному коридору. В номерах было тихо, только снизу доносилось пьяные голоса трактирщика и купца. Шевалье остановился, пошарил рукой по стене и распахнул невидимую дверь.

Ночь обдала доктора холодом и дождем. Они вышли на лестницу, прилепившуюся к задней стене гостиницы. Внизу шумела река, от ветра раскачивались деревья. Над горами стояла луна; несущиеся по небу тучи то открывали, то закрывали ее. Капли барабанили по черепице крыши и стекали ледяными ручейками на голову. Лучше места, чтобы освежиться, было не придумать.

Шевалье прикрыл дверь и встал на краю верхней площадки лестницы, расшнуровывая гульфик. Доктор в нерешительности топтался сзади.

— Если вам по серьезному делу, то это туда, — сказал дворянин и махнул рукой вниз. Там, почти на краю обрыва, стоял покосившийся нужник.

— К счастью, нет, — ответил Андре, — но я подожду, пока вы закончите. При таком ветре лучше действовать поодиночке.

— Черт меня подери! Вы рассудительны даже когда нужду справляете!

Шевалье закончил свои дела и вернулся в дом. Доктор, оправившись, последовал за ним. Коридор был пуст. Он отпер дверь своей каморки, вошел внутрь и улегся на тюфяк. В комнате приятно пахло травами, а после уличного душа казалось вполне тепло.

Мало-помалу Андре погружался в сон. Пьяные голоса и хохот доносились иногда с первого этажа, становясь все дальше и тише. Он провалился в глубокий тяжелый сон. Когда снизу раздался крик, доктор не сразу проснулся. А пока глаза привыкли к темноте, женщина успела крикнуть еще три или четыре раза.