Приворожить плейбоя

Эмили Маккей, 2015

В жизни Мэг было многое – предательство отца, короткая, но яркая любовь, тяжелая работа, безденежье… В один прекрасный день она даже стала наследницей многомиллионного состояния. Но воспользоваться деньгами не смогла. Поэтому, когда ее двухлетней малышке понадобилась срочная операция, Мэг решает обратиться за помощью к бывшему любовнику, Гранту, который пока не знает о существовании дочери.

Secret Heiress, Secret Baby

© 2015 by Emily McKaskle

«Приворожить плейбоя»

© «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

Пролог

Через три недели совместной жизни с Мэг Лэйхем Грант Шепард уже знал: когда он просыпается, ее рядом не оказывается. Мэг любила спать в обнимку, закинув на него ногу, а голову положив на плечо. Но встать в три-четыре ночи и обнаружить ее на кухне было для него обычным делом.

Он с усилием поднялся, натянул джинсы, оставленные им вчера на кресле-качалке, и отправился на поиски Мэг. Это не должно было занять много времени, поскольку домик у нее был совсем крохотный. Ее двухкомнатное бунгало в Виктории, штат Техас, располагалось неподалеку от городской площади и было местом, где она выросла. Гранту, с детства окруженному хьюстонской элитой, этот городишко не слишком нравился. Его здесь держала только Мэг.

Мэг снова что-то пекла, и по воздуху плыл божественный запах жареных орехов и карамелизованного сахара. Который, видимо, и выманил Гранта из постели.

У дверей кухни он остановился, прислонившись к косяку, и стал разглядывать Мэг. Ее угольно-черные волосы были собраны в конский хвост, соблазнительно подпрыгивавший в такт каждому движению. Черный пеньюар, короткий и прозрачный, едва прикрывал ягодицы. Сверху был накинут фартук. Темно-синие ногти на ногах. Мэг наклонилась, и из-под пеньюара показалась татуировка на внутренней стороне бедра. С каждым таким наклоном ее попка колыхалась, и Гранту все сильнее хотелось к ней поприставать.

Кухня в стиле ретро и винтажный облик Мэг мысленно перенесли Гранта в сороковые. Иллюзию нарушал лишь синий лак и татуировка. Да еще кулинарная паяльная лампа.

Во время работы ей под руку лучше было не соваться. Поэтому Грант просто стоял и наслаждался зрелищем. Яркий голубой огонек прошелся по верхушке пирога, и безе стало золотисто-коричневым. Мэг выпрямилась и выключила лампу.

— Какой шедевр на этот раз? — начал Грант.

Мэг игриво взглянула на него через плечо.

— А я-то думаю, кто там на меня сзади поглядывает? — Она подмигнула ему, слегка вильнув бедрами и продемонстрировав сногсшибательные формы. — Позвольте представить мое последнее творение! — провозгласила она. — Ореховый корж из непросеянной пшеничной муки, шоколадный пудинг, сверху зефир и безе. Называется «Смор»^[1].

Грант сделал страдальческое лицо:

— Мне придется ждать до открытия магазина?

Мэг ухмыльнулась, шагнула в сторону, и он увидел второй такой же пирог, только маленький.

— Ты же знаешь, я их никогда не отдаю в магазин, пока сама не попробую. Так, секундочку…

Но он не дал ей секундочки. Он и так слишком долго ждал. Грант подошел к ней, схватил за голую задницу, а потом приподнял, прижав ее к своему пульсирующему члену. Мэг изогнулась и обхватила ногами его талию. По вкусу она была как горький шоколад и безе, сладкое до невозможности. В этом была вся Мэг. Неотразимое сочетание греховности и сладости. До невозможности.

Она нащупала его ширинку и расстегнула ее. Ловко обхватив пальцами его член, она расположила его прямо у своих губ. Эта эмоциональная, страстная девушка достигла оргазма сразу после него.

В этом вся Мэг. Самая сексуальная женщина, которую он знал. Слишком прекрасная, чтобы быть настоящей.

Интересно, она так же думает о нем?

Чуть позже, после горячего душа и пирога, они вернулись в постель. Мэг уже проваливалась в сон, когда Грант, поглаживая ее спину, вдруг спросил:

— А почему именно «Смор»?

Она вздохнула, прижалась к нему и пробормотала:

— Потому что в нем ингредиенты для «Смора», дурачок.

— Нет, почему ты выбрала именно его?

Мэг замолчала. Ее дыхание стало ровным и спокойным, и он подумал, что она заснула, но вдруг она ответила:

— Не знаю. Все это как-то… Все, что между нами… Как в летнем лагере. Не находишь?

— Я такими вещами в лагерях не занимался, — хохотнул Грант.

— Да нет же, глупенький! Это как последний день в лагере. Все чудесно, но как-то эфемерно.

Грант задержал дыхание. Вот он, подходящий момент. Момент, который он несколько недель пытался поймать.

«Эфемерность — вопрос решаемый. Поехали со мной в Хьюстон. Выходи за меня замуж!»

Мэг должна клюнуть. Она же клюнула на него.

Но Грант промолчал, не в силах выдавить из себя ни слова.

— У моего дедушки был лучший «Смор».

— Я думал, они все одинаковые.

Мэг сделала вид, что не заметила грубости.

— Нет, глупенький. В идеальном «Сморе» должны быть идеальные зефирки. Дедушка выпекал их бесподобно. — Она замолчала, а потом добавила: — Жаль, что ты с ним уже не познакомишься. Он бы тебе понравился. И ты ему.

— Сомневаюсь, — очень тихо сказал Грант, но Мэг услышала.

Она приподнялась на локте и посмотрела на него сверху. Это был сонный, но решительный взгляд.

— Ты бы точно ему понравился. Ведь ты хороший парень, Грант Шепард.

Она поцеловала его в губы и устроилась у него на плече.

Спустя час, когда она крепко спала, Грант оделся и выскользнул из дома. Уезжая из Виктории, он все еще чувствовал ее поцелуи и вкус пирога.

Мэг ему поверила. Такой у него и был план: найти пропавшую дочь Холлистера Кейна, влюбить ее в себя, жениться, заполучить «Кейн энтерпрайзез» и сровнять компанию с землей. Этот план придумал не хороший парень, а мерзавец, жаждущий мести любой ценой. Да, он мерзавец. Грант это прекрасно знал.

Трудность заключалась вовсе не в том, что об этом не знала Мэг. Просто, когда она на него смотрела своим решительным взглядом, Гранту хотелось быть тем, за которого она его принимала. А это было ни к чему.

Покинув город, Грант начал сочинять новый план.

Примечания

1

«Смор» — традиционный американский десерт, часто подается в детских лагерях.