Надменный индюк

Эмилия Марр (2021)

Правило первое -девушки- живое мясо, которое только и мечтает, что продать себя подороже. Даже если говорят, что не продаются — не верь, просто предложи цену повыше. Второе — девушка друга — табу. Негласному правилу я всегда следую неизменно. До этого момента. Один её взгляд, и мои принципы летят к черту. Хочу эту малышку до одури. Интересно, а какой будет её цена?Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Диана

Сегодня меня ожидает встреча с четой Романовых. Телефон Сашки вне зоны действия, видно, девчонки хорошо постарались вчера, раз парень до сих пор в отключке. Ну что же, поговорю тогда с ними сама. Хорошо, что их квартира в черте города, иначе не знаю, как бы я добиралась.

Потратила на дорогу полтора часа! Когда могла за полчаса на такси доехать! И всё из-за этого придурка Давида!

Встречает меня тётя Таня, как всегда красивая и ухоженная:

— Дианочка, девочка моя! Я так рада, что ты вернулась. С приездом, дорогая!

Обнимаю её в ответ. Я тоже люблю её и рада, что мы вновь встретились.

— Спасибо. Да, я уже планировала возвращение, но день рождения Саши ускорил, конечно, этот процесс.

— Ой, не напоминай. Обалдуя вернули в шесть утра, и сейчас он спит. Я так рада, что у него есть настоящий друг, который никогда не бросит.

Она прочла немой вопрос в моих глазах и поспешила ответить:

— А, ты, наверное, его ещё не знаешь. Очень хороший мальчик, Давид зовут. Всегда за Сашу горой стоит. Настоящий старший брат. Единственное, этот их бизнес… Его я не одобряю. Ну, молодёжь, что тут скажешь. Наши дети умнее нас и знают, что нынче нужно делать, чтобы заработать.

— Дамы, вы так и будете стоять в холле? Таня, может, предложишь гостье войти!

— Дядя Саша, — крепко обнимаю его, я соскучилась, — здравствуй.

— Дианочка, золотце, ты как? Я рад, девочка. Я рад, что ты смогла приехать.

Мы оба, еле сдерживая слёзы, снова обнимаем друг друга и так проходим в гостиную их квартиры. С дядей Сашей мы особенно близки, он — мой второй папа.

Тётя Таня жалуется на погоду в Москве, сравнивая её с климатом в Майами, где я провела последние два года. И я уже хочу начать разговор, из-за которого сюда пришла:

— Тётя Таня, дядя Саша, мне нужна ваша помощь.

— Дианочка, всё, что захочешь!

— Я хотела попросить вас удочерить одну девочку.

— Что? — родители Саши явно не ожидали такой просьбы и отреагировали буквально одинаково.

— Она находится в России, — продолжаю я, пока меня не перебили, — в детском доме. В каком, точно не знаю, её сначала надо найти. И забрать оттуда, обязательно.

— Диана, девочка моя, — первым пришёл в себя Сашин отец, — может, я неправильно понял, что ты имела в виду, когда говорила. Что мы должны сделать?

— Ей сейчас семнадцать, она уже почти два года в детском доме. Авария, что случилась тогда, унесла жизни не только моих родителей, но и её мамы тоже. И я хочу ей помочь!

— Я правильно понял, это та самая женщина, что спровоцировала аварию, в которой погибли твои папа с мамой? И ты сейчас хочешь помочь её дочери? Дочери женщины, повинной в смерти твоих родителей!

— Нет, ну точно, Тереза! — из-за дверей показывается заспанная морда вчерашнего придурка.

Воспоминания о ночной поездке нахлынули с новой силой. Мало того, что я из-за этого не спала до утра, так этот идиот ещё и издеваться надо мной вздумал!

Я вскочила с дивана и с несвойственным мне негодованием выкрикнула:

— А этот что тут делает?! — показываю пальцем на Давида.

— Да уж… «Тереза» она, только когда дело не касается меня. Не ори, а, контуженая, башка и так взорваться готова! Тёть Тань, можно воды? Одного стакана недостаточно было.

Перевожу взгляд на маму Саши.

— Диана, милая, я же говорила, что он вчера привёз Сашу.

— Да, но не говорили, что он тут заночевал и наглым образом будет вмешиваться не в своё дело!

— Ну, блин, я же попросил, — не унимается этот индюк, сдавив пальцами свои виски.

— Так, — следом за мной встал и папа Саши, — Диана, разговор серьёзный, давай пройдём в кабинет. Таня, помоги мальчикам. Наверное, у Саши тоже голова раскалывается.

Прохожу мимо этого хомо сапиенса и случайно ловлю его снисходительный взгляд, которым он провожает меня до кабинета.

И, не выдержав, одними губами произношу: «Козёл», — так, чтобы понятно было только ему. В ответ читаю его — «Дура».

Вот же ж!

Не успеваю обдумать, что бы такое обидное ему ещё сказать, как дядя Саша открывает дверь кабинета и рукой делает знак войти.

Ладно, в следующий раз обязательно приготовлю для него несколько «приятных» эпитетов.

— Ди, раньше ты знала парочку крепких словечек, а сейчас обошлась лишь «козлом»? — ухмыляясь, проходит и садится во главе своего стола дядя.

— Видел, значит. И от этого надо избавляться, мама не любила, когда я не сдерживала себя в выражениях, — грустно подвожу к маминой теории о словарном запасе человека. Прохожу и сажусь в одно из кресел напротив дяди.

— Да, милая и воспитанная Сафина.

— А ещё — красивая и умная. А вы тут ничего не поменяли, — осматриваю кабинет. Всё те же деревянные стеллажи с книгами, огромный минералогический глобус, плазма на стене, электрокамин, массивный письменный стол из натурального дерева со вставками из кожи, удобное чёрное кожаное кресло для самого дяди и напротив — для его посетителей.

— Таня любит каждый год что-то обновлять в квартире, а я — за постоянство и классику. Кабинет — это моё царство.

— Ну, я бы сказала, так, закуток в вашей двухсотметровой квартире.

— Я рад, что хотя бы этот уголок отвоевал себе, она хотела тут всё организовать как комнату для собаки, представляешь!

Оба еле сдерживаем смех. Тётя Таня такая: собаки ещё нет, но она уже обустраивает для неё угол.

Вспоминаю, зачем пришла, и начинаю подготовленную речь:

— Дядь Саш, серьёзно. Я должна ей помочь, мы должны!

— Диана, как только ты мне всё объяснишь, обещаю сделать всё возможное для этого. Но я же помню, когда ваши мамы лежали вместе в реанимации, ты готова была добить и её мать, а заодно и эту маленькую девочку.

— Да, я не отрицаю, было такое. И хоть экспертиза доказала, что их машина была неисправна, я всё равно считаю, что они виноваты в этом, и ненавижу за то, что взяли напрокат в чужой стране машину, толком не умея водить.

— А как же компания каршеринга, которая сдает машины в аренду, не проверяя уровень подготовки водителя?

— Да, да, я помню, что везде искала виноватых и заставила вас судиться со всеми.

— А сейчас хочешь им помочь?

— Ей, только ей. Не я, мама.

— Прости, что?

— Дядь Саш, помнишь, когда мы ждали улучшений мамы в реанимации, девчонка постоянно пела своей матери?

— Как тут забудешь, ты же устраивала ей скандалы с требованием заткнуться.

— Да, потому что она меня жутко бесила своим голоском, призывающим её мать очнуться. А я петь не могла своей маме, сам знаешь почему. И это выводило меня из себя.

— А что изменилось теперь?

— Моё отношение к ней не изменилось, — спешу предупредить его, — но сны не дают мне покоя. — Я встала и подошла к окну. — По ночам я слышу её голос, она снова поёт у больничной койки. И я снова хочу заставить её замолчать. А потом появляется мама, смотрит на меня осуждающе и говорит: «Помоги ей».

— Да, сны странные. Ты не рассказывала это своему психотерапевту?

— Рассказала.

— И?

— Говорит, что на подсознательном уровне я сожалею о своём поведении в больнице, всё же мы обе потеряли родителей, и девочке тоже было плохо. А я постоянно на неё наезжала. И сейчас ищу возможность исправить это, что проявляется во снах с участием мамы. Мол, так я оправдываю себя и своё желание помочь, ведь то, что сказала мама, я обязательно выполню.

— Как же в нашей голове всё запутано. Да, психология — это не моё, — дядя Саша встаёт и становится рядом со мной, — Диана, я постараюсь тебе помочь.

Я уже хотела броситься его обнимать, но он остановил меня жестом руки.

— Помочь, но не принимать в свой дом постороннего человека. Я дам поручение найти её, а там дальше будем действовать по обстоятельствам.

— Спасибо, — в этот раз он не был против, и я его обняла.

— А теперь я хочу поговорить о твоём трастовом фонде, — дядя вновь принял привычный для него деловой вид, отошёл от меня и снова сел за стол. — Если ты вернулась в Россию, предлагаю и его перевести сюда. У нас уже есть законы, регулирующие такие фонды, теперь деньги можно хранить и вкладывать тут.

— Спасибо за предложение, но пусть уж остаются в Америке. И мне так легче, — я тоже вернулась обратно к креслу, но уже не села, а встала рядом.

— Но ты ещё два года не сможешь пользоваться всей суммой и…

— Она мне и не нужна. Ежемесячное пособие вполне меня устраивает. Квартира у меня есть. Единственная проблема у меня сейчас — ВУЗ. Что с документами, ты разговаривал с кем-нибудь по этому поводу?

— С ними всё нормально, ты поступила на первый курс. Да, некоторые твои сокурсники будут моложе тебя, но не стоит из-за этого расстраиваться, хорошо? Саша там же, но уже на третьем курсе, теперь будете рядом, как в старые времена.

— А этот… — щёлкаю пальцами и имитирую ситуацию, как будто не могу вспомнить его имя, — который сейчас в гостиной… тоже там учится?

Дядя Саша рассмеялся:

— Чем тебе не угодил Давид? Хороший парень, серьёзный…

— О! Я прошу, остановись, меня стошнит сейчас от лестных эпитетов в его адрес.

Снова смеётся.

— Диана, Диана. Я рад, что ты вернулась. Нам тебя не хватало. Уверен, Таня уже готовит и для тебя комнату.

Мы одновременно прыснули со смеху.

В этот момент в дверь постучали, и вошла виновница нашего хорошего настроения.

— Диана, стол накрыт, пошли поужинаем. Голодной я тебя никуда не отпущу.

— Боюсь, придётся. Мне ещё надо в одно местечко заскочить, и если я хочу успеть, то надо выдвигаться в дорогу.

— Диана!

— Я обещаю, в следующий раз обязательно останусь на обед, а может, и с ночёвкой.

Глаза тёти сразу загорелись озорным огоньком, ведь раньше, когда я оставалась у них на ночь, мы с ней, как подружки, устраивали девичник: ночевали в одной комнате, смотрели кино, рассказывали друг другу разные истории. В общем, я всегда чувствовала, как она нуждается в дочери-подружке. А сейчас и мне это нужно, даже больше, чем ей, наверное.

— Диана, смотри, ты пообещала!

— Да, я сама очень этого хочу, но сегодня не получится, правда.

— Хорошо, я отпускаю тебя и жду на неделе в гости.

— Обещаю! Сашка ещё не проснулся?

— Ой, этот оболтус ещё спит, боюсь, это до ночи. И что они там делали вчера, что весь день его не добудиться? Вон, Давид уже свеженький, собрался домой. Ой! Точно! Дави-и-ид, — кричит, выходя уже из кабинета тетя, — подвези Диану, пожалуйста, ей срочно надо ехать.