Сочинения. Том 5. Антидепрессант

Эмануил Бланк

Редкое, уникальное по своей сути восприятие автором окружающей действительности увлекает читателя за собой. Погружает в чувствительные вибрации человеческой души. В процессе чтения возникают удивительный резонанс и сопереживание. Рассказы обладают замечательным психотерапевтическим эффектом. Каждый читатель узнаёт в рассказах самого себя, детство, вспоминает родителей, видит собственные мысли и чувства.

ОСОБЕННОСТИ ГОСТЕПРИИМСТВА…

С давних аспирантских времён, меня мучил и мучил комплекс неполноценности. В этом скорбном словаре, он значился как Гостеприимство.

Почему визиты в Москву коллег из солнечного Тбилиси, ещё более солнечного Ташкента, Еревана, Баку, Ашхабада, всегда сопровождались холодными вопросами начальства.

Оно — вышестоящее и вездесущее, ежедневно, сквозь зубы, интересовалось продолжительностью командировки, датой отъезда и прочими деталями поездки ученых, направленных для обмена опытом, под мое крыло.

Равнодушно-циничные глаза их, казалось, спрашивали, — Когда? Когда же, наконец, исчезнет досадный фактор, снижающий производительность труда их ценного кадра? Когда наступит прощальный ресторанный выход докучливого гостя? Не говоря уже о том, что все расходы, безусловно, производились только за счёт моего тощего аспирантского бюджета.

— Когда, когда уедет твой Геза, этот профессоришка из чертовой Венгрии, и ты, наконец, начнёшь уделять достаточно внимания?, — усугубляя мой вечный и назойливый комплекс вины, обижалась подруга

И, наоборот.

— Входи, входи, Дарагой!, — встречал меня, скромнягу-командировочного, очередной начальник очередного коллеги из тёплых краев

— Как рады видеть Тебя, о долгожданный, на нашей благословенной земле!, — Искренность интонации подтверждалась счастливым выражением глаз, братскими объятиями и, наконец, внушительной пачкой червонцев с изображением оптимистичного Ильича, вручаемых подчиненному

— На все время пребывания нашего Гостя, — торжественно объявлял Начальник, — ты, Рашид, Ришат, Нукзар, полностью освобождаетесь от всех обязанностей, кроме главной — делать все, чтобы наш Гость, наш дорогой Гость, был доволен

— Моего папы неделю не будет! Отец Гостя встречает, — важно хвастался Гоги товарищам по детской песочнице

— У Нукзара Гость, встретимся не раньше, чем через пару дней, — объясняли подругам важность события местные женщины

Казалось, что вся остальная жизнь и деятельность, не связанная с приемом Гостя, останавливалась, замирала и, попросту, переставала существовать, на все время визита.

— Наверное, это у них от большей близости к древнему Вавилону, к веками сложившимся традициям. Там, праотец Авраам приглашал в свой шатёр каждого встречного-поперечного, чтобы вдоволь насладиться удовольствием Гостя от вкусной еды, от содержательного разговора о единственном и неповторимом Всевышнем

— Почему, почему мы такие ущербные?!, — углубляя комплекс неполноценности, возмущалось все мое естество, — никак не получалось давать Гостю все, что необходимо. Особенно дарить искреннее внимание и уважение

____________

— ААААААА! Эмануил, Дарагой!, — генеральские лампасы обнявшего незнакомца — Зам. Министра внутренних дел Узбекистана, только на миг, напрягли мою учтивую улыбку. Оказалось, что за минувших полтора десятка лет, солнечный постсоветский Ташкент совсем не стал ни менее солнечным, ни менее гостеприимным. Отнюдь.

Широкий проспект, сменивший имя дражайшего Владимира Ильича на Рашидова, радовал глаз новыми современными строениями. Гаишники, по-прежнему, перед взыманием штрафа, учтиво приближались, прикладывая ладонь к груди. Они приближались медленно, кланяясь по нескольку раз. Прохожие улыбались искренне и приветливо.

— Нет, нет, нет! Никаких дел, Ака (Ака — уважительное обращение к старшему, узб)! — генерал решительно прервал слабую попытку заговорить о бизнесе, — Никаких дел, пока наш дорогой Гость не отведает этого чудесного коньяка

— Эмануил, этот старый напиток, так долго ждал тебя в бочке из благородного дуба, посаженного во Франции ещё триста лет назад, что, очень-очень, соскучился

В проёме дверей, как фильме о Кавказской Пленнице, внезапно возникла фигура упитанного полковника с подносом. На нем, старинными высокими минаретами, возвышались бутылки — сосуды с колышущимся внутри расплавленным янтарём.

Внутренний двор-колодец МВД, куда мы спустились, покачиваясь после изрядных возлияний, очень напоминал знаменитый Ван Гоговский «Тюремный двор».

Однако, вместо топавших по кругу заключённых, там присутствовал самый настоящий мангал, заполнявший все пространство волшебным и ароматным синим дымком.

— Что? Все министерские платят этому старику? — удивился я, увидев десяток генералов и полковников, учтиво расплачивавшихся за блюда, наполненные крупными сочными кусками великолепного шашлыка

— Он старший брат Министра. Попробуй, не заплати, — подняв палец вверх и указывая взглядом на живописного продавца, тихо пояснил генерал

Договор на поставку миллионов светоотражателей для всех автомобилей солнечного Узбекистана мы состряпали всего за день. Формальности с подписанием думали уладить за неделю. Все развивалось прекрасно. Однако ж, внезапно, позвонил Генерал. Сообщил, что контракт рассыпался,

— Извини, дорогой, но твои светоотражатели очень понравились тому старику — тому, что во дворе шашлыки жарил

— Старшему брату Министра..?!, — удивился я

— Да-Да. Он сам. Сам решил наладить их производство. Прямо в тюрьмах. Дешевая рабочая сила, понимаете ли, — возмущённо взывал к Небесам разочарованный Генерал

— Эмануил, это у нас не прошло. Но, может, ещё что-то придумаешь?

Приезжай, пожалуйста! Ты же, знаешь, что, встретим-встретим, Гостя, как полагается. Да. В этом я не сомневался. Ни капельки…