На крыльях вымысла. Рассказы

Эльшан Таривердиев

Незамысловатые истории из жизни одного южного города. Написано просто и доступно, не займет много времени. Узнаете людей, с которыми где-то однажды встречались.

Пророчество художника

Пожилая женщина настороженно отворила дверь.

— Какой кошмар! Гамбар, когда это прекратится?! С твоей бывшей женой я договорилась, что буду протирать только пыль в твоей мастерской, а не выносить помои после ваших попоек. Когда ты откажешься от этого безрассудства?! Превратил мастерскую в лежбище алкоголиков. Водишь сюда невостребованных гениев с Фонтанной площади, картины которых годами никто не покупает. Нашли место, где можно поплакаться в жилетку и пропустить рюмочку-другую.

Женщина пнула бутылку из-под водки ногой, которая, как кегля, сбила множество других.

— Хмм… рюмочку-другую… да ты конченый алкоголик! Где же ты?! — крикнула уборщица в большое пространство художественной мастерской.

Сдвинув несколько незаконченных картин, женщина нашла Гамбара. Он лежал на животе, и лицо его было залито его же собственной слюной.

— Боже мой! Теперь я понимаю, как твоей бывшей жене удалось отобрать у тебя и квартиру, и дачу.

Художник заворочался и хрипло выдал:

— Моя бывшая жена — дрянь, а квартиру и дачу я подожгу.

Уборщица возмущённо покачала головой и махнула рукой.

— Вставай… я заварю кофе.

…Гамбара качало, и от этого ему не удавалось приблизить чашку с кофе к губам.

— Гамбар, сынок, когда ты образумишься? — пожилая женщина, сидя за столом напротив, обратилась к художнику. — Ты же талантливый человек, ты подавал большие надежды, тебя ещё помнят, до чего ты себя довёл! Ты ещё не совсем старый, можешь начать всё сначала…

Мужчина захлопал глазами и почесал небритое лицо.

— Меня никто не понимает, и вообще, меня окружают чёрствые люди, кроме вас, конечно, — художник скорчил глупую улыбку.

Уборщица в очередной раз махнула на художника рукой.

— Мне недавно пришла в голову идея, — женщина подвинулась ближе к столу. — Слушай, в Баку все помешались на свадьбах, точнее, кто круче и кто кого переплюнет во всяких там роскошных выходках. И вот что я надумала — может, тебе рисовать портреты невест — оригинальный сюрприз, подарок от жениха.

Гамбар сморщил лицо.

— Напрасно ты так реагируешь, это же необычно. Подумай!

— Я больше женщин в белом не рисую, я дал себе слово.

— Всё понятно, ты никак не можешь забыть ту самую натурщицу, из-за которой от тебя и ушла жена. А почему? Да потому что ты никак не хотел избавиться от той картины, где эта, прости меня господи, позирует тебе в свадебном наряде. Ты хоть в курсе, что эта твоя «любовь» спала со всеми, кому позировала, все твои друзья-художники её, мягко говоря, перевидали. А как она закончила свою жизнь? Ты хоть над этим задумывался? Никто не знает, она сама утопилась или её утопили.

Художник нахмурил брови и вышел из-за стола. Женщина последовала за ним.

— Ладно, ладно, не злись, не буду о ней, раз тебе это не нравится. Гамбар, я уже договорилась с одним будущим женихом, скоро он придёт. Знакомый моей дочери, не подведи меня. И учти, это твой последний шанс зажить достойно. И знай, твоя бывшая жена — очень предприимчивая женщина, она может отнять у тебя и эту мастерскую, последнее, что у тебя осталось в жизни.

Вечером в мастерскую, играючи подкидывая ключи от машины, вошёл молодой человек. Парень опоздал на встречу, но всем своим видом показывал, что это — не бестактность, а правило поведения богатых людей. Его никто не встретил. Уборщица, не дождавшись его, ушла. Гамбар был чем-то занят в конце мастерской.

— Ау-у, кто здесь есть?! — крикнул гость и с омерзением осмотрел помещение, куда соизволил прийти.

Из глубины мастерской из-за заброшенных картин появился Гамбар.

— Ты, что ли, художник? — спросил парень, осмотрев художника с головы до ног. — Почему не бреешься? И почему в лохмотьях? Я сюда свою невесту не приведу, это же бомжатник.

— А сюда и не надо, — отпарировал Гамбар. — Я сам приду на свадьбу.

— Ты? В таком виде?! Хочешь меня перед людьми опозорить?

Гамбар промолчал и с непониманием осмотрел себя.

— Ладно, давай на свадьбу, — согласился будущий жених. — Лучше на свадьбу, чем в этот бомжатник.

Визитёр вынул из кармана портмоне и извлёк из него 100 манатов.

— Купи себе костюм, думаю, этого тебе хватит. Так, подожди, а как ты будешь писать мою красавицу на свадьбе? Ты что, собираешься холст прямо на свадьбе развернуть и ходить с мольбертом среди гостей?

— Нет, мне на неё надо только один раз взглянуть. А в конце свадьбы я сдам тебе работу.

Гость сморщил лицо и спросил Гамбара:

— Ты это серьёзно?

Художник выставил кисти напоказ и ответил:

— Не подведу!

— Ладно, приходи. Хохмить, так хохмить до конца. Хорошо, сколько просишь?

— Ещё сто манатов и отдельный стол на свадьбе.

— Ты что, сдурел, мужик?! Кто ты есть, чтобы отдельно сидеть?

— А почему бы и нет?! Я мастер! Чем я хуже музыкантов, которые отдельно сидят, пьют и едят?

Парень чуть поразмыслил и ответил:

— Бог с тобой, быть по-твоему, раз недорого просишь, посажу тебя отдельно.

Гамбара действительно посадили отдельно, да так, что на него стали коситься музыканты, а тамада, не выдержав всеобщего любопытства, спросил:

— Кто этот чудак в дешёвом костюме и почему отдельно сидит, как очень важная птица?

Жених соврал:

— Это известный художник, дорого мне обошёлся, будет рисовать невесту. А костюм дешёвый, потому что он, как все художники, странноват.

Свадьба вовсю гуляла. Молодёжь была изобретательна, танцевали все хиты и при этом меняли гардеробы. Были и Майкл Джексон с его мертвецами, и похожая на Дженнифер Лопес некая девушка, которая неустанно дефилировала по сцене, втиснув свои пышные формы в узкое платье.

Некоторые из гостей прилюдно вешали на невесту, как на ёлку, бриллиантовые изделия. Девушка наигранно улыбалась и неестественно удивлялась подаркам. Напрашивался вопрос — кем был жених или кем были его родители, а может, причина подобному почитанию крылась в персоне его тестя?

Гамбар был готов к творчеству. Он смутно улыбался, и галстук его лежал на столе. Жених посмотрел в сторону стола художника и вопрошающе расширил глаза.

Гамбар медленно поднял своё тело со стула. К нему тут же подскочили люди жениха и быстро куда-то увели мужчину.

Тамада громко объявил:

— Нас всех, и прежде всего невесту, к концу свадьбы ожидает сюрприз.

Невеста воспылала лёгким покраснением и бросилась жениху на шею. Никто не знал, что предвкушал увидеть возбуждённый мозг девушки.

А в одной из комнат дворца торжеств перед чистым холстом стоял подвыпивший Гамбар. Он снял пиджак и взял в руку кисть.

Прошло два часа, два часа веселья и вручения подарков.

— Ну где же, дорогой, твой сюрприз? — нежно нашептала невеста на ухо жениху.

Жених тут же дал указание послать за художником.

— Знаете, а его в комнате нет, — доложили жениху.

— Чёрт с ним, а картина готова?! — зло зашипел жених на подручного молодого человека.

— Вроде бы, да, — с сомнением сказал помощник.

— Так тащите её сюда! Бог знает, что он там намалевал. Ужас! Позора не избежать. Хорошо, что этот придурок мне дешёво обошёлся.

Картину, накрытую покрывалом, пронесли через весь зал и подняли на сцену.

Жених в ожидании конфуза вытянулся стрункой.

Материя медленно сползла с картины.

Свадьба замерла и долго безмолвствовала, словно на них с картины смотрела Медуза Горгона. И вдруг кто-то из гостей-женщин крикнул:

— Журнальная, просто журнальная красота!

Невеста, придерживая на ушах свои бриллианты, выбежала из-за стола и как очумелая принялась прыгать перед картиной. Жених последовал за своей женой и, без эмоций взглянув на картину, скорчил безразличное лицо.

Зал рукоплескал, а невеста позировала перед собственным портретом. Жениху жали руки и хлопали по плечу. И только один гость, потерев пальцем холст, спросил у жениха:

— А картина свежая? Кто смог так быстро нарисовать, кто автор?

А жених в ответ:

— Если кому надо, могу организовать, обращайтесь…

— Ой, Гамбар, что это за злое лицо?! — затворив за собой дверь мастерской, уборщица обратилась к художнику.

— Это вчерашняя невеста. Я её нарисовал вчера ночью, как только вернулся со свадьбы.

— И такое вы рассчитывайте предъявить жениху?! — возмутилась женщина. — И с такой мегерой он должен будет прожить всю жизнь. Думаешь, он будет доволен?

— Свою красивую копию он получил вчера, а на этом холсте я изобразил оригинал — истинное лицо его будущей жёнушки.

— А это ещё что такое? — Женщина склонилась над картиной. — Что за срок годности ты здесь нарисовал, как на пачке молока.

— Это время, которое я определил их браку.

— Это же бесчеловечно: каркать на судьбу чужих вам людей. По-твоему выходит, они проживут вместе три года? Сынок, побойся Бога, нельзя такое желать людям.

— А я не каркаю и не желаю, я просто хохмлю и забавляюсь. Пусть живут сто лет, я не против крепких уз. Просто я хорошо вижу неискренность, а вынужден рисовать ангела. А здесь, у себя, я избавляюсь от этой лжи… А тебе не кажется, что эта девушка чем-то похожа на мою бывшую жену? Такая же… — Гамбар еле слышно прожевал про себя неприличное слово.

— Напрасно ты так говоришь, она достойная женщина, умная, а главное, предприимчивая.

Гамбар не ответил, ушёл в свой закуток, выстроенный из невостребованных картин, уселся напротив той, дорогой ему картины и улыбнулся женщине в белом.

— Гамбар, а ты сегодня молодец! — подметая мастерскую, крикнула женщина художнику.

Из закутка:

— Это потому что я не пил?!

— И за это тоже! — уборщица по-доброму рассмеялась.

— Просто было чем заняться, типаж больно вредный попался.

— Гамбар! А у меня ещё есть желающий жених. Только в этот раз он оценит свой труд по достоинству.

— То есть как? Опять не пить?! А так хочется кому-то счастье предсказать!..

Гамбар продержался достаточно долго, брал уже по тысяче манатов и рисовал злюк после свадеб. По просьбе уборщицы «срок годности» браку прописывал позади холста, чтобы не расстраивать пожилую женщину. Клиентуру после того первого раза он находил сам. В знак благодарности за счёт вырученных от свадеб денег он поднял зарплату своей уборщице.

Каждый раз, по утрам приходя к художнику на уборку, уборщица заглядывала за холст готовой картины и подолгу спорила с Гамбаром, что он не прав, и что эта невеста добрая и проживёт в браке дольше, чем определил ей художник.

Однажды ночью неожиданно для себя Гамбар бросил кисти на мольберт и растёр рукою грудь. Уже в своём любимом закутке Гамбар зажёг свечу на фоне той самой картины. Налил стакан водки и выпил. После его глаза заблестели, а через миг налились слезами, и он тихо прошептал:

— Хочу к тебе, все надоело.

После той ночи художник Гамбар выбирал свадьбы сам — простые и непомпезные. Где не надо было думать о «сроке годности». Как правило, после таких свадеб его привозили в мастерскую, вносили на руках и укладывали на кушетку. А на столе вежливо оставляли его завтрак — столичный салат и несколько кусков баранины. Шедевры, которые он создавал на простых свадьбах, ценили вот так вот, на скорую руку, со свадебного стола для чудака-художника…

— Гамбар, сынок, где же ты? — Уборщица обыскалась художника. В этот раз он превратился в невидимку.

И только еле слышный шёпот выдал присутствие в мастерской кого-то ещё.

— Отстаньте от неё, дуры, не приставайте, я знаю, вас подослала моя бывшая…

В углу мастерской за скрученными холстами уборщица нашла полураздетого Гамбара с портретом своей любимой женщины в белом.

— Сынок, что с тобой? — напугано спросила женщина.

Мужчина, крепко прижимая к груди портрет, как заговоренный, повторял:

— Они треплют её за волосы и пытаются ножницами раскромсать её платье.

— Кто «они»?

— Они все, — обезумевшими глазами художник указал на множество портретов злых невест, выставленных кем-то в мастерской дугою.

— Кто их так расставил?

— Они сами, они ожили, — художника трясло, и он обливался потом.

Уборщица испуганно отступила от художника и вскрикнула:

— Сынок, да у тебя белая горячка.

Женщина поспешно направилась к телефону.

— Приезжайте скорее, с Гамбаром творится что-то неладное, думаю, у него белая горячка.

Уборщица не успела договорить, как вдруг дверь мастерской с грохотом захлопнулась.

— Он сбежал! Он сбежал! — неистово кричала пожилая женщина в трубку телефона.

Через некоторое время в мастерскую вошли несколько крупных мужчин, а после очень статная женщина. Мужчины в её присутствии чувствовали себя неуверенными и чем-то ей обязанными.

— И где он? — надменно спросила женщина.

— Он… он убежал, — растерянно ответила уборщица.

Окинув хозяйским взглядом мастерскую, женщина сказала:

— Пусть бегает, далеко не убежит. Доигрался, алкаш. Значит так… — женщина властно обратилась к мужчинам. — Найдите его. Только не бейте, а то потом скажут, что я силой заставила его подписать дарственную. А вас, милочка, прошу показать, что в этом хлеву может быть полезного.

Месяц спустя на одном из республиканских новостных сайтов вышла статья под заголовком: «Невесты и вся правда о них». В статье ещё была размещена реклама о распродаже картин пропавшего художника.

Очень статная женщина, бывшая жена художника Гамбара, торжественно открыла выставку картин бывшего мужа. Говорила много «хвалебных» слов в адрес без вести пропавшего виновника выставки. Последние слова выступления бывшей жены прозвучали более чем торжественно:

— Кто изъявит желание приобрести картины, милости просим, подходите лично ко мне.

При входе в просмотровый зал висел большой портрет Гамбара. И почему-то портрет охранялся двумя крепкими парнями, несмотря на то, что выставка была закрытого типа, строго по пригласительным билетам.

К выставочному залу в центре города подъезжали роскошные автомобили, пассажиры которых всем своим видом пытались остаться незамеченными. Но войдя в зал, стильные женщины снимали чёрные очки и с повышенным вниманием двигались вдоль стройного ряда выставленных картин. Некоторые из дам пытались взглянуть на оборотную сторону холста. Но им это не удавалось, картины словно были привинчены к стене.

И только одна посетительница выставки неожиданно нарушила гробовое молчание. Она со словами: «Негодяй, накаркал, проходимец» — вышла из зала.

Заметив при выходе портрет Гамбара, разъярённая женщина попыталась сорвать картину. Охранники тут же остановили её, но она не унималась и продолжала возмущаться:

— Сейчас я позвоню этому идиоту, пусть приедет и посмотрит на свой сюрприз. И пусть узнает, кто нам накаркал развод!

И только одного человека всё это действо не радовало. Уборщица скромно стояла в углу и тихо плакала. И только эта женщина от души горевала по пропавшему без вести художнику.

Говорят, в ту злополучную ночь, когда пропал художник, кто-то видел на бульваре полураздетого мужчину с картиной в руках, как он вошёл в воду и поплыл по лунному пути в открытое море.