Солнечный рубеж. Бином

Эльнур Юсуф Юсуфов, 2019

К концу XXI века человечество предпримет вторую попытку колонизировать красную планету. Следуя к месту крушения первой миссии, астронавты раскроют одну из тайн земной цивилизации.

5. Враг человечества

Двадцать два года спустя после гибели матери и бегства его семьи из Штатов студент Массачусетского технологического института стоял на обочине дороги у въезда в город и ждал своего кузена. Напротив, через дорогу, мерцала красно-синими огнями вывеска семейного ресторана из его детства, куда он с родителями приезжал по уик-эндам.

Со стороны автострады, моргая лисьими фарами, подъехал белоснежный автомобиль и остановился рядом. За рулём, сверкая молочно-белыми зубами, сидел Эмин. Усаживаясь на передние сиденье, Турал положил свой рюкзак под ноги и пожал кузену руку.

— Давно ждёшь? — трогая с места авто, поинтересовался Эмин.

— Минут сорок. Пока ждал, зашёл в кафе, съел пломбир. Тебе тоже прихватил, — ответил Турал и, выдвинув подстаканник, поставил в него стакан с ванильным пломбиром. — Вкус, конечно, не тот, что в детстве, но есть можно.

— Отлично, — потянувшись к пластиковому стакану, обрадовался Эмин. — А ложка есть?

— Да, взял, — бросил Турал, вынимая из рюкзака ложку. — В медиа архиве есть фото, где мы сидим в этом кафе. Там у тебя всё табло испачкано мороженым.

— Точно, там мне года два, а тебе где-то пять, — пробуя пломбир, кивнул Эмин. — Я думал, ты прилетишь в Лос-Анджелес.

— Рейс до Сан-Франциско был раньше, — сказал Турал, забрасывая рюкзак назад, и защёлкнул замок ремня безопасности. — В аэропорту сел в передвижной модуль и доехал быстрее тебя. Ты где тачку взял, в прокате?

— Нет, у родителей однокурсника. Они живут недалеко от аэропорта и одолжили мне до вечера.

— Давай по пути заедем в центр, надо купить цветы, — предложил Турал.

— Я уже взял, — ответил Эмин, — они в багажнике. Нам в городе светиться не к чему. Ты забыл, на каких условиях нас отцы отпустили в Штаты?

— Нет — жить под чужими именами и не появляться в Калифорнии. Теперь по документам мы братья, сыновья советника консула, — усмехнулся Турал. — Ну, ты, Эмин, ещё больший параноик, чем они.

— Второе условие мы уже нарушили, — заявил Эмин, возвращая пустой стакан в подстаканник.

— Да, но есть ещё третье.

— Третье? — заинтересовался Эмин.

— Оно касалось только меня, конкретно он ничего не сказал, но взял с меня слово, что, когда придёт время, я его исполню.

— Ты знаешь, почему нам срочно забронировали билеты? — беспокойно спросил Эмин. — Ночью мы должны быть в аэропорту Нью-Йорка и вылететь домой.

— Не знаю, я тоже, как и ты, — сказал Турал, высматривая автомастерскую, где когда-то работали старшие Аслановы. — Наверное, опять политика. Вечером звонил советник консула и сказал, чтобы через сутки мы были в Нью-Йорке. Я поэтому предложил тебе приехать: боюсь, нас обратно в Штаты уже не пустят, и другой возможности приехать сюда нам не представится.

Безмолвную тишину осеннего кладбища нарушал шелест листвы и гул заоблачных авиалайнеров. Турал стоял у могилы матери, держа в руках цветы. На участке земли, отделённом от остальной территории кладбища кованым ограждением, ничего не изменилось. Все те же три могильные плиты, с детства отпечатанные в сознании, безропотно ждали его последние двадцать два года. Участок вокруг них был ухожен: не было видно ни гниющей листвы, ни растущих сорняков. Эмин платком протирал пыль с чёрных мраморных плит.

Они разложили цветы на могилы матери и деда, затем Турал положил два цветка на безымянную плиту, на которой не было ни надписей, ни QR-кода.

— Знаешь, чья могила? — спросил Эмин.

— Нет, дед купил участок ещё при жизни, наверное, могила кого-то из его родственников.

— Ас-саляму алейкум, — послышалось из-за ограды.

У калитки, держась за решётку ограждения, стоял щуплый старик с загорелым продолговатым лицом, одетый в чёрную стёганую куртку с закатанными до локтей рукавами, и держал на плече садовые грабли.

— Здравствуйте, — ответил Эмин.

— Я заметил, вы искали чью-то могилу, но, кажется, уже нашли, — сказал старик, заходя за ограду.

— Да, нашли. Спасибо, — попытался избавиться от любопытного старца Турал.

— Сюда много лет никто не приходил, — прохрипел старик, прислоняя грабли к ограде, — только адвокат приезжает каждый год, читает молитвы из Корана.

— А кто ухаживает за могилами? — спросил Эмин.

— Я ухаживаю, не бесплатно, конечно. Адвокат довольно щедрый человек.

— А почему адвокат, он вам так представился?

— Да, он второй. До него был другой. Лет двадцать назад федералы пригнали сюда экскаватор, хотели вскрыть эту могилу, — старик указал на безымянную плиту. — У них на руках было решение суда об эксгумации. Тогда и появился тот, первый, и не один. Он привёл сюда два десятка мусульман. Здесь такие страсти кипели — настоящий пикет был! Они не позволяли осквернить могилу, дело до драки дошло. Многих арестовали, но за это время сюда ещё больше народу подтянулось. А потом в новостях показывали этого человека. Он оказался адвокатом семьи и добился отмены решения суда, доказав, что могилы находятся на территории частного земельного участка, принадлежащего супруге одного из покойных. Так что у нас в штате закон хорошо охраняет частную собственность.

Эмин с Туралом переглянулись, не решаясь спросить.

— Вижу, что вы не чужие, — сказал старик. — Но я тоже не знаю, кто в этой могиле. Братья, когда заказывали плиту, говорили, что могила старая и имени они не знают. Думаю, адвокат тоже не знает, перед молитвой имени усопшего он не упоминает, хотя это неправильно.

По тропинке вдоль ограды прошла женщина в зелёном плаще, с тёмным платком на голове. Окинув их из-под темных очков оценивающим взглядом, она быстрыми шагами направилась в сторону ворот кладбища.

— Это жена нашего шерифа. Настоящая су… — глядя ей вслед, произнёс старик. — Тут у них сын похоронен.

— А та камера слежения работает? — спросил Турал, указывая на белый столб поблизости.

— Да, её периодически обслуживают.

— Нам пора, спасибо большое, — поблагодарил Турал и торопливо пожал ему руку.

— Рад был поболтать, молодые люди, — не отпуская его руки, ответил пожилой смотритель. — Усопшие — народ необщительный, только слушать умеют. Но им все равно приятно, когда их навещают, — и, посмотрев ему в глаза, добавил: — Я помню твоего отца — у тебя его глаза.

Выйдя за ворота кладбища, они заметили ту же женщину. Она стояла перед их автомобилем и фотографировала номерной знак. Увидев их, она поспешила сесть за руль припаркованного рядом автомобиля. Через мгновение её кроссовер сорвался с места и уехал прочь.

— Лучше нам поторопиться, — сказал Эмин, отмахиваясь от поднявшейся пыли. — Надо вернуть машину и успеть на рейс до Нью-Йорка.

Не теряя времени, они запрыгнули в авто, покинув парковку через двадцать минут выехали на автостраду. Хмурый небосклон затянулся ширмой сумеречного полога из серо-свинцовых туч. С неба выбрасывая на стекло мелкие бисеринки, посыпалась морось.

Эмин остановился на заправке, Турал, выходя, спросил:

— Тебе в магазине что взять?

— Холодный чай, — бросил Эмин.

Минут через десять Турал вернулся с пакетом бутылок. Отъезжая от заправки, Эмин спросил:

— Что так долго?

— Просто, — оглядываясь назад, бросил Турал. — Там один покупатель на меня уставился, как будто привидение увидел. Я у него спросил, всё ли с ним в порядке, а он отпрянул от меня как от прокажённого.

— Может, сумасшедший? — предположил Эмин.

— Да нет, по виду не скажешь, выглядел прилично. Не нравится мне это, и та женщина на кладбище тоже странная.

— Помнится, пару часов назад ты меня параноиком называл, — усмехнулся Эмин. — А что теперь с тобой?

— Не знаю, в нашей семье достаточно тайн. Почему, когда мы были детьми, они сбежали из Калифорнии? Я уверен, это из-за Аббаса. Иногда меня пугает его осведомлённость. В прошлом году, когда приезжал домой, я с ним виделся, мы беседовали о моей учёбе. Знаешь, что до меня дошло после разговора с ним? Он назвал одного из моих преподавателей Тутанхамоном. Это прозвище, которым его называют на факультете. Хотя я точно помню, что при Аббасе никогда так его не называл.

— О твоём отце ходят разные слухи, — вздохнул Эмин. — Со мною учится наш земляк. Его отец работает в Национальной академии наук. Он рассказал мне о бородатом человеке, который появился в кругу академиков много лет назад неизвестно откуда. Из его слов я понял, что он говорил о дяде Аббасе. Академики ему тоже дали прозвище — Фантомас. Ты в курсе, что концерн построил в Кусарах закрытый город?

— Да, знаю, Азнур, — кивнул Турал. — И что?

— В этом городе работают в основном контрактники, и большинство из них иностранные специалисты, — продолжил Эмин. — Проблема в том, что они и сами не имеют понятия, над чем конкретно работают. Занимаются периферийными исследованиями, но цели применения их работ неизвестны. Конструкторам дают задание спроектировать узлы непонятных агрегатов с конкретными техническими характеристиками. Научные группы не имеют прямого контакта между собой, и их разработки засекречены.

Внезапно рядом с ними на левой полосе трассы появился чёрный внедорожник. Несясь на большой скорости и включив сирену, он стал прижимать их к обочине, пытаясь остановить. Эмин не задумываясь, ударил по тормозам и, пропустив внедорожник вперёд, выругался. Затем, объехав слева, разогнался, раздосадовано сказав:

— Не родился человек, который меня подрежет! Наши проблемы начались: неспроста нам запрещали сюда приезжать.

Лавируя в плотном потоке транспорта, им удалось ненадолго оторваться. Но мощный автомобиль федералов, рыская меж рядов, их медленно настигал.

— Что ты делаешь? — вспылил Турал. — Не глупи, мы не преступники. Максимум, что нам грозит, — это высылка из страны.

Преследователи, догнав их, применили опасный манёвр — сильный удар пришёлся по левому заднему крылу. На мокром асфальте их машину развернуло и снесло к разделительному ограждению. Со скрежетом отирая бетонный отбойник, они ехали лицом к лицу с преследователями. Свет ксеноновых фар слепил глаза. Эмин не раздумывая развернул машину с визгом колёс «ай-мама», и едва не столкнулся с автомобилями, проносящимися по соседней полосе. Проехав два десятка метров, заметил съезд в кювет и нырнул туда. Продолжительный гудок раздался позади, за ним последовал грохот удара.

Разметая влажную почву из-под колёс, автомобиль выбрался на просёлочную дорогу.

— Говоришь, не преступники? — разозлился Эмин. — Они готовы были нас убить, лишь бы остановить любой ценой!

— Куда ты едешь? Заблудимся, — вздохнул Турал.

— Доверься мне, — бросил Эмин. — Кто тебя нашёл, когда ты на сафари потерялся между трёх дюн? Эта дорога нас выведет на соседнюю автостраду, — и, всматриваясь в зеркало заднего вида, вздохнул:

— Кажется, оторвались.

— В машине должен быть GPS-маяк, нужно его отключить, — предложил Турал.

— Нет смысла, — возразил Эмин. — На трассе полно камер наблюдения, нас найдут по номерам. А снять их мы тоже не можем: без чипа на номере сразу засветимся. Машину придётся бросить у автострады, а до аэропорта доберёмся автостопом. Я потом позвоню отцу однокурсника и всё объясню.

— На скоростном шоссе нас никто не подберёт, — сказал Турал. — Нужно попросить местных. Заплатим им, чтобы нас подбросили до аэропорта. Надеюсь, федералы ищут только автомобиль и наших имён пока не знают.

На развилке они свернули на едва заметную грунтовую дорогу, ведущую к холмистому лесу. Дорога, петляя, изгибалась по склону, заросшему молодыми соснами, затем карабкалась вверх вдоль низких кустарников. Они поднялись почти на вершину, когда автомобиль внезапно застопорило — интерфейс приборной панели потух. Эмин пытался включить питание, но транспорт признаков жизни не подавал.

— Что-то с электроникой, — открывая дверь, выдохнул Эмин и ринулся поднимать капот.

Турал проверял предохранители, когда кузен, положив на его плечо руку, воскликнул:

— Смотри наверх!

На высоте двадцати метров над их головами завис сферической формы объект. Шар металлического цвета, с полупрозрачной оболочкой, медленно опускался на них. В глазах начало темнеть, реальность расплылась как желе. Это было последнее, что они запомнили, перед тем как без сознания свалиться на землю.

* * *

Три дня спустя в одном из кабинетов белого здания округа Колумбия было созвано совещание Совета национальной безопасности. На заседании межведомственного комитета председательствовал советник президента по национальной безопасности Ален Хьюз. Также присутствовали государственный секретарь, директора Центрального разведывательного управления и Федерального бюро расследований, председатель комитета начальников штабов, министр обороны и министр финансов. Был приглашён директор управления по разработке политики в области науки и технологий.

Сидя за столом из красного дерева, к собравшимся членам комитета обратился советник президента:

— Господа, как вы знаете, вице-президент сейчас на лечении, а президент с официальным визитом находится в Восточной Азии. Он поручил созвать антикризисное совещание комитета и ожидает от нас разработки курса по отношению к стране, считавшейся нашим стратегическим партнёром на протяжении многих лет. Речь пойдёт о технологическом рывке, начавшемся там два десятилетия назад, и о людях, стоящих за этим.

— Слово вам, Робинсон, — Ален кивнул в сторону директора Центральной разведки.

— Спасибо, мистер Хьюз, — начал Ричард Робинсон, открывая перед собой папку с документами. — Для тех, кто не участвовал в прошлом совещании, я вкратце зачитаю несколько фактов из предыдущего доклада и дополню их новыми сведениями.

Двадцать лет назад в республике Азербайджан был основан энергетический концерн ISA. Основной деятельностью концерна является строительство и эксплуатация термоядерных электростанций в промышленно развивающихся странах. На фоне повышения углеродного налога проекты этого концерна пользуются повышенным спросом.

Конец ознакомительного фрагмента.