Отец

Эльмира Алиева

Он один из тех, перед кем почтительно вставали боевые генералы, народные художники, композиторы, генеральные директора и популярные артисты. В детстве он мечтал подняться в небо на самолёте собственной конструкции… Но стал директором Дворца пионеров. Эта книга не только портрет моего отца, моей семьи, но и биография времени, города, где я выросла, страны, которая так стремительно исчезла.

Мама

В 1948 году в Москве папа встретил свою первую любовь — красавицу Нину, жившую в Москве. Она была дочерью учительницы начальных классов и офицера. Во время войны он пропал без вести, только недавно, когда рассекретили документы военного архива, мы узнали, что он погиб в плену, место захоронения неизвестно.

Мама работала в пионерском отделе ЦК ВЛКСМ. Она была фактически начальником папы. Получался служебный роман. Но это была настоящая любовь. Чтобы встречаться с любимой девушкой, папа старался чаще ездить в командировки в Москву. Ухаживал долго, и Нина не устояла перед джигитом-азербайджанцем. Однажды я спросила у мамы, как она, красавица-москвичка, решилась уехать в незнакомый восточный город с человеком, о семье которого почти ничего не знала. Мама засмеялась и сказала: «Высокий красавец-шатен с зелёными глазами был вне конкуренции, кавалеры-москвичи блекли на его фоне. Он был внимательный, нежный, добрый и жизнерадостный человек. Не влюбиться в него было невозможно. И главное: он так красиво ухаживал! Каждый раз при встрече дарил цветы. Его друзья из Баку привозили от него письма с красивыми признаниями в любви и посылки с южными фруктами, которые в послевоенной голодной Москве были редкостью. Правда, после свадьбы он признался, что письма писал друг. Потому что он, учившийся в школе на азербайджанском языке, не обладал талантом красиво складывать русские слова».

Мама и папа, 1948 год.

Действительно, по общему утверждению, папа был красавец, работники называли его «английским лордом». Тонкие и чёткие черты лица, соразмерность фигуры, красивые длинные пальцы пианиста… Его волосы, вившиеся крупно и мягко, светились и ореолом расходились вокруг высокого лба. Светло-каштановые в молодости, они рано начали седеть, и это ещё более усиливало ощущение света, излучавшегося его смугло-бледным лицом. Лицо мудреца, провидца. Глаза, зелёные, цвета винограда, были лучистыми. Высокий, он шёл лёгкой и быстрой походкой, слегка сутулясь. В нем было что-то от птицы, от колебания ветвей. Голос его завораживал своим музыкальным звучанием, воздушным, прозрачным, серебристым. Обычные человеческие упрёки, жалобы, сплетни отступали от него. Он был деятелен в жизненной борьбе и не поддавался «житейскому волнению».

Именно мама уговорила его в 1959 году поступить на географический факультет Бакинского университета. Учиться времени не было, приходилось много работать. Мама писала за него конспекты лекций, домашние задания. Она была отличницей, закончила библиотечный техникум и работала в отделе культуры Баксовета.

Мама была папиной музой. Она искренне верила в него, поддерживала любые его начинания, вдохновляла на достижение целей. Она была источником его энергии. Мы все находились под защитой её любви. Она одарила нас с братом многими радостями детства, волшебством семейных праздников, дала нам в руки лучшие в мире книги, возле неё было просторно уму, сердцу, воображению. Она никогда не ругала за плохие отметки или проступки, часто хвалила, даже в мелочах.

Воспоминания о маме — это всегда воспоминания о тепле, уюте, спокойствии и любви. Она была прекрасная хозяйка: очень вкусно готовила, любила печь, красиво вышивала, шила себе и мне одежду. Я выбирала в журналах мод красивые платья, а мама шила их. Получалось даже лучше, чем в журнале. Она и меня научила шить.

Мамочка… Скромная, самоотверженная женщина, никогда не желавшая ничего для себя и жившая ради нас. Её мягкие руки касались нежно и поглаживали мои волосы. Я болею, капризничаю, а мама тихо сидит рядом, держит мою руку и спрашивает, что я хотела бы поесть. В ответ на своё нытьё я помню её добрую улыбку.

Странное свойство у нашей памяти. Вспоминается вдруг такое, что, казалось, забыто навсегда. Сознательно или подсознательно прячешь событие в дальние уголки памяти, чтобы забыть. Но нет, память услужливо подсказывает, что оно было, и чувство, связанное с ним, было пережито. И событие, и чувство вновь переживаешь. Когда я пишу эту книгу, ко мне будто приходят из моего прошлого родные и близкие люди, хорошо знакомые, горячо любимые. Они приходят такими, какими я их запомнила. Когда приходит мама, я чувствую себя ребёнком, и мне хочется подольше задержаться в этих воспоминаниях.

Они считают тебя безвольной,

Молчащей жертвой тирана-мужа,

А я хожу, как на богомолье,

К твоей могиле и в зной, и в стужу.

Для них прощение — это слабость,

Им агапэ твоё недоступно,

А мне святой ты всегда казалась,

Кометой яркой, а не лакуной.

Они бесплодны, как пустоцветы,

От них не холодно и не жарко.

Любовь и счастье дарила мне ты,

И я не знаю ценней подарка.

Эта книга и о моей мамочке. Она моё начало, моя сила и опора. Она пример для меня. Мы разные, но мы одной крови. Она подарила мне жизнь, подарила мне Москву и Баку, эти два города навсегда стали родными. Она подарила мне брата, которого я люблю материнской любовью, хотя он старше и сильнее меня. И если случится следующая жизнь, я хотела бы снова быть её дочерью..