Сто рецептов счастья

Эллисон Майклс (2024)

Джекки Адамс — ведущая популярного кулинарного ТВ-шоу, мечтающая собрать сто мировых рецептов для новой поваренной книги. Да не просто рецептов, а рецептов-историй, греющих душу: «спасительные» шоколадные пончики, «любовные» макароны с сыром, «семейные» овощные котлеты… Том Хадсон — просто хам из аэропорта! Но, как назло, по совместительству владелец крутой гостиницы, куда направляется Джекки за свежей историей… Конечно, Том не собирается делиться рецептом. Обидно до слез, что именно от него зависит мечта Джекки! Но, кажется, у его мечты похожий привкус — и кулинария уже как будто бы ни при чем…

Глава 2

— Уже успели познакомиться с моим братом? — послышался за спиной веселый женский голос.

Блондинка в джинсовых шортах и свободной футболке шла по дорожке в мою сторону и широко улыбалась. В такую улыбку недолго и влюбиться, а за такие ноги — убить. Длинные волосы, спрятанные под бейсболку с логотипом гостиницы, чуть покачивались на легком ветерке. Я тут же узнала в девушке Мэделин Хадсон, которая мелькала на фотках сайта. Ту самую мисс Хадсон, что на пару с братом владела «Грин Вэлли» и написала мне то душевное письмо.

Меня Мэделин тоже узнала, потому что вся так и светилась радушием, и, не дойдя до порога, радостно поприветствовала:

— Мисс Адамс! Как я рада, что вы здесь!

— Доброе утро! Вы, должно быть, мисс Хадсон?

— Вообще-то миссис, я уже восемь лет как замужем, но зовите меня просто Мэделин, — махнула рукой девушка и тут же протянула ее для рукопожатия. Крепкого и одновременно нежного. — А еще лучше Мэдди. Все зовут меня Мэдди.

Вау, восемь лет замужем. Выглядела она немногим старше меня, но, судя по всему, в личной жизни преуспела гораздо лучше. Я же могла похвастаться лишь одними серьезными отношениями, которые если к чему и привели, так это к громкому расставанию и месячному затворничеству. Но, как оказалось, своим пинком Скотт не только вытолкнул меня из своей жизни, но и подтолкнул к тому, чтобы начать вести кулинарный блог, а уж потом и собственное шоу. Благодаря ему я сейчас здесь. Даже забавно, куда нас порой заводят события, которые когда-то казались катастрофой.

— Тогда я просто Джекки, — улыбнулась я. Ей просто нельзя было не улыбнуться. — В последний раз мисс Адамс меня называли на приеме у терапевта. И от такого обращения я чувствую себя дряхлой старушкой.

Мэдисон, то есть Мэдди, так участливо ловила каждое слово, так открыто говорила о себе, что ей и самой хотелось открыть все потаенные уголки души. Ну, почти все.

— Так этот… милый парень и есть Том Хадсон, ваш брат?

Прошу тебя, скажи, что ты пошутила! Надо же так вляпаться.

— Единственный и неповторимый, — рассмеялась Мэдди и толкнула дверь. — Идемте, он не кусается. По крайней мере, не всегда.

Что-то мне перехотелось входить, останавливаться в «Грин Вэлли» на недельку и вообще продолжать все это дело с книгой. Может, пока Мэдди отвернулась, мне еще удастся сбежать? Ее брат в жизни не согласится делиться со мной даже улыбкой, не говоря уже о такой личной истории, что вкратце поведала Мэдди в своем письме. Сэнди не обрадуется, но можно позвонить ему с ближайшего телефона и попросить найти кого-то другого. Нам прислали тысячи писем — кто-то, определенно, обрадуется шансу попасть на страницы книги Джекки Адамс, раз уж этот оказался плохой кандидатурой.

Но в отличие от Тома Хадсона, у меня еще остались задатки совести, и я не могла поступить настолько грубо с Мэдди. Поэтому я набрала в легкие побольше спасительного воздуха и шагнула следом.

Небольшая комнатушка купалась в теплом свете ламп и мерцающих огоньках фонариков. Они гирляндами расходились по стенам и болтались над стойкой ресепшена. Как славно здесь все обустроили! Хочешь не хочешь, а забронируешь комнатку на ночь. Моего знакомого не оказалось ни за стойкой, ни на кожаном диванчике для посетителей, ни у стеллажа с фотографиями счастливых постояльцев. Вправо уходила деревянная лестница, а влево вела арка, за которой я разглядела зал побольше, со столиками и белыми скатертями — вероятно, столовая, где гости собирались на завтрак и ужин, включенные в оплату за проживание.

— Здесь очень здорово, — похвалила я, осматривая поверхности из темного дерева, которые прекрасно гармонировали со стеклом и кожаной обивкой дивана.

— Спасибо! — Мэдди была польщена, хотя ей наверняка приходилось слышать это тысячи раз. Она обогнула стойку и сняла ключ со стены, где пустовали все остальные крючки, кроме того, что под номером девять. — Мы решили поселить вас в домик номер девять. Он небольшой, но вам как раз будет впору.

Она снова обезоруживающе улыбнулась и протянула мне ключ с деревянным брелоком и цифрой «9».

— Две спальни, терраса с видом на реку, гостиная. Там вам никто не помешает.

— Замечательно! Как раз то, что нужно. Спасибо.

Я опасливо оглядывалась по сторонам, боясь, как бы из засады не выскочил ее братец и не устроил мне темную. В любую секунду он мог вновь накинуться, как волк на беззаботную овечку, со своими обидными словечками и угрозами.

— А ваш брат… — смущенно заговорила я, — он знает, что я должна приехать? И вообще, для чего я здесь?

— Вообще-то… — Мэдди приблизилась ко мне, понизила голос и виновато сказала: — Я пока ему не говорила. Он бы ни за что не согласился пойти на это.

Отлично! Просто блеск! Я проделала тысячу миль, заработала боль в шее и получила каблуком по мизинцу ради того, чтобы перед моим лицом захлопнули двери. В прямом и переносном смысле.

— Но не волнуйтесь так, Джекки. Он обязательно передумает.

— Почему вы так уверены?

— Я своего брата знаю, он…

— И что же он?

По лестнице спускался Том Хадсон собственной персоной. Клетчатую рубашку он снял и остался в одной серой футболке. Он бросил презренный взгляд в мою сторону и принялся копаться в каких-то бумагах за стойкой, всем своим видом показывая свое отношение к… как он там сказал? Дамочкам вроде меня.

— Он самый лучший брат на свете! — со смешком договорила Мэдди. — И он проводит нашу уважаемую гостью в ее дом.

— Нет, — одновременно бросили мы, и в комнате повисло молчание.

Мэдди озадаченно перескакивала взглядом с меня на брата, словно следя за ударами в настольном теннисе.

— Ты и сама с этим прекрасно справишься, Мэдс, — буркнул Том.

— Ну же, Томми. — Мэдди так и залила стыдливая краска. — Где же твоя вежливость?

— Разбилась вместе с моим телефоном, — зачем-то понадобилось встрять мне, и вышло довольно грубо.

Но мой оппонент не собирался отдавать победу так просто.

— Если бы вы смотрели, куда идете, ваш телефон был бы цел.

— Это вы в меня врезались!

— Так вы все-таки знакомы? — Для Мэдди ситуация принимала прелюбопытные обороты.

— Довелось повстречаться в аэропорту, — объяснила я. — Где-то с час назад.

— Так это ж здорово! Какое удачное совпадение.

— Он разбил мой телефон, — пожаловалась я.

— А она чуть не убила меня на дороге, — парировал Том.

Если поначалу вся эта перепалка забавляла Мэдди, то теперь она всерьез ужаснулась и резко дернула головой в сторону брата.

— Ты разбил телефон нашей гостьи?!

— О боже! Ничего я не разбивал. Так получилось.

— Ага! — поймала я его на слове. — Значит, вы признаете, что приложили к этому руку?

От его взгляда меня тряхануло, словно мы все еще летели в зоне турбулентности. Ну кто так смотрит? Будто хочет докопаться до чего-то, зарытого внутри. Или понять что-то, что даже тебе неведомо. В какой-то момент меня заворожили его серо-зеленые глаза, по которым разбегались коричневатые тропинки к самому зрачку. Ресницы походили на пух — казались такими мягкими, а из-за цвета — и вовсе незаметными под определенным углом падения света. Брови сдвинулись друг к другу, как два приятеля, обрадованных встрече. На нижней губе маленький шрам. Я стыдливо поняла, что с любопытством разглядываю черты его лица, и потупила взгляд. Но носки моих кроссовок были совсем не так симпатичны. И почему все привлекательные мужчины такие самовлюбленные?

— У меня нет на это времени. — Вместо очередной реплики Том решил покинуть спор подобру-поздорову. — Мне еще крыльцо чинить.

И с этими словами он исчез в дверном проеме. Вместо его низкого голоса в комнатке зазвучал топот его шагов на лестнице.

— Боже, простите его, Джекки! — как только исчезло последнее напоминание о брате, взмолилась Мэдди. — Не знаю, что на него нашло. Обычно он не такой грубый и бесцеремонный.

Я сильно в этом сомневалась. Бестактные типы не кормят бездомных котиков, не подрабатывают в приютах и не нюхают цветы. Я просто не могла представить, что этот мужчина, который разнес меня в пух и прах в аэропорту, а потом на дороге, а теперь еще и здесь, способен хотя бы улыбнуться, не говоря уже о котиках, приютах и цветочках.

— Мэдди, — робко заговорила я, — мне кажется, из нашей затеи ничего не выйдет… Ваш брат уже возненавидел меня, так что не думаю…

— Не волнуйтесь, все у нас выйдет, — со строгим лицом родителя заявила она. Что-то подсказывало мне, что, будучи младшей в семье, Мэдди Хадсон в этой парочке частенько выступала голосом благоразумия. — В любом случае на ваше имя уже забронирован домик на всю неделю, так что вы можете остаться у нас. Подождите здесь минутку.

И она скрылась вслед за братом. Я услышала ее голос где-то над головой, но потом меня укутало тишиной, лишь шепоток сверху напоминал, что я здесь не одна. Воспользовавшись отлучкой хозяев, я подошла к стеллажу с фотографиями и принялась разглядывать яркие снимки незнакомых мне людей, когда-то останавливавшихся здесь. Все они выглядели счастливыми. Одиночки и семьи, они удили рыбу в реке, сидели верхом на лошадях или просто устраивали пикники на заднем дворике своих коттеджей. Может, мне и правда задержаться? Пусть из затеи с историей Хадсонов ничего и не выйдет, но зато я от души отдохну. Хочу так же, как все эти милые люди на фотографиях.

— Идемте, я провожу вас.

Голос Тома появился ниоткуда, как появляется жужжащая муха, от которой не отделаться. Я аж подскочила — надо же так тихо подкрадываться!

— Вы? — испугалась я. Этот парень ничего, кроме раздражения и опаски, во мне не вызывал. Ну разве что еще немного любопытства, но только немного. — А как же Мэдди? Я думала, она мне все покажет.

— У нее другие дела.

Том даже не стал дожидаться меня и двинулся к выходу. Вот тебе и южные манеры. Шестое чувство, что порой навещало меня в те или иные моменты жизни, подсказывало, что у Мэдди не было никаких важных дел. Просто она скинула меня на шею братцу, чтобы мы пришли хоть к какому-то подобию примирения. Что ж, если я собиралась пробыть здесь следующие семь дней в спокойствии и без постоянных склок, то пришло время поднять белый флаг.

— Мне нужно забрать вещи из машины, — крикнула я Тому вдогонку и поплелась к автомобилю у ворот.

От моего сопровождающего ждать помощи явно не приходилось, поэтому я залезла в багажник и стала в одиночку сражаться с чемоданом, который зацепился колесиком за боковой кармашек, где лежала щетка для стекла.

— Черт, — пыхтела я, тягая чемодан туда-сюда, — давай же, зараза.

— Вы, смотрю, воюете со всем миром.

Голос Тома Хадсона напугал меня до чертиков. Я дернулась и ударилась головой о поднятую дверь багажника и снова выпустила наружу пару бранных слов.

— А вы, я смотрю, любите подкрадываться к людям, — так же едко заметила я.

— Я не подкрадывался, а шел за вами, чтобы помочь.

А я-то думала, он давно сбежал куда подальше, чтобы не иметь со мной дел.

— Ну, тогда вам бы повесить на шею бубенчик, чтобы вас было слышно.

Начинался очередной раунд перепалки. Мы стояли у открытого багажника, забыв о чемодане и оливковой ветви — нет, скорее прутике, — что протянула нам Мэдди, пытаясь зарыть топор войны. Я ждала, что Том зальется очередной колкой бравадой, но… что я вижу! Уголки его бледных, слабо очерченных губ слегка дернулись, изобразив что-то вроде улыбки.

— Так вам нужна помощь? — вполне себе искренне спросил он.

— Да, пожалуйста. — Пришлось проглотить женскую гордость и дать мужчине сделать свое дело.

Он в два счета вызволил колесико из заточения и достал чемодан из багажника. Я же, стыдно признаться, все это время подглядывала за тем, как его мышцы играют под плотной кожей. А под той клетчатой рубашкой скрывались широкие плечи и целая коллекция мускулов, оказывается. Но как только дело было сделано и Том снова распрямился передо мной, я тут же отвела глаза. Еще чего — льстить его самолюбию? Ну уж нет.

— Это весь ваш багаж?

— Да.

— Хм. Я думал, придется идти за тачкой, чтобы перетащить все ваши вещи в дом.

— Это еще один намек на то, что я дамочка из большого города?

— Что-то вроде того.

— Ну что ж, — я гордо вскинула подбородок, — может, вы все же плохо знаете таких, как я?

И дабы не выслушивать его шуток, я пошла в сторону домиков, заставляя своего недруга тащиться следом с моим чемоданом. Хотя «тащиться» — явно не про него. Он с легкостью водрузил чемодан на плечо, хотя мне приходилось прикладывать усилия, чтобы катить его на колесиках, и пошел вровень со мной.

Какое-то время мы шли в гордом молчании. Я разглядывала окрестности гостиницы с чувством влюбленности и безграничного восхищения. Будь моей спутницей Мэдди, я бы обязательно сказала ей, как мне нравится это место. Как чудесно смотрятся каменные дорожки с редкими фонарями и скамеечками. Как уютно заманивают внутрь коттеджи с открытыми террасами, где можно расслабиться на подвесных диванчиках. Как волшебно спокойно становится на душе, когда проходишь вглубь и приближаешься к расписным лесным островкам. Но этот наглец не дождется от меня и слова доброго, хотя явно он приложил немало усилий, чтобы обустроить «Грин Вэлли».

К моему удивлению, Том Хадсон первым решился нарушить неловкую тишину:

— Так откуда вы приехали?

Я глянула на него с подозрением: с чего это вдруг он интересуется моей жизнью? Это какой-то тайный план? Подвох? Но по лицу Тома сложно было что-то прочитать — он просто ждал, пока я отвечу.

— Из Нью-Йорка.

— Я так и думал.

— А вы, я погляжу, все знаете?

— Я этого не говорил. Просто вы похожи на жительницу Нью-Йорка. Ваш выговор и манеры, чемодан от «Луи Виттон», последний айфон.

— Который вы благополучно разбили.

— Вы до конца жизни будете мне это вспоминать?

— А как же! Эй, и что не так с моими манерами? Вы ведь первый начали и… ладно, давайте так. — Я вздохнула и заставила его остановиться. — Мне надоело спорить с вами. Давайте сделаем вид, что у нас обоих выдался неважный день, и обо всем забудем.

Теперь уж игра мышц на его лице походила на настоящую улыбку. Слабую, еле заметную, но все же улыбку.

— Как можно забыть, что вы хотели меня убить? — спросил он, но, заметив выражение моего лица, тут же выдавил смешок. — Ладно. Я не против. Тем более у меня и правда выдался отвратительный день.

— Тогда мир?

Я протянула руку. Милосердный жест, чтобы потушить огонь ссоры. Как-никак мне еще придется вытягивать из него историю для книги. Том вскинул бровь, по-мальчишески ухмыльнулся и все же пожал мою ладонь. Мягко и совсем беззлобно. Топор был закопан, лопаты можно выкидывать.

— Мир, — согласился он. — Не хочу, чтобы вы оставили нам нелестный отзыв.

— Ну, это мы еще посмотрим на ваше поведение. Я пробуду здесь целую неделю, так что вам еще придется постараться, чтобы завоевать мое расположение, — брякнула я и только потом поняла, как двусмысленно это звучит. — Как клиента, — поспешила добавить я, но он не ответил.

— Пришли, — объявил он, когда перед нами показался милый одноэтажный коттедж с видом на лес и реку внизу холма. Как и обещала Мэдди. — Ваша обитель на оставшуюся неделю.

— Выглядит чудесно! — И я не кривила душой.

Том по-хозяйски отпер дверь своим ключом и первой запустил меня. Пришлось снова подавить в себе желание рассыпаться в комплиментах, лишь бы не доставить Тому Хадсону такого удовольствия. Но дом был просто обалденным. Сплошь из дерева, что снаружи, что внутри. Настоящий лесной теремок, только сделанный со вкусом.

Огромная гостиная с деревянным настилом цвета венге и скошенным потолком. Окна в пол, которые открывают обзор на невероятные просторы за окном, но скрывают тебя от посторонних глаз легкими, почти иллюзорными занавесками. Белоснежный пушистый ковер у такого же белоснежного дивана вовсе роскошь, которую я не могу позволить в своей квартире на Манхэттене из-за Джинджер, чья шерсть остается везде, в том числе в тарелках с едой. Телевизор, который я вряд ли включу, — в месте, подобном этому, не хочется тратить бесценное время на пульт и безделье у экрана. И наконец, венец сего великолепия, самый настоящий камин из белого камня. Меня едва ли назовешь поклонницей холодов, но как жаль, что сейчас не зима! Я бы зажигала огонь каждый вечер моего пребывания здесь и уютно устраивалась на этом мягком коврике с чашкой кофе и своими набросками.

— Здесь две спальни, можете выбрать любую, — не дождавшись моей восторженной реакции, подал голос мой проводник. Все это время, пока я глазела по сторонам, он терпеливо дожидался в дверях с моим чемоданом в руках. — Завтрак и ужин включены, так сказать, в программу, а обедают наши постояльцы в основном в городе. Но еще здесь есть кухня. — Он кивнул на крошечный кухонный островок, примыкающий к гостиной. — Плита, холодильник, микроволновка, все как полагается. Если вдруг вы вздумаете поготовить самостоятельно.

Он как-то придирчиво пробежался глазами, мимолетно обшарил каждый сантиметр моего тела, будто сделав какие-то собственные выводы. Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Похоже, этот парень вздумал, что я сковородку в жизни в руках не держала. Такие, как я, ведь не готовят, верно? Том Хадсон и правда не узнал меня.

Не то чтобы я была какой-то зазвездившейся знаменитостью, вроде Селены Гомес или Скарлетт Йоханссон, но меня иногда узнавали на улицах, особенно дома, в Нью-Йорке. И чаще всего это бывало в супермаркетах. Пока я выбирала помидоры к ужину, нет-нет да кто-то подходил с вопросами:

— Это правда вы?

— Вы Джекки Адамс?

— Какие яблоки лучше выбрать для пирога: «грэнни смит» или «голден»?

— А какие специи вы добавляете в тушеное мясо?

— А что вы скажете насчет этого багета?

Словно я была кулинарным оракулом, хотя Сэнди, бывало, так меня и называл. Во время моих путешествий по стране меня дважды узнали в самолете — и там уж отделаться было невозможно. Пришлось вежливо обсуждать минусы пароварки «Эл Джи» и скудность американской кухни в сравнении с другими странами. Да, да, я могла поддержать любую тему из мира кулинарии, и любой встречный принял бы мои слова за вселенскую истину.

Но этот парень понятия не имел, кто я такая. И в любой другой ситуации я бы только порадовалась этому, но мне нужно было заполучить историю и особый рецепт Тома Хадсона, который не смогла бы мне раскрыть его сестра.

— Спасибо, — едко улыбнулась я. — Постараюсь не сжечь дом, если захочу разогреть суп.

Как бы там ни было, а меня начинали забавлять наши шутливые перебранки. Помимо необъятных плеч и бездонного запаса злости на весь мир, у этого парня водилось еще и чувство юмора.

— Куда занести чемодан?

— Оставьте здесь, я дальше как-нибудь сама справлюсь.

— Если что-то понадобится, наберите единицу. — Том кивнул на стационарный телефон на журнальном столике. Надо бы позвонить Сэнди, как только останусь одна.

— И вы снимете трубку?

— Я или Мэдди.

— Надеюсь, все же Мэдди, — съязвила я. — Она не издевается над постояльцами, как вы.

Где-то неподалеку послышался собачий лай, который стремительно приближался к домику номер девять. Том открыл было рот, чтобы что-то возразить в своей привычной нагловатой манере, но в двери ворвалось светлое пятно, замельтешило под ногами, облаяло все вокруг и кинулось ко мне.

— Техас, фу!

Но золотистый ретривер и не думал слушать хозяина. Он с собачьим задором заплясал на задних лапах вокруг меня, норовя дотянуться лапами мне до груди, а длинным мокрым языком — до лица.

— Кто этот симпатичный парень? — пропела я тем голосом, с которым обычно ведут беседы с животными или маленькими детишками. — Привет, лапочка. Ты такой красивый.

— Техас, не приставай!

Том попытался прогнать пса, но тому закон был не писан. Он так очаровательно ластился ко мне, что я растеклась мокрым пятном умиления прямо в гостиной.

— Так тебя зовут Техас. Какое красивое и… необычное имя.

— Техас, фу! — во второй раз гаркнул Том, пытаясь скинуть лапы своего питомца с моих голых ног, на которых уже остались красные следы.

— Серьезно? Фу? Я настолько отвратительна? — захихикала я от щекочущего мою кожу мокрого языка Техаса.

— Он вас всю исцарапает.

— Пускай. Не ругайте его. Я люблю собак. — Я присела на корточки и стала гладить слегка угомонившегося пса за ушами. — Дома меня ждет такое же чудо, разве что в три раза меньше.

— Так у вас тоже есть собака?

— Кокер-спаниель. Зовут Джинджер, и она моя тайная любовь.

Том как-то заметно расслабился и забыл, что ему бы нужно меня недолюбливать. В нем проснулось любопытство. Видно, у «таких, как я» и собак не бывает.

— Почему же вы не взяли ее с собой в отпуск?

— Вообще-то, я не в отпуске. Я здесь по работе.

— Вот как. — Том удивился. — И кем же вы работаете?

Я подумала: вот он, идеальный момент, чтобы сделать признание. Лед растоплен благодаря этому комку шерсти. Когда еще мне представится шанс так поболтать с Томом Хадсоном?

— У меня свое кулинарное шоу. — Я поднялась и заглянула в глаза Тома, остерегаясь его реакции. — «Снеки от Джекки», может, слышали?

Он покачал головой.

— Я редко смотрю телевизор. — Вот и секрет его неосведомленности на мой счет. — А если и смотрю, то боевики или комедии.

Ну еще бы! Он и сам выглядел как персонаж боевика или комедии. Или того и другого одновременно.

— И что вы делаете здесь, в Саванне? Техас, слезь немедленно! — Том строго окликнул пса, но тот и ухом не повел, а с удобством устроился себе на белом диване. Я лишь сентиментально усмехнулась этой картине. — Приехали опробовать наши рецепты?

— Не совсем. — Вот он, момент истины. Мое сердце слегка заволновалось, как море во время приближающегося шторма. — Вообще-то… я здесь, чтобы… поговорить с вами.

Такого он уж точно не ожидал. Несложно было сделать такой вывод, судя по тому, как напряглись его плечи и как подпрыгнули брови почти к потолку.

— Это какая-то шутка?

— Нет. Я израсходовала запасы юмора на сегодня. Мистер Хадсон, мне написала ваша сестра.

— Мэдди?

Он ничего не понимал.

— Я думала, что она сделала это с вашего разрешения, но Мэдди с вами не советовалась.

— О чем? Я совсем запутался.

— О том, чтобы рассказать вашу историю. Того, как ваша мясная пицца спасла жизнь вашей сестре.

— Что?!

Том чуть не подпрыгнул вслед за бровями и захлебнулся нервным смешком. Да уж, мне тоже удалось застать его врасплох. Счет: один — один.

— Я работаю над новым проектом, — попыталась объяснить я, хотя всего вот так в два предложения и не запихнешь. — Это поваренная книга, но не совсем обычная. В ней я соберу ровно сто рецептов от простых людей со всей страны. Рецептов, которые так или иначе повлияли на их жизни. Например, мужчина из Таллахасси выиграл местный кулинарный конкурс и заработал денежный приз в двадцать тысяч долларов. Эти деньги были нужны для оплаты лечения его жены, больной кардиомиопатией. Или женщина из Омахи. Ее племянница…

— Какое это имеет отношение ко мне? — сурово перебил меня Том, просверливая скважину в моем лбу.

— В одном из выпусков моего шоу мы попросили всех, кто хочет, чтобы их истории и рецепты попали в книгу, прислали их краткие выжимки. Мы получили несколько тысяч писем, среди них было и письмо вашей сестры.

Челюсть Тома так сильно сжалась, что я почти расслышала скрипучий скрежет его зубов. Такой хватке позавидовал бы даже Техас, я же лишь теряла позиции по мере того, как все больше рассказывала о нашем с Сэнди проекте.

— Она рассказала о том, как ваша пицца помогла ей пережить тяжелый период, как буквально поставила на ноги. Мэдди просила включить эту историю в книгу, поэтому я здесь.

Время будто замедлилось, пока я мнительно разглядывала побелевшее лицо Тома Хадсона и ждала, что сейчас он взорвется. Только совсем не понимала почему. Что такого в том, что его рецепт окажется в какой-то кулинарной книге? Но, видимо, сам мистер Хадсон был другого мнения.

Я ждала грозы, бури, шторма. Ведь именно они разгораются после такого долгого и мучительного затишья. Но Том лишь хмыкнул в ответ.

— Если Мэдди так хотела поделиться этой историей, почему бы вам не поговорить с ней?

— Потому что ваша сестра не знает рецепта той пиццы. А концепция книги именно такая. История плюс рецепт. Без него все это не имеет смысла.

— Возьмите любой рецепт из интернета. Никто не узнает.

— Я буду знать. Эта книга… больше, чем просто книга. В ней нет места обману, даже такому незначительному, как рецепт мясной пиццы.

Том слегка задумался, и я уж понадеялась, что он сжалится надо мной — я пролетела полстраны, чтобы заполучить этот долбаный рецепт. Но он резко двинулся к выходу и бросил через плечо:

— Я в этом не участвую.

— Погодите! — Внутри все так и упало. Почти с грохотом шлепнулось о деревянные доски. — Что вам стоит дать короткое интервью и рассказать, как вы готовите пиццы, которые спасают людей?

— Для вас это все шутки? — Резко развернувшись, Том чуть не врезался в меня. Запах его геля для бритья врезался мне в ноздри буйным ароматом лимона и чего-то кожаного. Я машинально отступила назад.

— Вовсе нет. Я отношусь к каждой истории очень серьезно. Восхищаюсь каждой и всеми теми, кто это пережил.

— Рад за вас, но меня в вашей книжонке не будет. Техас, за мной!

Пес послушно спрыгнул с дивана, ведомый гневным свистом хозяина. Бросил на меня сочувственный взор большущих глаз и, повесив уши разом с хвостом, поплелся за Томом Хадсоном прочь.

Я глядела вслед этой парочке, до конца не понимая, что произошло. Отчего этот мужчина так яростно защищал свою территорию, проклинал весь мир и меня заодно? И главное, что такого страшного может случиться, если его рецепт пиццы попадет в мою книгу?

Пожалуй, некоторые загадки нам не разгадать. Я приняла поражение и закрыла дверь.

* * *

Хот-доги с горчицей от Джона Уокера

Шампейн, Иллинойс

Наблюдение, отпечатки пальцев, опрос свидетелей. Опытные детективы используют десятки методов сыска, чтобы поймать преступника. Но сам Шерлок Холмс удивился бы, узнай он, что порой лучшее средство в поисках подозреваемого — хот-доги с горчицей.

Не знал этого и Джон Уокер, когда в пятницу вечером готовил свое любимое блюдо. Он мог днями питаться одними хот-догами, чем невольно вызывал смех жены и приятелей. Плотная булочка, полоска жгучей горчицы и нежная сосиска — идеальное трио, по мнению мистера Уокера.

В вечер пятницы он наготовил целый поднос хотдогов — они с женой Бетти собирались погостить у тещи, а та не признавала фастфуда, да и вообще всего, что каким-нибудь самым отдаленным образом значилось в списке «вредно». Джон совсем не предвкушал сутки на сухом пайке из листьев салата и вареной грудки, поэтому запасался калориями на день вперед. Позаботился он и о перекусе по возращении. Как только они распрощаются с тещей и переступят порог дома, там его будут дожидаться любимые хот-доги с горчицей.

В семь вечера «Форд» Уокеров выехал из гаража и направился в сторону шоссе, которое привело бы их в Монтиселло, где обитала теща с полным холодильником овощей. Семейное гнездышко потонуло в тишине и запахе горчицы, но, как только стемнело и с улиц исчезли последние прохожие, подозрительная тень скользнула к крыльцу и спряталась в темноте крыши.

В тот вечер за домом Уокеров велось наблюдение. Мужчина случайно выбрал его для своих темных дел. А как только хозяева скрылись с радаров, тут же взломал замок и проник внутрь.

Уокеры никогда не жили богато, но не забывали о будущем. В шкафу под стопкой сорочек хранили неприкосновенный запас на всякий случай, и вор решил, что этот случай настал. Пробыв в доме от силы минут двадцать, неизвестный набил маленькую сумку наличными и драгоценностями, которые миссис Уокер бережно хранила в зеркальной шкатулке и позволяла себе надеть лишь по особым дням. Наглым образом вор подумал, что именно такой день сегодня.

На кухню взломщик заглянул по чистой случайности, даже не думая найти там хоть что-то ценное. Но порой голод сильнее желания легкой наживы. Увидев поднос с хот-догами, мужчина не смог устоять. Запах горчицы заполнил всю кухню и ударил ему в ноздри, так что рука сама потянулась за булочкой. Первый хот-дог он съел за рекордные тридцать секунд и хотел было улизнуть обратно в ночь, но решил: если уж воровать, то воровать по полной. Такие вкусные хот-доги не должны пропадать даром. Перед тем как покинуть дом Уокеров, он запихал по два хот-дога в каждый карман, представляя, как полакомится ими перед сном.

Кража удалась на славу. Его не спугнули ни вездесущие соседи, ни сигнализация. Довольный успешно провернутым делом, мужчина шел себе по улице в сторону квартиры, в которой обитал, и уже мысленно подсчитывал значки долларов, как услышал, что кто-то идет за ним следом.

Шаги тихие, почти беззвучные. Преследователя выдавало лишь странное цоканье, словно женская рука с маникюром постукивала по столу. Он не стал оборачиваться, чтобы не привлекать внимания суетливыми движениями. Он знал главное правило всех преступников: веди себя невозмутимо, и тебя не заподозрят.

Но преследователь не отставал, а вскоре к нему присоединился еще один. А затем послышались еще шаги, более грозные и тяжелые. Грабитель не на шутку разволновался, когда услышал рычание, и наконец оглянулся.

За ним по пятам следовали три бездомные собаки. Одна больше и страшнее другой. Они скалились и то и дело дергали носами — учуяли аромат горчицы и сосисок. Для них легкая нажива пахла именно так. Если бы мужчина додумался, что именно притягивает бродячих псов, он бы не пожалел и поделился украденным, но три оскаленные морды напугали его сильнее, чем возможность попасться на ограблении.

Поэтому вор недолго думая побежал. Помчался под яростный лай куда глаза глядят. Он пробежал совсем немного, потому что лапы голодных собак мчались быстрее ног бессовестных преступников. Зубы щелкали прямо за спиной, и мужчина не нашел более разумного выхода, как забраться на первое попавшееся дерево. Подумал, дождется, пока монстрам надоест поджидать его и они в конце концов оставят его в покое.

Но собаки кружили под деревом, как акулы, то порыкивая, то царапая когтями дерево. Терпение кормит не хуже быстрых ног. Почти час вор просидел на дереве, пока окончательно не отчаялся выбраться из этой передряги живым. Он догадался, что так привлекло бродяжек, и зашвыривал хот-доги куда подальше, чтобы воспользоваться минутной отлучкой преследователей и скрыться. Но хот-доги закончились, а собаки не уходили. Смели угощение за пару секунд и тут же вернулись к дереву, на свой бдительный пост. Куртка вора пропахла острой горчицей и мясистой сосиской, так что он сам стал как один большой хот-дог.

Было поздно, чтобы просить кого-то из прохожих помочь, — улица опустела еще пару часов назад. И в голову вора пришла самая безумная идея. Он набрал номер спасателей и попросил выручить его. Собирался притвориться законопослушным гражданином, кому не повезло перейти дорожку своре опасных, а может, и бешеных собак.

Через семь минут на место примчалась машина, осветив улицу красно-белыми маячками, но даже те не спугнули оголодавших животных. Спасатели развернули целую операцию. Одному псу удалось сбежать, двух других отловили и запихнули в клетки. У вора был шанс уйти незамеченным, но один из бригады спасателей предложил ему спуститься.

— Опасность миновала, сэр, — заверил он и трижды умасливал вора слезть с дерева.

Тот подумал, что вряд ли его обвинят в краже несколькими кварталами западнее, и заставил себя разыграть свое любимое правило по полной. Веди себя невозмутимо, и тебя не заподозрят. Но когда он слезал с дерева, мешок с награбленным выскользнул из его потных рук и шлепнулся прямо у ног спасателей, рассыпав гору наличных и целый набор женских украшений.

Казаться невозмутимым больше не получалось. Слишком очевидным казалось содержимое мешка. Спасатели вызвали подкрепление в лице двух полицейских, а сами попросили жертву задержаться, попутно обыскав его и выудив из кармана матерчатые перчатки и балаклаву, что скрывала лицо незнакомца, пока он грабил дома.

Когда на место прибыла полиция, грабителю не осталось ничего другого, как все рассказать в надежде на то, что ему скостят срок за сотрудничество с органами правопорядка. Он думал отделаться легким наказанием, но полицейские быстро вычислили, что он повинен не в одной краже дома Уокеров. На протяжении последнего месяца он забирался в дома несчастных жителей Шампейна и обчищал все до последнего цента.

Джон Уокер и его жена вернулись от тещи, едва успев отужинать безвкусным овощным рагу, так что Джон был даже рад отделаться легкой кровью и сбежать из гостей под уважительным предлогом. Уокеры получили назад все свое добро, а воришка надолго попал за решетку, описав в красочных деталях свой побег и подвиг стаи бродячих псов. Полицейские долго смеялись, перечитывая показания, а потом смеялся весь город, когда на следующий же день сюжет попал на первую полосу местной газеты. Нечасто нечто подобное случалось в маленьком городке Шампейн, где вообще редко происходило что-то интересное.

Двух отловленных собак тут же нарекли героями и быстро нашли им любящий дом. Кто не захочет взять к себе ловцов грабителей? С такой охраной можно спать спокойно. А Бетти Уокер и приятели Джона никогда больше не насмехались над его любовью к хот-догам с горчицей. Ведь в ту ночь они вошли в историю и заставили преступника заплатить по всем счетам.

Приготовьте хот-доги по рецепту Джона Уокера, и, может, ваше блюдо тоже поможет полиции раскрыть преступление.

P. S. Совет от Джекки. Никогда не слушайте тех, кто смеется над вашей любовью к хот-догам или любой другой еде. Каждый заслуживает есть то, что ему по вкусу.