Тёмный день

Элла Чак (2024)

Тот самый день… Тёмный мост… Тёмный день… Тёма и Дэн.По неизвестной причине Артемида теряет сознание и видит, то, чего никогда не происходило: незнакомых людей и ситуации, иной раз страшные. Иной раз… с трагичным исходом. Видения помогают избежать будущих неприятностей, а те не заставляют себя ждать: девушка то ввязывается в ограбление, то пытается спастись от банды, то оказывается в усадьбе, похороненной под землей. В видениях всего один минус. Чем дольше Артемида пребывает по ту сторону реальности, тем больше она забывает случившегося с ней вчера. Смываются дни, недели, месяцы… и даже годы.Что-то очень важное произошло в ее прошлом. Погиб человек. В случившемся виновен райдер ВМХ Денис. Прежде мажор, а сейчас бомж. Но при чем здесь незнакомая девушка? И почему их общее прошлое перечёркивает будущее, когда между парой появляются чувства?Чтобы вспомнить правду, придется забыть любовь. Но станет ли истина спасением или обернётся могилой в самый тёмный день года?

Глава седьмая. Жар трех сотен морозилок

Байк вильнул, разворачиваясь на месте на сто восемьдесят, и замер. Сразу стало тихо. Сиденье качнулось, и Тёма поняла, что Дэн с него спрыгнул.

— Где мы? — спросила она. — Трамвай. Слышишь? Тут где-то недалеко трамвай?

— Пойдем.

— Куда?

— Промывать твои глаза. Для начала.

— А для продолжения? — сдвинула она плотнее концы лифа.

— На главное блюдо — разговор. Ты расскажешь всё, что знаешь про флешку, Кристину, и прошлое лето.

— Но я не уложусь и в два часа.

— Тогда уляжешься здесь на ночь.

— Размечтался! — пусть она не видела ничего кроме пятен и бликов, Тёма принципиально зашагала в другую от него сторону.

— Там мост, — предупредил Дэн, — Тёмный.

— Что… — замерла Тёма на месте, — откуда ты знаешь?

— Я расскажу… — раздался его голос совсем близко от нее.

Тёма подняла руки к повязке на глазах, но Дэн остановил его коротким, но требовательным касанием:

— Никто не знает, где я скрываюсь. Как тебя зовут, Роксана?

— Тёма.

— Нет, я Дэн. Ты головой не вниз не падала с платформы?

— Нет же, моё имя Тёма.

— Родители назвали тебя Артём? — еле сдерживал он смешок.

— Артемида! И кончай уже!

— Заканчивай… Ты же девушка, что за вульгарности?

— Ржать кончай. Ну… заканчивай! Меня назвали Артемида, а сестру Аполлония. Все зовут ее Лона.

— Лона и Тёма, — посмотрел Дэн в небо, — как Луна во Тьме, которая освещает путь.

Теперь остановилась Тёма, туже скрещивая их пальцы.

— Да… так и есть.

— Пригнись, решетка, — надавил он ей на макушку. — А теперь, держись.

— Опять? — озиралась она под повязкой, — а сейчас-то за что?

— За меня. Ты без обуви, а тут лес.

— Лес?

Тёма пробовала приспустить свою юбку, но Дэн ни разу не прикоснулся к ее филейной части (хотя… чего он там не лапал). Тёма помнила, как он нес ее по Олежкам, ударяя ногами то в куст, то в голубей на периллах. И сейчас все было так же. Ее голову он прикрыл рукой, а ступни ее врезались во что-то щекотное, от чего ее тело подергивало. Руки Тёмы скользнули по груди Дэна. Кожа его была мокрой, но это был не пот, и не дождь.

— Кровь… На тебе кровь? — вот откуда этот аромат вперемешку с ментолом.

— Не моя.

— Уверен?

— Я выхватил кастет у одного и пару раз им приложил.

— Пару сотен раз? — ёрзали ее руки по влажной груди Дениса.

— Значит, меня лапать тебе нормально? Может, я тоже не даю лапать свою грудь на первом свидании!

— У нас не свидание.

— А что тогда? Репетиция?

Он флиртовал с ней? Ведь собирался допросить, а не кокетничать. Но почему-то второе нравилось ему больше.

— Ты поаккуратней, — смотрел он, как Тёма балансирует на листе лопуха, когда он опустил ее с рук на ноги, — крапиву я не кошу. Отпугивает местных.

— Отпугивает от чего?

— От убежища. Почти пришли.

— Сама дойду, — отправилась она по прямой делая меленные аккуратные шаги, проверяя вытянутыми руками нет ли препятствий.

Тёма не врезалась ни в одну крапиву, потому что Дэн приминал их все на ее пути, опуская под ноги Тёма широкие листья папоротника.

— Стой, — подсказал он. — Как ты хочешь? Быстро или медленно?

У Тёмы вспотели ладошки.

— Я… хочу… — произносила она по слову в минуту, но боль в глазах решила за нее, — быстро.

— Понял.

И тут Тёма почувствовала, как у нее подкосились коленки. И не фигурально, а на самом деле. Дэн надавил своими, и Тёма присела. Дернув ее к себе, Тёма приземлилась на что плоское и холодное, похожее на огромный таз.

Сгребая в охапку, Дэн прижал ее сильнее и толкнулся ногами. Ледянка покатилась вниз с холма по рассыпчатой земле. Тёма стиснула зубы, чтобы снова не визжать, только сильнее впилась в куртку Дэна. Голова пошла кругом… не от того, что ледянка вращалась вокруг себя, не от того, что копну волос Тёмы швыряло то ей в лицо, то в лицо Дэна, не от последних безумных дней… ставший тёмными из-за нее, но и такими особенными, как только рядом оказывался Дробников.

Ледняка упала в пластиковые шарики, которыми обычно наполняют детские игровые. Подтянув Тёму за обе руки, он вытащил ее из бассейна.

— Ты аниматор? Живешь в комнате смеха?

Тёма услышала радостный скулеж собаки, приветствующей своего вернувшегося хозяина.

— Аниматор, — посмотрел он на татуировку грустного смайлика, — из комнаты страха. Держись за руку. Тут… стройка. Я отведу тебя на кухню.

— Лучше в ванную. Хочу умыться.

— Капсаицин из перцового баллончика водой не смывают. Хуже сделаешь.

— А чем тогда? — слышала она, как распахнулась дверца холодильника, и ее пятна из серых и черных окрасились ярким белым.

Щуря глаза, Тёма уперлась взглядом в Дробникова. Согнувшись, он стоял к ней спиной и держался за распахнутую дверцу огромного холодильника в два разы выше и шире Тёмы. Тёплый свет окутывал его тело, обнаженное теперь до джинс. Кожаную куртку и остатки футболки он бросил на кухонный стол.

Перестав чесать мягкие уши пса, Тёма пошла на ощупь, желая запихнуть облитую перцем голову в морозильник.

Невесомым касанием подушечки ее пальцев опустились на прохладную броню. Таким ей представлялось тело Дробникова — пуленепробиваемым корсетом, защищенным от дроби, причиняющей боль. Даже кастеты на кулаках бугаев, не смогли пробить его тело.

Стоило Тёме чуть задержать касание, как где-то в глубине брони начало зарождаться тепло.

Конец ознакомительного фрагмента.