Бывшие. Договор на беременность

Элис Карма (2023)

— Ты родишь нам ребёнка, — произносит бывший муж сурово.Ком встаёт в горле. Он предал меня и ушёл к другой, а теперь требует выносить его наследника.– С чего ты взял, что я соглашусь?! Пусть твоя актрисулька тебе рожает.– Если не дура, то согласишься, — отвечает Давид. — Тебе же нужны деньги. А у Дианы слабое здоровье, ей врачи не рекомендуют подвергать себя такому риску.Тело цепенеет от его холодности. А ведь когда-то мы безумно любили друг друга. Почему всё так обернулось?Бывший и его новая жена сделали мне предложение, от которого я не смогла отказаться: решение всех моих финансовых проблем в обмен на ребёнка. Я вернулась в дом, что когда-то считала своим, на правах обслуживающего персонала. У меня есть всего девять месяцев, чтобы вернуть себе всё, что моё по праву. Девять месяцев, пока длится договор на беременность.

Часть 4 «Предложение» 4.1

Саша

Мне позвонил Давид. Я сижу в больничном коридоре и пытаюсь унять дрожь в ладонях. Что ему нужно спустя столько времени? Едва ли он просто хотел проведать меня. Неужели это как-то связано с моей недавней встречей с Ринатом? Впрочем, какая разница? Чего бы он там ни хотел, меня это не касается. Я ничего ему не должна. После развода я ушла из его дома с тем же, с чем и пришла. Если не считать новой жизни под сердцем. Но и от неё мне в конце концов пришлось избавиться — поступок, о котором я жалею до сих пор. А эти голословные обвинения Давида ничего не стоят. Теперь я это понимаю, а тогда меня просто застали врасплох и заставили оправдываться.

— Саш… — брат появляется в дверном проёме.

Когда я устраивала его в больницу, думала, что отругаю при следующей встрече. Но сейчас глядя на его распухшее сине-фиолетовое лицо и перевязанную голову мне хочется плакать. Я вспоминаю те ужасные дни после аварии, в которой погибли наши родители. А я ведь обещала самой себе, что моему брату больше не будет больно.

Я сглатываю ком в горле и делаю глубокий вдох. Поднимаюсь со скамьи и иду к нему навстречу.

— Как твои дела? — спрашиваю с натянутой улыбкой. — Я тут тебе принесла всякие вкусности.

Протягиваю ему пакет. Он, стыдливо отводя взгляд, принимает его. Проходящая мимо старшая медсестра бросает на нас злобный взгляд.

— Может, пройдёмся немного? — спрашиваю я.

Чем дольше я нахожусь в этих бело-синих стенах, тем сильнее ощущаю, как сдавливает виски. Старое здание без ремонта, мигающие люминесцентные лампы, больничный запах — всё это рождает панику. Захар кивает и неспешно идёт к лестнице. Я знаю, что те синяки и ссадины, что я вижу — это только верхушка айсберга. Гораздо больше скрыто под его спортивным костюмом. Из-за сломанных рёбер его движения неестественны. Вдобавок он немного прихрамывает.

Снаружи перед травматологией от ворот и до самого входа расставлены скамейки. Ветер шумит в ветвях тополей, гоняет почерневшие листья по двору. Я поднимаю ворот плаща, ёжусь от холода. Потом бросаю тревожный взгляд на Захара. Но тому как будто даже нравится. Он смотрит на пасмурное небо, и на его обезображенном лице появляется улыбка.

— Что всё-таки случилось? — спрашиваю я, когда мы доходим до одной из скамеек.

— Я занял денег у плохих людей и забыл об этом, — нехотя отвечает Захар.

— Что значит «забыл»? — спрашиваю дрожащим голосом.

— То и значит, — он отводит взгляд. — Написал расписку, потом проигрался и забыл.

— Боже… — я присаживаюсь на скамью и закрываю руками лицо.

Я не понимаю и вряд ли когда-нибудь смогу понять его. Я считаю каждую копейку, перед каждым днём ежемесячного платежа я трясусь, как осиновый лист, боясь что-то упустить и напутать. Я ведь знаю, что если просрочу что-то, то потом придётся отдавать в разы больше. А тут… Нет, это что-то ненормальное. У него точно что-то с головой. Какая-то патология, которую нужно лечить.

— У меня нет денег, Захар, — говорю я обречённо.

— Саш, да они согласны даже по частям принимать, — начинает привычно уговаривать брат.

— Совсем нет, — продолжаю я обречённо. — Последние я потратила на бананы для тебя. Так что я не знаю, что мы будем делать. Ведь у меня не только денег не осталось — сил тоже нет всё это тянуть. Пусть убивают, насилуют, продают в рабство. Мне уже пофиг.

Захар смотрит на меня недоверчиво. Но я не пугаю его. У меня действительно не осталось сил жить так. Я не вижу какого-то выхода из всего этого. Ведь даже если я сейчас предприму титанические усилия, как-то извернусь и решу эту его проблему, завтра он придёт ко мне с новой.

— Я понял, Саш, — кивает он. — Прости, что я заставляю тебя проходить через это. Наверное, было бы лучше, если бы я умер в той аварии.

Я ничего не отвечаю на его реплику. Просто поднимаюсь и ухожу. На душе снова чернее чёрного. Вот живут же люди обычной скучной жизнью: платят ипотеку, ходят в «Четвёрочку» за продуктами. Почему же у меня всё через одно место? Хочется заплакать, но слёз уже не осталось. Я знаю, что даже если заплачу, то никто не придёт и не поможет мне.

Телефон вибрирует в кармане. Достаю его и вновь вижу номер бывшего на экране. Тяжело вздыхаю и принимаю вызов. Просто хочется, чтобы меня наконец оставили в покое.

— Может, хватит уже названивать мне?!

— Если бы ты раньше ответила, давно бы перестал, — отвечает Давид невозмутимо. — Ладно, не буду ходить вокруг да около. У меня к тебе дело. Я хочу, чтобы ты выносила и родила нашего с Дианой ребёнка.

На несколько минут я теряю дар речи. Да как он смеет предлагать мне такое после того, как предал меня и ушёл к другой?! Впрочем, стоит ли удивляться. Он с самого момента нашего знакомства заботился лишь о собственных желаниях. При этом на чувства и интересы других людей ему было плевать.

— С чего ты взял, что я соглашусь?! — отвечаю я с обидой и злостью. — Пусть твоя актрисулька тебе рожает.

— Если не дура, то согласишься, — отвечает Давид. — Тебе же нужны деньги. А у Дианы слабое здоровье, ей врачи не рекомендуют подвергать себя такому риску.

Тело цепенеет. Откуда ему известно о моих проблемах? Неужели он имеет какое-то отношение к моему увольнению? По правде говоря, я бы ничуть не удивилась.

— Подумай хорошенько, — продолжает он. — У тебя есть возможность раз и навсегда избавиться от всех долгов. Я даже братца твоего непутёвого могу пристроить в клинику на лечение. Ни один человек на земле не сможет сделать для тебя больше. И за это тебе всего-то и нужно будет потратить девять месяцев своей жизни.

Откровенно, его голос напоминает мне всяких телефонных разводил. И мне бы надо послать его. Но соблазн оказывается слишком велик.

— Мне нужно подумать, — отвечаю я в смятении. — Я тебе перезвоню.

Я завершаю вызов и захожу в подъехавший автобус. Чувствую, как слёзы катятся по щекам.