Стихи

Элина Нострант, 2022

Настоящий сборник стихов – это встреча с новым именем в современной поэзии, своего рода исповедальная лирика эпохи рубежа 20–21 вв., где искусство владения словом в сочетании с неподдельной искренностью и интонационной свободой, позволяют рассказать легко и просто о непостижимом – жизни и душе, помогая читателю стать не только одним из героев стихотворений, но и соучастником творческого процесса, созерцателем истории. Вас ждёт контрастный мир – от трагедии личности и народа до фантастического оптимизма, от нежной лирики до беззаботного юмора. Отточенный вкус и врождённая музыкальность слога автора, создаваемые ею яркие образы с точным использованием скупых, но символических метафор, глубокое и острое ощущение чужой боли, позволяют тонко, ненавязчиво прикоснуться к сердцу даже самого изысканного читателя, очаровав его благородством поэтики и жизнестойкостью обаятельной, лёгкой и хрупкой женщины, умудрившейся мастерски спаять академическую форму стихосложения с современными смыслами действительности – эдакий диалог Ахматовой и Пастернака в одном лице. Здесь вы найдёте ответы на многие жизненные вопросы и в то же время сможете поразмыслить о высоком, главном и вечном. Н. А. Макарова

Вплетаю годы я в судьбу

«Вплетаю годы я в судьбу…»

Вплетаю годы я в судьбу,

Как в косы ленты дней,

Как предрассветную росу

В сверкающий ручей.

Вплетаю синие костры

И серый талый снег,

Вплетаю зыбкие мосты

И тайный оберег.

Вплетаю горечь и беду,

Вплетаю всю себя,

Вплетаю неба скорлупу

И капельки дождя…

Не выбрать следующую пядь

И не предугадать,

Сплетённого не расплести

И не переиграть.

Плету из льдинок и огней

Судьбы моей мотив;

И в песнях белых кораблей

Он вечно будет жив.

«Молящих звуков тишина…»

Молящих звуков тишина

Благоговейно трепетала,

И перед нею расстилала

Желанья тайные душа.

И вырывались исступленьем

Слова мучительной тоски,

И синей ночи мотыльки

Мерцали наважденьем.

Мгновения сливались речкой

Полупрозрачного огня,

Ещё неузнанного дня

Недогоревшей свечкой.

«Фальшивой страсти здесь не место…»

Фальшивой страсти здесь не место —

Здесь светлая звучит челеста

Святых хлебов.

Здесь золотой песок струится,

Здесь чудо в воздухе кружится

Из жемчугов.

Здесь нет бесстыдства и обмана,

Здесь кружева от фимиама

Несут обет.

Здесь путь любви не запорошен,

Здесь Божий Храм не перекошен

Под запрет.

Здесь нету зависти тщедушной,

Нет исковерканной, бездушной

Глухой стены.

Здесь плача нет по убиенным,

По душам здесь не бьют смиренным —

Здесь нет вражды.

Здесь дух любви благословенной,

Здесь музыки вселенной

Океан.

Здесь звёзды мироздания,

Здесь ангелов дыхания

Меридиан.

«Мне звёзды обещают счастье…»

Мне звёзды обещают счастье,

И дуб о счастии твердит.

Ковром любви дорога эта

Отчаянно кружит.

Слезе последнего ненастья

Заказан путь;

Белеет парус одночастья,

И хочется вздохнуть.

В лазурном небе туч не видно —

Прозрачна синева,

И на лужайке беззащитно

Цветов белеют кружева.

Щебечет пташка ежечасно,

Ей вторит дятел полковой,

А в травке, под рябиной красной,

Сидит зайчишка чумовой.

И сноп весёлого цветенья

Воспламеняет чувств брега;

Мне звёзды обещают счастье,

И я не сдамся никогда!

«Она ещё не родилась…»

«Она ещё не родилась…»

О. Мандельштам

Она ещё не родилась,

Она — молчание пустыни,

Она — то слово, что живёт поныне,

И звуками веков лилась

В сознанья камертон нетленный

Молочной тишины,

От изумрудной глубины

Весною дивной приведённый…

Хрустальной памяти рассвета

Она и горы, и моря…

Искрящаяся синева

Вселенского сонета.

«Я выпила немного сна…»

Я выпила немного сна,

В нём пригубила

Сновиденье…

И каплей терпкого вина

Мелькнуло в нём

Виденье,

Что цветом вишни оросило

Молчание…

И счастья нежного мелькнуло в нём

Признание…

Непробуждения желая,

Как сна заветного,

Боялась я открыть глаза,

Чтоб по щеке слеза

Не соскользнула

Тщетная…

Я не хотела покидать

Свет ожерелья

Вечного,

Я не хотела…

Опохмеляться от забвенья

Млечного…

«Молюсь я свету, тишине…»

Молюсь я свету, тишине,

И ветру, и снегам;

Молюсь я голубой волне

И серым облакам…

Молюсь, смотря в задымленную щель

Загубленного дня,

Молюсь, когда закрыта дверь

Судьбою для меня…

Молюсь я солнцу и росе,

Рассвету и дождю;

Что на земле живу, молюсь,

Молюсь, что я дышу…

«Слетая звуками нирваны…»

Слетая звуками нирваны^[1]

В глубины ласковой волны,

Под светлым жемчугом луны

Очарования плывут тюльпаны.

Сливаются с хорами вечных

Серебряных колоколов,

Но вой сирен остроконечных

Крушит нежнейший их остов.

И воплем яда дьяволиным,

Свинцовой беспощадной тьмы

Врывается в пух тополиный

Пасхальных агнцев средь зимы.

И вот уж мчится колесница

Под улюлюканье чертей,

Багряная блестит зарница,

А во главе — упырь-злодей.

Он, пены изрыгая злости,

От нетерпения шипит;

Съедая собственные кости,

Агонией рычит…

Вот истины всепробужденье —

Титанов битва на земли краю —

Бездонный лик всеочищенья

И гибель Тартара^[2] в бою.

И свет тюльпанов бесконечный,

Пух тополиный средь зимы…

И голос нежный подвенечный —

Поют весенние псалмы.

И под роскошными крылами

Всесовершенных кантилен

Целуют светлыми устами

Любви божественной сирень.

«В паутину завернувшись…»

В паутину завернувшись

С головы до пят,

Я встречаю равнодушно

Синий звездопад.

Растворила самоцветы

В капельках дождя;

Растеряла все приметы

И саму себя…

Разуверилась в гаданьях —

Мне б цыганкой стать

И цыгана на свиданьи

В губы целовать…

Понапрасну растеряла

Песенку любви,

Что ж теперь вздыхать устало

Супротив зари.

Долга, муторна дорога,

И неровен путь;

Поседеть совсем недолго —

Юность не вернуть…

Растворила самоцветы

В капельках дождя;

Растеряла все приметы

И саму себя.

«Воспоминания…»

Воспоминания…

Там память сердца;

В прошедшее

Единственная дверца…

Воспоминания

Ласкают душу;

Воспоминанья —

Снег растаявший,

Испарина над стужей…

Воспоминания,

Как зеркало себя;

Воспоминания

Далёкой, но меня…

Воспоминания…

Там слёзы и потери;

Воспоминанья…

Настоящему не верю…

Сейчас — так зыбко и туманно,

Сейчас — открыто для обмана…

В воспоминаньях

Всё защищено

И безопасностью

Ограждено…

Воспоминания —

Мечты и расставания;

Воспоминанья —

С юностью свидания…

Воспоминания —

Уют, добро и свет,

Воспоминанья —

В вас ищу ответ.

Воспоминания

Далёкие и близкие,

Воспоминанья —

Миг, в вечность обратившийся…

Лечу, скольжу,

Парю во времени…

Воспоминания —

За прожитое

Премия…

Вы есть,

А значит, есть и я,

Воспоминанья —

Памяти листва…

Воспоминаний тонкий лед…

Сломается —

И в прорубь, как на эшафот…

Воспоминаний откровения

И стыд,

Воспоминания без горечи

Обид…

Воспоминания —

Что вынуть, что оставить…

Не трону я ни лоскуточка,

Не хочу лукавить…

Я не сотру ни радости, ни боли —

Своих тревог рассыпанные доли…

Воспоминанья —

Ностальгия по друзьям;

Я ни на что не променяю вас

И никому вас не отдам…

Воспоминаний щедрые

Ломти

Незавершённого

Пути,

Воспоминания,

Как якорь времени,

Тоска

По не свершившемуся бремени…

Воспоминания,

Как крик, как стон;

Воспоминания,

Как жизни камертон…

Воспоминания —

Из будущего строки,

Воспоминания —

Ушедшие дороги…

Воспоминания —

Огни в тиши

Размытой грозами межи…

Воспоминания —

Шлейф от полёта

Над волной,

Воспоминанья —

Память,

Ставшая судьбой.

«А в воздухе живёт волна…»

А в воздухе живёт волна,

И странствует она одна…

И если с ней соприкоснуться,

Случайно взгляд её поймав,

То звёзды тихо улыбнутся,

И кроны запоют дубрав…

Всё очертанья света примет,

Сжимаясь в истины кулак,

И в тайном торжестве застынет

Судьбы архипелаг…

Я соберу её в ладошку

Иль заскольжу по ней…

Моя волна, моя дорожка,

Что может быть милей…

«В клубок запутана шершавый…»

В клубок запутана шершавый,

Клубок мохнатый, очень злой;

Клубок колючий и лукавый,

Зовущийся судьбой.

О, если б крылья мне…

Я, не раздумывая бы, взлетела

И песню светлую бы пела.

Но крылья срезали опять,

И всё во мне безмерно стонет —

В который раз я не могу летать,

В который раз надежда тонет…

Я растворилась в тишине,

И не осталось следа…

Воспоминания во мне

Осколками, да слёз победа.

«Запустила шар воздушный…»

Запустила шар воздушный

В неба синеву;

Я не буду столь послушной —

В поле убегу…

И ромашковым рассветом

Тихо на заре

Я укроюсь,

Самоцветов россыпь

Подарю тебе…

Мотылёк на плечи

Мне накинет покрывало встреч;

Невесомы свечи,

Что дано возжечь.

Песню сложит лета

Из мотивов грёз;

Убегу я, убегу я в поле это,

Где печали нет и слёз.

«Когда под топот шумных ветров…»

Когда под топот шумных ветров

В меня врываются мечты

Кометами из пустоты,

Над бездной повисая гулко,

Мерещится мне остров снов,

Где нет знакомых голосов,

Но дух витает там отцов…

Где в бесконечности потока

Раскинут сад зеркал

Акашевых полей^[3]…

Где все завёрнуто в клубок,

Где град волхвов призвал

Всех тысяч сорок четырёх,

Что Он назвал…

Не страшно мне…

Свет полутонами мерцает

В зеркалах…

На кедры сходит ласково звезда…

Я частью света становлюсь…

Но шумные ветра

Меня швыряют оземь…

Затихает сон, видением берёз

Смывая образы из грёз,

И снова предо мной обоз…

«Я жизнью приморожена…»

Я жизнью приморожена

На краткий, гадкий срок,

Но всё ж не уничтожена,

Как крохотный цветок.

Я жизнью приморожена,

Но, как подснежный цвет,

Протягиваю к солнышку

Души прозрачный свет.

Ромашек тень колышется

На ласковом ветру,

И ты несёшь мне ясную

Душистую зарю.

«Ветер веет, мне не верит…»

Ветер веет, мне не верит,

Тучи смотрят свысока;

Ну а дождь надежду сеет

Из далёка-далека.

Я в потоках его сильных

Утешенье нахожу,

Шуму вод его обильных

Тяжки думы приношу.

Со стихией бурной слившись,

Обращаю к солнцу взгляд —

Что ж ты там висишь, зарывшись

В неба синий палисад…

Ты чего боишься тучи —

Ты светило, не она;

Нахлобучило ты тучу,

Словно шапку, на себя…

Потесни её, откройся,

Светом нежным обогрей;

Небом голубым умойся

И пред нею не робей.

А быть может, отдыхаешь,

Хочешь просто помолчать

Иль тихонечко вздыхаешь

О судьбе опять…

Ах, таких вот, грустнооких,

Много ходит по земле,

Бесконечно-одиноких

В леденящей мгле…

Ветер веет, мне не верит,

Дождь ласкает сердца грусть;

Только солнышко умеет

Мне сказать: «Да ну их, пусть…»

«Голос странный звучит надо мной…»

Голос странный звучит надо мной,

Он сливается с неба волной;

Голос тихой морской глубины

И звенящей над лесом луны…

Но я слов не могу разобрать,

Ожерелье мечты чтоб связать,

Чтобы нитку надежды сплести

Из жемчужинок вечной любви…

Голос вешний, такой молодой,

Голос нежный и вечно живой,

Голос пахнущей светом весны,

Голос скошенной свежей травы…

Ты звучи, только не умолкай,

Огоньками надежды сверкай;

Ты — дорога, ведущая в сад,

Где сиреневых звёзд палисад,

Ты мелодия песни моей

И сияние сердца огней;

Голос тихой морской глубины —

Ожерелье моё из весны.

«Я не знаю, чего я хочу…»

Я не знаю, чего я хочу —

То ли жаркого летнего дня,

То ли царства холодной зимы,

Иль лебедей у пруда…

Я не знаю, о чём я прошу —

Мне молитвы слова нелегки;

А черёмуха в нежном пуху,

Клином вечным летят журавли…

В тесноте и сумбурности снов

Отражение мыслей и чувств;

Я стою у причала веков

Во судьбине мятежных безумств…

Я цепляюсь за ветви дерев,

Спотыкаюсь о кочки и пни;

О таинственный сказочный лес,

В звёзды мая меня окуни.

Обними ароматом цветов,

Серенадою дивной умой,

Голубым одеяньем садов

Беззащитное сердце укрой.

Неизмерными были года,

Что слагались из юности грёз,

И прозрачных картин череда

Кораблём проплывает из роз…

В посеребренной роще чудес

Есть желаний волшебный ручей;

Я узнаю, чего я хочу,

И приду к нему с просьбой своей.

«Ну и пусть туман и лёд…»

Ну и пусть туман и лёд

И на сердце нестерпимый гнёт;

Ну и пусть дожди и снег

И рассвета не видать вовек.

Ну и пусть тоска в груди,

И не выбраться из темноты;

Ну и пусть перед глухой стеной —

Но ещё ведь не проигран бой…

Ну и пусть исподтишка

Бьют жгутом у самого виска;

Ну и пусть не покидает боль,

И съедает душу совесть-моль…

Ну и пусть предательство и ложь,

И цветы на поле уж не рвёшь;

Ну и пусть слова навзрыд,

И мечтанья бьются о гранит…

Горько, сумрачно, темно —

Даже звёзды не глядят в окно,

Но бывает горше — мне б не знать —

Всё проходит — в этом благодать…

«А я хочу кричать, смеяться…»

А я хочу кричать, смеяться,

А я хочу, но не могу;

Душе, обрёкшейся на рабство,

Как объяснить я всё смогу?

Туман сгущается, и непогода

Привычной стала, а беда

Через закрытые ворота вошла,

Да так и не ушла.

Я вдруг поверила — сумею,

Что сброшу непосильный гнёт;

Слезу смахнула, но за дверью

Мне предъявили новый счёт…

Давно молиться перестала,

И клавиш не касается рука;

Другой, совсем другой я стала —

Печальна, сумрачна, жалка…

В повиновении склоняюсь —

Перечить нет ни сил, ни слов;

Помилования просить пытаюсь —

Кто ж понесет мой крест грехов…

Я разорвать хочу оковы —

Расправить крылья и взлететь,

Вот неба синего покровы,

Уже готово солнце греть…

Быть может, я когда на землю

Спущусь уже в который раз —

Смогу зажечь другую свечку,

Что не смогла зажечь сейчас…

«Не в лесу я живу, как в лесу…»

Не в лесу я живу, как в лесу, —

Здесь не видно совсем людей

И до боли родных тополей;

Хоть и видела здесь лису…

Не в лесу я живу, как в лесу…

Кто ж не в лес заманил меня —

Быть может, всё это лишь сон;

Где тот, что в меня влюблён;

А может, это луна

Не в лес заманила меня…

Всё круче извилистый путь…

Под солнца кровавым закатом

Бьют волны холодным накатом —

Может, мне в них нырнуть…

Всё круче извилистый путь…

Очнуться от грёз и мечтаний —

Всё придёт на круги своя,

И вековая сосна

Исполнит любое желанье,

Мне будет отрадой она…

«Как странно слушать тишину…»

Как странно слушать тишину,

Её глубины постигая смутно,

Встречая призрачного утра

Туманную волну.

Как странно слушать тишину,

В её объятьях замирая,

В усталой памяти перебирая

Событий череду…

И поверять ей чувств сомненья,

Не требуя взамен ничто,

Случайно посмотреть в окно

И замереть от восхищенья.

«Поговори со мной, луна…»

Поговори со мной, луна,

Поведай о своих печалях;

Как одинока ты в своём молчаньи,

Как морем очарована…

Как ласково в ночи сверкаешь

На глади синевы густой,

Как ты по сумеркам скучаешь,

Вся в предвкушении, постой,

Твои страдания напрасны —

Ночей ты дивных благодать…

Твои лучи так дивно ясны,

Так много хочется им рассказать…

Ну не молчи, жемчужина вселенной,

И не грусти — взгляни на мир:

На красоту, тобой разлитую, —

нетленный,

Эфира нежный эликсир…

Таинственностью всё укрыто —

Дум бесконечных тишина…

О, сколько волшебства сокрыто

В тебе, молчальница луна!

«Темной ночью я ступаю…»

Темной ночью я ступаю

По песку…

От себя гоню, гоню

Тоску;

Дотянись до ног моих,

Волна, —

В мире всякие бывают

Времена…

Ты ведь знаешь, я о чём

Молчу…

Ненавистную прогнать беду

Хочу…

Воет ветер,

Душу леденя, —

Помолись ты Богу за

Меня…

Унеси слова мои в пучины

Глубь…

Не кори меня,

Не обессудь,

Что они тяжки,

Тверды,

Что они из сердца

Темноты…

Ведь над головою тоже всё

Темно —

Ни луны, ни звёзд,

Всё в синий мрак

Погружено…

Может, завтра мы с тобой

Вдвоём

В небе звёзды песенкой

Зажжём…

И тогда из мрачных

Из-за туч

Месяц бросит нам от счастья

Ключ;

А научимся ту песню

Петь —

Небо будет весело

Глядеть.

Только унеси мою

Печаль

Во глубоку синюю

Во даль,

Чтоб мелодия той песенки

Всплыла,

Нас с тобою за руки

Взяла

И, ступая ночью

По песку,

Нам открыла

Счастья борозду;

И с тобой, чудесная

Волна,

Чтоб пришли иные

Времена…

«Утро доброе июня…»

Утро доброе июня,

Двадцать пятое число;

Летний день, и отчего-то

На душе так хорошо!

Просто белый лепесточек

И бескрайние хлеба,

Просто нежный голосочек

Что-то шепчет для тебя…

Просто дом, и просто дети,

Просто солнечные дни,

Просто нет войны на свете,

И не нужно нам войны…

Просто хочется сказать всем

Очень добрые слова,

Потому что жизнь прекрасна,

Потому что жизнь — одна!

Подражание В. В

Я ненавижу ложь и лицемерье,

Мне ненавистен ханжества мотив;

В предательство соперников не верю —

Это друзей позорный эксклюзив.

Мне неприятны грубость и нахальство,

Я не люблю, когда поносят за глаза;

Не выношу ослиного упрямства,

Тем более истерик — верю в тормоза…

Я не люблю, когда слова поганят,

Копя обиды, тучею молчат;

Когда чужая боль копьём не ранит

И слезы близкого бодрят…

Я не люблю обманов струи

И страха злую скорлупу;

Таланта поношенья всуе

И восхваленья серостей толпу…

Я ненавижу правды умолчанье,

Перевиранье с головы до ног,

Подмену, искаженье и кривлянье,

Игру чудовищную поперек…

Мне претят унижения, насмешки,

И беззащитных бьют когда;

Убожество — не повод для усмешки,

Жизнь без любви, что баня изо льда…

Я ненавижу споры, оскорбленья,

В улыбок фальши чувствую беду,

Действительность — прощенья измеренье,

Иначе не смогу я жить, я пропаду…

«Цепи сбросить не могу — их ношу упрямо…»

Цепи сбросить не могу — их ношу упрямо…

Вижу света пелену в притолоках храма.

Дни проходят в забытьи дел насущных;

Я не плачу, не кричу, но мне душно…

Жду финала я, развязки — ведь не вечно

Ничего, лишь терпение до боли бесконечно;

И слова молитвы не произношу — давно забыла,

Отраженья в зеркале я не ищу — себе постыла…

Потолок в кругах от люстры — наважденье,

И в минуте каждой — переосмысленье…

«Блуждают пальцы по клавиатуре…»

Блуждают пальцы по клавиатуре,

Усталость — колыбелью во челне…

Гладь серебристо-пепельной лазури

От горизонта стелется ко мне.

Я невесома, я воде созвучна,

Я улыбаюсь лунности ночной,

Что с сердца песней неразлучна

И вьётся дивной пеленой.

Кто, вброд идя, тревожит воду

Под ношей горестных обид;

О не волнуй блаженства оду,

Что тайну вечности хранит…

Почувствуй силу оберега —

Лесов нетленный аромат,

Грозы душистого побега

Неповторимый хлад.

Я в полусне, я улыбаюсь,

Сливаясь с лунной тишиной,

Я на невидимой качаюсь

Волне, с судьбу величиной.

«Ночь безмолвная, холодна…»

Ночь безмолвная, холодна,

Будто снежная пелена;

Ей и дела нет до тоски,

Обрывает что лепестки…

Лепестки полевых цветов

Из далёких юности снов…

Но придёт царица-луна,

В совершенство облачена,

Перламутром нежных очей

Ледяной оживит ручей;

Усмирит, обескровит боль —

Безвременью отдаст юдоль…

Розами звёзд одарит,

От кручины заговорит…

Всё потому, что она

Властью светлою наделена.

«В мгновенья умещаются…»

В мгновенья умещаются

Минуты, дни, года;

Бывает, обнуляются

Аж до небытия.

Хочу мгновений плотностью

Фуг баховских сродни,

Чтоб в каждое вместилась жизнь

Диаметром луны.

В мгновениях — вселенной

Тайный абсолют;

В мгновениях — нетленный

Вздох Гефсиманских пут.

«Я хочу возвратиться в себя…»

Я хочу возвратиться в себя,

От себя уже так я отвыкла…

Где-то мысли мои и судьба,

И не видно, себя мне не видно…

Полуночная бродит сирень

По дорогам извилистым лета;

Нежным светом вливается в тень

Одиночества грустного света.

Ароматов цветочных смешенье…

Отпускаю души тетиву

И спасибо шепчу за прозренье,

Что зовётся лишь словом — живу.

«Покажите мне снег серебристый…»

«И малиновые костры

Словно розы в снегу цветут».

А. Ахматова

Покажите мне снег серебристый

Хризантемами на тополях;

Покажите мне снег золотистый

На хрустальной зимы куполах.

Покажите мне снег над полями —

Я слыхала, сады в нём цветут,

И бессмертной надежды кострами

Вкруг озёр, рассыпаясь, плывут.

Покажите его мне рассветов

Ослепительную красоту,

Будто августовских самоцветов

Целомудренную чистоту.

Я хочу посмотреть, как на солнце

Снег росою жемчужной горит,

Распахнув чудотворные створцы,

Будто сказочных снов малахит.

Только бы не растревожить

Его удивительных дней;

Только бы не умножить

Его слёз ураганом дождей.

Я хочу его видеть морозным

В ласках матово-белого дня,

Разудалым и светоносным

В языках ледяного огня.

Покажите его мне просторы

В восхитительной тишине,

Чтоб подвенечным узором

Гимн богов зазвучал в вышине.

«Колышет ветер лёгкий занавес…»

Колышет ветер лёгкий занавес,

Струится леса аромат,

И комната полнится тайнами

Неугасаемых лампад…

Я больше не грущу, не сетую —

Я счастье бережно храню,

Неслышно я пою неспетую

Мелодию про тишину…

Ступаю осторожно по полу,

Боясь нарушить благодать…

Я мысли доверяю тополю,

У тополя учусь прощать…

Колышет ветер лёгкий занавес,

Огонь колышется крови,

И жизнь моя полнится тайнами

Всеобещающей любви…

«Не сидела я с тобой на крыше…»

Не сидела я с тобой на крыше,

Свесив ноги, с томиком Дюма, —

Я ни с кем на крыше не сидела,

Даже не сидела там с собой сама…

Я совсем не мудрая и не седая,

И не слышу старости мотив,

Может месяцы все сговорились,

Лунный возраст мне учередив.

Я не буду верить им, не буду,

И тогда всё может быть иначе —

Правда ведь?

У меня нет возраста,

И счастью

Я не дам так просто улететь…

Не хочу я слышать про могилы…

Ведь у радости могилы нет…

Кванты правду от меня сокрыли…

Только старости, договорились? Нет!

«Застыло время и застыли чувства…»

Застыло время и застыли чувства —

Шар металлический

Безумство

Сковал тоски…

Вот царственные птицы

И золото листвы,

А на странице —

Лишь свечи ободки…

Всё серебрится обаянием

Тиши ночной;

Ах, как же хочется проехать

По степи шальной…

Чтоб нипочём погода и безденежья

Кольцо,

Чтобы прилив восторга бил

В лицо.

И вот опять

Всё замерло во временной

Глуши…

Шар металлический

Сошёл во мрак…

И счастья замаячили

Стрижи…

«Почему осенний ветер не унёс мою печаль…»

Почему осенний ветер не унёс мою печаль

Вместе с пряным листоцветьем

В голубую даль…

Почему дожди не смыли грустные следы

Ран саднящей, бестелесной

Пустоты…

Не звенят по-прежнему сады,

День становится

Мишенью суеты…

Почему пичужек гомон не смешит,

Почему с надеждой

Договор разбит…

Словно тайно сговорились, чтобы я

Молчаливей становилась

Валуя…

Чтобы с прошлогодним камышом

Песни не певала

О былом…

«Не хочу рифмовать свою боль…»

Не хочу рифмовать свою боль,

Не хочу предавать свою душу —

Мне никто не откроет пароль,

И, быть может, я сон чей-то рушу…

По спине пробежал холодок —

Мне в плечо бы чьё-то поплакать…

Не хочу открывать я замок

В поэтическо-мутную слякоть…

К беспощадным, жестоким и злым

Этим строкам — упрямым и твёрдым —

Я прихожу со своим

Сердцем, до боли истёртым…

«Вода прозрачная, и воздух чист…»

Вода прозрачная, и воздух чист,

И тишина мечтою льётся;

Лист абрикоса трепетно душист,

И солнышко в окно смеётся.

И на душе возвышенно-светло…

Миг вечности накинул одеянье;

Волны жемчужное крыло

Сошло доверчивым признаньем.

И обрело всё смысл иной,

И разум подчинился чувствам,

И мир вдруг занялся собой,

Как неизведанным досель искусством.

«Пригубивши нежности рассвета…»

Пригубивши нежности рассвета,

Улыбнулась в неба синеву…

Ты прекрасна, милая планета,

На которой чувствую, живу!

Ты прекрасна и миролюбива,

И другой не нужно мне;

Ты — вселенной сказочная дива

На галактик сером полотне…

Я хочу, чтоб высились деревья

На твоих просторах, и сады

Вили ароматов ожерелья

Из прозрачно-розовой слюды.

Чтоб на сердца высохших пальмирах

Расцвела магнолия, и мир

Зазвучал в величественных лирах,

Источая света эликсир.

«В волшебном облаке заката…»

В волшебном облаке заката

Тягучий неба аромат —

Далёкий, неподвижный взгляд

Межзвёздного фрегата.

В волшебном облаке разгадка,

И я хочу её узнать,

И время будто катит вспять

До боли муторно и сладко.

С надеждой и благоговеньем

Я чуда жду, и в вышине

Мерещится, будто во сне,

Луч светлым откровеньем.

«Грозное, страшное, неуловимое…»

Грозное, страшное, неуловимое —

Тучи, страданья, бои…

Только берёзы, любовью хранимые,

Для очищенья даны…

Я подойду к ним и бережно, ласково,

Нежно одну обниму

И расскажу ей про горе ненастное —

Тяжкую горечь уйму…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Нирвáна, Ниббáна (от санскр. निर्वाण, IAST: nirvāna, пали nibbāna — «угасание», «прекращение», «отсутствие» волнения, беспокойства, неудовлетворённости, нетерпения, страстей) — понятие в индийской религиозной мысли, обозначающее высшую цель и наиболее глубокую реализацию всех живых существ, прежде всего — людей, осуществляемую в ходе освоения практики медитации и играющее важнейшую роль в буддизме. Существует множество определений понятия «нирвана», но обычно оно связывается с состоянием освобождения от беспокойства, свойственного бытию в сансаре.

2

Тáртар (др. — греч. Τάρταρος) — в древнегреческой мифологии глубочайшая бездна, находящаяся под царством Аида (представление, начиная с Гесиода), куда после титаномахии Зевс низвергнул Кроноса и титанов и где их стерегли сторукие исполины Гекатонхейры, дети Урана. Там же были заточены циклопы. Тартар это тюрьма для титанов.

Согласно Гесиоду, Тартар возник вслед за Хаосом и Геей. По Эпимениду, рождён от Аэра и Нюкты. По другим авторам, как персонификация этой бездны Тартар был сыном Эфира и Геи. От Тартара Гея породила чудовищных Тифона и Ехидну.

3

Акашевы поля: Акáша (санскр. आकाश, IAST: ākāśa, букв. «видимость», «пространство») — в индийских религиях — особый вид пространства, приблизительно соответствующий европейскому понятию «эфир»; в феноменологии — «первоначальный импульс, начало проявления».