Я тебя приручу

Элина Витина (2024)

— Мне больше некуда идти, — выдыхаю отрывисто. — И с каких пор это стало моей проблемой? — произносит он, приближаясь ко мне. У него красивое лицо, но от взгляда по коже летит озноб. Темные глаза пронизывают меня насквозь, заставляя трусливо пятиться. Не зря его называют Бесом. — Прошу тебя, — продолжаю унижаться, давясь слезами. — Я готова на все… — Не разбрасывайся такими словами, девочка. Тем более, перед мужчиной. Не все могут отказаться от такого предложения. Я так точно не стану. Отчим исчез, оставив меня одну с проблемами. Помочь мне может только этот мужчина, и он совсем не принц из сказки. Он скорее то самое чудовище, дикий зверь. Но разве у меня есть выбор? Он — мой единственный шанс. Содержит нецензурную брань

Глава 13

Весь завтрак я так и не решаюсь поднять на Ратмира взгляд. Молча впиваюсь зубами в хрустящий круассан, отпиваю кофе и тут же морщусь от его кислого вкуса.

— Да, кофе тут паршивый, — произносит он без улыбки.

Только сейчас я замечаю, что его чашка тоже практически полная, а вот стакан с апельсиновым соком пуст. Ненавижу переводить продукты, но все же отставляю кружку в сторону и делаю глоток сока.

— Очень вкусный, — говорю, просто лишь бы что-то сказать. Его молчание заставляет меня сомневаться в каждом своем слове и действии. Я знаю его слишком мало, чтобы понять: такая манера общения — это просто черта характера или он таким образом показывает, что мое общество ему неинтересно.

Все время в его присутствии я веду какой-то причудливый диалог сама с собой. Привожу аргументы как в пользу одной теории, так и другой. Дескать, стал бы он покупать мне одежду, если бы я была ему настолько противна? Но с другой стороны, мог бы хоть слово сказать по поводу платья. Мог бы, но не должен ведь…

В общем, к концу завтрака, который, к слову, длится не дольше десяти минут, я чувствую, будто побывала в клетке с тигром. Но тем не менее, когда он говорит, что ему пора уезжать и обратно меня отвезет один из его людей, я чувствую какое-то странное разочарование.

— Возьми пока кофе с собой, — он снова отвечает на звонок, кивая мне на фудкорт кофейни. — Мне двойной эспрессо.

Я подхожу к барной стойке и, пользуясь тем, что передо мной стоят две девушки, подробно изучаю перечень напитков. Я такие названия только в фильмах видела и поэтому решаю заказать себе изысканный лавандовый раф. Разница с обычным американо, конечно, большая, но не думаю, что, потратив на мой гардероб несколько тысяч, Ратмир упрекнет меня за лишнюю сотню рублей.

— Как тебя зовут? — спрашивает бариста, одаряя меня широкой улыбкой.

Я нервно оглядываюсь на стоящего в метре от меня Бестаева, который, кажется, полностью увлечен собеседником, и произношу сквозь зубы:

— Я не знакомлюсь. Можно мне просто кофе?

Раньше со мной никогда не знакомились на улице. Неужели это новое платье так влияет? Хотела, называется, привлечь внимание Ратмира, а он даже не заметил. Зато бармен сразу стал клеиться…

— Ее зовут Ася, — над ухом раздается насмешливый голос Бестаева.

Словно в замедленной съемке я вижу, как парень за стойкой берет маркер и подписывает белый стаканчик моим именем, затем передает своему напарнику, и уже тот делает нам напитки.

Чувствуя, что снова заливаюсь краской, закусываю губу и мямлю:

— Не Ася, а Настя.

Асей меня в детстве звал папа, и я не хочу, чтобы этот безэмоциональный грубиян использовал это имя. Вообще не хочу, чтобы он на меня смотрел и разговаривал сейчас. Я сквозь землю готова провалиться от стыда. Нашлась роковая красотка, блин! Почему рядом с ним я всегда попадаю в такие неловкие ситуации? Знакомиться с тобой захотели, ага, как же… прям очередь выстроилась из желающих!

— А мне нравится Ася, — пожимает плечами. — У меня так котенка в детстве звали. Я его подобрал на помойке и притащил домой. Назвал Ас. Потом, правда, выяснилось, что это девочка, так что получилась Ася. Ты мне ее напоминаешь.

Блохастого котенка? Я напоминаю ему блохастого котенка с помойки?

— Лавандовый раф и двойной эспрессо для Аси, — кричит второй бариста, прерывая мой поток возмущения. Внутреннего, естественно. Вслух я так и не решаюсь ничего сказать. Отчасти потому, что боюсь перечить Ратмиру. Но думаю, в основном все же потому, что он прав.

Я и есть этот блохастый котенок, которого он подобрал на помойке. Отмыл, одел, накормил, дал жилье… Вот только я ничего этого не просила. Уговор был другим. И я все еще жду, когда он выполнит свою часть сделки.

На парковке к нам подходит молодой мужчина в костюме и, поздоровавшись, о чем-то разговаривают с Ратмиром. Не знаю, о чем они там договорились, но вскоре Бестаев направляется к своей машине, а парень забирает у меня пакеты и командует:

— Идем, доставлю тебя в лучшем виде. Меня, кстати, Данияр зовут. Можно просто Дан.

Возможно, это из-за контраста с Ратмиром, но выглядит он очень доброжелательно и приветливо. Открывает мне дверь, аккуратно укладывает пакеты на заднее сиденье и не забывает при этом улыбаться.

Неужели Ратмиру сложно быть таким? Умрет он, что ли, если вдруг улыбнется хотя бы разок? И желательно не будет при этом сравнивать меня с помойной кошкой… В принципе, даже тогда он не особо улыбался, скорее скалился в насмешке.

— Откроешь секрет, как ты здесь оказалась? — хитро подмигивая, интересуется он.

— Мы нужно было купить немного одежды, — смущенно признаюсь.

— Это я уже понял, — смеется Дан. — Я имел в виду, как ты оказалась в компании Мира? Когда мы уезжали, ты оставалась вдвоем с братом…

— Мы? О господи, ты тогда приходил к нам с ним, да? Прости, я не… я не запомнила ваши лица. Очень волновалась.

Если Данияр и обиделся, то не подает виду. Не знаю, как я могла забыть, что уже видела его. Помню, что рассматривала двоих мужчин, что пришли с Ратмиром, но после того, как в фокус попал он сам, остальное моментально отошло на второй план.

— Я… это долгая история.

Не знаю, какую информацию мне можно ему выдать. Данияр работает на Бестаева и, наверное, в курсе его дел, но мне бы не хотелось сболтнуть лишнего. Ратмир не оставил мне никаких инструкций, но это ему не помешает в случае чего обвинить меня в болтливости.

— Ты давно на него работаешь?

— Чуть больше года. А что?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Просто спросила. Я ведь ничего о нем не знаю.

— Не знаешь о нем, а спрашиваешь обо мне? — Теперь он уже не просто улыбается, Данияр искренне веселится. — Ну ладно, давай, не стесняйся. Что тебя еще интересует?

На языке вертится миллион вопросов от «чем занимается Ратмир» до «зачем вы искали моего отчима», но вместо этого я почему-то выпаливаю:

— Сколько ему лет?

— Вроде около тридцати. Да, точно, Аид говорил, что вроде тридцаточка скоро будет. А тебе?

— Девятнадцать, — отвечаю и на автомате считаю разницу. Десять лет. Почти одиннадцать.

— Ты надолго здесь? Ну, в смысле, у Ратмира? Брат один там остался?

— Не знаю. Но надеюсь, что нет.

Понимаю, что мои слова звучат странно, но развивать тему не горю желанием. Данияр предпринимает еще пару попыток возобновить разговор, но беззаботной беседы у нас, как ни крути, не выходит. Возможно, потому, что я не знаю ответов на большую часть его вопросов, а возможно, потому, что вдруг понимаю, что я как-то незаметно перешла из роли ведущего в ведомого. Дан же сам предложил мне задавать вопросы. Тогда как так получилось, что это я оказалась под допросом?