Аномальный Наследник. Аристократ

Элиан Тарс, 2023

Приключения Его Высочества простолюдина Аскольда Сидорова продолжаются. До получения титула аристократа остаётся всего полшага, а также необходимо арендовать земли в Сибири и начать искать тайгий. Но у Оболенских много проблем, и Аскольд не может отнестись к этому равнодушно. А тут ещё и собственные проблемы подъехали…

Глава 2

Как заставить равного себе искренне захотеть сделать то, что он делать не хочет? Ответ — никак. Действительно равный будет видеть насквозь все уловки и останется при своём мнении.

Но, естественно, как равного Канцлер меня уж точно не воспринимает. Для него я подросток-простолюдин. Да, аномальный в плане силы и умственных способностей. Да, знакомый с представителями высшей аристократии, которые могут в некоторых ситуациях помочь советом.

Но при этом всё равно подросток-простолюдин. Будь Аскольд Сидоров при всех его достижениях потомственным аристократом, воспитанный по всем канонам — воспринимали бы его совсем иначе.

Но даже и тогда, разумеется, он не был бы ровней в глазах Канцлера.

Но если бы я был аристократом, заманить меня на Золотой Курс пытались бы без всяких уловок. Просто бы посулили золотые горы отцу-аристократу, и тот бы повлиял на сына.

Обычно до полного совершеннолетия аристократ не может выйти из рода. А вот после — получает такое право. Но используют его крайне редко — человеку, которому с детства привили ценность кровных связей, сложно эти связи порвать или даже ослабить. Да и к тому же другие аристократы на таких выходцев смотрят косо.

И всё же я стал интересен Канцлеру. И тот попытался склонить меня к военной службе во благо империи. Откровенно говоря, выбор средств в этой ситуации даже у Канцлера был ограничен. Использовать максимально сильное прямое давление в духе прямых угроз или взятия заложников (типа убьём твою родню, если откажешься) — недопустимо. Заложники могут умереть своей смертью или в результате несчастного случая, и тогда армия получит озлобленного обезумевшего Гуру.

Так что выбрать откровенно насильственный путь — недальновидно. Эффективнее заинтересовать — пообещать всё те же золотые горы. И ведь так и было! Это настолько естественный ход людей Канцлера, что я даже не обращал особого внимания — мне несколько раз звонили из «Военного университета»: рассказывали о жаловании офицеров, о возможностях карьерного роста, о том, что, в конце концов, даже генерал-губернатором можно стать. Тёте и братьям подкидывали листовки, рассчитывая, что они повлияют на меня.

Рутина. Я не повёлся. Тогда и оставалось действовать хитростью, в надежде, что я не додумаюсь, что за всем этим стоят люди Канцлера.

Притом я прекрасно понимаю, что для Канцлера я хоть и полезное приобретение, но тратить на мою вербовку колоссальные ресурсы он не намерен, хватает более приоритетных дел. И в конечном итоге, если я всё же ускользну из его лап и не пойду на Золотой Курс, Канцлер мало что потеряет. Ведь я всё равно остаюсь подданным империи — в случае тяжёлой войны с другим государством мне придётся защищать свой дом. Ну а в мирное время, я как минимум плачу налоги в казну.

Единственное, что теряет Канцлер — моё хорошее мнение о нём. Но если бы Годуновы боялись негативных отзывов, не просидели бы у власти четыреста лет.

В общем, после того как я проигнорировал заманивание в армию плюшками, у Годунова оставалось мало вариантов. Мы с Арвином понимали, что моё слабое место — мои люди. Но трогать наёмных работников как-то уж совсем странно. Значит, остаётся семья.

К братьям в класс перевёлся новенький, который восхищался мной и рассказывал Глебу с Борей, как здорово быть имперским офицером, и что у меня обязательно это получится.

Но… После того как мы переехали в усадьбу, я разрешил братьям ходить в школу по желанию при условии, что они будут заниматься дома и демонстрировать мне свои знания. Можно было вообще запретить им посещать школу как потенциально опасное место… Но я не из тех, кто станет ограничивать свободу передвижения близким. К тому же потенциальные опасности — полезный опыт.

В общем, агитация через братьев тоже провалилась. Хотя главная цель агитации — всё же создать общий информационный фон и воздействовать на подсознание. Но со мной такое не проходит.

Мы с Арвином и Архуном обсуждали какие ещё варианты может применить Годунов. Понятно, что главной пешкой был Чудинов. И тут на сцену выходит моё подвешенное состояние. Так-то это вообще редкая небывальщина, чтобы в семье простолюдинов несовершеннолетний стал Претендентом. С одной стороны, из-за возраста я нахожусь под опекой тёти. С другой стороны, тётя и братья находятся под моей опекой из-за социального статуса. Вот такой вот юридический казус. Как говорится, закон — что дышло. Можно использовать в обе стороны. Так что если бы вдруг тётя согласилась на быструю свадьбу с Чудиновым, мы с братьями могли бы стать Чудиновыми. Для старых родов принятие в род подобным образом (без общей крови с главой рода) — неприемлемо. Но Чудиновы средненькие дворяне, и принятие прошло бы не в правящую семью. Таким образом, я мог бы стать аристократом, но был бы вынужден подчиняться главе рода до своего полного совершеннолетия.

Но, к счастью, тётя не наделала глупостей. Хотя риск был очень велик, ибо братья тоже бы стали аристократами, а не только я один. Это могло её подкупить.

Рассматривали и вариант, что кого-нибудь из семьи могут похитить подставные лица, и, до того как я среагирую, освободить бравые имперские офицеры. Эдакая демонстрация удали и благородства. И всё та же агитация через родственников.

И, конечно же, знали мы о варианте с провокацией и подставой. Причём неважно, кто бы из семьи подставился, благодаря юридическому дышлу можно повесить всё на меня.

Но я был предупреждён — а значит вооружён. Честно говоря, я рад, что люди Канцлера разыграли всё именно так. Не подловили братьев где-нибудь в городе, не зажали тётушку, когда она была без присмотра…

Я был готов к провокациям, особенно после того, как уже однажды побывал в суде, пусть и в качестве потерпевшего. Да, как всегда, надеялся на лучшее, но знал, что делать, если люди Канцлера всё же не успокоятся после мирных агитаций и решат обострить ситуацию на негативе.

Размышляя обо всём этом, я сидел в камере. Выглядела она гораздо хуже моего прошлого «роскошного номера». Серые стены, воняющий канализацией толчок, жёсткая кровать.

Но главный минус — внутри этого унылого помещения я не чувствовал жи́вы. Артефакты, создающие такой эффект, стоят невероятно дорого и, насколько мне известно, требуют постоянной подпитки. Так что хоть этого и не скажешь по интерьеру, но на моё содержание изрядно раскошелились.

Тяжело вздохнув, я закинул ногу на ногу и уставился на грязный бетонный потолок. Готовы-то мы готовы… Но не хотелось бы использовать все козыри. А одной записи Чудиновских угроз изнасилования и наличия в группе поддержки наследного княжича может всё-таки не хватить, чтобы завернуть дело.

Придётся «вскрывать карты»?

Хех… Форкх дери этого Канцлера, всю романтику мне порушил. Не хотелось бы, чтобы Софья приняла моё предложение в текущих условиях. Но она не оставит меня в беде, в этом я уверен. Когда она объявит во всеуслышание, что станет моей невестой (а скажет она в духе «уже приняла несколько дней назад»), я автоматически перейду под защиту князя Выборгского. И отвечать за мои проступки (с момента принятия предложения) будет он, как если бы Чудинову дал по роже, например, Слуга Троекуровых. Против самого князя Чудиновы даже при поддержке Канцлера не пойдут. А если и пойдут, максимум что получат — деньги. Ну а виру князю я возмещу.

И всё же не хочется прятаться под юбкой. Но семья на то и семья, чтобы защищать друг друга. А мы с Софьей планируем стать семьёй.

Имеется и другой способ — великие князья Оболенские. У меня есть право просить у великой княгини что угодно. А у её семьи передо мной долг жизни. К счастью, в этом мире это не пустые слова. Объявив о долге жизни в суде, великая княгиня автоматически возьмёт на себя все претензии в мой адрес. Получится ровно та же ситуация, что и с князем Выборгским. Но не до свадьбы, а до тех пор, пока мы с великой княгиней не решим, что долг погашен.

Вообще, мог бы прикрыть себя этим долгом заранее, но не хотел лишний раз светить то, что помогал Оболенским. Иначе уже не Канцлер, а враги Оболенских могли бы нацелиться на мою семью.

Правда, есть вероятность, что Канцлер догадывается о том, что один из бородачей-спасителей — это я. Однако помешать представителям высшей аристократии отдать долг жизни он не вправе.

Кстати, бояре Морозовы тоже должны мне жизнь. Но возможность прикрываться ими я никогда не рассматривал. Хоть они и бояре, они слабы. Нечего на них вешать свои проблемы. Князья даже в состоянии войны куда более могущественные и влиятельные персоны.

Ну и третий козырь… Очередной традиционно-правовой казус, который мы подготовили, но… Там совсем странная защита от Арвина, и, надеюсь, она так и не понадобится.

Хотя, надеюсь, мне вообще не придётся использовать козыри.

Раздался щелчок — окошко на двери открылось, и я увидел лицо охранника:

— Подойди к дальней стене и заведи руки за спину. Без фокусов, чемпион.

Уже допрос? Быстро. Не прошло и сорока минут, как меня закрыли в камере. А ведь сегодня воскресенье. Поздний вечер. Чего людям не спится?

— Понял, командир, — отозвался я.

За спиной заскрежетала металлическая дверь.

— Зря ты, парень, аристократу по щам зарядил, — проговорил охранник и защёлкнул наручники на моих запястьях. — Тебя ж такое будущее ждало…

— Думаете? — через плечо спросил я.

— А то ж. Твои успехи разве что ленивый не обсуждал. Идём.

Фанат-простолюдин? Или тоже человек из дружины Хранителей? Так-то в этот раз меня «определили» в полицейское управление третьего северо-восточного района Москвы — ближайшее к моей усадьбе. И все местные служивые — полицейские, а не дружинники.

— Мой тебе совет, чемпион. Послушай старика и не ерепенься. Может, удастся выпутаться.

— Спасибо, — отозвался я.

В коридоре к конвою присоединились ещё двое дежурных. Мы прошли двадцать три метра, и меня завели в комнатку с простеньким интерьером: скучные бетонные стены, а из мебели только стол и два стула. Меня посадили там, где к столу крепилась металлическая штанга. Отцепили наручники с левой руки, протянули цепочку под штангой и вновь защёлкнули замок.

Артефактные наручники чёрного цвета. Красивые. Далеко не в каждом боярском роду такие имеются. У Морозовых, например, таких нет.

Спустя минуту охранники оставили меня в гордом одиночестве. К счастью, ждать пришлось недолго. Ещё через три минуты в допросную вошла молодая женщина в длинной серой юбке и приталенном пиджаке.