Листопад, окрашенный кровью

Элиан Корделл

Убийство. Две жертвы. Одно тело и ярко выраженный крест на лице. И вновь убийца растворился, как будто его и не было – этот почерк знаком каждому из полицейского участка Бостона, ведь именно подобное убийство потрясло весь город несколько лет назад. На этот раз расследование ложится на плечи самого молодого, но, пожалуй, лучшего детектива – Джулии Конорс, лично имеющей немало скелетов в своём шкафу касательно нового дела…

Редактор Дарья Корсакова

© Элиан Корделл, 2021

ISBN 978-5-0051-5754-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Сегодня всё изменится.

Тёплый осенний день стремительно сменился пасмурным холодным вечером. Прохожие заметно ёжились и сильнее кутались в свои куртки, стараясь укрыться от ледяного пронизывающего ветра.

Освободившись с занятий чуть раньше положенного времени, Сара оповестила об этом свою сестру, которая лишь махнула рукой и вновь вернулась к занятиям в своём вечернем кружке. Она вышла из школы и тут же накинула на голову капюшон, в сию же секунду почувствовав, как воздух стал холоднее. Отстегнув свой велосипед с парковки, она направилась в сторону дома, лениво крутя педали.

Проезжая по узким, внезапно опустевшим улицам Бостона, Сара совершенно ни о чём не думала, чувствуя лишь дикую моральную усталость после нескольких чересчур напряжённых уроков. Настроение было опущено в полный ноль, поэтому время от времени она неосознанно выпадала из реальности, уходя в свои мысли, которые только усугубляли её нынешнее состояние, но, тут же обнаружив движение человека или автомобиля, напротив, моментально возвращалась на землю.

Периодически вскидывая взгляд на темнеющее небо, она мысленно молилась о том, чтобы дождь не надумал начаться в ближайшее время, иначе он застанет её врасплох и домой она вернётся промокшей до нитки, как мокрый пёс. Чего ей совершенно не хотелось. Одна из причин — промокнув, можно быстрее свалиться в кровать с запредельной температурой и жуткой болью в горле.

Тряхнув головой, она остановилась напротив своего дома на совершенно безлюдной улице. Хоть вдоль дороги и стояло немалое количество разных домиков, их владельцы не желали выходить наружу, где пронизывающий ветер только усиливался, а чёрные устрашающие тучи напрочь отбивали всё желание покидать тёплое уютное помещение.

Осмотревшись вокруг, девушка едва слышно хмыкнула, в очередной раз одёрнув себя от мысли, что в это время суток её район казался настолько вымершим, что вполне мог сойти за локацию к фильму о начале апокалипсиса, где вот-вот появится первый, скажем, зомби и начнёт спускаться с этого склона, выводя за собой внушительную орду своих сородичей.

Вновь тряхнув головой, она мысленно сделала для себя вывод о том, что пора заканчивать с подобными фильмами, и перевела взгляд на свой дом, который заметно выделялся среди всех этих серых двухэтажных строений. Большая красная крыша — вот что первым бросалось в глаза, затем солнечный жёлтый фасад и, наконец, белоснежный забор, кричащий о чистоплотности своих владельцев.

Вскоре заехав на территорию, она оставила свой велосипед прямо у ворот и, ещё раз убедившись, что заперла их, направилась в дом, отчётливо слыша, как где-то вдалеке громко лает большая собака, невольно запуская в душу зародыша страха и странного ощущения настороженности. Несомненно, настолько пустынные улицы всегда пугали её, заставляли начинать нервничать и озираться по сторонам, словно что-то могло случиться, пусть и в самом тихом районе из всего города. Здесь никогда не случалось крупных преступлений, не говоря уж о каких-то нападениях на людей, но, так или иначе, ей всё равно не нравилось, когда она находилась на улице совершенно одна — именно поэтому всегда пыталась поскорее удалиться.

Буквально залетев в дом, Сара захлопнула дверь и прижалась спиной к деревянной поверхности, ярко ощущая, как домашнее тепло начинало пробираться под куртку, словно желая согреть её своими объятиями. Прикрыв глаза, она вдохнула полной грудью вкусный запах предстоящего ужина, доносящийся с кухни, и, моментально скинув с себя белые, чуть потрёпанные кеды, поплелась прямиком к источнику столь ароматного кушанья. Живот громко заурчал, требуя свою порцию, как только она появилась на кухне и тут же наткнулась на тарелку с аппетитным и, пожалуй, самым любимым блюдом — «Чикен Пармезан».

— Кто-то явно очень голоден, — рассмеялась женщина, вынимая ещё одно блюдо из духовки.

— Да, очень, — улыбнувшись, закивала Сара, попутно стягивая с себя куртку и пёстрый шарф. — Это то, что я думаю?

— Да, дорогая, это Чикен Пармезан, но ещё есть перцы по-техасски, — она указала на ещё дымящиеся зелёные перцы.

— Ма-ам, ты же знаешь, что если на столе есть Чикен, то ничего другого мне можно даже не предлагать, — смеясь, протянула она, медленно удаляясь с кухни обратно в прихожую.

— Попытаться всё же стоило, — всё так же смеясь, выкрикнула женщина. — Ты сегодня рано, дорогая, что-то случилось?

Сара остановилась, замерев всего на секунду, и бросила взгляд на висящие на стене часы, стрелки которых едва доходили до отметки в шесть часов вечера.

— Мисс Эджертон отменила сегодняшнее занятие по фортепиано из-за каких-то личных проблем, — спокойно ответила она, пожав плечами, и хлопнулась с размаху на стул, тут же откинувшись на спинку и внимательно уставившись на мать, чуть прищурившись. — А ты почему так рано? И где папа?

Женщина стояла к ней спиной, аккуратно накладывая курицу в тарелку. На её шее был повязан яркий оранжевый фартук, а тёмные волосы были собраны в небрежный растрёпанный хвостик. Мелкие волосинки, которые явно воспротивились быть закованными в тугую резинку, уже заметно намокли от пота и теперь были больше похожи на висящие сосульки, которые женщина то и дело пыталась убрать за ухо.

— Сегодня пятница — день короткий, вот мы и решили уйти с работы пораньше, к тому же пациентов сегодня практически не было, — она мило улыбнулась, встретившись с сощуренными глазами дочери. — Папа в гараже, вот-вот должен подняться.

— Ясно, — наклонив голову набок, девушка внимательно заглянула в глаза матери, ища какой-то подвох, ведь обычно родители появлялись дома не раньше, как часы пробьют восемь, но, не заметив в её поведении ничего подозрительного, она списала всё на личную фантазию и, тряхнув головой, взялась за вилку.

Мать что-то тихонько напевала себе под нос, чуть пританцовывая, пока Сара ловко разделывалась с курицей. Обычно ужины проходили в кругу семьи, когда собирались все до единого, но сегодняшний день был явно не похож на предыдущие. Хоть женщина и была как всегда жизнерадостной, она то и дело вдруг умолкала, замерев, после чего снова возвращалась в свой ритм, словно одёргивая себя. И, конечно, это не ускользало от внимания дочери, которая каждый раз задерживала взгляд на спине своей матери.

Несомненно, она видела, что что-то явно не так, но спрашивать не решалась, уже зная, что если мать не рассказывает сама, значит, ответ будет очевиден: «Нет, ничего не случилось, с чего ты взяла?». Именно поэтому она решила, что стоит дождаться момента, когда она закончит и, возможно, сама расскажет то, что её гложет.

— Одна из моих девочек дома! — радостно воскликнул отец, появившийся в проходе кухни. Сара, улыбаясь, развернулась на его голос как раз в тот момент, когда тот подошёл и, потрепав её по русым волосам, чмокнул в макушку. — А где Лара?

— У неё кружок по расписанию, — проглотив последний кусок курицы, ответила та.

— А ты прогуливаешь, значит? — мужчина вопросительно вскинул бровь, буравя дочь пронзительным зелёным взглядом, тщетно пытаясь скрыть улыбку.

— Конечно, я люблю так делать, — прищурившись, выдала она с сарказмом, нацелив на него вилку.

— Вы угрожаете мне холодным оружием, мисс, — ахнув, подыграл тот и, тут же подлетев к ней, забрал прибор, не позволяя дочери даже опомниться. — Вот так вот, теперь вы обезоружены.

— Мне будет достаточно и щита, чтобы справиться с Вами, — гордо выдала она киношным голосом и схватила почти мокрое полотенце, висящее на дверце ящика, но тут же скривилась, почувствовав холодную ткань. — Пусть он даже и мокрый.

Мужчина зашёлся смехом и отбросил вилку в раковину, притянув дочь к своей груди свободной рукой.

Она прижалась к нему, улыбаясь, заметив, что ранее паршивое настроение поднялось, а усталость от школьных будней словно испарилась, как только отец крепко прижал к себе.

Сара громко взвизгнула, когда он неожиданно подхватил её на руки и в считанные секунды забросил к себе на плечо.

— Пап! — сердце ушло в пятки от испуга, а глаза заметно расширились, как только она оказалась поднята на приличную высоту. — А ну поставь меня на место!

— Вы повержены, мисс, — победно произнёс тот. — Теперь Вам никуда не деться!

— Я же только что поела!

— Ладно-ладно, — рассмеялся мужчина, возвращая её в прежнее положение, — но в следующий раз ты так просто от меня не отделаешься.

— Ловлю на слове, — подмигнув, кивнула она и ударила выставленный кулак отца своим, после чего взялась за пустую тарелку.

Чуть горячая струя воды прогревала пальцы прямо до костей, от чего девушка блаженно прикрыла глаза всего на несколько секунд, затем всё же взялась за пенную губку. В очередной раз выпав из реальности и уйдя в свои мысли, она сама не заметила, как на автомате вымыла и выставила все имеющиеся тарелки в раковине на полку, а столовые приборы составила в стойку для того, чтобы вся вода стекла с них в специальную ёмкость. Лишь коснувшись всё того же мокрого полотенца, она резко пришла в себя и, промокнув капельки с рук, вытерла остаточную влагу о свои брюки.

Неожиданный звонок заставил её сильно вздрогнуть от неожиданности, когда Сара уже поднималась на второй этаж в свою комнату. Настороженно уставившись на входную дверь, она медленно развернулась на ступеньке. Миллион мыслей в секунду пронеслись в её голове, прежде чем она сделала нерешительный шаг в сторону выхода, уже размышляя о том, кто же мог оказаться по ту сторону калитки: не сестра — это точно, потому что у той явно есть свои ключи. Соседи? Зачем им приходить к ним в такое время, если раньше они никогда не делали подобного?

Она была уже готова взяться за дверную ручку, как отец резко остановил её, схватив за запястье.

— Иди наверх, — серьёзно произнёс он, пристально смотря на неё.

— Вы кого-то ждёте? — напряжение нарастало внутри неё, почему-то вместе с тревожным чувством, и она внимательно посмотрела в зелёные глаза отца, тут же подметив то, что он явно нервничал.

Ответа не последовало, лишь жест, указывающий на то, чтобы она поднималась наверх. Сара, фыркнув и выдернув запястье из крепкой хватки, направилась на второй этаж, в очередной раз разочарованная тем, что родители прячут их от любых глаз тех, кто бы ни приходил в их дом.

Не решаясь так быстро сдаваться и подавлять в себе любопытство, она медленно прошла в комнату, которая была прогружена в вечерние сумерки, и подошла к окну. Решив не зажигать свет, дабы не выдать себя, она чуть отогнула край шторки, наткнувшись взглядом на тёмный силуэт в капюшоне, уверенно здоровающийся с её отцом, и обвела взглядом рядом стоящий тёмный седан, пропустив то, как ранее стоящие у калитки уже скрылись из её поля зрения. Буквально через секунду хлопнула входная дверь, и в стенах дома появился новый, совершенно незнакомый голос.

Сидя под дверью и слушая еле слышный разговор из гостиной, она поняла, что ничего интересного ей узнать не удастся, потому что тема шла сугубо о медицинском. Разочарованно поднявшись на ноги, Сара размяла затёкшие суставы, не спеша переоделась в домашнюю одежду и, собрав нужные учебники, осторожно приоткрыла дверь, высунула голову и только после того, как убедилась, что на этаже никого, совершенно бесшумно покинула свою комнату, направившись в сторону чердака, где любила проводить время в подобные моменты.

Чердак отличался от всего дома особым уютным интерьером, созданным именно ею, а не родителями, потому что ещё много лет назад она буквально отвоевала его, желая иметь хоть один свой личный уголок, где могла бы проводить время наедине с собой. Со временем она начала неосознанно перетаскивать туда свои вещи, создавая свою личную атмосферу и устраивая всё так, как нравилось только ей. Там были и стопки книг, и разбросанные по полу подушки, и ноутбук, и какие-то старые тетради, к которым она обращалась достаточно давно, судя по тому, что они были отбросаны в самый дальний угол. Маленькое окошко было закрыто плотной темной шторкой, а прямо посередине треугольной крыши располагалась небольшая лампочка, свет которой не выдавал присутствия наверху кого-либо.

Упав на подушки спиной, она с минуту просто лежала, прожигая пустым взглядом одиноко висящую лампу. До её слуха едва доносились голоса, исходящие из гостиной, создавая иллюзию тихого гула где-то вдалеке, но стоило ей прикрыть дверь, полностью изолировав себя от окружающего мира, как стихло и еле слышное бормотание, погрузив весь чердак в гробовую тишину.

Девушка медленно осмотрела помещение, всё же решив зажечь свет, и с грустью посмотрела на учебники. Завтра был заслуженный выходной, и браться за домашнее задании не было совершенно никакого желания, ведь учебный год начался совсем недавно, и душа была ещё где-то в летних каникулах, словно заблудившись и совершенно не ища выхода из чащи блаженного отдыха.

Тяжело вздохнув, она прислушалась к своему дыханию, продолжая лениво сидеть на подушках. Апатия вновь вернулась к ней, заставляя косо смотреть на несколько разложенных рядом учебников, но в конечном счёте это состояние взяло над ней вверх, и девушка лениво потянулась за ноутбуком, решив оставить домашнее задание на потом.

Так же лениво пролистывая ленту социальной сети, она отчётливо ощущала, как глаза всё чаще и чаще начинали смыкаться, а мозг то и дело желал отключиться вовсе и в какой-то момент всё-таки сделал это, погрузив её в сон.

Резко подлетев от женского крика, она сильно ударилась пальцами о крышку скатившегося с колен ноутбука и тихонько зашипела от боли, активно потирая травмированное место. В голове по-прежнему был слышен приснившийся женский крик; сердце бешено колотилось в груди, намереваясь выпрыгнуть, дыхание сбилось так, словно она бежала немаленькую дистанцию, и только пот, пробегая ледяными дорожками по спине, свидетельствовал об обратном.

Сильно сжав кулаки, она постаралась прийти в себя и, глянув в угол экрана ноутбука, хлопнула крышкой, быстро сообразив, сколько времени провела в отключке. Часы показывали почти восемь.

— Скоро должна вернуться Лара, — прошептала она, проведя рукой по влажным от пота волосам. И вдруг замерла, нахмурившись.

Сара медленно подползла к двери и, чуть приоткрыв ту, внимательно прислушалась к внешним звукам, готовясь услышать всё те же голоса, но ответом была лишь звенящая тишина, словно ни одной живой души не было в этом доме. Недолго думая, она кинулась к окну и, предварительно выключив свет, чуть отогнула шторку, позволяя себе увидеть всё тот же тёмный седан, который практически тут же завёл мотор и покинул место парковки, позволяя лишь мельком уловить лицо водителя.

Она резко отпрянула от окна, увидев нечто белое, больше похожее на маску, а точнее — на лицо большой фарфоровой куклы, и крепко зажмурила глаза, тряхнув головой. Это казалось сном, но, ущипнув себя трижды, она окончательно убедилась, что это что ни на есть настоящая реальность. В мыслях вдруг начали мелькать разные версии того, зачем этому человеку маска, почему в её доме повисла тишина и была ли эта маска на лице неизвестного гостя в тот момент, когда он только пришёл к ним в дом. Определённо, если бы была, она бы запомнила и точно не уснула бы на чердаке после такого, а значит — не было. Сердце вдруг бешено заколотилось в груди, а руки вдруг затряслись от страха.

Почему он так быстро рванул с места? Почему был в столь страшной маске? Кто он? Где родители?

Быстро нарыв телефон, она, недолго думая, набрала номер сестры дрожащими пальцами. Возможно, паника была бессмысленной, но спускаться сейчас с чердака ей было как никогда страшно. Несколько монотонных длинных гудков и наконец знакомый голос на том проводе.

— Лара, где ты? — дрожащим голосом спросила она.

— Еду, а что такое? — обеспокоенно спросила та, явно заподозрив неладное.

— Здесь был какой-то тип, не знаю, они долго разговаривали, но потом я уснула. Проснулась, а в доме тишина, и уехал этот неизвестный в белой кукольной маске, — комом вывалила всё, пытаясь не потеряться в собственных мыслях.

— Кукольной маске? — переспросила та. — Слушай, сестрёнка, ты, наверное, заспалась. Ну какой нормальный человек будет носить кукольную маску, м?

— Я не знаю… может, ты и права, — она растерянно посмотрела на закрытый ноутбук. — Ты далеко?

— Чуть больше четырёх кварталов ещё.

— Ну ладно, — не дождавшись ответа, она отключилась и перевела испуганный взгляд на плотно закрытую дверь.

Мысли о том, что это и правда могут быть последствия приснившегося кошмара, не покидали её, так же как и те, что это могло быть и правдой, что после слов сестры уже казалось сомнительным.

Тяжело вздохнув и взяв себя в руки, она решительно вскочила на ноги, ощущая трясущиеся от страха коленки. Зажав руки в кулаки, Сара медленно открыла дверь и вновь прислушалась к внешним звукам в доме, которых по-прежнему не было. Настороженно спускаясь вниз, она внимательно осматривала каждый угол и, наконец подойдя к лестнице на первый этаж, подметила, что в гостиной и кухне по-прежнему горит свет.

— Мам?! — нерешительно позвала она, чуть перегнувшись через перила. Звук её голоса эхом разнёсся по дому и отскочил от стен, тут же погрузив всё в звенящую тишину.

Всерьёз нахмурившись, она осторожно ступила босой ногой на деревянную поверхность ступени и, чуть придерживаясь за стенку, спустилась вниз, чувствуя, как паника, страх и напряжение смешиваются воедино. Что это? Последствия после приснившегося кошмара?

— Пап?! — вновь звук её голоса разнёсся по дому и повторил весь свой путь, в конечном итоге снова погрузив эти стены в молчание.

Нерешительно заглянув в гостиную, она застыла на месте, заметив несколько красных пятен на белоснежном ковре и точно таком же диване. До этого момента, даже когда Сара только пришла домой, их явно там не было, иначе она бы обязательно задала вопрос своим родителям по поводу этого.

Словно застыв, она пристально смотрела на эти пятна, мечась между тем, чтобы подойти, и тем, чтобы сбежать из этого дома и дождаться сестру на улице, но, вспомнив о пронизывающем ветре, ноги как-то сами отказывались идти в сторону выхода, точно так же как и вглубь гостиной.

Руки тряслись как при лихорадке, в горле застыл больной ком, а сердце будто замерло, забыв о своём предназначении. Она не дышала. Но, всё же набравшись смелости и сделав шаг вглубь гостиной, осторожно ступала на белый ворсистый ковёр, который мягко обнимал стопы. Касаясь кончиками пальцев края дивана, Сара продолжала идти, всё приближаясь к бордовым пятнам.

Вдруг замерла, словно статуя, и устремила взгляд на пол. Её мать без каких-либо признаков жизни лежала на спине. Её карие, пустые глаза застыли в ужасе, а лицо было располосовано двумя линиями, от которых тянулось множество кровавых струек.

В горле застыл крик, когда Сара поднесла трясущиеся пальцы к свои губам, сердце бешено заколотилось в груди, а из глаз ручьём полились слёзы. Она резко отлетела в стену, сильно ударившись спиной, словно её кто-то специально толкнул, и продолжала сверлить мёртвое тело своей матери взглядом. Гортанный крик вырвался из груди, когда она зашлась в истерике и, качаясь, выбежала на улицу, совершенно забыв о пронизывающем ветре.

Мелкий дождик холодными каплями капал на её голые руки, а ветер то и дело колыхал подол домашнего платья, когда она босиком добежала до ворот и обессиленно упала на землю, с ужасом развернувшись к выделяющемуся средь чёрных туч яркому дому.