Искусство игры в дочки-матери

Элеанор Рэй (2023)

Дела у Грейс в полном порядке. Спасибо, что поинтересовались! В свои семьдесят два года она занимается йогой для пенсионеров, хотя заметим, что без особого энтузиазма. Заседает в ресторанах со своими друзьями — с чуть большим энтузиазмом. Но главное, она посещает клуб миниатюр, где самозабвенно (с огромным энтузиазмом!) склеивает модели поездов и железных дорог. Когда на пороге собственного дома Грейс встречает свою дочь Амелию и внучку Шарлотту, которые, скажем откровенно, не особо жаловали ее вниманием, она понимает, что ей придется вспомнить давно забытое искусство игры в дочки-матери. Грейс, Амелии и Шарлотте предстоит принять несколько смелых (чересчур смелых!) решений, открыть свои сердца и оценить, что на самом деле значит принадлежать тем, кого любишь. Этот вдохновляющий роман согреет сердце и затронет душу, а также напомнит обо всех причинах, по которым люди могут быть совершенно замечательными.

Глава 7

Амелия встала из-за стола в своей спальне и потянулась. Она не могла сосредоточиться на работе, думая о Томе. Он сказал, что остановился у Стива. Она в этом не сомневалась.

Где же он был на самом деле?

Она взяла трубку, намереваясь позвонить ему, и положила ее на место.

Позже.

Нет, сейчас. Она набрала номер, гадая, что ему скажет. Она бы не стала начинать с обвинений.

Еще как стала бы, она бы ничего не смогла с собой поделать.

Включилась голосовая почта.

— Это твоя жена, — сказала она. — Позвони мне.

Она повесила трубку. На данный момент этого было достаточно.

Она захлопнула ноутбук, не желая сидеть сложа руки и ждать его звонка. Она решила отправиться на обеденную пробежку. Действовать, а не думать — вот что могло бы привести ее в чувство или, по крайней мере, заменило эмоциональное напряжение физическим. Она сняла блузку, которую надевала для рабочих звонков, и заменила ее футболкой. Леггинсы были уже на ней — одна из немногих радостей удаленной работы. Она прокралась вниз по лестнице, надеясь не пересечься с матерью. Она не хотела снова говорить о сэндвичах, которые Грейс на удивление часто удавалось вплетать в разговор.

— Как проходит твой день? — спросила Грейс, высунув голову из-за кухонной двери. Казалось, она всегда прислушивалась к малейшему движению на лестнице.

— Чудесно, — сказала Амелия, совершенно не настроенная на пустопорожнюю болтовню.

— У тебя все хорошо?

— Чудесно, — повторила она и тут же устыдилась своего поведения. Ее мать не проявляла к ней ничего, кроме доброты, а она опять на нее огрызалась. — Кхм… да, — добавила она уже мягче. — Все хорошо.

Грейс немного помолчала.

— Мне жаль, что так вышло с домашней работой, — снова пустилась она в извинения. — Конечно, образование гораздо важнее колбасок в тесте. Не понимаю, о чем я думала.

— Она все сделала в срок. — Амелия не желала снова спорить на эту тему. Не сейчас. — Просто имей в виду на будущее.

— Обязательно! — В голосе Грейс звучало искреннее облегчение. — И ты уверена, что сегодня вечером вы с Шарлоттой справитесь без моей помощи?

— Она моя дочь, — сказала Амелия. — Я прекрасно заботилась о ней последние одиннадцать лет.

— Да, конечно… — Грейс снова поникла. — Прости меня.

— Нет, это ты меня прости. — Амелия опять почувствовала себя виноватой. — Я перегнула палку. — Она помолчала. — Напомни, куда ты сегодня идешь? — спросила она, старательно изображая интерес.

— Да так, никуда, — пробормотала Грейс. Амелия не отводила от нее взгляда. — В одно место, — призналась Грейс, принимая взволнованный вид. — В Клуб любителей миниатюр. Глупость, на самом деле, просто кучка пенсионеров, которые собираются вместе и мастерят маленькие игрушки.

— Все еще занимаешься поездами? — поинтересовалась Амелия.

— Да, с тех пор как умер твой отец, — сказала Грейс. — Ну, знаешь, чтобы был хоть какой-то повод выходить из дома.

Амелия кивнула, не зная, что на это ответить.

— Но я могла бы остаться дома, если хочешь, — предложила Грейс. — Мое присутствие там не обязательно.

— Все будет хорошо, мам, — проговорила Амелия. Она с нетерпением ждала, когда они с Шарлоттой смогут провести какое-то время без матери. — Развлекайся.

— Я приготовила овощное рагу, — сказала Грейс. — Оно на плите. Вам осталось его только разогреть. Подливку хорошо собирать хлебным мякишем, хлеб возьмете в хлебнице. Как здорово, что можно израсходовать буханку целиком, пока она не заплесневела!

Какие странные вещи делали ее мать счастливой. Неужели и Амелию ждала та же судьба после расставания с мужем? Может, вскоре она тоже будет испытывать чувство удовлетворения от того, что хлеб не залежался в хлебнице?

— Хорошо, — выдавила она. — Спасибо.

Ее мать стояла прямо перед ней, преграждая путь к двери, и выглядела так, словно исчерпала не все темы для разговора.

— Я собиралась на пробежку. — Амелия надеялась закончить разговор.

— Ой, как здорово, — ответила Грейс. — Я до сих пор помню тот день спорта, когда ты выиграла тот забег на трех ногах. Сколько тебе тогда было? Ты бежала вместе с Самантой, а она уехала, когда тебе было девять, так что, должно быть…

— В час тридцать у меня важный звонок, к которому мне нужно успеть вернуться, — сказала Амелия.

— О, прости, я опять слишком много болтаю? — спросила Грейс, освобождая ей путь. — Может, принести тебе покушать попозже? Или, если ты подождешь минутку, могу соорудить тебе сэндвич прямо сейчас. Возьмешь с собой на пробежку. Можно будет съесть его потом в парке. Сегодня так солнечно, хотя все еще немного прохладно…

— Нет, мама, спасибо. — Амелия надела кроссовки. — Мне пора бежать.

— Мне несложно.

— Ничего не нужно. — Амелия вышла за порог. — Пока.

Она закрыла за собой дверь и побежала, чувствуя, как в легкие проникает морозный воздух. Как хорошо было вырваться из плена этого дома. Амелия едва не налетела на соседскую собаку, когда та попыталась проскочить у нее между ног, и на бегу кивнула хозяйке, молодой мамочке, которая всегда выглядела уставшей, сообщая своим кивком что-то среднее между приветствием, недовольством и сочувствием.

Парк. А идея была хорошая. Она как раз направлялась в ту сторону, и ее подошвы тяжело стучали по тротуару, когда она ускоряла шаг. Возможно, несколько кругов вокруг утиного пруда были идеальным вариантом для того, чтобы проветрить голову.

Она бежала быстро, стараясь не всматриваться в улицы, так напоминавшие ей о детстве. Большинство зданий выглядели почти так же, как и много лет назад; в одном месте обновили фасад магазина, в другом — добавили флигель, но за тридцать лет — успехов не так уж много. В Лондоне ее соседи менялись почти ежедневно по мере того, как люди стремительно набивали цену своим домам, и повсюду как грибы после дождя появлялись новые заведения, пытающиеся удовлетворить постоянно растущую потребность лондонцев в латте на овсяном молоке, континентальных завтраках и безглютеновой выпечке.

Парк совсем не изменился — разве что появился новый кофейный фургон, который Амелия взяла себе на карандаш. Она бежала по травянистым окраинам парка к его центральной точке — озеру, где обитала небольшая популяция мурен, несколько очень громких уток и пара сердитых гусей. Солнце выглянуло из-за облаков, выполняя однако только половину своей работы: день был ясный, но все еще холодный. Амелия зажмурилась, когда солнечный луч, отраженный в поверхности озера, попал ей в глаз, но продолжала бежать и дважды обогнула озеро, прежде чем наконец остановилась, чтобы перевести дыхание. Утки обратили на нее внимание и всей стаей поплыли к ней. «Всем плотом», — поправила она себя, вспомнив, с каким энтузиазмом Шарлотта заучивала собирательные существительные для групп животных. Они, видимо, решили, что у нее был с собой сэндвич, и Амелия подняла перед собой руки, демонстрируя их пустоту. Она поняла, что тоже проголодалась, и на мгновение пожалела о своем решении не позволять матери готовить ей бутерброды.

Конец ознакомительного фрагмента.