Легенды Сартариума. Ксавий. Книга вторая. Проклятая кровь

Эд Амбер, 2020

Пути Аммока неисповедимы. Два человека, считающие друг друга давно мертвыми, оказались по разные стороны кровавого конфликта, разворачивающегося на берегу Тернистого моря. Главный стратегический советник короля Палатира Артур пытается доказать всем своим противникам, что способен противостоять любой угрозе, будь она внешней или внутренней, а его друг Ксавий, побывавший на границе двух миров, Сартариума и таинственного мира теней, открывает в себе невероятные силы проклятья, обуздать которые не так просто, как ему кажется. Зов непреодолимой силы тянет его в столицу Тарнбальда, где Ксавий вступит в противостояние с опасным соперником, впутавшись в клубок заговора, раскинувшего свои сети на два враждующих государства.

2. Скрывающиеся в тенях

На темном небосводе медленно выплывали Стольбрид и Аммок — две луны, получившие свои названия в честь богов. В Тарнбальде особо почитали Стольбрида, который покровительствовал императору Адельту, объявившему себя наместником бога на Сартариуме. По всему Кольму — столице империи Тарнбальд — стояли статуи, посвященные Стольбриду, изображенному в виде немолодого мужчины с длинными волосами и острым носом. Возле каждой статуи были расставлены молельни и сосуды для подношений, чаще всего денежных. Сосуды опустошали ежедневно, не оставляя ночным ворам ничего, хоть и мало кто рисковал воровать у самого бога, пусть и замершего в камне.

Стоя перед одной из таких скульптур и опираясь о стену, Ксавий пытался совладать с мучительным приступом неведомого зова, шедшего одновременно со всех сторон. Мужчине казалось, что его умоляют сотни голосов, пытаясь докричаться до него, но ни одного слова Ксавий распознать не мог. За последние дни зов становился только сильнее, вызывая головные боли, от которых спасала Синешерстка. Гвардейцы с опаской поглядывали на замершего у стены Ксавия, ожидая дальнейших указаний. Ими руководил рослый Ярек, приказы которому отдавал непосредственно Марий Тарн.

— Сможешь продолжить путь? — Ярек навис нас Ксавием, вглядываясь в его лицо. — Или я буду вынужден прервать нашу вылазку.

— Дай мне еще минуту, — Ксавий огляделся в поисках Синешерстки, но она решила скрыться, что говорило о близости иных существ из тени, как окрестил их сам Ксавий. Он не имел ни малейшего представления, откуда появляются существа с силой проклятья, но собирался вплотную заняться этим вопросом после того, как разберется с зовом.

Сосредоточившись на стене перед собой, вглядываясь в зазоры между глиняными кирпичами, Ксавий пытался забыть о зове и головной боли, словно их не было.

«Боли нет, боли нет», — повторял про себя Ксавий. Тем временем гвардейцы начали спуск в канализационные переходы, построенные много лет назад при прадедушке императора Адельта. Вооруженные с ног до головы гвардейцы опасливо поглядывали вниз, пытаясь разглядеть своих, успевших спуститься, сослуживцев. Каждый из мужчин знал об опасности твари, вылезающей из своего логова по ночам. Слухи о ней уже успели распространиться по городу, вызывая панику и страх среди его жителей.

— С Кровавнем нужно покончить сегодня же, — Марий Тарн поставил практически невыполнимую задачу перед гвардейцами, безрезультатно охотящимися за ужасным созданием уже целый месяц. Для Ксавия это была вторая вылазка и на этот раз вся надежда была на его способности, позволяющие почувствовать существа с проклятьем. Первая окончилась тем, что одного из гвардейцев Кровавень уволок вглубь лабиринтов старой канализации. Обескровленное, обезглавленное тело с множеством резаных ран обнаружили только через пару дней, когда дождевые стоки вынесли его на реку.

По плечу начал распространяться знакомый холодок — это появилась Синешерстка, втягивающая своими ноздрями теплый летний воздух. Через мгновение после ее появления Ксавию стало легче. Зов отдалился и затих, а боль сошла на нет, позволив мужчине свободно вздохнуть. Гвардейцы при виде необычного зверька встрепенулись. Их нервы были на пределе, хоть солдаты пытались и не подавать виду, но каждый шорох мог оказаться движением ночной твари, без капли жалости расправляющейся с любым человеком, будь то старик, либо женщина или ребенок.

— Ты пойдешь рядом со мной, — Ярек пристально наблюдал за тем, как его подчиненные спускаются в канализацию. Его рука сжимала рукоять клинка, освещенного жрецами Стольбрида. Вряд ли освящение на самом деле могло помочь против Кровавня, но даже капля уверенности в своем оружии в данном случае не помешала бы. Марий строго настрого приказал оберегать Ксавия.

Восемнадцать человек спустились в узкие переходы канализации. Трое гвардейцев держали заправленные фонари, а остальные, окружив Ксавия и Ярека, всматривались в темноту спереди. По полу бегали крысы, извечные обитатели подобных мест. У многих в городе имелись кошки. Почти все белого цвета, как отметил Ксавий, успевший после освобождения познакомиться с Кольмом поближе.

— Никому не отдаляться от группы более чем на три шага, — скомандовал Ярек.

Отряд двинулся вперед по темному затхлому переходу, сжигая толстую паутину перед собой. Ступая след в след, гвардейцы молчали, сосредоточившись на своей цели — отыскать следы Кровавня. Не уверенный в том, что такое существо способно оставлять хоть какой-то физический след, Ксавий старался почувствовать его даром проклятья. Предусмотрительно накинутый плащ защищал от холода, исходящего от Синешерстки, беспокойно ерзающей на плече. Она осматривалась по сторонам пуще гвардейцев.

— По схемам мы сейчас достигнем развилки, но делить отряд ни при каких обстоятельствах нельзя, пусть и кто-то хочет, чтобы мы избавились от Кровавня уже сегодня. Я не хочу рисковать жизнями своих солдат.

Ксавий согласно кивнул. В окружении стольких людей каждый чувствовал себя хоть чуточку безопасней. Не могла же тварь убить всех сразу. Под ногами захрустели камешки, а спереди несло нечистотами. От местного запаха у Ксавия свело желудок, впрочем, гвардейцы тоже морщились и старались дышать реже.

— Ты сможешь отыскать того, с вашей стороны? — Обратился Ксавий к Синешерстке, не обращая внимания на изумленные взгляды гвардейцев.

— Неужели оно понимает, Децей? — Поначалу Ксавий и не понял, что один из гвардейцев обращается к нему, пока не вспомнил, что Децей это его новое имя, которое ему дал Марий Тарн. На тарнбальдском Ксавий произносилось с трудом, а касабадский в империи использовался редко. Децей — просто и метко. В переводе оно значило «странник».

— Ее зовут Синешерстка. И она многое понимает, главное обращаться вежливо и без всякой агрессии. — При этих словах существо с сиянием проклятья встрепенулось, и провело лапкой по воздуху. — Кажется, моя подруга что-то почувствовала и пытается указать нам путь.

— Невероятно, — покачал головой Ярек. — А если оно в сговоре с Кровавнем и ведет нас в ловушку?

— Тогда я погибну с вами, — усмехнулся Ксавий, добавив чуть тише. — Не в первый раз.

— Зажгите еще один фонарь, — скомандовал предводитель гвардейцев. — Приготовьте бутыли с зажигательной смесью. Только друг в друга не бросайте. У Больда не хватит сил потушить сразу несколько человек.

Петляя в разные стороны, затхлые коридоры и переходы вели отряд под городом. Руководствуясь чутьем Синешерстки, Ксавий безошибочно указывал направления. Они нашли несколько человеческих черепов, валяющихся на полу. У всех из них были проломлены затылки. Видимо, этих людей когда-то убили при помощи удара тяжелого предмета. Но это было очень и очень давно, а вот разлагающееся обескровленное тело с оторванной головой говорило о том, что логово Кровавня уже близко.

По мере приближения гвардейцы обнаружили еще несколько таких тел пропавших жителей Кольма. Молясь Стольбриду, они продолжали двигаться вперед и наконец-то оказались в круглом помещении, где сточная вода доходила до пояса. С потолка свисали застывшие соляные отложения.

— Сколько же лет этим катакомбам?

— Это нужно спрашивать у историков, будь они неладны. Поднимите фонари повыше, пока не остались без света! Не хочется биться с Кровавнем в кромешной темноте, — Ярек в отряде был самым высоким, поэтому едва не задевал головой свисающие отложения.

— Децей, плавать умеешь?

— Всегда умел, но последний опыт плавания был крайне неудачный. Чудом выплыл.

— Ногу свело? — Не отрывая взгляда от уходящего вперед коридора, спросил Ярек.

— Сбросили со скалы.

— Ты вроде молодой, а уже успел нажить врагов. А кисти где лишился?

— Неудачное посещение древних руин. Моя кисть понравилась одному монстру, да так, что он отхватил ее с одного укуса, — прямолинейность Ярека импонировала Ксавию, поэтому он отвечал честно и без ужимок. Новую кисть Ксавий пока делать не торопился. С тех пор, как он научился призывать существ с аурой проклятья, Ксавию казалось не таким важным присутствие искусственной кисти.

— Ай! — Один из гвардейцев оступился и с головой ушел под воду, вызвав громкий всплеск. Ему помогли выбраться на твердый участок. Наблюдая за возней, Ксавий представил, как насмехается Кровавень над незадачливыми охотниками. Если монстр владеет силой проклятья и подобен тому, что призвала Синешерстка в таверне, то он с легкостью избежит любых засад и ловушек, если совсем не глупый.

— Трудное дельце нас ждет, — Ксавий потер лоб, пытаясь сосредоточиться.

В ход пошли предусмотрительно взятые длинные палки, при помощи которых гвардейцы замеряли глубину канала со стоками. В некоторых местах человек мог с легкостью утонуть. Из-за этого движение отряда значительно замедлилось. Отвратительный запах стоков чувствовался не так сильно, они успели привыкнуть к нему. Ярек, как мог, бодрил и поторапливал своих людей, но труднопроходимые коридоры стоков и невольный страх перед чудовищем заставляли гвардейцев нервничать с каждой минутой все больше.

— Головы нам, конечно, не срубят, но и не похвалят, — Ярек старался дышать реже, поэтому слова произносил с явным придыханием. — Сколько времени мы тут блуждаем?

Один из гвардейцев остановился и вытащил из своего походного рюкзака обернутые в мягкую материю необычные часы. При помощи дара своего проклятья гвардеец до спуска в стоки зажег специальные камешки в часах, которые сгорали один за другим с определенным интервалом, по которому гвардеец примерно определил прошедшее время.

— Прошло чуть больше двух с половиной часов, — отрапортовал находчивый гвардеец.

— А мне показалось что двенадцать, — вздохнул один из солдат.

Мрачные однообразные переходы не кончались. Кольму было уже несколько веков, а до него на этом месте возвышался другой город, название которого осталось лишь в древних архивах. Многим из коридоров, по которым передвигался отряд, могло быть сотни и сотни лет. Ксавию вспомнились руины на берегу Тернистого моря. Нужно поближе ознакомиться с богатой историей этих краев.

Выбравшись в старые туннели, где не было сточных вод, отряд остановился перед заваленным проходом. Судя по планам, здесь когда-то пролегал путь, ведущий в одно из логов контрабандистов. Теперь этого пути не было, а лежали большие камни. Начни гвардейцы разбирать завал, то это затянулось бы на весь день, поэтому они решили идти дальше. Углубившись в старые тоннели, многие из которых давно были завалены. На полу везде была пыль, поднимающаяся в воздух после каждого шага. От ног оставались видимые следы, по которым можно вернуться назад, если заблудишься в запутанных тоннелях.

Непрекращающийся холодок от плеча, где сидела Синешерстка, бодрил Ксавия и покалывал его кожу. Существо передавало силы Ксавию, подпитывая его темную ауру. Скопление проклятых людей, пусть даже и с факелами, выглядело как темное пятно, перемещающееся по коридорам.

Старые тоннели то расширялись, то сужались. Какой-то особой стилистики у них не было — только старые поддерживающие рамы, сделанные из металла и зачарованные для защиты от коррозии. Передвигаясь в окружении гвардейцев, Ксавий разглядывал потолки, размышляя о том, что будет, если вся эта масса земли и камней обрушится на них. Входы в стоки и тоннели были закрыты и охранялись круглосуточно, но Кровавень находил путь на поверхность. Может быть, что он прячется вовсе не в тоннелях, а появляется по чьей-то злой прихоти.

Пришедшая в голову мысль, остановила Ксавия. Идущий позади него гвардеец налетел на мужчину, чуть не повалив его на пол. Ярек вовремя помог Ксавия, ухватив его за искалеченную часть руки.

— Благодарю. Задумался.

— Есть идеи, как выманить Кровавня?

— Можно попробовать, но мне нужно найти место, где он точно бывал.

— Похоже, что нам такая возможность представилась, — один из впереди стоящих гвардейцев указал на землю. Безголовое человеческое тело лежало у стены коридора, а череп валялся в нескольких шагах дальше. Трупный запах смешивался со сточным, поэтому не вызывал тошноту.

— Судя по всему, тело пролежало здесь не меньше недели, — сказал Ярек, когда они собрались вокруг трупа.

— Вы еще не проверяли эту часть тоннеля?

— Чтобы не поднимать лишнюю шумиху, ходили лишь маленькие отряды. Но и они ничего не обнаружили.

— Либо не заходили так далеко, проверяя лишь городские стоки.

— Признаю, что могло быть и так, — согласился Ярек, мрачно смотря на тело перед собой. — Укажите на планах местоположение трупа, потом вышлем сюда бригаду, чтобы вытащить его наружу.

Следующее тело они нашли чуть поодаль. Кровавень не только оторвал голову у некогда живого человека, имевшего планы, желания и цели, но вывернул ему ноги, а после перебил их, раздробив ноги. Кровь естественно отсутствовала. Пытаясь представить себя на месте жертв, Ксавий невольно содрогнулся. Холод от Синешерстки пропал, как и она, исчезнувшая в мгновение ока.

— Всем быть наготове, — скомандовал Ксавий, вызвав удивление у окружающих его гвардейцев, которые уставились на своего официального командира. Ярек лишь кивнул. Гвардейцы повытаскивали короткие мечи и заняли позиции вокруг командира и Ксавия, приготовившись отразить атаку Кровавня. — Сейчас я попытаюсь привлечь его внимание.

Закрыв глаза, Ксавий вспомнил, как выглядело существо из таверны и зарисовки, которые мужчине показывал Марий Тарн. Длинные, изогнутые ногти и клыки отличали их. Взывая к Кровавню, Ксавий почувствовал ощущение навалившейся тяжести. Гора обрушилась на него, подминая мужчину, но раскрыв глаза, Ксавий увидел лишь усиливающееся вокруг себя темное сияние.

— Ты призвал его? — Поинтересовался Ярек.

— Не уверен, но что-то я точно почувствовал. — Ксавий размял плечи, будто действительно до этого нес тяжесть. К нему снова вернулось чувство молящего зова, сковавшее болью любые мысли. Новый приступ был особенно сильным, но на этот раз Ксавий лишь сжал кулаки. Мольбы о помощи, слышимые за завесой дождя, накатывали на Ксавия, вытесняя всякие другие мысли. В глазах потемнело. Видимо, Синешерстка неким образом сдерживала подступающую боль, а когда существо с проклятьем исчезло, все прорвалось и обрушилось на Ксавия.

«Синешерстка, вернись», — Ксавий направил часть проклятья на призыв своей необычной спутницы, но на этот раз она не откликнулась. Призыв ушел в пустоту, не достигнув другой стороны. Когда Ксавий призывал Синешерстку, он ощущал прикосновение к миру, где обитали существа с проклятьем. Это похоже на невольное прикосновение к огню, когда спешишь сразу же отдернуть руку, чтобы не обжечься. На этот раз никаких подобных ощущений не возникло, но Ксавий почувствовал гнетущее чувство, распространяющееся из тоннелей вокруг.

— Всем быть начеку, — Ярек отдавал приказы, подготавливая гвардейцев к бою. — Перекрыть коридор справа. Децей, попытайся призвать Кровавня еще раз.

Стиснув зубы, Ксавий не ответил, борясь с новой невидимой напастью. Гнетущее чувство окутало мужчину, сжимая его в тиски.

— Он здесь! — Выкрикнул Ксавий, упав на колени и сжимая голову руками. Гвардейцы растерянно озирались по сторонам, но ничего не видели.

— Мы его не видим, Децей! — Выкрикнул Ярек. — О, Стольбрид. Сохрани наши тени.

Пораженный увиденным, командир гвардейцев замер на месте. По каменным стенам древнего коридора, по его потолку и полу, изъеденному временем, к отряду приближалась кровавая масса, поглощая все перед собой. Красная жидкость впитывалась в камни, окрашивая их. Гвардейцы начали отступать, сжимаясь в кольцо вокруг Ярека и Ксавия, пытающегося справиться с приступом боли.

— Отступаем в стоки, — Ярек быстро принял решение, поняв, что с «водой» бороться бесполезно. Не нарушая построение, гвардейцы начали отходить. Командир потащил оцепеневшего Ксавия, который тяжело дышал. Субстанция приближалась медленно, но верно, поглощая все на своем пути. Вскоре она окутала изуродованное тело. Ярек попытался привести Ксавия в чувство, начав трясти его за плечи, но глаза мужчины глядели в пустоту, а на висках выступил пот.

— Ярек, там тоже эта гадость! — Гвардейцы остановились, указывая на путь, по которому они пришли. Красная субстанция надвигалась с двух сторон, не давая возможности для выхода.

— Децей, сделай же что-нибудь, мечи бессильны.

Круг гвардейцев сжался до упора вокруг двух человек. Один из гвардейцев кинул в субстанцию меч, который с шипением исчез в ней. Вязкая жидкость подступила вплотную к окруженным людям. Потолок полностью покрылся ею, но вниз субстанция не опускалась.

От безвыходной ситуации нервы у людей начали сдавать. С криком один из гвардейцев кинул свой мешок на жидкость и попытался перепрыгнуть на него. Зачем он это сделал и на что надеялся, никто не понял, но в следующий миг гвардеец завалился на бок и оказался прямо на красной жидкости. Вопль боли разорвал его голосовые связки. Через кожу гвардейца начала выливаться кровь, смешиваясь со смертельной опасной субстанцией. Человек вытянул руки к своим сослуживцам, но никто не рискнул приближаться к нему. Вскоре от него осталось лишь мертвое, безжизненное тело без единой капли крови.

Кто-то попытался применить проклятье, но субстанция отреагировала на это, обрушившись с потолка на этого человека. Паника обуяла гвардейцев, впервые столкнувшихся с подобным. Люди начали метаться, пытаясь уйти от вездесущей жидкости, но один за другим попадали в нее и гибли на глазах обезумевших товарищей. Ярек погиб молча, пытаясь вытянуть орущего от боли гвардейца. Их обоих окутала субстанция, упавшая с потолка. В момент перед гибелью командир гвардейцев успел заметить очертания человеческой фигуры вдали в коридоре.

Все прекратилось только тогда, когда последний человек испустил тень. Красная жидкость растворилась, уйдя в щели между истертыми камнями. Фонари погасли, оставив обескровленные тела в кромешной темноте.

***

Ксавий наблюдал за гибелью гвардейцев с потолка сквозь фасеточные глаза существа, что в Кольме звали Кровавнем. Он не понимал, как ему удалось переместить сознание в тело монстра, но именно это спасло мужчину. Кровавая жидкость не касалась Ксавия, обходя его стороной, пока вокруг в жутких мучениях умирали солдаты Тарнбальда. Чувствуя, как погибает каждая из жертв монстра, Ксавий отчаянно пытался повлиять на Кровавня, но мог лишь смотреть за происходящей внизу трагедией.

От людей исходили проклятые тени, но их поглощал Кровавень, не давая отправиться в загробный мир за рекой рук и теней, на берегу которой довелось побывать Ксавию. Предсмертные чувства и мысли питали Кровавня. Так Ксавий узнал, что гвардеец Эстель перед смертью думал о своей маленькой дочке, у которой кроме него никого больше не было, а гвардеец Астий успел вспомнить о том, что не успел попробовать знаменитое Кольмское пиво. Перед взглядом Ксавия промелькнула фигура в коридоре, которую заметил Ярек, но обрушившиеся на командира гвардейцев волны боли затмили любые другие мысли.

Не выдержав, Ксавий закричал вместе с погибающими гвардейцами, ощущая смерть каждого из них. Чьи-то цепкие руки обхватили Ксавия, прижимая к мягкой поверхности потолка. Или не потолка?

— Тише, тише, — прозвучал успокаивающий женский голос возле уха Ксавия. — Все давно закончилось, это просто ночной кошмар. Ты в безопасности. Дыши ровно.

Открыв глаза, Ксавий увидел перед собой миловидную девушку в белом медицинском халате. Белый цвет в Тарнбальде символизировал чистоту и здоровье, поэтому использовался имперскими докторами. Голубоглазая девушка с видимым усилием прижимала Ксавия к перине, на которой он лежал. Ксавий постарался расслабиться, давая понять, что пришел в себя окончательно. Воспоминания о побоище в старых тоннелях оказались кошмарным сном, который раз за разом возвращался к Ксавию, пока он лежал в бессознательном состоянии.

Девушка разжала руки, высвобождая обессиленного Ксавия. Улыбнувшись ему, она отошла в сторонку, чтобы поднести кувшин с водой. От ее руки исходило проклятье, перемешавшееся с водой в кувшине.

— Успокаивает нервы, — проговорила она, заметив, как Ксавий с подозрением смотрит за ее действиями. — Говорят, что ты убил семнадцать гвардейцев, но я этому не верю. Я долго за тобой ухаживала, ты все это время кричал, пытаясь предупредить их.

— Значит, никто не выжил, — вздохнул Ксавий и подтянулся к спинке кровати. Тело мужчины довольно сильно исхудало и выглядело непрезентабельно. Ксавию стало немного стыдно от того, что девушка видела его оголенным. — Сколько я уже здесь пролежал?

— Сначала выпей это, — девушка подала кувшин, и пока Ксавий не осушил его, она молчала и доброжелательно улыбалась. — Три недели и четыре неполных дня.

— Что!

— С тех пор как тебя нашли в груде тел и принесли сюда ты ни разу не приходил в сознание… Ксавий, — неуверенно сказала девушка, вопросительно глядя на своего пациента. — Мне сказали, что тебя зовут Децей, но ты часто выкрикивал свое настоящее имя, будто пытался убедить себя в том, что ты Ксавий. Мне нельзя спрашивать тебя о том, что произошло в тоннелях под городом, но так хочется узнать подробности. Я, кстати, Мариль.

— Раз мое имя ты уже знаешь, то представляться не стану. Мне неловко тебя просить, но я так голоден.

— Точно, — Мариль театрально хлопнула себя по голове. — Сейчас распоряжусь, чтобы принесли завтрак.

Ухаживающая за Ксавием девушка покинула просторную комнату. Когда она открыла дверь, показались стражники, заглядывающие внутрь лечебных покоев. Входить они не решились, заметив, что на них уставился Ксавий. Запавшие глаза и темные круги под ними придавали мужчине крайне невзрачный вид.

«Это не больница, а тюрьма».

За окнами виднелось голубое небо, а в палате кроме кровати больше ничего не было. Ксавий внимательно осмотрел себя и не обнаружил никаких ранений.

«Почему же я так долго пробыл без сознания».

Самому Ксавию казалось, что он вырубился всего на несколько минут, не выдержав ощущения, которые испытывал Кровавень. Кровавень! Вспомнив, что ему удалось побывать в шкуре монстра, Ксавий чуть не подпрыгнул на месте. Некто могущественный управлял бедным созданием, натравливая его на людей, хотя сам по себе Кровавень был безвреден.

«Человек с даром проклятья, как у меня. Это он управлял Кровавнем, воздействуя на него своим даром. Гнетущее ощущение, захватившее меня в тоннелях, это то, что ощущал монстр… Нет. Существо с другой стороны».

Теряясь в догадках, Ксавий попробовал встать, но его ноги не слушались и подгибались.

— Чего уставились!? — Выкрикнул Ксавий стражникам, замершим с другой стороны двери. Они поспешно отвели взгляд, покрепче сжав свое оружие.

С трудом передвигаясь по палате, Ксавий приблизился к окну. Перед ним расстилался Кольм. Ксавия заперли в башне, как принцессу из старых сказок. Летнее солнце беспощадно палило побледневшую кожу, Ксавий отстранился от окна и сел прямо на теплый пол, чувствуя сквозной ветерок. Использовать проклятье для призыва Синешерстки, Ксавий не стал, чтобы не напугать стражников.

«Возможно, мне и не хватит сил».

— А вот и я, — бодрый голос Мариль привел Ксавия в чувство. Искренняя улыбка девушки располагала к себе, но обжегшийся на доверии уже не раз Ксавий с видным подозрением наблюдал за ней. В руках Мариль несла поднос с напитками и легким перекусом. — Перекуси, пока готовится полноценный завтрак. Это мое.

— Благодарю. Мне нужно срочно поговорить с Марием Тарном.

— С этим будут проблемы. Советник нашего благословенного императора Адельта был отправлен на переговоры с Салестаном. Это он приставил меня к тебе. Все обвиняли тебя в гибели гвардейцев, но Марий настаивал, что ты невиновен и сумеешь доказать это, когда придешь в себя.

— С кем тогда я могу поговорить?

— Марию удалось убедить кое-кого и тебя не заключили в казематы.

— Новый покровитель. Кто он?

— Пусть это ненадолго останется секретом, — подмигнула Мариль. — Пей! Мне платят за то, чтобы ты выздоровел, а не умер от истощения и обезвоживания.

— И много платят? — Ксавий сделал глоток. Освежающая жидкость, изготовленная из свежих фруктов, приятно бодрила.

— На безбедную жизнь мне хватает, могу позволить себе многое, даже салестанского короеда. — Жизнерадостная Мариль располагала к себе. — Как же больно он кусается!

— Вряд ли кого-то постороннего могли подпустить ко мне. Как тебя полностью зовут? — Задумался Ксавий.

— А что скрывать. Как говорит моя бабушка — все тайное однажды становится явным. Мариль Тарн. Я племянница Мария и он попросил меня приглядеть за тобой до своего возвращения. Кстати, интересный факт, — Мариль взяла один из стаканов и залпом выпила его содержимое. — В горле пересохло.

— Действительно интересный факт.

— Нет! — Рассмеялась Мариль. — Ты наверняка знаешь, что в империи Тарнбальд есть два древних рода Тарны и Бальды. Имя каждого из рода Тарнов начинается на букву «М», а Бальдов на «А». АБ — МТ. Надпись под троном императора Адельта. Только никому не говори, что я туда заглядывала. Священное место, настоящий пуп земли.

— Пожалуй, загляну туда однажды, вдруг ты подшучиваешь надо мной.

— Отправишь туда своего зверька? — У Мариль загорелись глаза, выдав нетерпение, которое она поспешила объяснить. — Дядя рассказал мне о том, что ты можешь призывать милых существ. Хочу увидеть это собственными глазами.

— Если только немногим позже. Я вымотан и вряд ли смогу сейчас призвать Синешерстку.

— Так у нее есть имя. Мне это нравится, люблю животных. Особенно уникальных. Подумать только, животное с проклятьем. Моя комната рядом с твоей, как только она появится, кричи, что есть мочи. Хочу успеть ее увидеть.

— Она может находиться рядом со мной постоянно.

— Расскажи мне о ней. — Мариль удобней уселась на полу. — Хочу знать все.

Несмотря на недоверие, голубоглазая девушка подкупила Ксавия своей искренностью и открытостью. Голод и усталость не помешали Ксавию начать свой рассказ о том, как он впервые встретил Синешерстку. Пару раз в покои заглянули стражники, с видимой опаской поглядывая на Ксавия.

— Им запретили к тебе приближаться, но и выпускать тебя пока нельзя.

— А скоро я встречусь с этим таинственным покровителем?

Желудок Ксавия непроизвольно заурчал, заставив мужчину чувствовать себя неловко.

— Не раньше пока поешь. Сейчас все принесут. Никто просто не ожидал, что ты придешь в себя сегодня.

— Будем кушать сидя на полу? Я в принципе не против, но племяннице члена имперского совета не полагается выглядеть столь нелепо.

— И столик принесут, — Мариль подскочила. — Чуть не забыла! Дядя просил передать тебе письмо, если ты придешь в чувство. Только я оставила его в своей комнате. Я мигом.

После ухода Мариль в комнате остался цветочный запах, приятно щекотавший ноздри Ксавия. Каждую секунду после прихода в сознание Ксавий ожидал, что вернется мучительный зов, но до сего момента никаких необычных ощущений он не испытывал. Вскоре Мариль вернулась, держа в руках запечатанный конверт. Она протянула его Ксавию и встала за его плечом на цыпочки, пытаясь разглядеть, что написано в письме.

«Дорогой Ксавий из Дамерта. Обстоятельства и воля нашего благословенного императора Адельта вынудили меня на время покинуть Кольм. Все заботы о тебе, я возложил на плечи своей чудесной племянницы. Она присмотрит за тобой, но вокруг тебя сгущаются тучи. Мои недруги узнали о гибели гвардейцев и настроили императора на публичную казнь виновного в этом. А вину возложили на тебя. Только вмешательство одного человека сохранило твою жизнь. При встрече будь с ним учтив.

Полагаю, что ты увяз в Кольме надолго. Тебя теперь вряд ли выпустят из башни. Кровавень не пойман, но на время затаился. Я ни в коей мере не верю, что это ты призывал его, поэтому ожидаю худшего. Новых жертв. Что бы ни произошло в канализации, но ты сумел выжить. С нетерпением ожидаю твоего рассказа.

Марий Тарн. Советник благословенного императора Адельта, член имперского совета»

— Дядя как всегда пытается излагать все высоким слогом, — Мариль поморщилась. — А по вечерам ругается, как заправский торгаш.

— Меня действительно могли казнить спящего? Вот это картина. Только представлю, как просыпаюсь на площадном эшафоте, а передо мной палач с топором и ликующая толпа внизу.

— В Тарнбальде казнят немного по-другому. — Мариль изобразила повешенье, вызвав своими кривлянием улыбку у Ксавия.

— Если сейчас сюда заглянут стражники, они подумают, что я тебя душу при помощи дара проклятья.

— Да, неловко будет, — Мариль начала громко хрипеть. Дверь в покои мигом отворилась, и три стражника вбежали внутрь, держа мечи в руках. Их встретил заразительный смех Мариль, который передался Ксавию, потянувшегося к своему дару проклятья. Через мгновение Ксавий заметил Синешерстку, появившуюся в тени под кроватью. Он подмигнул ей и отправил назад на другую сторону.

Вскоре принесли завтрак, который Ксавий разделил с девушкой. Особенно мужчине понравился жареный хлеб с чесноком, от которого горело во рту. Вкусные ароматы щекотали ноздри, буквально вызывая слюноотделение у исхудавшего Ксавия, одетого в белую пижаму.

Разговаривая с девушкой, Ксавий поглощал еду, держа в левой руке пяти зубчатую вилку из металла. Одновременно с этим Ксавий прикасался к другой стороне, где обитали существа с проклятьем. После контакта с Кровавнем дар проклятья Ксавия улучшился, позволяя ощущать существ, которые соприкасались с его проклятьем. Мариль видела, что от Ксавия исходят волны проклятья, но ничего не сказала, продолжив непринужденную беседу.

В разговорах прошло полдня, когда в покои пришел один человек. Внутрь вошел загорелый парень в длинном, касающемся пола, черном плаще, вошедшим в моду совсем недавно. Эти плащи были зачарованы мастерами проклятий и позволяли ощущать прохладу даже в самый жаркий день. Несомненно, парень обладал состоянием, раз мог позволить себе такое. Смотря уверенным взглядом на Ксавия, парень подошел к ним и протянул руку в знак приветствия.

— Я постарался прийти как можно скорее. Военные советы не позволили мне сразу бросить все дела и примчаться сюда.

— Обычно, люди представляются при знакомстве. — Ксавий чуть наклонил голову, разглядывая нашивки на костюме незнакомца. Не удержавшись, Мариль начала смеяться.

— Ксавий — серьезный человек.

— Прости, я привык, что меня узнают сразу. Но ты чужестранец.

— Позволь мне! — Мариль вскочила с кровати. — Позволь мне представить тебя!

— Валяй, — парень ухмыльнулся.

— Его глубокоуважаемое императорское высочество Аран Бальд, младший сын нашего благословенного императора Адельта. — С помпезностью выговорила Мариль, а после неожиданно добавила, — Та еще заноза в заднице.

Ксавий пожал протянутую руку, но раскланиваться не стал, поняв, что Арану все эти церемонии не важны.

— Тебе я обязан спасением. Ты убедил отца не казнить меня, но почему?

— Мне всегда импонировал Марий. Я верю ему, как и этой очаровательной девушке по имени Мариль. — Аран уселся рядом с ними. — Нелегко было убедить отца в твоей невиновности. Надеюсь, что я был прав, и ты не призываешь Кровавня.

— Не призываю, но и Кровавень действует не по своей воле. Он тоже жертва. — Лицо Арана помрачнело. — В канализации я видел силуэт человека, который управлял Кровавнем, заставляя его убивать.

— Невероятно! — Мариль огляделась по сторонам, как будто Кровавень уже стоял в комнате.

— Если кто-то натравливает монстра на жителей Кольма, то он может призывать и других существ. Как ты, Ксавий. Меня очень интересует вопрос, как на тебя действует проклятье? Для призыва наверняка нужно много жизненных сил.

— Сомневаюсь, что он призывает Кровавня. — Ксавий вспомнил гнетущее чувство, которое ощущало существо с другой стороны. Оно было похоже на рыболовную сеть, в которую попалась большая рыбина и никак не может выбраться. — Думаю, что он держит Кровавня в плену, не давая вернуться на другую сторону.

— Другая сторона? Мир, населенный чудовищами.

— Кстати о «чудовищах», сейчас вы познакомитесь с одной из них. Только предупреждаю сразу, лучше не прикасаться к ней не защищенными частями тел, — Ксавий коснулся другой стороны, используя дар проклятья. А потом взглянул на замершую Мариль, глаза которой говорили о том, что она сейчас сделает. — И уж тем более не пытаться обнять Синешерстку.

Услышав свое имя, существо появилось прямо на кровати рядом с людьми. Не обращая внимания на остальных присутствующих, Синешерстка бросилась на Ксавия, высунув свой язычок, как верный пес после долгого ожидания. От нахлынувшего через тонкую одежду холода Ксавий аж подпрыгнул.

— Я тоже рад тебя видеть, но мне больно.

Удивленные Мариль и Аран смотрели, как Синешерстка крутанулась и исчезла. А после этого появилась за спиной у сына императора, впившись в него взглядом своих глаз — бусинок. От Арана исходило темное сияние. Парень приготовился к обороне против «монстра», которого он ожидал увидеть.

— Она чувствует, когда люди применяют проклятье и питается этим, — пояснил Ксавий. — Просто остановись.

— Она прекрасна! — Под настороженный взгляд Синешерстки Мариль вплотную придвинулась к ней, разглядывая каждую деталь необычного создания. — Только посмотрите на ее ауру. У людей таких темно синих не бывает. Что будет, если я до нее дотронусь?

Не дожидаясь ответа Ксавия, рука Мариль потянулась к зверьку, но Синешерстка в тот же миг исчезла, появившись в другом месте.

— Вернись! Я тебя не обижу.

— К вопросу об используемой силе, — пока Мариль ловила понравившееся ей с первого взгляда создание, носясь по комнате, Ксавий решил узнать у Арана о своем будущем. — Я не знаю, каков мой предел сил, но при каждом призыве ожидаю, что вспыхну, как сухой лес при попадании молнии. Когда мне можно будет покинуть башню?

— К сожалению, сейчас ты почетный заключенный. За те недели, пока ты лежал без сознания, Кровавень или человек, управляющий им, не убили никого, что усиливает подозрения некоторых личностей в твоей виновности.

— Надо же. Ничего не сделав, я успел нажить врагов.

— В основном, это противники Тарнов, входящие в имперский совет. Им лишь бы подставить подножку Марию, который для некоторых, как кость в горле. Твое настоящее имя знает только три человека, поэтому для всех ты останешься Децеем. Что за имя такое, Ксавий. Язык сломаешь. В Дамерте у всех такие труднопроизносимые имена?

— Ай! — Мариль вскрикнула, когда ее ладонь, наконец-то, коснулась Синешерстки, переставшей перемещаться по комнате. — Какая она холодная! Как льдинка.

— Это не она холодная, а исходящее от нее проклятье. Оно проникает и сквозь одежду, нужно одеваться потеплей, чтобы чувствовать меньше.

— Синешерстка. — Мариль ласково повторила имя зверька. — А она одна такая?

— Однажды, стая таких созданий спасла меня от налетевшей черной бури проклятья на востоке. Тогда я призвал их неосознанно, но теперь могу и заполнить всю эту комнату ими.

— Ты способен и на такое? — Уважительный тон Арана не оставлял сомнений — он в полной мере осознает насколько может быть опасен Ксавий. — Я слышал о случае в таверне. Ты призвал существо, похожее на Кровавня. Сколько вообще видов монстров обитает на другой стороне? Где бы это ни было.

— Не имею ни малейшего представления, но собираюсь развивать свой дар. Почти всю свою жизнь я не понимал, на что способен, а теперь могу мановением воли призывать существ, которых никто никогда не видел.

— Мне тоже есть чем тебя удивить.

Мариль как-то странно посмотрела в сторону Арана.

— Дары проклятья неисповедимы, как говорил один мой знакомый из Мердена. Он умел разговаривать с муравьями, либо просто был сумасшедшим. Я до сих пор не понял.

— Ну разговаривать с муравьями я точно не умею, — Аран поднялся с кровати, закрыл глаза и сосредоточился. Темное сияние переместилось на его ноги, начав поднимать сына императора в воздух. — Но вот парить да.

— Хватит, — Мариль дернула Арана за ногу, веля опуститься. — Не хватало еще, чтобы ты вспыхнул у меня… У нас на глазах.

— Ладно, ладно, — Аран опустился на пол. — Тем более мне нужно еще попасть на совещание. Наши наблюдатели докладывают, что Палатир собирается предпринять масштабное наступление с моря. Военные собрания проводятся два раза в день, и не на всех отец может присутствовать. Надеюсь, что проклятье спалит мозги палатирских советников. В последнее время их планы принесли нам много вреда. Говорят, что у них появился главный стратегический советник. Они уже успел лишить нас наблюдательной сети в их столице.

— В Дамерте это называется шпионаж.

— Мы еще поговорим об этом, а пока оставляю тебе Мариль. Надеюсь, что вечером смогу посетить вас.

— Ксавий, а призови еще одну Синешерстку, — увлекшаяся необычным созданием девушка прослушала все, о чем говорили мужчины.

— Но только одну, — Аран пригрозил пальцем, стоя у выхода. — Не преврати мою девушку в льдинку.

***

Чувствуя жгучую боль, Ксавий пытался уклониться от частичек проклятья витающих вокруг него. Частички проходили сквозь тело парящего в воздухе мужчины, вызывая неприятные ощущения, но спрятаться от них оказалось негде. Куда бы ни смотрел Ксавий, вокруг него раскинулось пепельное поле, часть которого заволокло густым туманом. Казалось, что в этом тумане есть движение, но при приближении Ксавий видел лишь большие камни.

На востоке туман поднимался до небес, закрывая весь обзор. Молнии разрезали туман на части, прожигая себе путь, но уже через мгновение после удара туман вновь затягивался.

Откуда берутся молнии? Ксавий поднял голову, разглядывая темные небеса. Ни одной звезды или луны он не увидел, только потемневшее небо, от которого медленно опускались опаляющие частички проклятья. Темнота приковывала к себе взгляд, превращаясь в большое неповоротливое существо, поедающее свой хвост. Постепенно вместо диковинной образины темнота приобрела очертания крутящегося веретена, от которого во все стороны разрастались белые нити. Завороженный Ксавий не мог оторвать взгляда, но падение вниз привело его в чувство.

Вокруг Ксавия из-под земли выросли кристаллы багрового оттенка. Внутри кристаллов был виден клубящийся сгусток темного сияния, пульсировавший подобно человеческому сердцу. Прикоснувшись к одному из них, Ксавий ощутил головокружение и заметил, как в тумане перед ним скользят тени, устремляясь внутрь пещеры, вход которой выложен из множества подобных кристаллов. Одного шага оказалось достаточно, чтобы оказаться внутри пещеры, куда стремились попасть многочисленные тени, спеша раствориться во мраке.

Чтобы спуститься глубже Ксавию пришлось самому стать тенью, проникая сквозь толщу покрытого пеплом камня. Вскоре Ксавий попал в огромный круглый зал, сквозь каменные своды которого медленно опускались тени. Покрытое черной и зеленой жижей озеро выпускало в воздух большие пузыри, поднимающиеся навстречу теням. От них приходилось старательно уклоняться. Но Ксавий повис в воздухе, пораженный тем, что увидел посреди зала в мутной воде.

Из-за темноты ему вначале показалось, что это большой камень, но когда от камня во все стороны распустились щупальца, хватая опускающиеся тени и направляя их в раскрывшуюся пасть, Ксавий запаниковал. Неведомое чудовище пожирало тени практически без остановки, издавая утробные звуки. Одно из щупалец устремилось к Ксавия, но мужчина сумел уклониться от него, оттолкнувшись в сторону одной из стен. Атака повторилась, но теперь уже три щупальца старались ухватить отчаянно изворачивающегося Ксавия.

Это всего лишь сон, осознал Ксавий. Что ему будет от попадания в щупальца?

Тень остановилась, ожидая, когда ее схватят щупальца.

Перед Ксавием сидела светлокожая девушка невиданной красоты. Ее плавные, изящные очертания лица Она причесывала длинные черные волосы, смотря в зеркало и не обращая внимания на возникшую тень у себя за спиной. Никогда прежде этой девушки Ксавий не видел. Кроме нее и зеркала Ксавий больше ничего вокруг не заметил.

Краткое сновидение разлетелось на части, как карточный домик, на который подул ураганный ветер. Ксавий снова падал в реку рук и теней, а над ним виднелись лица Оргена и Менестры. Руки обхватили Ксавия, уволакивая за собой на дно реки. Как только водная поверхность сомкнулась над головой Ксавия, он пробудился.

Темнота в комнате совсем не походила на тот мрак, что Ксавий видел во сне. Здесь не было никаких теней, чудовищ и черноволосых девушек, только кровать и мужчина. Видимо, ночная летняя духота вызывала неприятные сновидения, после которых пробуждаешься в поту.

После пробуждения Ксавия прошло уже четыре дня. Все это время он находился в покоях, вылезая только для походов с сопровождением стражи в уборную. Благодаря присутствию Синешерстки, головных болей от зова не было. Большую часть дня Ксавий проводил в беседах с Мариль, узнавая культуру, историю и быт Тарнбальда. Девушка любила играть с Синешерсткой, раздобыв где-то зимние меховые перчатки, позволяющие держать существо с проклятьем в руках. Иногда к ним приходил сын императора, рассказывая новости. Большинство из них было о непрекращающейся войне с Палатиром, а о Кровавне ни одной.

— К сожалению, у нас пока нет доказательств в твоей невиновности, поэтому совет держит тебя здесь. Но это лучше, чем висеть в петле с высунутым набок языком.

После разговора с Ксавием, Аран уединялся с Мариль, с которой встречался втайне от отца. Не то, чтобы браки между семьями основателями были чем-то необычным, но пара предпочитала не афишировать свои отношения. Ксавию становилось крайне неловко, когда Мариль на его глазах целовала Арана. Сразу вспоминались жаркие поцелуи Сатрии.

Что-то промелькнуло за окном.

Неужто сон еще не кончился!?

В отражении стекол парил высокий мужчина в белых одеждах. Из его глаз сочились струйки проклятья, а губы беззвучно двигались, шепча неслышимые Ксавию слова. Дверь в покои отворилась. Внутрь медленно вошла Мариль в ночной сорочке, сжимая в руках короткий нож. Ее взгляд был направлен на Ксавия, но девушка молчала, встав у стены. Стражников Ксавий не заметил, в коридоре за дверью было пусто.

— Мариль!? — Ксавий попытался подняться, но почувствовал такую слабость и скованность, что не мог пошевелить и пальцем. — Что происходит? Приди в себя!

Продолжая смотреть на обессиленного Ксавия, девушка провела ножом по своей руке, разрезая нежную кожу. Обмакнув палец в кровь, Мариль принялась выводить на стене надпись под сдавленный хрип Ксавия, пытающегося дозваться до стражников. Применить дар проклятья у Ксавия не получилось, Синешерстка на его зов не откликнулась. Невидимая стена отрезала Ксавия от другой стороны.

«Никто не смеет смотреть на нее».

Прочитав кровавую надпись на стене, Ксавий посмотрел на стекло, но человека в белых одежда видно уже не было. Спотыкаясь на ровном месте, Мариль подошла к окну. Поднявшись на выступ, девушка повернулась лицом в сторону Ксавия, борющегося с собой в попытках начать двигаться.

— Мариль, очнись! — Прохрипел Ксавий.

На глазах девушки выступили слезы, когда она сделала шаг назад.