Страх

Эдуард Хруцкий, 1944

Поздним вечером в одной из подворотен Леонтьевского переулка Москвы обнаружен труп мужчины. На место преступления незамедлительно прибыли эксперты-криминалисты и опергруппа уголовного розыска во главе с подполковником Даниловым. В карманах убитого кроме денег, пачки сигарет и счета из ресторана «Астория» найдено удостоверение работника МУРа. Вот только подлинность его вызывает большие сомнения. Похоже, оперативникам предстоит в очередной раз решить непростую задачку со многими неизвестными.

Данилов и начальник

Секретарь начальника Паша Осетров принес чай и бутерброды с американским шпиком.

Данилов посмотрел на него и в который раз подивился, как ладно, словно на гвардейском поручике, сидит на нем форма.

— Ты ешь, Данилов, — начальник откусил сразу половину бутерброда, — ешь. Не завтракал небось.

— Небось да. С трупом возился.

— Ну, что ты скажешь? — Начальник взял в руки туфтовую «мурку», лежащую на столе.

Данилов замотал головой.

— Невразумительно, Ваня. Дело-то хреновое, того и гляди, из госбезопасности приедут.

— Так уж сразу.

— Наш-то политорган уже заколотился. Сажин икру мечет. — Начальник нажал кнопку.

На пороге появился Осетров.

— Капитана Лялина ко мне. Ты его знаешь, Иван?

— Почти нет, он из отдела Муштакова.

— Да. Хороший парень. В МУРе с сорокового. В августе сорок первого ушел добровольцем, попал в диверсионную группу, работал в немецком тылу. Получил два «Красного Знамени» и партизанскую медаль второй степени, а вот видишь, — начальник подошел к сейфу, открыл, вынул коробочку и удостоверение, положил на стол, — прислали ему медаль партизанскую первой степени. Он в разных отрядах задания выполнял, так первую награду ему в одном дали, а в другом — следующую. Так вот суди сам, Ваня, как мне с этим Лялиным разговаривать. Кстати, твой Муравьев тоже партизанскую медаль получил.

— А он-то за что?

— Помнишь, в сорок втором он в партизанское соединение летал?

— Помню.

— Самолет подбили, он из немецкого тыла выходил.

— Но ведь он не партизан.

— Значит, тесть его подсуетился, как-никак, а он генерал и замнаркома.

— Непонятно.

— А чего непонятного: Муравьевым уже дважды из наркомата интересовались, спрашивали, какая у него перспектива роста.

— Что поделаешь…

Данилов не успел закончить фразу, в дверь заглянул Осетров:

— Капитан Лялин.

— Давай, — махнул рукой начальник.

В комнату вошли двое: замначальника Серебровский и Лялин.

— Товарищ полковник, капитан Лялин по вашему приказанию прибыл.

Начальник встал.

— Вот какое дело, Лялин. Начну с приятного. Указом Президиума Верховного Совета СССР № 116 от 6 января сего года ты награжден медалью «Партизан Отечественной войны» первой степени. Поздравляю.

— Служу Советскому Союзу.

Начальник подошел к Лялину и прикрепил медаль к его кителю.

— А теперь садись, Лялин, поговорим о неприятном.

Лялин сел, настороженно оглядел начальника, Серебровского, Данилова.

— Ты мне скажи, друг мой Лялин, как ты данное явление оцениваешь. — Начальник протянул ему фальшивое удостоверение.

Лялин взял красную книжку, раскрыл, посмотрел, и кровь отлила от его лица.

— Ну, что скажешь? — Начальник забарабанил пальцами по столу.

— Не знаю, товарищ полковник.

— Скажите, капитан, где вам приходится снимать пиджак или китель, ну, к примеру, в гостях? — спросил Данилов.

— Если я, товарищ подполковник, где-то и снимаю одежду, то удостоверение в карман брюк перекладываю, — резко ответил Лялин.

— Вы не сердитесь, капитан, но дело мужское…

— Понял вас. Есть у меня подруга, работает в Советском райкоме комсомола, мы решили пожениться летом.

— А почему летом? — вмешался Серебровский.

— Она уехала уполномоченным в колхоз.

— Вы в баню ходите? — поинтересовался Данилов.

— Каждую среду идем вчетвером, трое моются, а один караулит, потом мы приходим, он моется.

— Если удостоверение всегда при вас, растолкуйте: как оно попало в чужие руки? — Данилов встал.

Лялин не успел ответить. Дверь распахнулась, и в кабинет вошел замначальника московской милиции, начальник политотдела полковник Сажин. Данилов его терпеть не мог, потому что в этом маленьком худом человеке уживалось столько злобы и подлости, что вполне бы хватило на население города средней руки.

— О чем беседуете? — не здороваясь, спросил он.

— О делах наших невеселых, — зло ответил начальник.

— А это ты, полковник, прав. Дела у вас из рук вон плохие. Городом овладели преступники, а начальник ОББ чаи гоняет. Так, что ли, Данилов?

Иван Александрович молчал.

— Ишь ты, какие костюмы-то носим в то время, как вся…

— Товарищ полковник, — лицо начальника налилось темно-багровым цветом, — попрошу по существу. А что касается костюма начальника ОББ, так отрезом его наградили за ликвидацию банды «докторов».

— Ты по существу хочешь? Изволь. Бдительность вы, дорогие товарищи, потеряли. Бдительность чекистскую. Поэтому и гуляют по Москве бандиты с вашими удостоверениями. Так что же, Лялин?

— Мое удостоверение при мне, товарищ полковник.

— Ишь, при мне, — передразнил Сажин и нехорошо покосился на колодку на кителе Лялина и новую медаль.

«Завидует. Он же завидует наградам Лялина», — понял Данилов.

Над карманом кителя всемосковского политрука скромно висели «Красная Звезда», «Знак Почета» и медаль «За трудовое отличие». Ее, кстати, в сороковом вручали обоим: Данилову и Сажину.

— Ты здесь партизанскими наградами не тряси, Лялин, — зло сказал Сажин. — Ты на нашей работе заслужи награды, тогда тебе честь и хвала. А пока ты, Лялин, утратил чекистскую бдительность. Ты знаешь, что такое красная книжечка работников органов? Это частичка нашего знамени. Понял?

Лялин молчал.

— А ты, значит, врагу это знамя отдал!

— Погодите-ка, товарищ полковник, — Серебровский вскочил, — это не разговор. Ты, Лялин, иди, делом занимайся, мы без тебя перетолкуем.

Капитан вышел из кабинета.

— Я смотрю, — продолжал Серебровский, — вы уже статью шьете боевому офицеру? — Он подошел к Сажину: — Ловко это у вас получается.

— А вы, товарищ Серебровский, не очень-то, не очень, — Сажин назидательно поднял палец, — у вас в личном деле тоже кое-что есть.

— За своих баб, товарищ Сажин, я готов отвечать на любом уровне, а вот офицеров наших марать не позволю.

— Все, — начальник хлопнул ладонью по столу, — товарищ полковник, у вас есть обоснованные претензии к руководству МУРа?

— Найдутся.

— Тогда давайте говорить об этом у руководства.

— Ну что же, там и поговорим.

Сажин вышел из кабинета, долбанув при этом дверью.