Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1

Эдуард Анатольевич Бухтояров, 2019

Проект посвящен познанию такого явления в истории военного искусства, как иррегулярная форма организации и применения силы. Природа и смысл военной иррегулярности раскрывается через призму ярких военно-исторических событий, в которых полководцы одерживали блестящие военные победы, а политические лидеры получали максимальную выгоду от военных кампаний, с минимальными затратами, благодаря уходу от канонических правил военного искусства и принятию иррегулярного подхода к организации и применению военной силы. Целью проекта является задание вектора образующего движения в процессе познания теории и практики иррегулярной и гибридной форм организации и применения военной силы. Задачей проекта являются подсветка конкретных исторических примеров, в которых победитель уходил от принятых канонов организации и применения военной силы в пользу «военной ереси», а также определение степени влияния фактора личности военного лидера на иррегулярный подход к организации и применения военной силы.

Швейцарцы (военный лидер и сила военных знаний)

На протяжении XIV–XV веков швейцарцам приходилось постоянно доказывать свою состоятельность как военно-политического союза и добиваться с оружием в руках своего права на независимое существование.

За этот период произошли военные конфликты вокруг земель будущей Швейцарии, во время которых швейцарским войском был одержан целый ряд блестящих побед над войсками противника, причем тактический рисунок каждого победного боя швейцарцев был не похож на все предыдущие. Военная школа швейцарцев постоянно усовершенствовалась, неизменным было только одно — использование пехоты, выстроенной в сомкнутый строй баталии как главной военной силы на поле сражения, приносящей решающую военную победу над рыцарским войском феодальной системы.

Более чем полуторавековую эпопею борьбы союза швейцарских земель за свою независимость можно разделить на два периода.

Первый из них, самый продолжительный, связан с противостоянием швейцарцев и австрийской империи Габсбургов, который длился с 1315 по 1474 год и завершился заключением мира между австрийским герцогом Сигизмундом и швейцарцами.

Первая значительная победа швейцарской военной школы над феодальной была одержана в 1315 году в битве у горы Моргартен.

Оперативная линия, вдоль которой произошла боевая активность противостояния между войском Габсбургов и войском союза «лесных земель» осенью 1315 года, проходила по дороге между городами Цуг и Швиц. Ровно посередине данного направления участок дороги проходит через узкое пространство, ограниченное с одной стороны северо-восточным берегом озера Эгеризе, а с другой стороны — горной грядой горы Моргантен.

После того как союзу «лесных земель» стало известно направление основного удара войска рыцарей, конечной целью которых был город Швиц, швейцарцы незамедлительно приступили к подготовке операционного района к надвигающемуся сражению.

В первую очередь были подготовлены фланговые крылья, которые надежно закрывали подступы к городу Швиц по дороге Цуг — Швиц. Фланговые крылья были обеспеченны за счет восстановления старых засечных линий, которые у местного населения назывались летцины.

Данные фортификационные сооружения представляли собой линию стен, высота которых достигала 4 метров с вкраплениями сторожевых башен. С левой стороны по направлению движения от Швица до Цуга долину Швиц прикрывала летцина длиной около 8 километров, протянувшаяся от соответствующего берега Фирвальдштетского озера через горы Риги и Росберг к южной оконечности озера Эгеризе. С правой стороны долина была прикрыта четырехкилометровой оборонительной линией, которая проходила чуть выше города Альтмат и упиралась в склон горы Моргантен.

Естественно, что ландшафт местности в районе связки городов Цуг — Швиц и удачно наложенная на него оперативно-тактическая обстановка вместе явили собой благоприятные условия для швейцарцев, чтобы организовать ловушку для австрийских войск. Таким образом швейцарцами искусно были сделаны так называемые «пригласительные ворота» для рыцарей Габсбургов, через которые колонна всадников попадала в тактический мешок.

Войско рыцарей двигалось походной колонной, состоящей из трех частей. Первой из них был рыцарский авангард, за которым двигались главные силы рыцарей, замыкал колонну обоз со вспомогательной пехотой.

Первыми, как и положено, в боевое соприкосновение вступили небольшие авангардные группы противоборствующих сторон. На подходе к южной оконечности озера движение авангарда рыцарей было остановлено искусственной преградой — завалом дороги, созданной швейцарцами между подножием горы и берегом озера. Передовая группа швейцарцев, искусно используя рельеф местности, обрушила на авангард рыцарей поток камней и бревен, чем сразу же расстроила боевой порядок противника и привлекла все внимание феодалов к месту засады.

В сложившейся обстановке колонна главных сил рыцарей по инерции накатилась к месту засады, оказавшись в стесненных для себя условиях была дезорганизована. В момент, когда строй рыцарей стал представлять собой неуправляемую ораву тяжеловооруженных всадников, на главные силы австрийцев была произведена атака с двух направлений.

С горы Моргартен на рыцарей покатились бревна и большие камни, одновременно в дело вступили главные силы союза «лесных земель». Со склона горы стремительно двинулась ощетинившаяся алебардами баталия швейцарцев, заходившая в тыл основным силам Габсбургов.

Не выдержав натиска плотного строя швейцарской пехоты и не сумев организовать какое-либо малое сопротивление, чтобы вывести из-под удара основные свои силы и построиться в новый боевой порядок, рыцари вместе со своим герцогом пустились в бегство. Паника быстро распространилась на все три части войска австрийцев, что позволило пехоте швейцарцев в ходе короткого преследования полностью разгромить рыцарей.

Вследствие полной победы в районе горы Моргартен в 1315 году союз «лесных земель» укрепил свои политические позиции в регионе и стал прирастать новыми землями.

Далее, в 1339 году швейцарские баталии успешно противостояли войску коалиции феодалов, представлявших интересы епископов Лозанны и Базеля, которые состояли в союзе с городом Фрайбург.

В этом конфликте швейцарские кантоны вступились за горожан города Берн, которые перешли к открытому конфликту с Людовиком Баварским, отказавшись признавать его императором.

Коалиция феодалов выставила крупный отряд рыцарей, численность которых варьировалась от 1 до 3 тыс. человек, и 15 тыс. пехотинцев. Против рыцарей вышли 6 тыс. бернцев, руководимых знатным рыцарем Рудольфом фон Эрлахом, в числе которых было около 1 тыс. бойцов пехоты союза «лесных земель».

Боевой порядок швейцарцев состоял из трех основных частей, что позволяло им эффективно маневрировать тактическими единицами на поле боя при организации взаимодействия между ними. В авангарде находилась баталия 30 рядов × 30 шеренг численностью в 1 тыс. кантонцев, главная баталия имела размер 50×50 и включала 3 тыс. солдат и остальные 2 тыс. швейцарских пехотинцев образовали арьергардную баталию размером 40×40. В боевом порядке швейцарцев между баталиями располагались две группы рыцарей, а по фронту каждой из баталий была выстроена линии стрелков.

Фон Эрлах, не изменяя тактике действий швейцарской баталии, расположил свое войско на господствующей высоте (гора Брамберг).

Построение войска феодальной коалиции также претерпело значительные изменения по сравнению с прошлым сражением. В боевом порядке феодалов были уже две основные единицы и одна маневровая группа. По фронту, непосредственно перед авангардом швейцарцев был выстроен строй рыцарей, а перед главной баталией войска бернцев была выстроена линия всей фрайбургской пехоты.

Маневровая группа феодалов, в которую вошли отряд рыцарей и отряд пехоты, сделала первый шаг, выдвинувшись вперед в надежде зайти в тыл швейцарцам через их левый фланг. После того как объединенная группа завершила свой обходной маневр и вышла на арьергард бернцев, рыцари и фрайбургцы с ходу атаковали противника. В результате быстрой атаки баталия швейцарцев была дезорганизована, и ее пехотинцы бросились бежать по дороге в сторону Берна. К счастью швейцарцев, маневренная группа феодалов двинулась в преследование убегавших солдат противника, оставляя поле боя. Таким образом первоначальный успех рыцарей не был развит и в дальнейшем сражении маневровый отряд рыцарей не принял никакого участия.

По какой-то причине рыцарями не было организовано взаимодействие между основными силами и маневровой группой, более того, группа обхода полностью исключила себя из дальнейшего противостояния.

Первоначальный успех маневренной группы рыцарей и удачно сложившаяся тактическая обстановка на поле боя не были использованы войском Людовика Баварского, в результате был потерян темп и упущена инициатива. Кроме того, швейцарские баталии продолжали занимать выгодные позиции на поле боя, наблюдая за своим противником с высоты склона горы, а ведь маневренная группа феодалов должна была нивелировать данное превосходство и заставить баталии швейцарцев сойти со своих оборонительных позиций первыми. Подобная непростительная ошибка дорого обошлась войску коалиции феодалов.

В свою очередь швейцарцы продолжали стоять в своих оборонительных порядках, занимая господствующую высоту и готовясь встретить своего противника.

Далее фрайбургская пехота выдвинулась на главную баталию швейцарцев. Здесь швейцарцы не стали просто дожидаться, когда атакующая сторона достигнет боевого порядка их главной баталии, а начали действовать с дистанции, используя преимущество своего географического расположения, не вступая в прямое боевое соприкосновение.

Сначала на строй атакующих со склона горы посыпался град камней, которые бросали бойцы швейцарской пехоты, что расстроило боевой порядок фрайбургской пехоты в момент ее атаки. Таким образом для швейцарцев в дополнение к их преимуществу в географическом расположении на поле боя добавилась удачно сформированная тактическая обстановка, что обеспечило необходимые им благоприятные условия для начала решающей контратаки.

Удачно проведенные подготовительные мероприятия позволили главной баталии швейцарцев успешно контратаковать своего противника.

Другая тактическая единица швейцарских сил — авангард, видя успех своей главной баталии и не теряя общего темпа сражения, двинулись на левый фланг коалиционных сил, где располагались рыцари.

В ответ рыцари-феодалы контратаковали пехоту союза «лесных земель», которые в свою очередь, ощетинившись пиками, образовали так называемого «ежа» для ведения оборонительного боя против тяжеловооруженных всадников. Окружив швейцарского ежа, рыцари так увлеклись своей контратакой, в которой уже полностью был нарушен их боевой порядок, что сами не заметили, как были атакованы с тыла швейцарской пехотой главной баталии, которая к этому моменту уже успела разобраться с фрайбуржцами и поспешила на помощь своему авангарду.

В результате все силы коалиции феодалов были обращены в бегство, а общие потери войска феодалов в этом бою составили около 4 тыс. человек.

Главное, что бросается в глаза в организации сражения победителями — грамотно организованное взаимодействие между тактическими единицами на поле боя, сильная воинская дисциплина в рядах баталий, бойцы которых не дрогнули после первой атаки обходного отряда рыцарей, в результате чего был опрокинут арьергард бернцев.

Победа швейцарцев была также обеспеченна высокой профессиональной выучкой их пехоты, четкостью и слаженностью действий, проявленных в своевременных маневрах баталий на поле боя.

Все это в большей степени было достигнуто благодаря профессионально-волевым качествам военного лидера войска швейцарцев — рыцаря фон Эрлаха.

Выдвинутое условие, при котором опытный рыцарь Рудольф фон Эрлах соглашался возглавить силы швейцарцев в борьбе против коалиции феодалов, заключалось в принятии швейцарцами всей полноты его военной власти и точного выполнения его приказов.

Таким образом еще в самом начале фон Эрлахом как командующим войском швейцарского союза была решена задача по установлению строгой дисциплины в войске, что стало весомым дополнением к высокому мотивирующему фактору, царившему в лагере союза швейцарских земель.

Далее фон Эрлах приступил к боевой подготовке, обучая швейцарские баталии их будущим действиям на поле боя в рамках им задуманной тактики.

Этому знаменитому рыцарю-полководцу принадлежит замечательная фраза, произнесенная им во время периода подготовки швейцарского войска к противостоянию с коалиционными силами Людовика Баварского, которая гласит:

«У кого больше военных знаний, тот и сильней».

В своем замысле действий рыцарь Эрлах опирался на функционал баталий пехоты как основной ударной силы на поле боя при относительно небольшом числе стрелков и всадников как вспомогательной силы против действий войска, основной ударной силой которого являлись рыцари.

Между баталиями было организованно эффективное взаимодействие в свете общего плана действий в бою. На протяжении всего сражения швейцарцы умело маневрировали баталиями, перехватывали инициативу у своего противника и не теряли темпа своих действий.

При отслеживании хода событий в битве при Лаупене 1339 года в действиях войска под руководством рыцаря фон Эрлаха прослеживались предварительные мероприятия, которые подготавливали благоприятную почву для дальнейших решающих действий.

С самого начала, принимая во внимание то, что рыцари будут исповедовать атакующую тактику действий, фон Эрлах расположил свои силы на выгодных для себя позициях, заняв вершину горы Брамберг и приготовив свои баталии к первоначальным оборонительным действиям.

В ходе сражения швейцарцы сначала хладнокровно вынуждали противника нарушить свои боевые порядки, после чего наносили решающие контрудары, используя мощь своих баталий, двигавшихся сверху вниз.

После того как рыцари не воспользовались плодами своего первого успеха, главная баталия швейцарцев сначала вывела из боя пехоту Фрайбурга и завладела оперативной инициативой и центром поля боя. Далее в продолжение развития успеха, начатого пехотой главной баталии, авангард кантонской пехоты вытянул на себя главные силы рыцарского войска, заставив его также нарушить свой боевой порядок, после чего главная баталия швейцарцев, совершив маневр и зайдя в тыл рыцарям, благополучно разделалась с рыцарями, обернув их в бегство.

В конечном итоге можно констатировать, что авторитет фон Эрлаха как военного специалиста и организатора позволил подготовить военные силы союза швейцарских земель, которые в итоге и исполнили его тактический замысел на поле боя, что обеспечило военную победу швейцарцев над феодалами. Военная победа придала еще больше политического веса лесным кантонам и городам будущей Швейцарии.

Следующий бой при Земпахе, случившийся в начале июля 1386 года, также стал очередной славной страницей в истории военного искусства швейцарцев, во время которого войско Габсбургов потерпело поражение.

При Земпахе также, как и в предыдущих битвах, победа швейцарцев над войском рыцарей империи Габсбургов была обеспечена разделением пехоты на тактические единицы, грамотным использованием рельефа местности, организацией взаимодействия и своевременностью маневра.

На первом этапе на встречных курсах столкнулись авангарды противоборствующих сторон, что и определило место поля боя. Пехота швейцарцев незамедлительно заняла оборонительную позицию на пересеченной возвышенности, вызывая рыцарей на себя. При этом основные силы швейцарцев, оставаясь вне зоны видимости для противника, уже скрытно выходили на рубеж контратаки.

Первыми к точке приложения силы подошла передовая колонна основных сил рыцарей, возглавляемая самим герцогом Леопольдом. Рельеф поля боя не позволял рыцарям действовать в конном порядке, поэтому рыцари спешились и приступили к штурму швейцарской позиции в пешем порядке.

В этот момент австрийский герцог совершает фатальную ошибку и лично возглавляет атаку на затравочный авангард швейцарцев, выпадая из общего управления своими силами в завязавшемся бою.

Поначалу для рыцарей все складывалось хорошо, их стрелки выбивали швейцарских солдат из боевого порядка, но когда герцог Леопольд лично повел спешенных рыцарей в атаку, не дождавшись подхода второй части походной колонны своих рыцарей, наступил кульминационный момент битвы.

В отличие от своего противника, как показал дальнейший ход событий, швейцарцы сохраняли общее управление боем и взаимодействие между своим авангардом и основными силами.

Несмотря на потери, ощетинившийся «еж» авангардной баталии швейцарцев стойко держался, удерживая занятую позицию, ожидая подхода своих главных сил. И в решающий момент основные силы швейцарцев вышли на рубеж атаки, быстро построились в свой излюбленный боевой порядок и контратаковали рыцарей с тыла. Так как герцог Леопольд заранее не позаботился о своих тылах и, не дождавшись подхода и изготовки к бою всех своих сил, слепо бросился в атаку, то контратака основной баталии швейцарцев оказалась крайне успешной и ошеломительной для самого Леопольда.

Выход на поле боя основных сил противника был для рыцарей настолько неожиданным, а сила натиска швейцарской баталии была настолько мощной и быстрой, что элитных рыцарей вместе с их коноводами и оруженосцами охватила паника. Участвующие в бою рыцари были опрокинуты и обращены в бегство.

Вслед за ударной группой рыцарей панике поддалась и остальная часть габсбургского войска, которая еще была на марше. Среди элитных рыцарей не нашлось никого, кто бы построил их войско в боевой порядок для совершения контратаки своими главными силами. Вместо этого закованные в латы рыцари войска Габсбургов в массовом порядке показали свои блестящие спины швейцарским крестьянам.

В итоге на девятый день июля 1386 года на поле боя при Земпахе осталось неподвижно лежать большое число рыцарской знати вместе с самим герцогом Леопольдом. Таков был итог очередного противостояния элитного феодального войска со свободолюбивыми крестьянами швейцарского союза.

В XV веке, после того как в 1474 году между швейцарцами и германским императором был заключен мирный договор, закрывалась страница борьбы швейцарских кантонов с Габсбургами за свою независимость. И теперь союзники-швейцарцы как субъект европейской политики входили в циничный мир взрослых игр на европейском континенте.

Очень скоро швейцарцы стараниями французского короля Людовика XI и дома Габсбургов были втянуты в войну с бургундским герцогом Карлом Смелым.

Таким образом открывалась новая страница противостояния военной школы европейских горцев с феодальной военной силой, представителем которой на этот раз стала армия герцога Бургундского. И в этом противостоянии швейцарцы уже выступали не как борцы за свою независимость, а как завоеватели и грабители.

Это оказался короткий период противостояния, продлившийся всего с 1474 по 1477 год, в котором союз швейцарских земель посредством политических интриг французского короля и германского императора был втянут в войну с коалицией феодальной знати.

За время Бургундской войны произошли две баталии между швейцарской пехотой и войском бургундского герцога, которые в большей степени и решили исход бургундско-швейцарского противостояния.

Итак, в ответ на опустошительные походы войск Берна и Фрайбурга в пределы Бургундии и Ваадта Карл Смелый выступает в поход против швейцарского Берна. Пройдя перевалы Юрских гор, 19 февраля 1476 года войско бургундского герцога вышло в район города Грансон и осадило его. Крепость города удерживалась гарнизоном швейцарцев, насчитывающим около 500 воинов.

После того как 28 февраля швейцарские солдаты сдались без боя и бургундцы без проблем заняли город Грансон, у Карла Смелого появился плацдарм, с которого открывался путь на город Берн, знать которого была главным зачинщиком враждебных действий против Бургундского герцогства.

Здесь необходимо отметить, что в распоряжении Карла Смелого была армия численностью около 14 тыс. человек, имевшая крайне прогрессивное разделение на рода войск, которые в своем взаимодействии способны были разделаться с непобедимыми швейцарскими баталиями в открытом бою.

На 2–3 тыс. рыцарей-жандармов тяжелой кавалерии приходилось 7–8 тыс. стрелков (лучники/арбалетчики), от 3 до 4 тыс. пеших пикинеров и несколько сотен артиллерийских орудий.

Таким образом в распоряжении Карла Смелого была сухопутная армия, включающая в себя три рода войск: кавалерию, пехоту, артиллерию.

Подобная прогрессивная структура организации военной силы предъявляла и крайне высокие требования к качеству ее управления, то есть необходимого соответствия уровня подготовки командного состава армии ее структуре, характеристикам вооружения и качеству воинов.

И как время покажет, феодальная военная знать не была готова к тем новшествам в военном деле, которые меняли подходы к организации и применению военной силы, исходя из процесса эволюции средств поражения живой силы противника, а именно появления и развития огнестрельного оружия.

Между тем дорога на Берн пролегала через узкий участок местности, с одной стороны зажатый грядой Юрских гор, а с другой — берегом Невшательского озера (Нейбургское озеро). Это природное дефиле располагалось на линии Грансон — Невшатель (Нойенбург), полоса которого и определила район предстоящего противостояния армии швейцарских кантонов с армией Бургундского герцогства.

Со стороны Грансона выход с дефиле закрывал замок Вомаркюс, который располагался неподалеку от городка Консиз, исходя из чего Карл Смелый начал формировать район боевых действий в ожидании подхода швейцарских сил.

В районе самого Грандсона бургундцами был выстроен выгодный оборонительный рубеж, для того чтобы вести боевые действия от обороны.

Далее за день до прихода швейцарцев бургундский герцог выставил небольшой гарнизон в замке Вомаркюс, о который, по замыслу Карла, должны были споткнуться выходящие из дефиле швейцарцы.

Таким образом Карл Смелый определял район городка Консиз как поле боя, на котором он встретит швейцарское войско. Встреча противника на участке выхода из ущелья была наиболее выгодной для бургундской армии. К преимуществу бургундцев в качестве их военной силы добавилась благоприятная обстановка в районе боевых действий, которая сулила швейцарской пехоте большие проблемы.

В это же время швейцарцы, чьи 19 тыс. солдат были сосредоточены в городе Невшатель, получив трагические для них вести из Грандсона, выступили на встречу с бургундцами, путь к которым лежал через ущелье, образованное склоном Юрской горной гряды и берегом Невшательского озера.

Утром 2 февраля 1576 года главные силы противоборствующих сторон пришли в движение, выходя на рубеж прямого контакта. Как и предполагал Карл Смелый, передовые силы воюющих сторон вышли друг на друга в районе замка Вомаркюс, после чего незамедлительно завязался авангардный бой.

Передовая стычка постепенно, как воронка, стала затягивать в себя все больше сил.

Карл Смелый лично возглавил свои передовые отряды для атаки на выходящих из узкого пространства швейцарских воинов, и здесь бургундцы имели большую степень свободы для маневра и применения своей силы в отличие от своего противника.

Складывающаяся оперативная обстановка на поле боя у Вомаркюса позволяла бургундскому герцогу разделаться со швейцарцами, уничтожая их силы порционно, не давая европейским горцам сформировать их излюбленный боевой порядок — швейцарскую баталию в форме огромного четырехугольника.

Но после нескольких часов передового боя герцог Карл Смелый принимает алогичное решение, оставляет природные ворота из ущелья и отступает в сторону городка Консиз для изготовки к бою на равнинной местности.

Таким образом швейцарцы вместе с любезным приглашением к бою получили еще такие необходимые им время и место для формирования своего первого боевого порядка, которым они могли уже организованно противостоять бургундцам, прикрывая выход остальных своих сил из дефиле с последующим их построением в новую баталию.

Так бургундским герцогом Карлом Смелым был упущен первый шанс нанести чувствительное поражение швейцарскому союзу с минимальными для себя усилиями и потерями.

Но и здесь, в предлагаемом швейцарцам регулярном сражении у бургундцев были все шансы победить, потому как на их стороне было превосходство в кавалерии и, самое главное, в артиллерии при достаточном количестве стрелков и пикинеров. И всей этой армии швейцарцы противопоставляли однородное войско, в котором основой была пехота — алебардисты и пикинеры, построенные в крупные цели для бургундской артиллерии — квадраты баталий с уже хорошо известной тактикой действий.

Воспользовавшись оплошностью бургундского герцога, швейцарцы успели построить крупную баталию численностью в 8 тыс. пикинеров и алебардистов, что составляло чуть меньше половины всей их армии. При передовой баталии швейцарцам удалось собрать небольшое число всадников, стрелков и несколько орудий, но их количества было явно недостаточно для того, чтобы играть на поле боя какую-либо значимую роль. К примеру, в сопровождении первой баталии у швейцарцев было всего около 60 всадников.

В свою очередь Карл Смелый выстроил боевой порядок в довольно странной конфигурации, если не сказать более, а за ним ставит богатый полевой лагерь, что косвенно свидетельствует о том, что в боевом порядке находилась как минимум большая часть бургундской армии.

Итак, в чем же была странность построения боевого порядка бургундцев?

Бургундские войска были построены линейным порядком с глубиной в три основные линии, и каждая из фронтальных линий включала боевые единицы только одного рода войск, то есть была однородной.

Подобная конфигурация боевого построения уже с нулевой точки боя была несбалансированной и требовала перестроения во время начавшегося сражения, чтобы отвечать реалиям боевой обстановки. А это все временные затраты даже при идеально исполняемом перестроении, что дает противнику то же самое время для того, чтобы выйти на рубеж прямой атаки и обрушиться во фронт всей мощью баталии.

Но это не самое главное упущение Карла Смелого. На свою беду, он выбрал очень странную очередность расположения родов войск в боевом порядке. Первая линия была отдана тяжелой кавалерии, за которой была выстроена линия бомбард, и только в третьем эшелоне стояла пехота — пикинеры и алебардисты.

Такая странная структура боевого порядка не только затрудняла маневрирование и ведение огня, но и еще, что важно, лишала бургундцев устойчивости при натиске противника, потому как пехота, основная сила сдерживания и удержания позиций, находилась в арьергарде боевого построения.

К тому же при развитии ситуации, в которой баталия противника войдет в боевое соприкосновение с линией пехоты, последняя не будет иметь поддержки ни от своей кавалерии, ни от артиллерии, так как первые две линии будут уже проломлены силой удара швейцарской баталии, в результате которого кавалерия будет дезорганизована, а линия артиллерии будет как минимум нефункциональна.

Итак, 2 марта 1476 года после утреннего затравочного боя у замка Вомаркюс противоборствующие стороны выстроили свои боевые порядки на открытой местности недалеко от городка Консиз. Силы были изготовлены к началу сражения, при этом бургундцы на момент начала сражения имели численное преимущество над швейцарцами, так как большая часть союзной армии еще не вышла из ущелья. Но данное положение дел в перспективе развития сражения обеспечивало европейским горцам преимущество, так как в отличие от противника швейцарцы рассчитывали на силы крупного резерва, который рано или поздно войдет в дело вторым темпом.

После того как бургундские стрелки произвели обстрел баталии швейцарцев, результат которого, судя по данным потерь, не имел необходимого эффекта, бургундский герцог Карл Смелый сразу же смело пустил в дело своих элитных рыцарей-жандармов.

По команде своего герцога в атаку сорвались рыцари левого фланга, заходя со стороны горной гряды в правофланговую сторону квадрата швейцарской баталии.

Бургундские жандармы легко прошли через внешний охранный периметр баталии, состоявший из небольшого числа швейцарских всадников и стрелков, но при выходе на рубеж атаки самой баталии рыцарей ждал «сюрприз». Вооруженные четырехметровыми копьями рыцари врезались в линию частокола шестиметровых пик, которыми ощетинилась для отражения атаки швейцарская баталия.

Результат подобной самоубийственной атаки был предрешен. Напоровшись на непреодолимую щетину швейцарской баталии и потеряв в атаке своего командира — рыцаря Шатогюйона, обескураженные жандармы бросились в отступление.

Одновременно с этим действом оживилась и вся картина начинающегося сражения, вот только действия сторон обретали разные мотивации.

Как оказалось, уже в самом начале сражения наступала его кульминационная часть, а стоящим друг против друга войскам не суждено будет сойтись в бою в полную силу.

После отбития фланговой атаки многотысячная швейцарская баталия с боевыми криками пошла в атаку. В это же самое время бургундская конница стала уходить с правого фланга в тыл своего боевого порядка, открывая во всю ширину горизонт для линии своей артиллерии.

Но подобный маневр, осуществляемый на фоне бегства рыцарей левого фланга и начавшейся контратаки швейцарской баталии, был воспринят бургундскими артиллеристами и пехотинцами как начало всеобщего отступления.

Начинающаяся паника привела к полной дезорганизации феодальной армии, из-за чего сработал эффект домино, и весь оборонительный порядок бургундцев посыпался. Началось бесконтрольное отступление или, проще говоря, стремительное бегство бургундских солдат и их командиров.

К счастью для убегающих, у их оппонентов не было достаточно сил и средств, чтобы провести преследование и физически покончить с армией Карла Смелого в этом боевом столкновении. Швейцарская пехота и ее немногочисленная кавалерия могли преследовать противника лишь накоротке, в пределах поля боя и то, судя по потерям с бургундской стороны, это было, скорее, не преследование, а занятие оставленных позиций и территории.

В общем, только что начавшееся сражение закончилось бегством одних и занятием поля боя другими.

Общие потери сторон в этом странном сражении оказались невелики относительно той численности воинов, которые были выстроены друг против друга в предместье Консиза.

Швейцарцы и бургундцы потеряли в сражении при Грансоне примерно одинаковое число воинов, количество которых с каждой стороны варьировалось в пределах 200–300 человек, причем основным поражающим элементом для швейцарцев стали стрелы и болты арбалетов противника.

Но самой главной потерей для бургундского герцога и приобретением для швейцарцев в материальном отношении стало оставление на поле боя 400 артиллерийских орудий — бомбард, то есть всей феодальной артиллерии. Помимо оружия, в качестве трофеев швейцарцам достался дорого-богато убранный полевой лагерь бургундского герцога.

В сражении при Грансоне бургундцам не хватило одного маленького, но критически важного условия, отсутствие которого полностью нивелировало все преимущества новой феодальной армии и сложившейся в их пользу оперативной обстановки над уже утрачивающей свою актуальность тактикой швейцарской пехоты, и это условие выражалось в наличии командира, способного правильно пользоваться находившимся у него в руках армейским механизмом.

Герцог Бургундский Карл Смелый в своих действиях и познаниях военного дела еще не дорос до необходимого уровня управления такой сложной армейской структурой, которая оказалась в его подчинении. По архитектуре построения и очередности действий бургундских войск видно, что по своей ментальности Карл Смелый еще находился в парадигме старой военной школы феодальной Европы, опиравшейся на блеск и грубую силу своего спесивого рыцарства.

История войн уже не раз доказывала правоту утверждения:

«Правильно выбранная стратегия действий при слабом тактическом исполнении рано или поздно приведет к победе».

В своем реверсном смысле для большего понимания это выражение можно трактовать и следующим образом:

«Каким бы сильным не было войско своими бойцами, но неправильно выбранная стратегия действий приведет их к горькому поражению».

И как тут еще раз не вспомнить поговорку про «Львов и Оленей»!

Но именно в этом сражении ни у одной из сторон во главе армии не оказалось того самого «льва», который смог бы грамотно воспользоваться просчетами противника, не говоря уже о том, чтобы самому подготовить все условия к успеху и привести свою армию к блестящей победе.

В 1476 году под Гарсоном была написана яркая страница беспрецедентных ошибок в книге истории военного искусства, совершенных и швейцарскими, и бургундскими военачальниками, степень фатальности которых при их копировании подведет к горькому поражению любое войско хорошо подготовленных солдат при должном контрпартнере.

И этот трудный опыт совершенных в марте 1476 года ратных ошибок как унифицированный пример для процесса выведения логического решения военных задач не должен затеряться среди множества военных партий, разыгранных в разное время разными игроками.

Еще до начала сражения на подготовительной его стадии стороны решали задачи того, где произойдет бой, и процесс определения поля боя, по логике вещей, должен был происходить, исходя из структуры войска и его вооружения, а также той тактики действий, которая соответствовала эффективности его (войска) применению.

И если с действиями бургундцев, навязывавших своему противнику сражение на открытой местности, было все понятно и логично, то вот решение швейцарцев выйти на предлагаемое им поле боя совсем не кажется правильным и логичным.

Несмотря на то, что со времен сражения при Моргартене, в котором швейцарская пехота победила войско рыцарей империи Габсбургов, прошло всего сто шестьдесят лет, этого времени хватило наследникам тех швейцарцев, для того чтобы забыть этот бесценный опыт.

Схожесть ландшафта природного дефиле, образованного Юрскими горами и берегом Невшательского озера с местностью, где произошел бой 15 ноября 1315 года, должна была натолкнуть швейцарских командиров Николя де Шарнахталя (г. Берн), Ганса Вальдмана (г. Цюрих) и Генриха Хассфуртера (г. Люцерн) снять с того сражения кальку и устроить засаду уже на бургундских рыцарей, заманив их в узкое пространство.

Но, как уже известно, такая мысль не пришла в голову никому из швейцарских офицеров, и они уверенно привели свою пехоту на открытое пространство в районе городка Консиз, куда их вежливо пригласил герцог Бургундии Карл Смелый.

Такова была стратегическая ошибка швейцарцев: их армия выходила на поле боя, где их ожидали войска бургундского герцога, для которого вначале все складывалось как нельзя лучше.

Но, к счастью для швейцарцев, дальше в противостоянии при Гарсоне наступало время совершения фатальных ошибок со стороны Карла Смелого, из-за которых армия, имевшая в своем арсенале все, чтобы разделаться с многочисленной швейцарской пехотой в большом сражении, после первого же скрещения оружия бесславно бежит с поля боя, оставляя противнику богатые трофеи.

Причина такого развития событий уже в самом начале боя кроется в ошибках Карла Смелого, которые он совершил, готовясь к прямому противоборству, выбирая для него свою тактику действий.

В первую очередь герцог Бургундии не понимал функционала, находившихся у него под рукой пехоты, артиллерии и кавалерии, отсюда и все его фатальные ошибки.

Сначала Карл Смелый неправильно расположил относительно друг друга подразделения трех родов войск в боевом порядке, а уже потом была нарушена очередность применения силы в бою. И завершали череду глупостей бургундцев в «гениальном» замысле на сражение внутренние маневры — перестроения, которых можно было бы полностью избежать при первоначальном правильном боевом построении своих войск.

Но произошло так, как произошло, и после начавшихся рыцарских перестроений рухнул весь боевой порядок армии бургундского герцога вместе с их «will to fight».

Странная битва — так можно назвать сражение при Гарсоне, исходя из тех обоюдных ошибок, которые совершили противоборствующие стороны, и того финала, который подвел черту в противостоянии между армиями швейцарских кантонов и Бургундского герцогства 2 марта 1476 года.

В сражении при Грансоне ни одна из сторон не понесла серьезных людских потерь, а вот репутационные потери для бургундского герцога были слишком велики в связи с бегством с поля боя армии, которая имела более высокий организационный уровень и полное превосходство в кавалерии и артиллерии. Вдобавок ко всему, горечь поражения бургундцев была усилена тем количеством и ценностью трофеев, которые достались швейцарцам в результате бегства армии Карла Смелого.

Кстати, легкая победа сыграла злую шутку с победителями, а проигравшим дала шанс на реванш.

Пребывая в эйфории от легкой победы и добытых трофеев, швейцарцы решили, что с бургундцами в военном отношении уже покончено, и наступило самое время разойтись по своим родным кантонам, что позволило бургундскому герцогу Карлу Смелому реорганизовать свою армию под носом у швейцарцев в Ваадте при полном попустительстве последних.

Таким образом счет в противостоянии с обеих сторон оставался незакрытым, что неминуемо подведет бургундцев и швейцарцев к новой очной встрече, тем более что у нее были очень влиятельные сторонние заинтересанты в лице Франции и Священной Римской империи.

Уже через несколько месяцев после того, как бургундский герцог восстановил свои силы в Ваадте, он оставил свою штаб-квартиру в Лозанне и выдвинулся со своей армией к новому месту встречи с бернцами.

Из Лозанны к главному обидчику и раздражителю Бургундского герцогства — Берну можно было добраться двумя параллельными путями, один из которых проходил через город Муртен, а другой путь лежал через город Фрайбург.

И в Муртене, и в Фрайбурге находились гарнизоны швейцарских сил, но каждый из указанных городов имел собственный статус, который по-разному мог оказать влияние на ход кампании при воздействии на него силы бургундцев.

Если Фрайбург (гарнизон 1 тыс. человек) юридически и физически был частью Швейцарского союза, и нападение на него однозначно воспринималось швейцарцами как атака на весь союз, то статус занятого бернцами города Муртен совсем не обязывал всех швейцарцев немедленно выступить на его защиту или вообще вписываться за бернцев.

До 1457 года последний город принадлежал Бургундскому герцогству, но после того как в указанном выше году горожане добровольно перешли на сторону швейцарцев, а в городе был размещен гарнизон бернских солдат, Муртен обрел спорный статус — де-факто принадлежал Берну, а де-юре все еще считался за Бургундским герцогством,

то есть Муртен стал той самой серой зоной для Швейцарского союза, из-за которой не все кантоны горели желанием ввязываться в войну с Бургундией, тем более что многие понимали настоящую подоплеку конфликта между швейцарцами и бургундцами и кто на самом деле являлся прямым бенефициаром этой войны.

Итак, в случае с первоначальным нападением на швейцарский Фрайбург бургундцев ждала немедленная реакция швейцарцев, при которой бургундский герцог не мог бы рассчитывать на раскол в стане противника и затянувшуюся реакцию европейских горцев, как это было бы в случае его атаки на непризнанный всеми швейцарскими кантонами Муртен.

Именно исходя из разности статусов обозначенных городов, Карл Смелый и сделал свой выбор в пользу Муртена, рассчитывая на то, что разошедшихся по домам после победы при Гарсоне солдат восточных швейцарских кантонов будет труднее опять мотивировать на войну с Бургундией и быстро собрать в единую армию, если под удар бургундцев попадет город, не являющийся субъектом Швейцарского союза.

Новой тактической песочницей, в рамках которой солдаты Бургундского герцогства и Швейцарского союза сойдутся в смертельной схватке, стали окрестности города Муртен, что располагался в 25 километрах от Берна.

9 июня 1476 года обновленные войска Карла Смелого осадили Муртен, в котором оборону держали 1,5 тыс. бернских солдат во главе с опытным Адрианом фон Бубенбергом.

Крепость Муртен стояла на берегу одноименного озера, и если со стороны суши бургундцы основательно подошли к блокаде крепости, то со стороны озера крепость не была блокирована, поэтому по озеру небольшой гарнизон Муртена вовремя и бесперебойно получал всю необходимую помощь в течение всего времени осады.

С суши швейцарская крепость была взята в двойное кольцо окружения. На ближнем радиусе располагались силы непосредственной осады, а на внешнем радиусе бургундцы возвели фортификационную кордонную линию на расстоянии 1,5–2 километра от стен крепости для защиты своих штурмующих войск и полевого лагеря в случае подхода основных сил швейцарцев извне.

На этот раз, в отличие от событий трехмесячной давности, солдаты осаждаемого гарнизона дали должный отпор феодальной армии и совсем не собирались сдаваться, а со стороны Берна вскоре выступила крупная сила швейцарцев на помощь гарнизону Муртена.

Стойкость гарнизона Муртена заставлял бургундцев, ожидавших подхода главных сил швейцарцев, с предосторожностью относиться к этому внутреннему тыловому направлению, чтобы не получить удар в спину в момент наивысшего напряжения во время большого сражения.

Уже 12 июня Карл Смелый решил выйти за рамки периметра Муртена, предпринял неуверенную попытку расширить операционную зону своего влияния и закрепиться на линии Гюмменен — Лаупен.

Природные особенности данного операционного направления были таковы, что русло реки Заана разделяло пространство между Муртеном и Берном ровно посередине, и по руслу реки было только два места, где бы армия швейцарцев могла выйти на половину Муртена. Эти две точки входа были связаны с городками Гумменен и Лаупен, располагавшимися на берегу реки; через них проходили две дороги, одна из которых соединяла непосредственно Муртен и Берн, а другая связывала Берн с Фрайбургом.

Но за недостаточностью для такой операции сил, накат бургундцев был успешно отбит европейскими горцами, и передовые силы Карла Смелого, оставив свою затею, вернулись к месту своей дислокации.

Однако у этой бургундской дерзости осталось одно «маленькое», но далеко идущее последствие, не оставшееся без внимания бернцев, знать которых воспользовалась непростительной оплошностью своего противника по полной.

Дело в том, что Карл Смелый предпринял безрезультатную для себя, но результатную для бернцев атаку на земли одноименного швейцарского кантона, совершив акт прямой агрессии против Швейцарского союза.

Очевидно, что 12 июня герцог Бургундский совершил стратегический просчет, и было неважно, была ли это рекогносцировка или попытка захватить более выгодный оборонительный рубеж, ведь с этого момента всему Швейцарскому союзу был предоставлен Casus belli.

Своим безрассудным маневром Карл Смелый слишком рано раскрылся перед Швейцарским союзом, чем обесценил начатую им же игру, которая была рассчитана на то, что не все швейцарцы примут активное участие в возобновленных боевых действиях хотя бы на их начальном этапе.

Таким образом бургундский герцог, наверное, сам не понимая того, полностью сыграл на руку Берну, втягивая в войну колеблющиеся восточные швейцарские кантоны.

После такого подарка судьбы в тот же день швейцарцы уверенно перешли реку и вышли к Ульмицу, окрестности которого становились точкой сбора швейцарской армии.

Теперь Карлу Смелому оставалось ожидать армию своего противника непосредственно у Муртена, потому что и Ульмиц, и тем более находившийся за ним район связки Гюмменен — Лаупен становились недоступными для его войск.

Дело в том, что местность вокруг Ульмица была пересеченной и не благоприятствовала организации здесь открытого сражения, в первую очередь выгодного для тяжелой кавалерии, которая, как мы знаем, была главной ударной силой для феодальной военной школы. А для концентрации сил швейцарской пехоты местность подходила как нельзя лучше. Теперь, прикрываясь рельефом местности, швейцарцы собирали свою армию непосредственно под носом у Карла Смелого, на рубеже с которого до бургундского палисада было не более 6 километров, то есть швейцарцы успешно вышли и закрепились на рубеже прямой атаки.

Как видно, после 12 июня оперативная обстановка вокруг Муртена для герцога Карла Смелого складывалась совсем неблагоприятным образом. Осажденный гарнизон Муртена держался и не был полностью блокирован. Из-за непродуманных действий герцога в дело против него были втянуты все кантоны Швейцарского союза, а в непосредственной близости от позиций бургундцев происходило беспрепятственное накопление сил противника.

Теперь подготовительный период к сражению для швейцарцев складывался как нельзя лучше. В то время как их противник всеми силами увяз под Муртеном и носа не показывал за линию своего палисада, горцы, получив от бургундцев необходимые время и место, свободно концентрировали свои силы в операционном районе на рубеже атаки.

Итак, после того как швейцарцы перешли рубеж Зааны и закрепились в районе населенного пункта Ульмиц, начался полноценный сбор швейцарской армии, включая и ополчение восточных кантонов, которые до этого не горели особым желанием продлевать конфликт с бургундцами.

Пока швейцарцы спокойно собирали силы, бургундцы безуспешно произвели штурм Муртена, гарнизон которого, несмотря на превосходство штурмующих сил, парировал атаку. Добавляло сил и уверенности осажденному гарнизону Муртена и то, что они продолжали получать подкрепление и все, что им было необходимо, со стороны озера, пребывая в уверенности скорого подхода основных сил для их спасения.

В свою очередь бургундцы, получив отпор, перешли к вялому беспокойству Муртена, смирившись с мыслью его неприступности и неотвратимости приближающегося сражения с главными силами швейцарцев, которое и должно решить участь спорного города.

В ночь на 22 июня, через десять дней после атаки Карла Смелого на земли Швейцарского союза, в Ульмиц из Берна вышел отряд цюрихцев. После того как 18 июня советом Цюриха было принято решение отрядить свои силы в помощь Берну, солдаты форсированным маршем в четырехдневный срок достигли самого Берна. На утро 22 июня после ночного марша отряд цюрихцев присоединился к основным силам швейцарского союза.

Приход ополчения Цюриха в Ульмиц завершил процесс сосредоточения всех швейцарских сил, после чего они были полностью готовы к большому сражению.

В противоположном лагере бургундскому герцогу утром 21 июня доложили о том, что большое количество швейцарцев сосредоточено в районе Ульмица, после чего бургундская армия была приведена в боевую готовность, а сам Карл Смелый отправился на рекогносцировку окрестностей Ульмица, по результату которой было принято окончательное решение готовиться встречать противника у стен Муртена.

Основные силы бургундцев были немедленно построены в границах внутреннего периметра своих полевых укреплений, которые простояли в тревожном ожидании весь оставшийся день. Так и не дождавшись появления неприятеля в этот день, герцог Бургунский распустил свои войска на ночной отдых, оставив для предупреждения нападения на ульмицком участке внешнего периметра обороны дежурный кордон силой в 2 тыс. пехотинцев при трех сотнях копий.

На следующее утро после долгого дождя на позиции бургундцев вышел небольшой рекогносцировочный отряд швейцарцев, быстрая ретировка которого и последующее затишье с их стороны заставили герцога обмануться в своих ожиданиях насчет грядущей активности противника.

Как ни странно, разведка швейцарцев не вынудила Карла Смелого заподозрить неладное и принять данную активность противника как признак надвигающегося сражения.

В отличие от прошлого дня, бургундский герцог не счел нужным организовать доразведку и не привел свои силы в готовность, оставаясь в полной уверенности, что в этот день швейцарцы не предпримут атаки.

Единственное, в чем оказался прав герцог, так это в том, ОТКУДА придут силы противника и КУДА придется их удар, а с тем, КОГДА это произойдет, у Карла Смелого почему-то возникли трудности.

Днем 22 июня 1476 года швейцарские походные колонны вышли к линии Бург — Мюнхенвилер через селение Сальвенах, где под прикрытием леса союзные войска остановились на предбоевой привал.

Во время этой крайней остановки перед сражением в ополченческой армии европейских горцев был проведен массовый обряд посвящения простых воинов в рыцари, известный под названием «акколада».

После отдыха и уже в новом качестве солдаты союзной армии стали выходить из лесного массива, для того чтобы построиться в боевые порядки и развернуть их на просторах Вейльского поля.

В общей сложности на 2 тыс. бургундских пехотинцев, стороживших вейльский участок фронта, выходила швейцарская армада в 26 тыс. человек, построенных в две фронтальные баталии при двух отрядах рыцарей численностью в 1,8 тыс. всадников и небольшого количества пеших стрелков. В арьергарде в качестве резерва и прикрытия за наступающими шла третья баталия швейцарских пикинеров и алебардистов.

Несмотря на значительное численное превосходство наступающих, дежурные силы бургундцев не дрогнули и встретили швейцарцев выстрелами из бомбард, которые предусмотрительно были нацелены ровно в том направлении, с которого приближались вражеские баталии.

Тот, кто командовал бургундским сторожевым заслоном, по всей видимости, руководствуясь тем фактом, что основные силы бургундцев не были выстроены в боевые порядки, а, соответственно, не мог рассчитывать на поддержку и проведение контратакующих мероприятий, сумел правильно оценить угрозы и принял решение встретить наступающую армаду швейцарцев выстрелами из бомбард на дальних подступах, не допуская риска инерционного прорыва его линии обороны большой массой пехоты противника при критическом сближении сил.

В свою очередь швейцарские командиры, не дожидаясь момента, когда наступающие баталии войдут в прямую зону поражения и понесут существенный урон в первой же атаке, быстро вывели своих солдат из-под удара, найдя укрытие для своих баталий в природных складках местности.

Так первая атака швейцарцев была успешно парирована огнем бургундской артиллерии. Меткие выстрелы заставили швейцарцев отказаться от своих первоначальных намерений, едва они успели приблизиться к линии обороны.

В этот момент, по сути, решился исход всего сражения при Муртене.

Если бы Карл Смелый проявил надлежащие полководцу бдительность и предосторожность в действиях от обороны, то его войска, заранее приведенные в боевую готовность, имели бы все шансы нанести существенный урон атаковавшей их силе, сначала обработав открытые площадные цели швейцарцев артиллерией с убойной дистанции, а затем довершив дело проведением своевременной контратаки на противника в момент его отступления.

За периметром фортификационной линии бургундцев было чистое поле, что было крайне выгодно как для действий артиллерии и стрелков, действовавших в обороне, так и для контратакующих действий кавалерии.

Надо сказать, что открытая ровная местность была также хороша и для габаритных швейцарских баталий, но здесь было одно «но». В сложившемся оперативном раскладе боевой порядок швейцарской пехоты явно проигрывал связке двух родов войск — артиллерии и кавалерии, действующих в едином замысле.

Но похоже, что военное невежество бургундского герцога как полководца не знало границ и продолжало уверенно вести своего сюзерена и всех подчиненных ему воинов к очередному поражению, но, в отличие от предыдущего сражения при Грансоне, под Муртеном им была уготована совсем другая, более горькая участь.

Только в этот момент Карл Смелый проснулся и начал готовиться к сражению, отдав распоряжение своим воинам вооружаться, но своевременным и организованным это действо назвать было нельзя.

В итоге швейцарцы получили так необходимые им время и место, чтобы изготовиться к проведению второй атаки с более выгодных позиций.

Швейцарцы, не теряя времени, заново пошли на штурм линии обороны бургундцев, при этом немного изменив угол атаки, чем застали врасплох артиллерию противника, которая еще не могла быстро перезаряжаться и перенацеливать свои орудия, поэтому не смогла своевременно открыть огонь по наступающим порядкам швейцарцев.

Правильная оценка обстановки, быстрота принятия решения командирами вместе со слаженными и своевременными действиями их солдат принесли успех швейцарскому войску. Во второй атаке швейцарцы без потерь приблизились к палисаду бургундской линии обороны, проломили ее и легко опрокинули те 2 тыс. бургундских солдат, которые в своем распоряжении имели только 300 пик, чтобы ощенить ими свой участок обороны.

Когда основные силы бургундцев стихийно стали подходить к месту прорыва швейцарцев, было уже поздно, последние уже хлынули всей своей массой во внутренний периметр бургундского района обороны.

В тот момент получилось так, что навстречу одной массе бургундцев бежала другая масса бургундцев, спасавшаяся бегством от вала швейцарских солдат, которые с неудержимой силой обрушивались на уже не обороняющихся солдат бургундского герцога.

Расстроенная масса бургундских солдат, потерявших управление, ничего не могла противопоставить очевидному большинству швейцарской пехоты и кавалерии.

Началось форменное избиение дезорганизованных бургундских рыцарей, лучников и пикинеров, оказавшихся в ловушке собственного периметра обороны, имевшего не много точек выхода.

В отличие от своего противника, в этот раз швейцарцы сделали правильные выводы после прошлого сражения при Грансоне и уже были готовы к возможному преследованию отступающего противника, подготовив для этого достаточное количество кавалерии.

Только части феодального войска удалось избежать смерти в отступлении, и шансы на спасение больше были у тех, кто был ближе к выходу из периметра и кто находился в седле. С большим трудом удалось вырваться из ловушки самому герцогу бургундскому и его свите, и только отряду графа Ромонта из-за того, что его отряд держал осадные позиции к северу от города, удалось уйти без потерь. Участь же многих безлошадных воинов бургундского войска, в том числе и знаменитых английских лучников, была незавидной.

Многочисленная кавалерия швейцарцев в преследовании настигала убегающих и рубила потерявших волю к сопротивлению бургундских солдат. После такого провала у стен Муртена бургундский герцог Карл Смелый сумел насчитать спасшимися не более 12 тыс. воинов от армии, некогда насчитывающей 20 тыс. человек.

Бургундский герцог Карл Смелый, которого за его крайнюю жестокость по отношению к беззащитному неприятелю прозвали Карлом Ужасным, в настоящем деле походил, скорее, на того «оленя», стоявшего во главе «львов», проявившего на поле боя полную военную некомпетентность, в большей степени ставшую залогом поражений его армий.

Как видно из структуры войска бургундцев, Карл имел все, чтобы вести успешную кампанию против швейцарцев в 1476 году, но не имел только одного — минимальных полководческих знаний и опыта, чтобы соответствовать уровню его собственной военной силы.

В свою очередь обращает на себя внимание система управления в союзном войске швейцарских кантонов, где возможные разногласия между представителями разных кантонов уравновешивались наличием военного совета, на котором принимались общие решения и назначался командующий войсками, который осуществлял непосредственное командование и контроль за выполнением принятого на военном совете замысла и плана боевых действий, то есть командующий не был стратегом, принимавшим единоличные решения, а был только главным ответственным за исполнение принятого общего решения.

Причем тот факт, что командующим союзной армией был избран австриец, косвенно свидетельствует в пользу того, что в стане швейцарцев, как и предполагал герцог Карл Смелый, все же не было единства относительно конфронтации с Бургундским герцогством, и не все кантоны соглашались с лидирующей ролью Берна в их союзе, поэтому личность нейтрала в качестве главнокомандующего союзной армией отыгрывала сглаживающую роль в трениях среди швейцарских кантонов.

Не будем забывать о том, КТО все-таки подталкивал швейцарцев к войне с Бургундским домом Валуа и КОМУ достанется больший кусок от наследства последнего Бургундского герцога в случае победы швейцарского союза.

Швейцарцы в этом случае выступили в роли загонщиков, которые истощали и выводили жертву — герцога Карла Смелого на Францию и дом Габсбургов. После поражения и смерти герцога Карла Смелого в уже следующем сражении при Нанси в самом начале 1477 года они еще долгое время будут делить между собой богатый трофей.

Вообще, противостояние Бургундского герцогства и союза Швейцарских кантонов является классическим примером так называемой опосредованной войны — войны чужими руками, прокси силой, в которой выступали швейцарцы, подряженные и действующие в интересах Франции и Священной Римской империи, которой правил дом Габсбургов.

Единственное, что осталось непонятным, так это КУДА подевались те 400 орудий, доставшиеся швейцарцам в качестве трофея в недавнем сражении у Грансона, и ПОЧЕМУ они не были включены в состав швейцарской армии в качестве нового рода войск и не применены ими в деле.

Ведь очевидно, что военное счастье швейцарцев что при Грансоне, что при Муртене основывалось исключительно на тотальном военном невежестве Карла Смелого, который не смог воспользоваться всеми преимуществами своей военной силы над уже утрачивающей свою актуальность тактикой швейцарских баталий.

Окончательная же точка в споре между союзом швейцарских земель и Бургундией была поставлена в битве при Нанси в 1477 году, в которой нашел свою смерть Карл Смелый, а Бургундия династии Валуа в дальнейшем утратила свою суверенность.

После военной победы над силами Бургундии швейцарский союз полностью закрепил свое политическое значение в регионе, а швейцарские военные по праву стали пользоваться авторитетом лучших военных профессионалов в Западной Европе.

Греки (рождение классики)

В XIV веке, благодаря сохранившимся и переданным во времени познаниям военного искусства древности, которые накапливались в человеческой памяти на протяжении всего предыдущего этапа эволюционного развития, время перехода тактического построения пехоты на поле боя от классической фаланги до отдельных тактических единиц в виде швейцарских баталий составило чуть более одного десятка лет.

Трансформация фаланги, использованной фламандцами против французских рыцарей в битве при Куртрэ в 1302 году в швейцарскую баталию, появившуюся уже в 1315 году в сражении у горы Моргартен, несопоставимо мала в сравнении со временем исторического перехода от классической эллинской фаланги, получившей свое первое боевое крещение в Марафонской битве в 490 году до н. э., к более маневренным отдельным тактическим единицам — лохам, появившимся в результате «тактической нарезки» спартанской фаланги в 400 году до н. э. (бой в Колхиде), или отдельно выведенного за скобки фаланги фиванского эмбалона, впервые появившегося в сражении при Левктрах в 371 году до н. э.

Но, скорее всего, это была не эволюция фаланги или военной мысли в чистом понимании этого смысла, а простой процесс использования уже накопленного человеческой цивилизацией опыта военного искусства времен античности, к историческим источникам которого имели доступ некоторые военные стратеги — рыцари Европы эпохи Ренессанса.

Если не углубляться в самые древние века до нашей эры, когда сначала появились первые правильные боевые порядки пеших воинов, вооруженных дорогим металлическим оружием, и первые конные всадники, то отправную точку для раскрытия нашей темы можно смело определить в рамках V века до н. э.

В этом веке, а конкретно в 490 году до н. э., в Марафонской битве на военно-историческую сцену впервые была выдвинута передовая и прорывная схема боевого построения пехоты на поле боя, о стройные ряды которой были разбиты все чаяния персидских владык на завоевание Эллады.