Сад услаждений. Средневековый эротический трактат
«Сад услаждений» был написан в XV веке арабским учёным Шейхом Нафзави. Этот эротический трактат, обнаруженный в Алжире в 19-м столетии, выдержал десятки переизданий на многих языках мира. В частности, до английского читателя он дошёл с лёгкой руки знаменитого исследователя, поэта и путешественника Р. Бэртона (1821—1890). Как «Камасутра» и другие подобные сочинения, книга является любопытным гендерным памятником Средневековья.
Оглавление
- Предисловие
- Введение
- Глава I
- Глава II
- Глава III
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сад услаждений. Средневековый эротический трактат предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава I
О мужчине, достойном похвал
Знай, визирь (Аллах благословит тебя!), что существуют мужчины и женщины и среди них есть достойные похвалы и заслуживающие презрения.
Когда муж достойный оказывается подле жён, уд его возрастает и крепнет, и исполняется бодрости, и твердеет; и не торопится извергать, и после трепета, вызванного излиянием, вновь укрепляется.
Муж такой привечаем, ведь женщины любят мужчин для соития. Уд потому должен быть соразмерным. Муж сей широкогруд, мощен торсом; он разумеет, как управлять излиянием и подготавливать возбуждение; уд у него достаёт дна колодца и заполняет его. Вот какой нужен жёнам, ибо поэт говорит:
Слушал я жён, называвших
Свойства похвального мужа:
Сдержанность, силу и статность,
Долгое совокупленье,
Медленный подступ к финалу,
Лёгкую грудь над сосцами
И долговременный выброс,
Кой удлиняет блаженство;
Уд, работящий и стойкий,
Пашущий вульву часами, —
Вот предпочтительный жёнам
И предостойный мужчина.
Качества, кои женщины
ищут в мужчинах
История сообщает, что некогда Абд аль-Малик ибн Мерван6 отправился к Лейле7, возлюбленной, и вопрошал её. Кроме прочего он спросил и о том, каковы качества мужа, ценимого жёнами, Лейла ответила:
«О, господин мой, ланиты такого должны быть подобны твоим».
«И ещё что?» — настаивал тот. И она продолжала:
«И волосы, как у тебя; наконец, ему надобно и во всём быть, как ты, о мой принц правоверных, ибо, когда муж не властный и не богатый, он ничего не получит от женщин».
Различие в величинах
Уд мужа, прельщающий жён, наибольшей длиной должен иметь ширину трёх ладоней, или двенадцати пальцев, а наименьшей — ладонь с половиною, или шесть пальцев.
Есть мужи с удом двенадцати пальцев, что три ладони, а есть — в десять пальцев, в две с половиной ладони, и есть — в восемь пальцев, что есть две ладони. Муже меньшим удом не радует женщин.
Употребление благовоний. История о Мусайлиме
Использованье благовоний женщиной, так и мужчиной, способствует совокуплению. Женщину аромат возбуждает; употребление ароматных веществ помогает мужчине, желающему обладания женщиной.
Сообщают о Мусайлиме8, о лжепророке, сыне Каисса (кого проклянёт Аллах!), кой воображал, что имеет в себе дар пророчества, и притворялся Пророком Аллаха (благословения и благодать на нём). За что он и великая масса арабов подверглись ударам десницы Аллаха.
Он, Мусайлима, сын Каисса, самозванец, с помощью лжи и обмана читал Коран, и по поводу суры9, которую ангел Джибрил (благодаренье ему) принёс в дар Пророку (милость Аллаха и слава ему), он сказал неустойчивым в вере, пришедшим к нему: «И мне тоже Джибрил принес копию этой суры».
Он толковал суру «Слон»10 таким образом: «В этом „божественном откровении“ про слона вижу только слона. Что есть слон? Что сие означает? Что это за четвероногое? У него длинный хобот и хвост. Истинно, он — творенье Аллаха-кудесника!»
Сура «Обильный»11 тоже оспаривалась им, говорившим, что-де Аллах заявил ему лично: «Мы дали тебе драгоценные камни, и предпочли тебя прочим, но берегись возгордиться от этого».
Так с помощью лжи и мошенничества Мусайлима перевирал Коран.
Он уже проповедовал, когда он услыхал о Пророке (благословенье и милость Аллаха с ним). Он прослышал, что, после того как тот возлагал длань на лысую голову, волосы отрастали опять; что, когда он плевал в яму, там в изобилии появлялась вода и моча превращалась в хрустальную влагу, приятную для питья; что, когда тот плевал в око, незрячее или с бельмом, зрение восстанавливалось и что если касался ребёнка с молитвой: «Живи до ста лет», — тот жил сто лет.
Как только ученики Мусайлимы увидели эти вещи и услыхали о них, подступили к нему и сказали: «Ты слышал о Мухаммаде и о его чудесах?» Он ответил: «Я сделаю бóльшие чудеса».
Он, Мусайлима, был враг Аллаха: едва возложил он злосчастные руки на темя плешивого, тот облысел; когда плюнул он в скудный колодец, хороший и тем, вмиг вода стала грязной по воле Аллаха; когда он плевал в больной глаз, тот слеп совершенно; когда он касался ребёнка и говорил: «Живи сто лет!» — тот умирал через час.
Вот что случается с теми, чьё око закрыто для света и кто лишён помощи Вышнего!
И таковой же была одна женщина племени темимитов, прозванная Саджах аль-Тамими, что притворялась пророчицей12.
Она вызнала про Мусайлиму, а он — про неё.
У неё была сила, ибо народ темимитов велик, и она рекла так:
«Откровения не вещаются через двух: или он есть пророк — и тогда я с людьми покоримся ему, иль пророчица я — тогда он с его племенем пусть пойдут за мной».
Это было уже после смерти Пророка (благословение и милосердье Аллаха Всевышнего с ним).
И она приготовила Мусайлиме письмо, в каковом заявила: «Не подобает нам двум одновременно заниматься пророчеством; пусть это делает кто-то один. Испытаем друг друга, обсудим, что открывается нам Кораном, и подчинимся тому, кто докажет себя настоящим пророком».
И, запечатав письмо, отдала для гонца со словами:
«Следуй в Йемаму, чтобы вручить это Масламе бен Каиссу. Я же пойду за тобой с моим войском».
Спустя день она со своей кавалерией отбыла за гонцом. Тот, прибыв к Мусайлиме, почтил его и вручил письмо. Мусайлима перепугался и начал советоваться с окружением, но в советах и в предложениях не было, что б решило его затруднение.
Он был в смятении, когда некий старейшина выступил и сказал:
«О, Маслама, сдержи свои слёзы и успокой свою душу. Я предложу тебе то, что предложил бы для сына отец». Мусайлима сказал:
«Говори, и да будут слова твои правдой». Тот начал:
«Поставь шатёр из цветной парчи, что обшит изнутри шёлком13. В шатре размести благовония: амбру, мускус и ароматные розы, цветы апельсина, жонкилию, гиацинты, гвоздику, жасмин. В золотые кадильницы положи неддэ14, зелёный алоэ и серую амбру. И укрепи пологи, чтобы благоухание не улетучилось, и когда оно будет пропитывать даже воду, садись на свой трон и зови её, пусть приходит остаться с тобою наедине. Ароматы расслабят её, и она потеряет рассудок. Ты предложи ей свою благосклонность, она не найдёт сил противиться. Так ты избавишься от беды».
Мусайлима воскликнул:
«Отличная выдумка! Да живёт Аллах, твой совет замечателен». И приготовил всё в точности.
И когда он почувствовал, что вода превратилась в духи, он воссел на свой трон и послал за пророчицей. Он беседовал с ней наедине в том шатре.
И она, потеряв ясность сознания, засмущалась и смолкла.
Увидев её таковою, он понял: она возжелала совокупления, — и сказал:
«Поднимись, о, пророчица, и позволь обладать тобой; сей шатёр приготовлен для этого. Если хочешь, ляг на спину, или стань на свои четвереньки, или же преклони, как в молитве, колени, касаясь лбом пола и приподняв стан твой, чтоб вышел треножник. Прими наилучшую позу, и будешь довольна».
Пророчица отвечала:
«Хочу так и этак… Да снизойдёт на меня откровенье Аллаха, о ты, величайший Пророк Всемогущего!»
Расположившись над нею, он наслаждался, как мог, и она напоследок сказала:
«Когда я отсюда уйду, ты проси у моих людей отдать меня тебе в жёны».
Покинув шатёр, она встретилась с учениками, которые ей сказали:
«Какие плоды вашей встречи, Пророчица Величайшего?»
«Он показал, что открыто ему, и то — истинно, — отвечала она. — Покоримся ему».
Мусайлима просил её в жёны, и люди её согласились. Спрошенный же о выкупе за жену, он сказал:
«Освобождаю вас всех от обета молитвы асур (которая возносилась в четыре часа)». С этих пор темимиты не молятся в этот час; спрашиваемые о причинах, они отвечают: «Это на совести нашей Пророчицы: только она знает путь к правде». Они в самом деле не признают прочих пророков.
Об этом поэт написал:
Для нас восстала женщина-пророк;
Мы шли за нею, ибо у других
Пророки были сплошь мужи.
Конец Мусайлимы предсказан пророчеством Абу Бакра15 (Аллах к нему добр). Как известно, его убил Сайд бен Хаттаб. Другие считают, что это содеял Вахши, ученик его. Только Аллах ведает, кто это был. Сам Вахши в связи с этим сказал: «Я в неведении погубил лучшего из людей, Амана бен Абд аль-Мутталиба16; затем я убил худшего из людей, Мусайлиму. Я уповаю, Аллах извинит мне одно за другое».
Смысл этих слов: я убил лучшего из людей, — в том, что Вахши, до того как прознал о Пророке, убил Хамзу (Аллах добр к нему!), а затем, восприняв ислам, он убил Мусайлиму.
А Саджах аль-Тамими волей Аллаха раскаялась и приняла ислам; она вышла замуж за одного из последователей Пророка (Аллах будет добр к её мужу).
Так повествует история.
Муж, заслуживающий благосклонности жён, — кто пылает желанием усладить их. Пригож он и превосходит пригожестью тех, кто его окружает; он статен, члены его соразмерны; он искренен в речах с жёнами, великодушен и храбр, не хвастлив и приятен в общении. Раб своему обещанию, он держит слово и говорит правду и делает что говорит.
Хвастающийся благосклонностью жён и знакомствами с ними есть наипрезреннейший негодяй. О таком будет речь во второй главе.
Некогда жил правитель Мамум17, у которого был в фиглярах Бахлул, развлекавший визирей и принцев.
Он заявился к правителю, когда тот отдыхал. Попросив его сесть, тот сказал:
«С чем пришёл, сын дрянной женщины?»
И Бахлул отвечал:
«Я пришёл посмотреть, как живёт мой владыка, который да будет непобедим волей Аллаха!»
«А ты как живёшь? — молвил халиф. — Как управляешься с твоей старой женою и с новой?»
Ибо Бахлул, не довольствуясь прежней, взял новую.
«Я несчастлив, — такой был ответ, — и более прежнего одолеваем нуждою».
Правитель сказал: «Можешь ли привести соответствующие стихи?»
Шут отвечал утвердительно, и правитель Мамум повелел рассказать, что он знал, и Бахлул начал так:
Раб нищеты, вечно маюсь
И неудачей истерзан;
Роком привязан я к бедам,
Мне от людей презренье.
Бог не дарит мне подобных;
И оскорбляем я всяким.
Я как в тисках меж пагуб;
Видно, с домом расстанусь.
Мамум обратился к нему:
«Ты куда собираешься?»
Он ответил:
«К Аллаху или Пророку Его, принц правоверных!»
«Разумно, — заметил правитель. — Кто ищет убежище у Аллаха и у Пророка, тот нам желанен. Можешь ли рассказать нам в стихах о твоих жёнах?»
Бахлул отвечал утвердительно.
«Так позволь же услышать, что можешь сказать!»
И Бахлул тогда начал такими словами:
Мнил, что жена вторая
Мне лишь удвоит радость,
Буду я как корабль, поднявший
Ветру второй свой парус…
Вышло ж, я — меж шакалов,
Кои денно и нощно
Рвут меня и терзают.
Одну услаждаю — злится
Другая моя половина.
Куда мне сбежать от фурий?
Хотите жить вольно, в мире, —
В брак никогда не вступайте.
Нужно — одной хватит суки!
Хватит одной и войску!
И обрадованный Бахлул проходил мимо дома визиря великого. В это время Хамдонна18, выглянув из окна, усмотрела его, и она закричала своей негритянке:
«Аллах и святилища Мекки! Бахлул, жалкий шут, в шитой золотом мантии! Как завладеть ею?»
Та отвечала:
«О госпожа, не помышляй завладеть этой мантией».
Но Хамдонна: «Уловкой я выманю у него мантию».
«Бахлул мудр и коварен, — заметила негритянка. — Все думают, его запросто провести, но дурачит всех он. Откажись от затеи, моя госпожа, или ты попадёшься в силки, каковые расставишь ему».
Но Хамдонна сказала опять:
«Я это сделаю!»
И отправила негритянку к Бахлулу просить навестить её.
«Ради Аллаха! — вскричал тот. — Ответь тем, кто кличет тебя19».
И согласился.
Хамдонна приветствовала его и сказала:
«Бахлул, я уверена, ты зашёл, чтобы слышать, как я пою».
Он ответил:
«Истинно, о моя госпожа! У тебя сладкий голос».
«Я думаю, что после песен ты рад будешь и угощению».
«Истинно», — отвечал тот.
Она пела так, что внимавшие умирали от страсти.
Принесены были яства; Бахлул ел и пил. Она молвила:
«Почему — я не знаю, но думаю, ты будешь рад подарить мне своё одеяние».
И Бахлул отвечал:
«О, моя госпожа! Я поклялся отдать это той, с кем я сделаю то, что устраивают муж с женой».
«Можешь ли ты?» — вопросила она.
«Я?! — вскричал он. — Я, кто наставляет в сём деле других слуг Аллаха?! Я пробуждаю восторги, которые дарит женщина, я показываю, как ласкать её, научая тому, что приносит блаженство! Кто знает искусство соития, если не я?!»
Дочь Мамума, Хамдонна была и женой визиря великого. Стройный стан, соразмерные формы её отличали. И ни одна современница не превзошла бы её в совершенствах. Героев при виде её брали робость и трепет, они отводили глаза, опасаясь соблазна. Такой обольстительной создал её наш Владыка! А те, кто смотрел на неё, повреждались в уме. Много героев стремились к опасностям ради её благосклонности. И Бахлул, избегая любовных мучений, страшился встреч с нею; тревожась за ясность рассудка, он никогда до тех пор не являлся пред нею.
Они препирались. Он, посмотрев, моментально вперял очи долу, страшась распалить свои страсти. Хамдонна пыталась заполучить его мантию — он не давал без награды.
«Скажи мне, какая цена подойдёт?» — вопросила она.
«Сочетание, — отвечал он, — о, яблоко глаз моих!»
«Знаешь ли ты это дело, Бахлул?» — говорила она.
«Ради Аллаха! — ответствовал он. — Жёны — моё бытие. Нет того, кто знаком с ними лучше! Слушай же, госпожа: вот, мужи выбирают занятия по наклонностям и талантам, один продаёт, а другой покупает, и прочее. Я же себя посвятил обладанию лучшими жёнами. Я исцеляю, кто страждет любовным недугом, и напояю их алчущие вагины».
Хамдонна поражена была пылом и сладостью его речи.
«Можешь ли ты привести мне стихи, подходящие случаю?» — требовала она.
«Несомненно», — он уверял.
«Так позволь же услышать, что скажешь, Бахлул».
Он сказал следующее:
Нравы с делами мужей различают.
Тот вдохновенный, этот горюет.
Есть и такие, чья участь плачевна,
Хоть их собратья следуют к счастью,
Избранны роком, вечным везеньем.
Я же отличен от тех и этих.
Что мне арабы, турки и персы20?
Жажда соитий — вот моя вера!
В ужасе я, если близ нет вульвы,
Сердце моё жжёт огонь негасимый.
Глянь на мой уд, вознесённый в славе!
Он укрощает женские страсти,
Двигаясь взад и вперёд меж бёдер.
Роза! Моя несравненная пери!
Если приёма не хватит на пыл твой,
Я повторю, и его остудим.
Если мы вместе, будь мягкой речью,
Не уподобь слова свои сабле.
Я приближаюсь. Что отстраняться?
Ибо ты жаждешь; я ж — водонос твой.
Алчущим взорам выстави перси
И уступи без опаски страсти.
Воля Аллаха на то, что будет.
Оный исполнил меня сим жаром,
Не указавши средства иного.
И подчиняюсь я повеленьям.
Внимая, Хамдонна утратила разум и возжелала бахлулова уда, что воздымался под складкой одежды. Она говорила себе: «Отдамся…» Потом: «Не отдамся…» Она колебалась, меж тем как в её естестве зарождалось желанье услады, и грешный Иблис21 увлажнял её формы. Она не могла устоять, убедив себя мыслью: «Если Бахлул и расскажет кому, кто поверит?»
Она попросила Бахлула снять мантию и пройти в её комнату; он ответил:
«Я не разденусь, покуда не утолю голод, о, персик глаз моих!»
Трепеща от волнения, Хамдонна встала, и расстегнула свой пояс, и двинулась пред Бахлулом, который гадал: «Бодрствую я или сплю?» Он за нею вошёл в её комнату. Она села на шёлковое сидение, что походило на арку, и подняла одеяния с трепетом. И красота, коей Аллах одарил её, оказалась во власти Бахлула.
Он глянул на лоно её, уподобленное совершенному куполу, и на пупок, что казался жемчужиной в золотой чаше, а также на низ её лона, являвший бесценнейший угол творения, а точёность и белизна её бёдер его изумили.
И, сжав Хамдонну в объятиях, он увидел, что краска сошла с её лика и что она обезумела: взяв уд Бахлула, она волновала его и ласкала его.
И Бахлул ей сказал: «Почему ты дрожишь?»
«Прочь, сын дрянной женщины! — отвечала она. — О, Аллах! Уподобил меня кобылице и продолжает расспрашивать, и о чём! Ты зажжёшь страсть в любой женщине, будь она самая целомудренная на свете». Бахлул вопросил:
«Разве я не похож на твоего мужа?»
«Что из того, похож или нет? — говорила она. — Женщина распаляется, видя мужчину, как кобылица в виду жеребца, муж он ей или нет. Кобылица ярится периодами, между тем как меня постоянно волнуют любовные речи. Сейчас я под гнётом того и другого, ты торопись, ибо мужу срок возвращаться».
Бахлул заявил:
«О, моя госпожа, боль в моей пояснице не позволяют мне быть над тобою. Прими положение мужа. Потом ты возьмёшь мою мантию и я уйду».
Он улёгся, приняв положение женщины, и его уд вознёсся, подобно колонне.
Хамдонна, усевшись на нём и взяв уд, изумилась. Размеры, упругость и мощь поразили её, закричавшую:
«Вот разрушитель всех дев и причина всех бед! О, Бахлул! Я не видела дротика лучшего!»
И она приближала его к своей вульве, покуда последняя не взмолилась безмолвно: о, уд, войди же в меня.
И Бахлул вверг уд в вагину халифовой дочери. И она, опускаясь на это оружие, вобрала его так, что оно скрылось из виду, и она изрекла:
«До чего сладострастными создал женщин Аллах, неутомимыми в поисках наслаждений».
Действуя ягодицами, словно ситом, Хам-донна подбрасывала себя вверх и вниз, влево и вправо, вперёд и назад; и никто не плясал, как она.
Дочь халифа скакала на уде, пока не пришло наслаждение, и тогда помпа вульвы стала захватывать уд, как младенец матери грудь. Нега спустилась на них одновременно, и они насладились с избытком.
Хамдонна, взяв уд, чтоб извлечь, делала это медленно, говоря:
«То был труд настоящего мужа».
Затем она встала.
Бахлул тоже встал и хотел удалиться, однако она возмутилась:
«А мантию?!»
Он ответил:
«Как, госпожа? Ты мной пользовалась и желаешь награды?!»
«Но, — отвечала она, — ты твердил, что не можешь быть надо мною из-за больной поясницы».
«Это имеет значение, но ничтожное, — молвил Бахлул. — Первый раз — твой, следующий — будет мой, мантия будет наградой, и я уйду».
И она улеглась, но Бахлул возразил:
«Я не лягу, пока не разденешься».
И она обнажилась. Ошеломляли её совершенства и прелести! Он созерцал восхитительные её бёдра, и ямку пупка, и её лоно, округлое, точно арка, и пышные груди, подобные гиацинтам. У ней была шея газели, уста были, точно кольцо, губы алы и свежи, как окровавленный меч. Зубы её заменили бы жемчуг, щёки её заменили бы розы. Смоль глаз изумляла. Брови её цвета чёрного дерева напоминали округлостью росчерк, сделанный каллиграфом. Полной луне в небесах уподоблю чело её!
И Бахлул, обхватив её, начал сосать её губы и целовать её грудь, пить прохладную влагу из уст и покусывать бёдра. У ней затуманился взор, и она завздыхала. Он целовал её вульву, так что у ней отнялись руки и ноги. Он озирал её формы с пурпурным украшением.
И, вскричав: «Соблазн человека!» — Бахлул стал лобзать её пылко, и упоение подступило к пределам. Схватив уд, Хамдонна упрятала его в собственную вагину.
Он медленно двигался, а она страстно ответствовала; беспримерное наслаждение одарило их разом.
Бахлул, встав, решил удалиться. Хамдонна сказала:
«А мантию?! Ты обманщик, Бахлул!»
Он ответил:
«Ты получила своё, я — своё. Первый раз твой, второй — мой; третий — будет для мантии».
И, сказав, он снял мантию и положил на Хамдонну, которая вновь улеглась на кушетку сказав:
«Делай что хочешь!»
Бахлул разместился на ней и рывком вогнал уд в вагину; он действовал, будто толок, и она двигалась встречно; и одновременно оба излились. Он, встав, ушёл, не взяв мантии.
Негритянка сказала Хамдонне:
«О, госпожа, разве не вышло, как я говорила? Бахлул скверный плут, от него не дождёшься добра. Все над ним насмехаются, но — Аллах! — торжествует единственно он. Ты мне веришь?»
Хамдонна сказала:
«Не приставай с укорами. Приключилось, что должно. Ведь на дверях всякой вульвы начертано имя мужа, который войдёт в неё правдою или обманом, с ненавистью или с любовью. Если Бахлул не был бы там упомянут, он не прошёл бы дверей моей вульвы, даже если бы преподнёс мне вселенную.
Тут в их дверь постучали, и негритянка, спросив, кто там, слышала голос Бахлула. Хамдонна, не зная, что ему нужно, перепугалась. Служанка спросила, что он желает, и услыхала: «Воды». Бахлул выпил и выронил чашу, разбив её, после чего сел у порога.
Он просидел там до появления мужа Хамдонны визиря великого, кой сказал: «Что ты делаешь здесь, Бахлул?» Он ответил:
«Мой господин, проходя этой улицей, я почувствовал жажду. Мне вынесли чашу с водой. Чаша выскользнула и разбилась. Тогда госпожа вытребовала у меня мою мантию, кою халиф, наш владыка, дал мне в награду». Великий визирь тогда молвил: «Надо вернуть тебе мантию». Вышла Хамдонна, и муж уточнил, правда ли, что она взяла мантию в качестве платы за чашу. Хамдонна вскричала, рассерженно хлопнув в ладони:
«Что ты наделал, Бахлул?»
Он ответил:
«Я говорил с твоим мужем на языке моей глупости, о, госпожа, ты его убеди языком твоей мудрости».
И она, побеждённая хитростью, каковой он воспользовался, отдала ему мантию.
Оглавление
- Предисловие
- Введение
- Глава I
- Глава II
- Глава III
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сад услаждений. Средневековый эротический трактат предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
6
Халиф из рода Омейядов, правивших в Дамаске (685 — 705). Его имя встречается на монетах того времени.
7
Поэтесса, жившая в эпоху ибн Мервана. Знаменита любовью, которую внушила Меджнуну. Отношения двух влюблённых увековечил в поэме «Лейли и Меджнун» Низами (1141 — 1209).
8
Мусайлима (уничижительное от Маслама) — для мусульман — лжепророк. Представитель пророческого движения в Аравии VII века и соперник Мухаммада. Происходил из племени ханифа, обитавшего в земледельческой области Йемама Считался пророком — посланником бога Рахмана ещё до начала пророческой деятельности основоположника ислама. Он пал в сражении в 634 году, когда в Йемаму вторглись войска халифа Абу Бакра.
10
Эта 105-я сура Корана истоком имеет победу Пророка над эфиопским принцем. Белый слон, на котором сидел принц, в виду Мекки — священного города мусульман — стал на колени. Победу Пророка высмеивал Мусайлима, считая, что эта глава повествует единственно о животном.
11
По поводу 108-ой главы он сказал, будто откровения, каковые начальный стих суры торжественно оставлял за Мухаммадом, прежде были открыты ему, дабы он выбрал лучшее.
12
Эта Саджах — в мусульманском предании лжепророчица — яркий лидер пророческого движения в Аравии VII столетия. Ещё при жизни Мухаммада она в трансах вещала от имени «божества облаков» и откровения произносила рифмованной прозой садж со специального возвышения манбар; на молитвы учеников её призывал специально назначенный ей муаззин. В 633 году темимиты войною пошли на Йемаму и, по легенде, тамошний вождь и пророк Мусайлима (Маслама) вынужден был заключить с ней союз через брак. Оба они, по преданию, пали спустя год в битве с мусульманами.
13
У кочевых арабов имелся обычай, согласно которому муж, желающий соединиться с женою, ставил шатёр.
14
Смесь благовоний с преобладанием амбры, в форме цилиндра, ставится в угли или же зажигается с одного из концов.
15
Абу Бакр ас-Сиддик (572—634) — первый халиф, друг и ближайший сподвижник Мухаммада, отец любимой жены Мухаммада Айши. Сопровождал Пророка во время хиджры и скрывался с ним в пещере в окрестностях Мекки. Избранный после смерти Мухаммада халифом (632 г.), проводил политику исламизации Аравии, начал завоевание Сирии и Ирака.
16
Речь идёт о Хамзе, дяде Пророка, прозванного за верность и мужество Лев Ислама. В марте 625 года в сражении при Ухуде его сразил раб-абиссинец Вахши, выступавший на стороне меккан и позднее ставший преданным воином Мухаммада.
17
Абд-Аллах бен Мамум — один из сыновей знаменитого халифа Харун ар-Рашида (766—809) из династии Аббасидов. Одолев в борьбе за власть своего брата аль-Мамина, он стал правителем, почитавшим науки и добродетели.
18
Имя — производное от арабского корня хамд, что означает хвалить. Отсюда и Мухаммад (Магомет), как называли Пророка, Ахмед и т. д.
20
Идейные расхождения мусульман, подпитываемые национальными противоречиями, привели к тому, что уже в середине VIII века в исламе выделились пять основных религиозно-политических группировок: хариджиты, шииты, мутазилиты, сунниты и мурджииты. Бахлул жил к эпоху халифа Мамуна (813—833), пытавшегося ввести систему общего государственного вероисповедания на основе мутазилитских догматов.
