Источник восхитительной неги

Шантель Шоу, 2016

После бурного романа с итальянским магнатом Леандро Виалли простая официантка Марни Кларк довольно быстро узнает о своей беременности. Но обожание и преданность с ее стороны быстро сменяются болью и разочарованием: для Леандро она была всего лишь временным, ничего не значащим увлечением. Осознав это, она решает навсегда исчезнуть из жизни богатого плейбоя. Леандро все же узнает, что скоро станет отцом. Он хочет принимать участие в воспитании ребенка, но наладить отношения с Марни теперь не так просто. Тем более что девушка страдает временной амнезией. Правда, самоуверенный Леандро умеет находить выход из любой ситуации…

Глава 2

Марни молча скользнула на заднее сиденье машины и закрыла дверь, не глядя на Леандро. Он отдал распоряжение водителю трогаться и закрыл перегородку, отделявшую пассажиров от водителя. Напряжение между ними, казалось, можно было ощутить, и Марни нервно сжала руки на коленях, решив, что ни за что не заговорит первой.

— Что все это значит? — спросил Леандро, даже не стараясь скрыть раздражение. — Я не пригласил тебя на вечеринку, потому что планировал показаться там всего на час, а то и меньше, и скорее ехать к тебе.

Отчасти это было правдой, и Леандро решил, что стоит приложить усилия, чтобы исправить неловкую ситуацию. Однако разговаривая с Марни, он не мог отвести взгляд от ее вздымающейся груди, которая, казалось, вот-вот выпадет из тесного платья. Какая нежная у нее кожа — точно персик, а этот каскад медовых волос, спадающих на спину! На миг Леандро представил себе, как он будет раздевать девушку, ласкать эти соблазнительные формы, и почувствовал сильнейшее возбуждение.

— Это правда? — неуверенно спросила Марни, и Леандро пришлось собрать всю волю, чтобы не прижать ее к спинке сиденья и не поцеловать.

— Мы могли бы неплохо провести время на вечеринке, — пробормотала девушка.

— Я много времени провожу в компании коллег и не считаю, что в чем-то виноват перед тобой, когда хочу насладиться свободными минутами исключительно в твоей компании.

— О… — протянула Марни. Такого поворота она не ожидала. Теперь решение Леандро не приглашать ее на вечеринку показалось ей вполне разумным.

Он положил свою руку поверх ее ладони. Она ощущала, как мускулистое бедро Леандро прижимается к ее боку. Вот он потянулся к ней и намотал на палец локон ее шелковистых волос, а затем осторожно потянул, чтобы заставить ее повернуть голову. У Марни перехватило дыхание, когда она увидела его глаза. Жесткий блеск куда-то исчез, и его сменили страсть, желание, от которых серые глаза Леандро казались глубокими, заполненными дымкой.

Почувствовав, что Марни расслабилась, мужчина успокоился — похоже, он одержал победу. Приподняв ее подбородок, он впился в ее нежные губы, желая напомнить, кто хозяин положения, и слегка наказать ее за непослушание. Марни страстно ответила на поцелуй, разжигая в нем пламя желания, — он хорошо научил ее этому искусству, и она больше не была робкой и неопытной, как в первые дни их знакомства. Когда ее язычок скользнул ему в рот, сердце его заколотилось в груди, и ткань брюк угрожающе натянулась.

Подняв голову, Леандро с удовлетворением увидел румянец на щеках Марни. Он окрасил ее шею, и даже грудь слегка порозовела. Вот так он всегда представлял себе свою подружку — зардевшуюся от желания, с нежными карими глазами, многообещающе блестящими.

Марни положила руку на бугорок между его ног и улыбнулась.

— Ты скучал по мне, пока меня не было?

— Ну конечно. — Он рассмеялся. — Две недели без секса — это серьезное испытание, дорогая.

— Я говорила не только о сексе.

Но он не ответил, а лишь страстно прижался к ее губам, повелевая, овладевая. Марни позабыла обо всем на свете, единственное, что имело значение, — это его руки на ее теле.

Леандро прижал девушку к спинке сиденья и склонился над ней.

— О, как мне этого не хватало, — глухо произнес он.

Марни отдалась его поцелуям. Слишком много ночей без ласк сделали свое дело. Леандро сунул руку под ее платье и погладил грудь девушки. Когда он зажал ее соски пальцами, она едва не соскользнула с сиденья, охваченная удовольствием.

Леандро рассмеялся:

— Вот о чем я говорил. Мне не хватало тебя, такой страстной и готовой принять меня в объятия. Не дождусь, когда мы приедем, чтобы можно было тебя раздеть. — Он провел губами по линии ее декольте. — Это новое платье? Ты купила его для вечеринки? Когда я вошел, то едва не потерял голову при одном взгляде на тебя.

Марни вспомнила свои страхи по поводу ресторана. Может быть, если бы он гордился ею, она бы чувствовала равноправие в отношениях?

— Леандро, — прошептала она, когда он оторвался от ее губ, чтобы перевести дыхание. — Тебе бы хотелось, чтобы у меня была более престижная работа, чем та, которая сейчас, в ресторане?

— Не вижу ничего плохого в работе официантки, — неопределенно ответил Леандро, целуя ее за ухом и проводя губами по шее.

— Но разве тебе не хотелось бы, чтобы у меня была успешная карьера, как у тех женщин, что работают у тебя?

— Я встречался с успешными женщинами, и, если говорить начистоту, это был кошмар. Мне нравится то, что, когда я прихожу домой, ты всегда меня ждешь.

Марни испытала разочарование при этих словах, но все же ее глупое сердечко радостно дрогнуло. Леандро тем временем оттянул эластичную ткань, закрывавшую ее грудь, и спустил ниже бюстгальтер. Когда он накрыл ее грудь ладонями, а потом взял в рот сначала один сосок, затем второй, Марни прерывисто вздохнула, чувствуя, как удовольствие, точно электрический ток, бежит по телу. Ослепленная желанием, она решила подождать и рассказать о том, что ее приняли в интернатуру, позже — сначала нужно утолить физический голод, что снедал обоих после двухнедельной разлуки.

Леандро посадил ее к себе на колени и скользнул рукой под подол ее платья, чтобы погладить нежную кожу над подвязками чулок. Дрожа от возбуждения, Марни шире раздвинула ноги, желая, чтобы его рука двинулась выше и коснулась самого центра возбуждения.

— О, ты скучала по мне, — протянул он удовлетворенно, оттянув пальцем ткань трусиков и ощутив влагу.

Марни заколебалась — коварный голосок в глубине сознания нашептывал, что подобная слабость недопустима. Ей не хотелось показывать своего желания, но правда была в том, что ей и впрямь нужен был этот мужчина.

Он присоединил второй палец к первому и начал ритмично двигать рукой — вниз-вверх, глубже и быстрее.

— Леандро… — простонала Марни, держась за его плечи и чувствуя первые признаки приближающегося оргазма.

— Вот так, детка, да, — глухо произнес он.

Ослепленная удовольствием, Марни прижалась лицом к его шее, вдыхая аромат туалетной воды и чувствуя, что сердце ее вот-вот выпрыгнет из груди. Она так скучала по Леандро, и, судя по эрекции, он тоже скучал по ней.

Через несколько минут машина притормозила у Итон-сквер, и Марни поспешно поправила платье. Водитель открыл дверцу. Леандро обнял ее за талию, точно знал, что она едва стоит на ногах. Они поспешили вверх по ступеням.

Едва дверь за ними закрылась, Леандро прижал Марни к стене, лаская ее с отчаянной страстностью. Погладив девушку по спине, он расстегнул молнию на ее платье. Черный бархат соскользнул вниз, открыв полупрозрачный бюстгальтер, сквозь который были видны темные соски.

Леандро прорычал что-то нечленораздельное, отчего Марни едва не потеряла сознание от охватившего ее желания.

— Пойдем в спальню, — хрипло произнес он.

В глазах его была какая-то первобытная страсть.

Но в этот момент раздался знакомый звон, нарушивший атмосферу.

— Твой проклятый телефон! — прошептала Марни.

— Я его выключу, — пообещал Леандро.

Однако, вытащив телефон из кармана пиджака, он замер.

— Дорогая, прости, но я должен ответить.

— Да ты шутишь… — Марни готова была расплакаться от обиды и неудовлетворенного желания.

Она проводила Леандро глазами до кабинета, где он исчез, закрыв за собой дверь, как обычно отгораживаясь от нее, с горечью подумала девушка. Однако она напомнила себе, что ее любовник возглавлял мультимиллионную компанию, и иногда ему приходилось решать какие-то вопросы в неурочное время. Краем уха она уловила речь Леандро — тот говорил по-французски, что стало новым сюрпризом для Марни. Она и не догадывалась, что он знает этот язык. Впрочем, она многого не знала о Леандро.

Марни одернула платье. Грудь ныла, и подташнивало. Кстати, уже не в первый раз — именно в это время вечером. Может, всему виной жара?

Голос Леандро доносился из-за двери кабинета. Марни направилась в гостиную. Стены и мебель были нейтральных тонов, лишь несколько картин современных живописцев — несомненно, очень дорогие — были вкраплениями ярких цветов. Комната была красива, но как-то безлика.

Стоя у окна, Марни вглядывалась в тени. Престижный район Белгрейвия очень отличался от района муниципальной застройки, где выросла Марни. Они переехали туда, в самый отдаленный уголок на юге Лондона, после развода родителей, когда их дом продали. Силден-Эстейт — так назывался район — был печально известен лондонцам как место, где процветают преступность и наркодилерство. Одной из причин, по которым Марни хотела построить блестящую карьеру, было то, что ей хотелось навсегда уехать от ощущения безнадежности, царившего там, где она жила.

Ей вспомнилась первая встреча с Леандро, когда она сказала сама себе, что этот мужчина не ее круга. Он был постоянным клиентом в баре-ресторане, где работала Марни, и она не воспринимала его ухаживания всерьез, пока однажды он не предложил ей поужинать вместе.

Для Марни это было первым свиданием, и она сильно нервничала. Однако Леандро удалось быстро расположить ее к себе и заставить забыть о страхе. К концу вечера она была так очарована им, что позволила себя уговорить на продолжение вечера.

Она так и не поняла, как Леандро угадал, что был первым ее любовником. Как-то так сложилось, что до сих пор у нее не было времени на встречи с парнями. Марни была слишком занята учебой, работой и семейными проблемами. Приступы депрессии у матери усугубились после смерти Люка и ухода Джейка. Но после того, как мама умерла, Марни было не о ком больше заботиться, и она с головой нырнула в водоворот отношений с Леандро.

Девушка вздохнула. Тогда ее не заботило то, что Леандро много времени проводит на работе, как и то, что общаются они в основном в постели. Ей нравился секс с ним — до сих пор. Но сейчас Марни понимала, что ее отношение изменилось — она влюбилась в Леандро и поминутно пыталась понять, что чувствует к ней он.

Внезапно она увидела, что дверь в кабинет открыта, но в комнате никого нет. Она поспешила наверх, в спальню, которую делила с Леандро, и сердце ее забилось в предвкушении: если больше ничто не будет им мешать, они наконец останутся наедине. Марни не могла не признаться себе, что лучше всего они ладили в постели. Слова просто не были нужны, потому что тела их, казалось, созданы друг для друга.

Она вошла в спальню и увидела Леандро выходящим из душа. Он был обнажен, если не считать полотенца вокруг бедер. Капельки воды сверкали на темных волосах на груди. Поход в душ перед занятиями любовью был привычкой Леандро, и Марни с волнением проследила глазами за полоской темных волос, спускавшейся по его плоскому животу вниз, где под полотенцем угадывались очертания предмета его мужской гордости.

Леандро подошел к столу, выдвинул ящик, достал шелковые трусы и вернулся в ванную. Когда минуту спустя он оттуда вышел, на нем уже были надеты эти трусы. Огорчение Марни сменилось замешательством, когда она увидела, как любовник надевает джинсы. На кровати лежал его кейс, и она замерла.

— Ты что… куда-то уезжаешь?

Леандро застегнул рубашку и бросил на девушку быстрый взгляд.

— В Париж.

— Сегодня? Прямо сейчас? Ты же был в Париже до того, как отправился в Нью-Йорк?

Он ездил во Францию раз в месяц и проводил там выходные. Марни полагала, что его поездки носят сугубо деловой характер, но Леандро никогда ей ничего не рассказывал, а она не осмеливалась спросить.

Внезапно она кое-что вспомнила.

— А ты помнишь, что мы собирались в Норфолк на свадьбу моей двоюродной сестры?

— Боюсь, я не смогу пойти с тобой.

Марни не в силах была скрыть разочарование.

— Но ведь ты обещал, и я сказала Джемме, что буду не одна.

— Я сказал, что постараюсь освободить этот день, но ничего не обещал, — холодно ответил Леандро, проводя рукой по волосам, точно в замешательстве. — Я лечу в Париж, потому что… близкий друг пострадал, и мне нужно быть с ним.

Марни вдруг заметила, какое напряженное у него лицо.

— Прости. Что-то серьезное?

Голос в глубине сознания принялся снова что-то нашептывать ей: если бы подобное случилось с ней, Леандро бы тоже бросил все и полетел? Считал ли он ее близким другом?

— Я точно не знаю, — рассеянно ответил он. — Мне просто позвонили… — Он виновато взглянул на Марни. — Прости, что вот так убегаю, и прости, что не смогу пойти с тобой на свадьбу. Я пока не знаю, когда вернусь.

— Конечно, не беспокойся. Лети к другу. Могу ли я чем-то помочь? — мягко спросила Марни.

Застегнув молнию на кейсе, Леандро потянулся за пиджаком.

— Можешь принести телефон? Похоже, я оставил его в ванной.

Марни направилась в ванную. Телефон лежал на туалетном столике, и, когда она взяла его в руки, слабо пискнул. На экране появились слова: «У вас сообщение от Стефани». Кто такая эта Стефани? Коллега? Подруга? На какую-то долю секунды Марни едва не поддалась соблазну открыть сообщение и прочесть. Но тут же всплыли воспоминания из детства — мать, обыскивающая карманы отцовского пиджака, чтобы найти доказательства его неверности. Ее снова затошнило. Леандро ни разу не давал повода усомниться в нем. Испытывая непреодолимое отвращение к самой себе, Марни бросилась в гостиную и поспешно сунула телефон Леандро, точно он обжигал ей руку.

Она проводила любовника до двери, и сердце ее сжалось, когда тот устало откинул волосы со лба.

— Ты, наверное, очень устал после перелета, тем более в Нью-Йорке совсем другой часовой пояс. Надеюсь, с твоим другом все в порядке.

— Спасибо, — склонив голову, Леандро легонько коснулся губами ее губ.

Марни мгновенно отозвалась на поцелуй, прильнув к нему. Отстраняясь, мужчина как-то странно посмотрел на нее — точно хотел что-то сказать, но вот минутная слабость его прошла, и он, повернувшись, пошел по коридору.

Водитель открыл дверь перед Леандро, а затем положил его кейс в багажник.

— Пилот уже ждет, сэр. Ох и ночка выдалась, снова вылетаете, а ведь дома и нескольких часов не пробыли.

— И не говорите, — пробормотал Леандро.

Машина отъехала от тротуара, и он откинулся на подушки сиденья, тяжело вздохнув. О, хоть бы с Генри все было в порядке. Директор школы сказал по телефону, что есть подозрение на перелом ключицы. По его словам, мальчик с классом был на экскурсии на природе, споткнулся и упал в глубокий овраг. Они были довольно далеко, и прошло несколько часов, прежде чем Генри перевезли в одну из больниц Парижа. Конечно, ничего угрожающего жизни, но как, должно быть, он страдает.

Ему было невыносимо думать о том, что Генри мучается, одинокий и напуганный. Николь была далеко за границей, вот почему из школы позвонили Леандро. Он с горечью подумал, что бывшей жене просто удобно, чтобы он общался с мальчиком, — самой-то ей некогда возиться с сыном.

Мысли его перескочили на Марни. Леандро не мог объяснить, почему вдруг ему захотелось рассказать ей, что он летит в Париж к десятилетнему мальчику, которого с подачи бывшей жены шесть лет считал своим сыном. Желание это было мимолетным и абсолютно нелогичным, а затем он вновь начал мыслить рационально и напомнил себе, что до сих пор никогда не откровенничал со своими девушками. Так отчего же менять привычки? Леандро намеренно не давал хода эмоциям в отношениях с подружками, и тот факт, что с Марни он продержался дольше, чем с остальными, не должен ничего означать.

Уже на борту самолета Леандро позвонил директору школы и с радостью услышал, что рентген не выявил никакого перелома. По прибытии в Париж он бросился в больницу, и его проводили к мальчику.

Генри был бледен, но через силу улыбнулся, увидев входящего гостя.

— Папа. У меня болит плечо.

Точно нож вонзился в сердце Леандро.

— Мы же решили, что ты не будешь называть меня папой, просто Лео, — мягко напомнил он мальчику. — Я поговорил с врачом, и он сказал, что ключица не сломана, но ты растянул связки. Тебя выпишут, и я возьму тебя к себе на выходные, если мама согласится.

— Отлично. Можно пиццу на ужин?

— Я рад, что твой аппетит не пострадал, — отметил Леандро.

— Маман на Барбадосе, с моим настоящим папой, потому месье Бергье позвонил тебе. — Личико Генри омрачилось. — Жаль, что ты не мой отец, Лео.

Нож в сердце, казалось, проник глубже.

— Мы с тобой навсегда останемся закадычными друзьями. Ничто это не изменит. — Леандро поправил подушки на кровати. — Сестра дала тебе болеутоляющее, и скоро оно подействует, так что постарайся заснуть, а я пока позвоню твоей маме. Она, наверное, беспокоится.

— Не думаю, — беспечно отозвался Генри. — Они с Домиником там, наверное, неплохо отдыхают, им не до меня.

— Это не так, — процедил Леандро сквозь зубы. — Твои мама и… папа очень тебя любят.

Выйдя из палаты, он выругался. Николь рассказала Генри полгода назад, что Доминик его настоящий отец, но вместо того, чтобы проводить время с ребенком, как и подобает родителям, они укатили на целый месяц на Карибские острова. С бывшей женой он разговаривал сквозь зубы, едва сдерживая ярость.

— Зачем мне лететь в Париж, если с Генри ничего серьезного? — беспечно отозвалась Николь. — Мы с Домиником только-только прилетели в Санта-Лючию, и для меня это первый отпуск за долгое время.

Леандро с трудом сдержал негодование, хотя очень хотелось спросить ее, от чего же она так устала — вся ее жизнь состояла из походов в салоны красоты и по магазинам.

Та ненависть, что появилась у Леандро по отношению к жене после того, как ее измена была раскрыта, сменилась презрением. Он вполуха слушал жалобы Николь на то, что Доминик никак не разведется с бывшей женой, но мысли его постоянно возвращались к Марни.

В Нью-Йорке он скучал по Марни и, надо признать, не только в постели. Это несколько тревожило его, потому что становилось ясно, что отношения с ней перестают быть необременительной интрижкой — раньше подружки не задерживались рядом дольше, чем на полгода.

Перестав беспокоиться о Генри, он мог наконец расслабиться и спокойно подумать. При мысли о сексе он ощутил ноющую боль между ног, а воспоминания о вечеринке будили совесть. Он явно обидел Марни тем вечером. Может быть, сделать ей какой-нибудь сюрприз, чтобы показать, что ему приятно быть с ней рядом? Но что подарить? Леандро нахмурился. Украшения — слишком интимный подарок, и ему не хотелось обольщать девушку. Цветы — напротив, слишком безлично. Да к тому же цветы он дарил девушкам при расставании. Было бы неплохо знать, есть ли у Марни какое-нибудь хобби, но Леандро не представлял, чем она занимает свой досуг.

Ему вспомнилась та неделя, что они провели летом на Лазурном Берегу, катаясь на яхте. Однажды вечером, после занятий любовью на палубе, Марни призналась, что любит смотреть на звезды. Что ж, проблема решена — он подарит ей книгу про звезды.

Леандро, успокоившись, снова включился в беседу с бывшей женой. Несмотря на то что его утомлял этот разговор, у него не было выбора, кроме как быть вежливым. Прошло еще несколько минут, прежде чем он смог вернуться к Генри.