Прайс-лист для издателя

Чингиз Абдуллаев, 2012

Всемирно известный эксперт по вопросам преступности Дронго приглашен на книжную ярмарку во Франкфурте – его попросили представить общественности скандальную книгу о наркоторговцах. Но накануне презентации эксперт случайно обнаруживает в туалете павильона тело мужчины с перерезанным горлом. Немецкая полиция, узнав, кто такой Дронго, сразу же привлекает его к расследованию. Убитым оказался мелкий издатель из Майнца. Однако быстро выяснилось, что, в недавнем прошлом гражданин Сербии, он участвовал в войне на Балканах. Дронго уверен: преступление как-то связано с боевым прошлым убитого. Он также уверен, что быстро найдет убийцу. Но он еще не знает другого: в этот раз убийцу лучше не искать…

Глава 3

— Нужно вызвать полицию, — сказал Дронго, продолжая рассматривать убитого.

— Если хочешь, я останусь здесь, а ты иди и сообщи обо всем организаторам ярмарки, — предложил Дюнуа.

— Лучше, если это сделаете вы, — возразил Дронго, — вы знаете немецкий язык и сможете быстрее все объяснить.

— Тогда не пускай сюда никого, — бросил Дюнуа, быстро выходя из туалета.

Дронго наклонился к убитому. На вид ему где-то под пятьдесят. Мужчина достаточно высокого роста, волосы тронуты сединой, глубокий шрам у левого глаза. Достав носовой платок и стараясь не менять положения тела погибшего, Дронго осторожно проверил его карманы. Кажется, документы и бумажник во внутреннем кармане, они явно прощупывались сквозь ткань пиджака. Выходит, это не ограбление. Хотя любой убийца должен был понимать, как сильно рискует, зайдя сюда и перерезав человеку горло. Очевидно, он зашел вслед за жертвой.

Дронго посмотрел на обувь погибшего — довольно известная итальянская фирма. И костюм известной французской компании. Убитый был достаточно обеспеченным человеком. Эксперт осторожно приподнял рукав рубашки. Часы «Richard Mille». Эта модель стоит чуть больше одиннадцати тысяч евро, или примерно пятнадцать тысяч долларов. И убийца не забрал эти часы. Да, это преступление, совершенное, видимо, в силу каких-то других факторов, нежели жажда наживы. Ни один грабитель не будет вести себя настолько безумно. Если он сразу вошел вслед за своей жертвой и оказался у него за спиной, то вполне мог просто оглушить человека, а не перереза€ть ему горло… Дронго взглянул на стенку туалета. Кровь брызнула и сюда, а это значит, что убийца вполне мог испачкаться. Нужно будет обратить внимание на этот факт сотрудников полиции. И, судя по всему, убийство произошло совсем недавно. Кровь только начала остывать и сворачиваться, минут десять или пятнадцать назад, да и само тело еще теплое.

Кто-то вошел в помещение. Дронго поднялся, вышел из кабинки. Вошедший незнакомец удивленно уставился на него.

— Извините, — вежливо сказал Дронго по-английски, — но вам лучше выйти.

— Почему? — не понял незнакомец, а потом достаточно грубо пошутил: — Вы хотите занять одновременно все кабинки?

— Здесь произошло убийство, — спокойно пояснил эксперт.

Мужчина сделал несколько осторожных шагов и, увидев убитого, неожиданно поперхнулся, закашлялся и схватился за живот. Затем бросился к раковине, его вывернуло буквально наизнанку.

— Извините, извините, — бормотал он, наклонившись над раковиной. Наконец поднял лицо, жалобно посмотрел на Дронго и спросил, словно все еще не веря в случившееся: — Его убили?

— Да, — кивнул Дронго, — несколько минут назад. Его зарезали.

— Какой кошмар! — всплеснул руками неизвестный. — Я не знаю, кто это такой, понятия не имею. Можно, я уйду, чтобы не связываться с полицией? Я вас не выдам, честное слово.

— Это не я его убил, — мрачно ответил Дронго. — Но уйти отсюда вы сможете только в том случае, если покажете мне свои документы.

— Что?!

— Документы. Я должен увидеть их, чтобы убедиться в вашей невиновности.

— Да, да, конечно. — Мужчина торопливо достал водительское удостоверение.

— Ральф Альбринг, — прочел Дронго имя и фамилию неизвестного. — Вы работаете на ярмарке? — спросил он, возвращая документы.

— Нет. Я приглашенный эксперт.

— Эксперт? — удивился Дронго. — По каким же проблемам?

«Неужели и этот незнакомец, которого так выворачивает наизнанку от одного вида убитого, может быть экспертом по преступности?» — несколько озадаченно подумал он.

— Наше издательство из Дрездена будет проводить презентацию альбома по парковому искусству народов мира, — пояснил Альбринг, — а я — эксперт по парковому дизайну.

— Понятно, — улыбнулся Дронго. — Вам действительно лучше уйти, чтобы не иметь неприятностей с полицией.

— Вы меня отпускаете? — удивился дисциплинированный немец.

— Конечно. Идите…

Альбринг сделал два шага по направлению к выходу и неожиданно обернулся:

— Почему вы меня сразу отпускаете? А если я причастен к этому преступлению?

— Тогда это убийство не было бы для вас такой неожиданностью, и вы отреагировали бы гораздо спокойнее, — заметил Дронго, показывая на раковину.

— Да, конечно, вы правы, — чуть покраснел Альбринг, — извините меня еще раз. Я лучше пойду, — и быстро вышел из помещения.

«Обязательно пойдет в полицию, — добродушно подумал Дронго. — Немцы — люди аккуратные и пунктуальные. Достаточно неправильно где-то припарковаться или нарушить правила дорожного движения, и вы сразу увидите добродушную старушку, которая записывает номер вашей машины, чтобы сообщить об этом в полицию. Для бывших советских людей это называлось плохим словом «стукачество». Для немцев это обычная практика сотрудничества добропорядочных граждан со своей полицией. Дронго вспомнил, как переехавший в Нюрнберг его двоюродный брат рассказывал ему о первых днях, проведенных на немецкой земле. Когда однажды вечером они вместе с детьми сделали немного громче звук телевизора, чтобы вместе посмотреть популярную программу, к ним сразу постучались сотрудники полиции. Оказывается, соседи мгновенно отреагировали на шум и вызвали патруль.

На следующий день двоюродный брат встретил этого соседа и обратился к нему с вопросом:

— Зачем вы вызвали полицию? Вы могли просто постучаться ко мне, и я сразу бы убавил звук телевизора, если он вам так мешал.

— А зачем мне вас беспокоить? — искренне удивился сосед. — Я сразу позвонил в полицию, чтобы они приехали.

Они так и не поняли друг друга. И Дронго не сомневался, что добропорядочный специалист по парковому дизайну Ральф Альбринг обязательно сообщит в полицию об убийстве и неизвестном иностранце, который разговаривал с ним по-английски.

Через минуту в помещение буквально ворвались сразу несколько человек вместе с Дюнуа. Кроме самого профессора, здесь был Уотсон, а также трое неизвестных немцев, один из которых оказался руководителем службы безопасности книжной ярмарки Вольфгангом Грисбахом. Еще через несколько минут в помещении появились сотрудники полиции, затем приехала бригада экспертов, и, наконец, по-явился сам начальник городской полиции герр Хайнц Фюнхауф, который тепло поприветствовал Дюнуа, несмотря на прискорбные обстоятельства встречи. Он был выше среднего роста, уже седой, грузный, кряжистый; носил очки и страдал одышкой.

Им отвели специальную комнату для консультаций. Пока Фюнхауф ждал донесения экспертов, он успел познакомиться с Дронго, не скрывая своего хорошего отношения ко всем коллегам Дюнуа, и сообщил ему:

— Мы сейчас просмотрим все записи систем видеонаблюдения, но там, в коридоре, не было никаких камер. Кому придет в голову устанавливать их над входом в туалет или на служебных лестницах?

— Ты распорядился, чтобы фиксировали всех, кто выходит из павильонов? — спросил Дюнуа.

— Грисбах уже отдал приказ, как только мы узнали о случившемся. Но все равно все проходили через электронные турникеты, где фиксировался их выход, поэтому через два часа мы будем знать, сколько человек покинули ярмарку именно за те несколько минут, когда вы обнаружили убитого. А вы сами никого не видели у туалета?

— Видели, — ответил Дюнуа, — неизвестного молодого человека в кожаной куртке. Мне кажется, он был немного не в себе.

— Сумеете его узнать?

— Конечно.

— Я распоряжусь, чтобы вам показали все записи наших камер в залах четыре и четыре-один, — предложил Фюнхауф и добавил: — Хорошо, что вы оказались там в этот момент.

— Как будто нарочно, — вздохнул Дюнуа, — словно преступления ходят за нами по пятам.

— Я тоже об этом подумал, — поддержал его Дронго. — Но мне кажется, что дело не в том, что мы их к себе притягиваем, просто мы реагируем на все не совсем так, как обычные люди. Ведь любой посторонний, кто увидел бы подобную картинку, мог испугаться, сбежать или постараться не вмешиваться. А мы всегда оказываемся в эпицентре подобных проблем. Если хотите, виной тому наше неравнодушие.

— Красивые слова, — снова вздохнул Дюнуа, — хотя, наверное, ты прав.

В комнату вошли двое. Один, очень высокий мужчина, который, казалось, ростом был даже выше самого Дронго, — Вольфганг Грисбах; и другой, чуть выше среднего роста, — инспектор Пауль Меглих.

— Что у вас? — обратился к ним начальник полиции.

— В кармане убитого нашли его документы, — сообщил Меглих. — Это Марк Ламбрехт, гражданин Германии, проживает в Майнце. Его супруга — Ева Ламбрехт, работает в канцелярии бургомистра Майнца, а он был частным предпринимателем, возглавлял небольшое издательство, состоявшее всего из восьми человек. Ему сорок шесть лет. Пока удалось узнать только это.

— Какой оборот у его издательства?

— Небольшой. Они занимаются выпуском пособий по строительству. Такие прикладные книжки. В издательстве работает только восемь человек.

— Это издательство было зарегистрировано для участия в книжной ярмарке? — мрачно поинтересовался Фюнхауф. — Где находится их павильон?

— Нет. Оно слишком маленькое, — ответил Меглих.

— Тогда как здесь оказался Ламбрехт?

— Пришел по приглашению книгоиздательской фирмы из Гамбурга «Баухауз». Они специализируются на выпуске книг по строительству и архитектуре, — пояснил Грисбах. — Сейчас мы найдем руководителя компании и пригласим к нам на беседу.

— Пригласите его ко мне, — решил начальник полиции. — Мои гости настолько опытные и известные эксперты, что, возможно, нам даже не понадобится проводить специальное расследование, — улыбаясь, добавил Фюнхауф.

— Он пришел сюда еще до открытия, — продолжал Грисбах. — Мы пытаемся проверить, с кем именно он мог контактировать, но для этого нужно просмотреть все записи с камер наблюдения. За один день мы можем не успеть.

— Введем данные на погибшего в компьютер и постараемся быстрее его найти, — предложил Меглих.

— Действуйте, — дал «добро» начальник полиции, — к вечеру у меня должны быть первые результаты.

Когда Грисбах и Меглих вышли, он взглянул на своих коллег и, словно размышляя вслух, спросил:

— Интересно, кому могла понадобиться смерть Ламбрехта, этого несчастного мелкого издателя из Майнца?

— Прикажи, чтобы нам принесли какие-нибудь сандвичи, — попросил Дюнуа, — я ничего не ел с самого утра. Ждал обещанной встречи с тобой.

— Сейчас распоряжусь, — поднял трубку телефона начальник полиции.

В комнату вошли Брестед и сопровождавшая его фройляйн Зудхоф. Она представила американского издателя начальнику полиции, и Брестед сразу запричитал:

— Какое счастье, что с вами все в порядке! Наверное, убийца просто спутал вас с этой жертвой и случайно убил оказавшегося там посетителя, который не имел никакого отношения к нашим книгам… Фройляйн Зудхоф мне уже все рассказала.

— О чем вы говорите? — удивился Дюнуа. — При чем тут книги?

— Видимо, есть силы, которые не хотят презентации наших книг, — заговорщицки понизив голос, пояснил Брестед. — И они решили убрать вас, как руководителя группы авторов, чтобы сорвать презентацию. Я думаю, что мы так и дадим эту новость в газеты.

«Вот мерзавец, — весело подумал Дронго, — он даже из смерти неизвестного человека собирается сделать рекламу своим книгам».

Очевидно, так же подумали Дюнуа и Фюнхауф.

— Это убийство не имеет никакого отношения к презентации, — твердо заявил Дюнуа.

— А господин Брестед хочет, чтобы имело, — понимающе кивнул начальник полиции. — Все издатели немного похожи друг на друга, чтобы добиться максимальных тиражей, они готовы на любую рекламу, даже самую негативную.

— Но мне сообщили, что в помещении туалета, где произошло убийство, не было никого, кроме наших экспертов, — настаивал Брестед.

— Они случайно оказались в этом месте, — пояснил Фюнхауф, — и не нужно пока комментировать это преступление. Мы стараемся временно скрывать этот инцидент, чтобы не будоражить людей. Сейчас в павильонах ярмарки находится более семнадцати тысяч человек. Зачем создавать ненужную панику?

— Да, — уныло согласился Брестед, — я вас понимаю. Но никто не мешает нам усилить охрану наших экспертов…

— Безусловно, — согласился начальник полиции.

Брестед кивнул всем на прощание и в сопровождении Зудхоф вышел из комнаты. Тут же заглянул молодой полицейский и доложил, что пришла фрау Пельциг, директор и владелец издательства «Баухауз», пригласившая погибшего на ярмарку. Фрау Пельциг было лет сорок; светлые волосы, собранные под изящную заколку, мелкие черты лица, темные глаза, светло-коричневый брючный костюм. Она коротко поздоровалась, села на стул, глядя на троих мужчин, и сразу заговорила:

— Я не совсем понимаю, зачем меня сюда пригласили? Мне только сказали, что меня ждет начальник полиции герр Фюнхауф…

— Да, это я. А это мои коллеги из специального комитета экспертов ООН, — представил их начальник полиции. — Нам нужно с вами переговорить, фрау Пельциг.

— О чем?

— Об одном госте, которого вы пригласили сегодня на ярмарку.

— Каком госте?

— Речь идет о Марке Ламбрехте, руководителе небольшого издательства из Майнца, которому вы послали приглашение, — пояснил Фюнхауф.

— Ах, об этом, — поняла издатель. — Разве он уже приехал? Он должен был появиться еще утром, но так и не зашел на нашу экспозицию. Хотя я предполагала, что он уже здесь.

— Почему? — оживился Фюнхауф.

— Мы дважды получали письма из Майнца с предложением о сотрудничестве с его фирмой. Нетрудно было узнать, что у него небольшое издательство, занимающееся выпуском прикладной литературы для строителей. Он настойчиво предлагал свои услуги, даже прислал рекомендательное письмо из канцелярии бургомистра Майнца. Тогда мы решили пригласить господина Ламбрехта на ярмарку, чтобы понять возможности его фирмы, и послали ему официальное приглашение. Очевидно, он воспользовался этим приглашением, хотя до нас так и не дошел. Очень жаль: идеи, которые он выдвигал, были достаточно разумными и интересными и действительно заинтересовали нас.

— И вы его никогда не видели?

— Конечно, нет. Только переговаривались посредством Интернета. Он прислал нам свои данные, и мы пригласили его в качестве гостя на наш стенд. К тому же не забывайте, что у нас было письмо из канцелярии бургомистра Майнца. Для нашего издательства, специализирующегося на выпуске литературы по строительству и архитектуре, такая рекомендация — более чем весомая причина для беседы с господином Ламбрехтом.

— Значит, вы считаете, что он действительно хотел с вами встретиться? — переспросил Дюнуа.

— Разумеется, — убежденно произнесла фрау Пельциг, — это было выгодно и его компании. У него слишком маленькое издательство, которое не может даже взять нормальный банковский кредит. А мы, несомненно, могли бы ему помочь… Извините, я не совсем понимаю причины вашей заинтересованности в нашем приглашении. Любой желающий может заплатить за входной билет и войти на ярмарку когда захочет. Не думаю, что для этого нужно затрачивать столько усилий, вступать с нами в переписку, заручаться поддержкой канцелярии бургомистра Майнца… Достаточно просто купить входной билет.

Дюнуа быстро переглянулся с начальником полиции и сказал:

— Она права. Только непонятно, почему он не дошел до их зала.

— Значит, он все-таки уже на ярмарке? — неприятно удивилась фрау Пельциг.

— Да, он здесь, — мрачно кивнул Фюнхауф, — и примерно часа полтора назад его нашли убитым.

— И вы полагаете, что мы, я или мои сотрудники, можем иметь отношение к этому убийству? — нахмурившись, спросила она.

— Нет. Мы только хотели уточнить, зачем вы его пригласили. Теперь можете идти. Еще одна просьба. Если вы еще не стерли вашу переписку и то рекомендательное письмо, не могли бы вы перевести их на наш адрес?

— Конечно, могу. Мы ничего не стираем из нашей переписки и переносим все записи в наш архив. Я могу идти?

— Да, спасибо, — ответил начальник полиции.

Фрау Пельциг поднялась, сухо попрощалась и вышла из комнаты.

— Пустой номер, — прокомментировал Фюнхауф, — он даже не дошел до ее стенда. Значит, по дороге куда-то завернул.

— Тогда вся надежда на ваши видеозаписи и на компьютеры, — произнес Дюнуа.

— И еще надо выяснить насчет рекомендательного письма, — напомнил начальник полиции. — Может, его супруга совершила должностной подлог, послав письмо из канцелярии бургомистра?

В комнату внесли тарелку сандвичей и несколько бутылок пива.

— Пусть принесут кофе, — попросил профессор. — Пиво мне нельзя, у меня диабет первой степени.

— А я его вообще не пью, — признался Дронго.

— Не эксперты, а какие-то праведники, — пробормотал Фюнхауф, приказав принести всем кофе с молоком.

В этот момент быстро вошел Грисбах.

— Мы нашли свидетеля, который видел и разговаривал с убийцей. Он считает, что тот был либо американцем, либо итальянцем, и говорил с ним по-английски. Это Ральф Альбринг, он сам обратился в полицию.

Дронго усмехнулся, так он и предполагал. Через пару секунд торжествующий Грисбах ввел уже знакомого ему Ральфа Альбринга. Тот вошел в комнату и сразу уставился на Дронго. Затем поднял руку и неожиданно закричал:

— Это он, он убийца! Я его узнал. Он был там, рядом с убитым, и не хотел меня отпускать!

— Успокойтесь, — недовольным тоном попросил Фюнхауф. — Вы видели, как этот человек убивал?

— Нет, я вошел уже после этого. И он разговаривал со мной на английском языке. Я его сразу запомнил, думал, что он уберет и меня, как ненужного свидетеля.

— Не беспокойтесь, это международный эксперт, который охранял тело убитого, чтобы к нему никто не подошел. Он ведь не подпускал вас, правильно?

— Да, он сразу предложил мне уйти.

— Понятно. Не волнуйтесь и не переживайте. Это наш человек, и мы проводим совместное расследование. Спасибо вам, герр Альбринг, за вашу информацию.

Начальник полиции проводил до дверей так и не пришедшего в себя от изумления Альбринга и, взглянув на руководителя службы безопасности, зло проговорил:

— В следующий раз вы найдете свидетеля против меня, который будет утверждать, что видел, как и я входил туда, причем несколько раз… Работайте лучше с записями камер наблюдения.

Грисбах молча вышел из комнаты, а вместо него на пороге появился инспектор Меглих.

— Мы уточнили все данные на Марка Ламбрехта. На самом деле это Марко Табакович, бывший гражданин Сербии. Женившись четыре года назад на Элеоноре Ламбрехт, он взял ее фамилию. Он серб, а не немец, — подчеркнул Меглих, — и получил наше гражданство только три года назад.

Все молчали. Фюнхауф посмотрел на своих коллег и в сердцах произнес:

— Вот вам и международное дело…