Чёрный Хеллоуин

Снежана Федорова

В книге ставятся вопросы о том, что такое настоящая дружба и самопожертвование, вопросы взаимного понимания и доверия между детьми и родителями, и конечно, вопрос о цене человеческой жизни… Что Вам делать, если во время Хеллоуина, Вы стали свидетелем убийства? К тому же, оказывается, что Вы знали убитого. А, ещё, Вы опознали одного из убийц, и он вхож в Ваш дом? И, ко всему прочему, вы потеряли на месте происшествия доказательство своего присутствия там? Ответы на все эти неоднозначные вопросы и предстоит решать неразлучной четверке старшеклассников. Беда в том, что они не могут ни с кем посоветоваться. Неужели победит Зло?..

Хэллоуин близится…, а ты успел купить топор к празднику?

(Из детских приколов)

Считается, в ночь Хэллоуина вся нечисть выползает на свет!.. И иногда эта нечисть имеет человеческий облик…

Хэллоуин показывает, кто ты есть на самом деле в душе.

Глава 1

Подготовка к празднику

Вся компания подростков оживленно трудилась. До начала праздника оставались считанные часы. Первый раз они устраивали для себя такой масштабный и хорошо продуманный праздник.

Родители Насти Гущиной снисходительно поглядывали из окна на юношескую возню во дворе. Нику Сафронову, Сашу Алексеева и Никиту Николаева они знали уже несколько лет. Все дети учились в одном классе с их дочкой и дружили примерно с класса третьего-четвертого. Их родители тоже были одного круга общения, поэтому никто из них не переживал, если кого-то из детей не было дома. Значит, они «зависали» у друзей. Поэтому, номера телефонов детей и их родителей были у всех старших родственников.

И когда ребята спросили накануне у Виктора Андреевича и Нины Олеговны, можно ли праздновать Хеллоуин в их «сарайчике», Гущины, конечно, разрешили. Все родители придерживались мнения, что в любом случае будет лучше, если их дети, даже повзрослевшие, будут находиться в поле зрения.

«Сарайчик» у них был, ну как «сарайчик»? За несколько последних лет бывший сарайчик превратился в нормальный флигель, который вполне подходил не только для празднования, но и для сносного жилья. В нём уже был даже небольшой душ и туалет.

Когда-то старшая сестра Насти — Вера упросила отца, чтоб он «замутил» ей сарайчик, и она имела свое пространство для игр. Виктор Андреевич укрепил ветхое бабушкино творение, утеплил его. И сначала Вера приводила в него свои детские компашки. Когда она стала учиться в старших классах, у нее возникла идея фикс — отселиться от родителей, потому что она «стала уже взрослой». Нине Олеговне не нравилось, что муж идет на поводу у дочери. Но отец пояснил, что лучше подыграть дочке, но иметь её у себя под боком, чем она начнет шляться по чужим домам. И с этим доводом мама согласилась. А так как у Веры были большие запросы, то она упросила отца сделать ей и индивидуальное отопление, и узенький, но свой туалет и душ. И Виктор Андреевич целый год посвятил тому, что обложил сарайчик камнем и утеплителем, и провел туда удобства. Кроме того, на крыше было пространство, которое теперь было переоборудовано в мансарду. Там Вера устроила себе спальню.

— А знаешь, мать, я даже рад этому. У нас с тобой не было такой возможности. А у нее будет постепенное повзросление, у нас на глазах.

— Так она теперь будет приходить к нам только поесть! — возразила Нина Олеговна.

— Ну и что? — спокойно говорил отец. — Мы с тобой её правильно воспитывали? Если она — разумная, то все будет нормально. А как другие отправляют детей учиться в колледжи в другие города?

— Ой, не знаю, как другие! — вздохнула недоверчиво мама.

Но, как оказалось впоследствии, эксперимент прошел очень хорошо. Вера выросла зрелой личностью, и сейчас уже окончила учебу в университете, вышла замуж за однокурсника, и уехала с ним на работу за границу.

— Вот, пусть теперь Настя наиграется здесь. А потом, когда и она повзрослеет, может, мы заведем себе квартирантов? Будем денежку зарабатывать? — предложил отец.

— Ну, молодожены вряд ли туда пойдут. Все-таки, места маловато…

— А студент будет рад остановиться в центре города и жить отдельно от хозяев!

— Да, пожалуй, ты прав! — согласилась мать.

И обеспокоенно добавила:

— Как думаешь, у них там еще шуры-муры не начались? Шестнадцать лет — это уже не шуточки.

— Ты знаешь, мать, что я — против раннего секса. Не похоже, чтоб у них были уже такие отношения. Хотя, с другой стороны, они могут нас и обманывать, и что ты сделаешь? Ты её предостерегала от всяких глупостей, и я предостерегал. Так что, надо просто доверить ей.

— Опять довериться! Это — тяжело!

На самом деле, родители могли пока не переживать. Все дети были из благополучных семей, «правильными», и считали, что им не следует торопиться в вопросах взаимоотношения полов. И хотя в гостях друг у друга они могли валяться все вместе или парочками на диване, это ничего не означало. Они вполне допускали, что со временем их дружеские отношения могут перерасти даже в супружеские. Но, пока они этим не заморачивались. Им было комфортно именно так, вчетвером. Иногда их компания могла временно увеличиваться, но костяком всегда оставались Настя с Никитой и Ника с Сашей.

— Ну, это — удел всех родителей. Идем, спросим, может, надо что.

Двор у Гущиных был довольно большой и перед домом и позади него. Поэтому родители не каждый день бывали на заднем дворе. Обогнув сейчас угол дома, они были удивлены открывшейся их глазам картине. На невысоком крылечке флигеля лежала огромная тыква. Рядом присела старая страшная ведьма.

— Настя рассказывала мне, что эта карга может страшно смеяться, — сказал Виктор Андреевич жене.

— Каким образом?

— Она как-то заводится, у неё есть фотоэлементы и еще какие-то…

— Как далеко шагнула электроника!

— И игрушки! В наше время о таких даже предположить не приходило в голову!

Над косяком двери висел муляж небольшого скелета, живописно-устрашающе двигавшийся от порывов ветра. Стеклянная часть двери изнутри была занавешена черной тяжелой тканью, с пришпиленными к ней картонными желтыми тыквочками.

Родители переглянулись.

— Поработали на славу!

Когда родители появились у флигеля, Настя пришла в некоторое замешательство. С одной стороны они вполне имели на то право. С другой, — а если у них не хватит юмора оценить то, что они здесь сотворили? Конечно, они бы не ругали её при всех, но сама такая возможность немного пугала девушку. Она слишком любила своих папу и маму, чтоб огорчать их. Поэтому она с недоверием смотрела на подошедших родителей.

— Здрассьте, — поздоровались ребята.

— Привет, привет. Как у вас дела. Может, помочь чем?

— Нет, что Вы, Виктор Андреевич. Смотрите, — Саша провел Гущина в помещение.

Виктор Андреевич с интересом осмотрелся.

— Мать, иди скорей сюда, — позвал он.

Вот в чем нельзя было отказать его младшей дочери, так — в художественном вкусе.

— Если честно, не люблю я всю эту иностранщину. И праздники эти искусственные… Но,… Настя, это ты все сделала?

— Нет, это все делали, — ответила испуганная дочь, но друзья перебили её и стали говорить, что декор был, в основном, её.

— Вынужден признать, что ты была права — тебе надо таки идти в дизайнеры. У тебя, несомненно, есть такая жилка! — похвалил отец.

Внутри помещение было декорировано элементами оранжевой драпировки, украшенной черной стилизованной аппликацией древних замков, как у Дракулы. Настя им рассказывала, что оранжевый цвет появился в этом празднике изначально — как символ урожая. А черный — как символ смерти. Инфернальный, в общем, был праздничек!

На подоконнике, полу и столе лежали тыквы. Одну из них сейчас как раз художественно вырезала Вероника. Она сначала нарисовала цветочный орнамент, а сейчас орудовала тонким ножиком.

— О-о, Ника, это красиво, но совсем не по-Хэллоуински, — разочарованно протянул Никита.

— Смотрите, какие я вырезал! В Интернете высмотрел и сам сделал.

Никита показал, действительно, интересное творение в виде большой агрессивной тыквы со страшным оскалом, между крупными зубами которого лежала репка. На ней было вырезано жалостливое выражение.

— Знаете, что до 18 века в Ирландии вырезали не тыкву, а репку, брюкву и свеклу?

— Нет, — удивились старшие Гущины.

— Впервые слышу, — подержала родителей Насти и Ника.

— Да, оказывается.

— А это что у тебя?

Гущины всмотрелись в рисунок, лежащий на столе. Это был чёрно-белый эскиз дома в Хэллоуин. Прекрасно была изображена паутина на крыше, пыль на лестнице, черный кот у двери.

— Ты замечательно рисуешь! Будешь художником?

— Мой преподаватель тоже так считает.

— А ты?

Никита задумался.

— Знаете, мне очень хорошо дается графика. Особенно — чёрно-белая. Но во всём остальном — я рукожо… криворукий. Поэтому, я реально смотрю на вещи — знаменитость из меня не получится. Да и зарабатывают сейчас художники не очень.

Нина Олеговна спросила, собираются ли они сегодня ходить по улицам. Вероника рассудительно ответила, что вообще-то они подготавливаются к ночи просмотров ужасов. Им всем уже по шестнадцать, и по логике вещей, «они — уже взрослые и им нет смысла ходить и просить конфеты»! Это уже понравилось маме Насти. Значит, они будут сидеть во флигеле, и она может не переживать, что подростки пойдут гулять и «влипнут» в какую-нибудь историю.

Родители внимательно осмотрели все вокруг. Возле камина живописно были разбросаны дрова. И было непонятно, это Настя так задумала для красоты картины, или они случайно рассыпались из аккуратной стопки.

— Здорово! — одобрила Настину задумку самый строгий критик — мама.

Настя облегченно вздохнула.

— У нас почти все готово, — отрапортовал Саня.

— Да, только не хватает некоторой незавершенности, — заметила мама.

— А-а, ты про это? Вот паутину нам не придется покупать. Она у нас есть настоящая! — торжествующе заявила Настя и показала на угол «гостиной», весь оплетенный мощной многогодичной паутиной.

— Зачем ты показала мне её? — простонала Ника, у которой была арахнофобия.

Впрочем, это она так считала. Все остальные друзья были уверены, что это она сама себе нафантазировала ее.

— Слушай, ну чувство стиля у неё потрясающее! — с уважением заметил Виктор Андреевич и прошел в душ.

Он покрутил вентили и проверил, все ли работает, как надо, а то тут давно никто не «жил», кроме Пушка. Кстати, кот тоже сейчас смотрелся, как элемент декора. Даром, что он был не весь черный! Нахохлившийся котяра, с распушенной длинной шерстью, сидел у камина и настороженно наблюдал за тем, как Саня раскладывал повсюду огромных пластмассовых черных пауков.

Ради прикола, парень опустил одну игрушку на плечо Насти и коснулся ее. Та автоматически оглянулась, увидела гигантского паука, закричала не своим голосом и вскочила.

— Хэллоуин начался, детка! — засмеялся Саша.

Настя кричала, скакала и топала ногами до тех пор, пока Виктор Андреевич не снял с неё игрушку и не показал ей.

— Дурак! Я же тоже их боюсь! — накинулась на приятеля не миниатюрненькая Ника.

— Но, это, же декор!

— У вас будет костюмированная вечеринка? — поинтересовалась Нина Олеговна, заметившая утром, как дочь рылась в бабушкином антикварном сундуке.

— Конечно! — весело ответила Ника.

— А кто кем будет?

— Мам, раньше времени нельзя рассказывать — неинтересно будет. Вот придёте и посмотрите!

— Да когда же посмотрим? Вы начнёте праздновать поздно, а мы спать ляжем, — забеспокоилась мама.

— Мы пофоткаемся, не переживай, — пообещала Настя.

— Идем, здесь всё в порядке, — увлёк жену старший Гущин. — Не будем им мешать. Пусть веселятся!

— Ну что ж? Счастливого Хэллоуина вам, дети!

Ребята закивали головами, а Настя помахала рукой.

Виктор Андреевич относился к молодежи более снисходительно, чем его жена. Он понимал, что этому молодняку играться остается годик-два. Потом начнется взрослая жизнь со всеми присущими ей сложностями. Поэтому, пусть веселятся.

— А чем мы займемся — в телек втупимся? — несколько обиженно спросила жена, надеявшаяся, что дочка будет праздновать с ними.

— Знаешь, а я им в чём-то завидую. У нас не было особых праздников, как у них сейчас…

— А пойдем и себе гулять, мать?

— Мы?

— Мы! Что мы — не люди? Вот и сделаем себе тоже праздник.

— И что — тоже будем ходить и требовать кошелек или жизнь?

— Нет, ну я не настолько современный. Просто походим, посмеемся. Вон, цирк уже начался.

Виктор Андреевич остановился у своего ажурного металлического забора и показал Нине Олеговне на прохожих, шедших по улице в маскарадных костюмах.

— А не пойти ли нам в кино, мать? Мы сто лет не были там. Говорят, что кинотеатр недавно отреставрировали.

— А, давай! И посмотрим что-нибудь стиле Хичкока.

— Думаешь, там сегодня такое будут показывать?

— Должны! Хэллоуин же!