Глава пятая
За столиками сидели четыре незнакомые женщины, которые громко спорили. Увидев входивших, все поднялись со своих мест. Дронго тотчас узнал Эльвиру. Она была в темном брючном костюме. Волосы были собраны в узел на затылке. Увидев вошедшего эксперта, она не смогла скрыть своего изумления и тихо охнула. Остальные женщины тоже испуганно смотрели на незнакомца. Все понимали, что появление этого гостя может быть связано со смертью их коллеги.
— Девочки, это господин эксперт, который хочет побеседовать с Эльвирой, — громким и не терпящим возражений голосом произнесла Рахиль Михайловна.
— Извините, сначала я хотел бы побеседовать со всеми, — возразил Дронго. — Если возможно.
Рахиль Михайловна, пожав плечами, прошла в соседнее помещение, словно давая гостю простор для его экспериментов. Дронго взял стул, сел и огляделся.
— Извините, что обращаюсь к вам по такому не очень приятному поводу, — начал он, — но вы работали с погибшей и, наверное, лучше всех ее знали. Можно уточнить, каким человеком она была? И про ваши отношения с ней.
Все невольно взглянули на Эльвиру. Она чуть покраснела, прикусила губу. Но промолчала. Тогда другая женщина, гораздо старше Эльвиры, ответила:
— Мы считали ее нашей подругой и коллегой. И у всех с ней были очень хорошие, ровные, дружеские отношения…
— Вы так сказали и следователю? — уточнил Дронго.
— Следователь сюда не приходил, — удивилась его собеседница вопросу. — Вы, наверное, знаете, что Самира упала в Габале, и на нашей кафедре ему нечего было делать.
— Мне кажется, что нужно было проверить все возможные версии, — возразил Дронго.
— Может быть, — согласилась педагог. — Но я не следователь и не прокурор. Поэтому не могу вам сказать, почему они нас проигнорировали. Но точно так же я не совсем понимаю смысла ваших вопросов. Никто из нас не ездил в Габалу и никогда там не был вместе с Самирой. Поэтому мы не сможем ничего сказать по этому поводу.
— Она была требовательным педагогом? — спросил Дронго.
— Я бы не сказала, — ответила женщина. — Скорее, наоборот, добрым. Я даже не помню, чтобы она кого-то срезала на экзаменах. Впрочем, вам лучше задавать вопросы нашей Эльвире. Они были подругами.
Все посмотрели на Эльвиру, и она снова покраснела.
— Наверное, вы правы, — спокойно произнес Дронго. — Может, мне действительно стоит поговорить только с Эльвирой. Если вы разрешите.
Женщины с шумом поднялись и прошли в другую комнату. На этой кафедре были две большие комнаты, и из соседней стали раздаваться их голоса.
— Вы быстро меня нашли, — сказала Эльвира.
— Я решил последовать вашему совету и начать расследование этого несчастного случая, — сообщил Дронго. — Поэтому я здесь.
— Сообщаете мне эти сведения для того, чтобы я не слишком радовалась? — усмехнулась Эльвира.
— Нет. Чтобы вы просто понимали мои приоритеты. Итак, вы были ее лучшей подругой?
— Не лучшей, но подругой. Просто среди наших дам я была одного с ней возраста. И моя родственница Наиля училась с ней в одной группе. Этого было достаточно, чтобы мы подружились.
— Салман Пириевич тоже их родственник?
— В нашем городе все друг другу родственники, — рассмеялась Эльвира. — Но он действительно их родственник. Хотя, к счастью, дальний, несмотря на его попытки стать гораздо ближе.
— В каком смысле?
— Его сын пытался посвататься к Мурадбековым лет двенадцать назад, когда Самира была еще совсем молодой. Ее, конечно, за него не отдали.
— Почему? Это ведь нормально, когда сватаются родственники.
— Вы же видели Салмана Пириевича. Представьте, что сын похож на него. Конечно, Самира сама не очень хотела за него замуж. Но, видимо, и ее родители тоже были не готовы к такому браку.
— Вы знаете что-то об этом несчастном случае?
— Конечно, нет. Если бы знала какие-нибудь подробности, то сразу бы рассказала обо всем ее семье. И я работаю здесь только на полставки. Моя основная работа в информационном центре.
— Тем не менее вас больше интересовали мои игры на Мадейре, чем мое возможное расследование. Вам не говорили, что вы довольно циничны, простите за такую резкость?
— Нет, не говорили, — нахмурилась Эльвира. — Наша Самира свалилась и погибла. А мы все живые. И меня попросили вас пригласить. Что я и попыталась сделать. Что касается Самиры, то она была очень хорошим человеком, и мне действительно искренне жаль было потерять ее. Но случилось то, что случилось. Остается только порадоваться, что не осталось детей-сирот. Понимаю, что звучит чудовищно, но мне кажется, что еще чудовищнее, когда маленькие дети остаются без мамы…
— Или без папы, — меланхолично заметил Дронго. — Ведь у вас есть дети?
— Да, два сына. А при чем тут «папы»?
— И давно вы разведены?
— Ясно. — Молодая женщина криво усмехнулась. — Навели справки о моей семье.
— Я даже не знаю вашей фамилии, — возразил Дронго. — Просто понял по некоторым незначительным деталям, что вы в разводе.
— Мы разошлись три года назад, — сказала с некоторым вызовом Эльвира. — Не сошлись характерами, как сейчас принято говорить; младшему было только четыре годика. Старшему шесть. И я совсем не жалею, что разошлась с мужем. Лучшей жить одной и получать удовольствие от жизни, чем вдвоем, но в одиночестве.
— Французский покер входит в число удовольствий? — с некоторой долей сарказма уточнил Дронго.
— Да, входит, — ответила она. — И если вы думаете, что с нами играют только разведенные женщины, то глубоко ошибаетесь. Среди наших членов клуба есть и замужние женщины, и даже бабушки, уже имеющие внуков.
— Им можно только позавидовать, — рассмеялся Дронго.
— Вот видите. Я надеялась, что вы меня поймете.
— Вы пока не ответили на мои вопросы.
— Я готова. Только я действительно абсолютно ничего не знаю. Меня даже не было в стране, когда произошел с Самирой несчастный случай. Я улетала в Киев на конференцию. Поэтому ничего нового я вам сообщить не смогу.
— А я не знаю и ничего старого. Поэтому начнем с основных вопросов, на которые вы можете помочь мне найти ответы.
— Задавайте, — кивнула она.
— Как вы считаете, у Самиры и ее мужа были нормальные отношения?
— Я бы даже сказала, очень хорошие. Вместе ездили отдыхать, вместе ходили в горы.
— Вы много раз встречались с ее мужем?
— Довольно много.
— Он мог быть ее убийцей? Чисто теоретически…
— Не думаю. Он ее любил.
— Может, ревность?
— У него не было поводов, — не очень уверенно произнесла Эльвира. — Она тоже его любила, — уже более уверенным голосом добавила женщина.
— Самира ходила играть с вами во французский покер? — уточнил Дронго.
— При чем тут ее игра в покер? — нервно спросила она.
Не нужно было иметь большую практику, какая была у Дронго, чтобы почувствовать ее волнение. Он молча смотрел на нее. И молодая женщина, не выдержав, сразу задала следующий вопрос:
— Почему вы так решили?
— Я только спросил.
— Нет, она не ходила, — все так же нервно произнесла Эльвира и отвернулась.
— Значит, ходила, — сделал вывод Дронго, произнеся эти слова вслух.
— Не нужно обвинять меня во лжи, — повысила голос Эльвира, и почти сразу голоса женщин в соседней комнате замолкли.
— Говорите тише, — попросил Дронго. — Они нас слышат.
Эльвира в знак согласия кивнула.
— Приходила или нет? — настаивал Дронго.
Она взглянула на дверь, ведущую в соседнюю комнату.
— Говорите тише, — теперь уже попросила сама женщина. — Им наверняка интересно, о чем мы говорим.
— Ваша свобода нравов заканчивается на пороге этой комнаты, — заметил Дронго. — Хотя можете и не отвечать. Я уже понял, что она приходила. Сколько раз?
— Два раза, — шепотом произнесла Эльвира.
— Муж мог узнать об этом?
— Нет. Она не играла до конца, — пояснила Эльвира, еще более понизив голос, — оба раза уходила. Не могла себя заставить остаться. Муж не имел права ее ревновать. Ничего предосудительного не было.
— Но он мог узнать о ее посещении клуба, и ему это могло не понравиться.
— Я же говорю, что ничего не было. — В глазах у молодой женщины проступил некий испуг. — Почему вы мне не верите? Клянусь вам, что ничего не было. Она приходила и оба раза почти сразу уходила.
— Значит, кроме игры бывает еще и продолжение? — понял Дронго.
— Это по желанию, — уклонилась от ответа Эльвира. — И никто не отменяет джокера. Вы ведь сами играли в эту игру и должны знать правила игры в нее.
— Почему вы уверены, что муж не мог ничего узнать о посещении супругой клуба?
— Потому, что там никого не было. Я имею в виду мужчин. Наших мужчин.
— Что значит «наших»?
— То и значит. Там был консул одной европейской страны и друг нашей знакомой из Латвии. Он давно уехал в свою страну, а консул покинул Баку еще в прошлом году.
— Можно уточнить, консул какой именно страны был у вас на игре?
— Можно, — ответила Эльвира. — Это был консул Голландии. Поэтому я и говорю, что наших мужчин там не было. А эти двое точно никому не могли рассказать о клубе. Мы даже имена изменили, и они ничего не могли о нас узнать, если бы даже и захотели.
— А какие отношения у нее были со своими родственниками?
— Потрясающие. Ее все любили. Просто обожали. Особенно отец.
— А с родственниками мужа?
— С ними у нее тоже были хорошие отношения.
— Судя по вашим коллегам, на работе у нее тоже были ровные и нормальные отношения со всеми?
Конец ознакомительного фрагмента.
