Между нами горы
В окруженном горами аэропорту Солт-Лейк-Сити отменены все рейсы из-за непогоды. Двое случайных знакомых, Бен Пейн и Эшли Нокс, решают лететь на маленьком частном самолете. Эшли опаздывает на собственную свадьбу, а хирург Бен – на важную операцию. К несчастью, самолет терпит крушение в горах. Пилот погибает, и два мало знакомых пассажира остаются наедине друг с другом среди заснеженных вершин. Чтобы спастись, им придется совершить невозможное…
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Между нами горы предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 3
Гловер ждал в самолете, нацепив наушники и двигая рычажки на пульте перед собой.
— Готовы?
— Гровер, это Эшли Нокс, обозреватель из Атланты. Через двое суток у нее свадьба. Я подумал, что вы не откажетесь ее подбросить.
Он помог ей подтащить багаж к самолету.
— С радостью.
Видя, что он кладет наши вещи за задним сиденьем, я не сдержал любопытства.
— Разве в хвосте нет места?
Он открыл дверцу рядом с хвостом и улыбнулся.
— Все занято. — Он ткнул пальцем в большой ярко-оранжевый прибор на аккумуляторах. — ПАП.
— Вы не врач, а говорите аббревиатурами.
— Передатчик аварийной посадки. В случае падения и давления больше тридцати фунтов этот прибор подаст аварийный сигнал на частоте 122,5. Другие самолеты будут знать, что у нас беда. Диспетчерские службы получат сигнал, поднимут в воздух пару самолетов, вычислят наши координаты и вышлют конный отряд.
— Почему же так долго искали самолет Стива Фоссета?
— Потому что ПАП не выдерживает удара при скорости более двухсот миль в час.
— Вот оно что…
Мы залезли в самолет, он задвинул за нами дверцу и завел двигатель. Мы с Эшли надели наушники, висевшие над нашими креслами. Пилот был прав, предупреждая о тесноте в самолете.
Мы выкатились из ангара. Гровер быстро щелкал тумблерами и двигал рычагом между коленями. Я в воздухоплавании не мастак, но Гровер, по-моему, мог бы управлять этим самолетом даже во сне. На краях приборной доски мигали два прибора GPS.
Я по природе любопытен, поэтому похлопал его по плечу и указал на эти приборы.
— Почему два?
— На всякий случай.
— Какой случай?
— Говорю же — всякий!
Пока он выполнял свои предполетные манипуляции, я вызвал свою голосовую почту. Меня ждало одно сообщение. Я прижал телефон к уху.
— Это я… — Голос был совсем тихий, как будто она спала. Или плакала. Я услышал шум океана: ритмичный накат волн на берег. Значит, она вышла на веранду. — Не люблю, когда тебя нет. — Глубокий вдох, пауза. — Знаю, тебе неспокойно. Не надо. Через три месяца все будет позади, вот увидишь. Я подожду. — Она попыталась засмеяться. — Мы все дождемся. Кофе на пляже… Поторопись. Люблю тебя. Все утрясется, поверь. И ни минуты не сомневайся, не думай, что я меньше тебя люблю. Я люблю тебя так же, даже сильнее, сам знаешь. Не сердись. Мы все осилим. Я тебя люблю, люблю всем своим существом. Скорее возвращайся. Я встречу тебя на пляже.
Я выключил телефон и уставился в иллюминатор.
Гровер покосился на меня краем глаза и мягко послал рычаг вперед. Мы покатились по гудрону.
— Хотите ей перезвонить? — спросил он через плечо.
— Что?
Он показал на мой телефон.
— Хотите ей перезвонить?
— Нет. — Я махнул рукой, опустил телефон в карман и стал смотреть на сгущающиеся тучи. — Все в порядке. — Удивительно, как он умудрился что-то расслышать сквозь шум пропеллера. — У вас чертовски острый слух.
Он указал на микрофон на моих наушниках.
— Ваш микрофон передал ее голос. Это все равно что слушать ее самому. — Он кивнул в сторону Эшли. — В таком самолетике секретов не бывает.
Она с улыбкой дотронулась до своих наушников и кивнула, наблюдая, как он управляет самолетом. Он заглушил двигатель.
— Я могу подождать, если вы хотите позвонить.
Я покачал головой.
— Не надо, все в порядке.
— Центр управления, — заговорил он, — это борт один-три-восемь-браво, прошу разрешения на взлет.
Через несколько секунд у нас в наушниках прозвучало:
— Один-три-восемь-браво, взлет разрешаем.
Я указал на прибор GPS.
— Он показывает данные метео-РЛС?
Гровер нажал какую-то кнопку, и на дисплее появилось нечто, похожее на изображение на экране в аэропорту: зеленый сгусток перемещался слева направо, надвигаясь на нас.
— Впечатляет! — сказал Гровер. — В этой зеленой сопле куча снегу.
Еще две минуты — и мы взмыли в небо. Он обратился к нам обоим в микрофон:
— Мы поднимемся на высоту двенадцати тысяч футов и пролетим примерно пятьдесят миль на юго-восток, поперек долины Сан-Хуан, к озеру Строберри. Как только оно покажется, повернем на северо-восток, пролетим над пустыней Хай Юинтас и окажемся над Денвером. Полет продлится около двух часов. Можете расслабиться и даже перемещаться по кабине. Сейчас вам предложат ужин и выбор развлечений.
Сардинам в банке и то было бы просторнее, чем нам!
Гровер достал из кармашка на дверце два пакетика с жареным миндалем, передал нам через плечо и замурлыкал «Я улечу…»[6]. Потом прервался на полуслове.
— Бен!
— Что?
— Ты давно женат?
— На этой неделе исполняется пятнадцать лет.
— Скажите правду, вы все еще на седьмом небе или так, ни шатко ни валко? — пискнула Эшли.
Я почувствовал, что вопрос задан не просто так. Гровер хохотнул.
— Вот я уже полвека женат, и, поверьте, становится только лучше. Уж точно не хуже. Не скучно. Я люблю ее сильнее, чем в день свадьбы, а ведь тогда, в июльский день, когда по моей спине лился пот, я думал, что такое абсолютно невозможно.
Эшли посмотрела на меня.
— Как собираетесь праздновать?
— Хотел подарить цветы, откупорить шампанское, полюбоваться волнами, накатывающимися на песок.
— Вы все еще дарите ей цветы?
— Каждую неделю.
Она отвернулась, опустила голову, приподняла одну бровь, скривила губы — все это делают женщины, когда не верят ни единому вашему слову.
— Вы каждую неделю преподносите жене цветы?
— Ага.
— Молодец! — вмешался Гровер.
В ней проснулся журналист.
— А какие цветы любит ваша жена?
— Орхидеи в горшочках. Только они не всегда цветут, поэтому если я не могу найти орхидею, то иду в лавку недалеко от больницы и выбираю то, что цветет.
— Серьезно?
— Вполне.
— Что она делает со всеми этими орхидеями? — Она покачала головой. — Только не говорите, что вы их потом выбрасываете.
— Я построил ей теплицу.
Ее бровь снова поползла на лоб.
— Теплицу?
— Ага.
— Сколько же у вас набралось орхидей?
Я пожал плечами.
— В последний раз я насчитал 257.
— Настоящий романтик! — засмеялся Гровер. — А как вы познакомились со своим женихом, Эшли?
— В зале суда. Я писала статью о бракоразводном процессе одной знаменитой пары. Он был адвокатом одной из сторон. Я взяла у него интервью, и он пригласил меня поужинать.
— Отлично! Что вы планируете на медовый месяц?
— Две недели в Италии. Начнем в Венеции и закончим во Флоренции.
Самолет провалился в воздушную яму.
Настала ее очередь расспросить Гровера.
— Простите за любопытство, мистер… — Она щелкнула пальцами, он махнул рукой.
— Зовите меня просто Гровер.
— Сколько часов вы провели в воздухе за свою жизнь?
Он завалил самолет на правое крыло, потом принял рычаг на себя, взмыв вверх. Меня чуть не стошнило.
— Вы хотите знать, смогу ли я доставить вас в Денвер, чтобы вы не опоздали на свою свадьбу, и притом не врезаться в гору?
— Что-то в этом роде.
Он повращал штурвалом, и самолет покачал крыльями.
— Военную службу учитывать?
Я от страха вцепился в перекладину у себя над головой. Эшли сделала то же самое.
— Не учитывать, — ответила она.
Он выправил самолет и ответил:
— Примерно пятнадцать тысяч.
Она перевела дух.
— А вместе со службой?
— Тогда больше двадцати тысяч.
Я тоже выдохнул и опустил руку. Костяшки пальцев побелели, ладонь горела огнем. Он обратился к нам обоим, и я почувствовал в его голосе ухмылку:
— Ну как, полегчало?
Песик Гровера выбрался из-под сиденья, залез к нему на колени, привстал и уставился через его плечо на нас, шумно сопя и подергиваясь, совсем как белка на стероидах. Туловище у него было, как одна толстая рифленая мышца, лапки коротенькие, дюйма три-четыре — можно было подумать, что их обрубили в коленях. Он явно чувствовал себя здесь хозяином, все его поведение говорило о том, что он считает кабину своей конурой.
— Познакомьтесь, это Тэнк, — обратился к нам Гровер. — Мой второй пилот.
— А у него какой налет часов? — поинтересовался я.
Гровер немного помолчал и ответил:
— Где-то между тремя и четырьмя тысячами.
Второй пилот, утратив к нам интерес, некоторое время смотрел в лобовое стекло, потом спрыгнул с колен своего хозяина и вернулся на свое место под сиденьем.
Я подался вперед и стал рассматривать руки Гровера. Они были грубые, мясистые, с сухой кожей и раздутыми суставами. Тонкое обручальное кольцо сползло к основанию пальца, но преодолеть сустав оно без помощи мыла вряд ли смогло бы.
— Долго нам еще лететь?
Он достал из нагрудного кармана часы и щелчком откинул крышку. Под ней оказалась фотография женщины. Потом он глянул на свои приборы. Датчик GPS показывал примерное время прибытия, но он, кажется, не очень ему доверял. Захлопнув часы, он ответил:
— Учитывая встречный ветер, часа два.
Фотография под крышкой часов была покореженная, но я успел оценить красоту женщины.
— У вас есть дети?
— Пятеро. И тринадцать внуков.
— Вы не теряли времени зря! — со смехом заметила Эшли.
— Было дело… — Он улыбнулся. — Трое мальчишек, две девчонки. Младший, наверное, постарше вас. — Он глянул через плечо. — Сколько вам лет, Бен?
— Тридцать девять.
— А вам, Эшли?
— Разве вы не знаете, что женщину нельзя спрашивать про возраст?
— Технически мне нельзя было сажать на заднее сиденье двоих, но я человек старых правил, условности никогда меня не останавливали, а вам там, как я погляжу, хорошо.
Я похлопал его по плечу.
— Какая разница — один или двое?
— Федеральное авиационное агентство постановило, что у меня на заднем сиденье может находиться только один пассажир.
Эшли с улыбкой подняла палец.
— Значит, я вне закона?
— Надо еще разобраться, что такое закон, — бросил он.
Она посмотрела в иллюминатор.
— Куда мы отправимся после приземления — в терминал или в тюрьму?
— Вообще-то они не в курсе, что вы летите в этом самолете, и не собираются вас арестовывать. Но в случае чего я скажу им, что вы меня похитили и что я хочу подать на вас в суд.
— Теперь мне спокойнее, — сказала Эшли, косясь на меня.
— Этот самолет предназначен для низкого и неспешного перемещения в воздухе, — продолжил он. — Поэтому я лечу по правилам визуального полета.
— Как это понимать? — спросил я.
— А так и понимать, что я не должен подавать плана полета, если намерен лететь по визуальным ориентирам. Что я и делаю. Так что власти на нас покушаться не должны. Итак? — Он откинул голову, глядя на Эшли. — Сколько вам лет?
— Тридцать четыре.
Он посмотрел на свою приборную панель, потом на один из приборов GPS и покачал головой.
— Нас сносит ветром. А все эта буря! Хорошо, что я знаю, куда лететь, иначе мы сбились бы с курса. — Он усмехнулся. — Какие же вы оба молоденькие! Вся жизнь впереди. Много бы я отдал, чтобы вернуться в молодость, но только с теми знаниями, которые теперь у меня есть!
Мы с Эшли притихли. У нее изменилось настроение: теперь она сидела задумчивая, забыв, что ей положено очаровывать мужчин. Мне было не по себе, ведь это из-за меня она попала в трудное положение. Гровер угадал наше состояние.
— Да не переживайте вы! Закон действует только в том случае, если вас поймают, но этого не случится. Еще пара часиков — и вы будете на земле, а потом отправитесь на все четыре стороны. — Он откашлялся и продолжил смеяться.
Через плексиглас над моей головой проглянуло ночное небо. Звезды были совсем рядом — только руку протяни.
— Значит, так, — опять подал голос Гровер и, проверив показания приборов, кашлянул. Когда он кашлянул во второй раз, я напряг слух. — Во-первых, мы пытаемся обогнать бурю — она у нас слева. Во-вторых, нас сносит ветром. В-третьих, нам на руку попутный ветер, а в-четвертых, у меня нет кислородных баллонов. Вывод: мы не должны подниматься выше 15 тысяч футов, иначе вы приземлитесь с головной болью.
— Сдается мне, это еще не главный вывод, — сказала Эшли.
— А вот и главный: держитесь, впереди пустыня Хай-Уинтас.
— Что впереди?
— Пустыня Хай-Уинтас. Так называется самая широкая в поперечнике, с востока на запад, горная гряда континента, 1,3 миллиона акров полного безлюдья. За зиму здесь выпадает пятьсот-семьсот дюймов снега, а на высокогорье и того больше. Озер здесь больше семисот, так что рыбалка и охота в этих местах просто нереальные!
— Действительно, глушь!
— Видели фильм «Иеремия Джонсон»?[7]
— Один из моих любимых!
Он указал вниз и расплылся в блаженной улыбке.
— Его снимали здесь.
— Вы шутите?
— И не думаю!
Нас трясло все сильнее, к горлу подкатывала тошнота.
— Гровер, знаете, есть такие аттракционы: вам кажется, что вы куда-то несетесь, хотя на самом деле вы торчите на месте?
Он сдвинул рычаг к левому колену.
— Знаю.
— Я прозвал их «рвотные кометы». У нас будет что-то вроде этого?
— Ничего похожего. Скорее «русские горки». Приятно и нестрашно. Вам понравится.
Он стал смотреть в иллюминатор, мы тоже. Песик опять запрыгнул к нему на колени.
— Посередине — лесной заказник, сюда запрещен въезд транспорта. Такую глушь на планете еще поискать! Скорее Марс, а не Земля! Попасть сюда трудно, выбраться — еще труднее. Если вы ограбили банк и скрываетесь, то вам сюда.
— Вы знаете это по собственному опыту? — спросила Эшли со смехом.
Гровер хохотнул и закашлялся.
— Пятая поправка к Конституции: против себя не свидетельствую.
Под нами простиралась непролазная чаща.
— Гровер?
— Чего?
— Какая дальность видимости по курсу?
— Миль семьдесят, наверное.
И нигде ни единого огонька!
— Сколько раз вы здесь летали?
— Раз сто, а то и больше, — ответил он, склонив голову набок.
— Выходит, вы могли бы лететь здесь с закрытыми глазами?
— Не исключено.
— Если мы приблизимся к снежным вершинам под нами, они могут поцарапать нам брюхо.
— Еще чего! — Я понял, что он нас дразнит. — Тут все сто футов! Но вам лучше туда не смотреть, а то елки уколят ваши задницы!
Эшли засмеялась. Гровер достал из нагрудного кармана упаковку леденцов «Тамс», бросил в рот пару конфеток, пожевал, покашлял, постучал себя по груди, прикрыл ладонью микрофон и рыгнул. Я похлопал его по плечу.
— Насчет вашего пошаливающего сердца: давно вы кашляете и жуете нейтрализаторы кислотности?
Он потянул рычаг на себя, задрав нос самолета, и мы набрали высоту, чтобы пролететь над плато и очутиться между двумя горами. Слева засияла луна, озарив мир, окутанный белым саваном. Он немного помолчал, глядя по сторонам.
— Красиво, да?
— Нереально красиво, — ответила за нас обоих Эшли.
— Док, — обратился Гровер ко мне, — на прошлой неделе я был у кардиолога. Это он посоветовал мне снижать кислотность.
— Вы жаловались ему на кашель?
— Да, поэтому жена меня к нему и погнала.
— Как кардиограмма?
— Все чисто.
— Все-таки сходите к кардиологу еще раз. Возможно, вы здоровы, но мало ли что?
— Думаете, надо?
— Думаю, будет нелишне.
Он кивнул.
— Я живу по двум простым правилам. Правило первое: я доверяю своему умению и умениям другим людей.
— Значит, пойдете?
— Завтра вряд ли получится, скорее, во второй половине недели. Я не опоздаю?
— Главное, чтобы уже на этой неделе. Обещаете?
— Расскажите о своей жене, — перебила нас Эшли.
Мы летели над самыми вершинами. Гровер немного помолчал, потом негромко заговорил:
— Девушка со Среднего Запада. Вышла за меня, когда у меня ничего за душой не было, только любовь, мечты, страсть. Родила мне детей, поддерживала, когда я все терял, верила, когда я обещал, что все наладится. Не обижайтесь, но она — красивейшая женщина на свете.
— Какие могут быть обиды! Лучше дайте совет невесте, которой остается двое суток до венчания.
— Когда я просыпаюсь утром, она держит меня за руку. Я варю кофе, потом мы пьем его вместе, соприкасаясь коленями.
Гровер любил поговорить, и мы ему не мешали. Собственно, у нас не было выбора. Он не торопился.
— Не хочу сказать, что у вас обязательно должно быть то же самое. — Он пожал плечами. — Хотя, может, когда-нибудь и будет… Мы давно вместе, многое повидали, через многое прошли, но чем сильнее любишь кого-то, тем лучше тебе самому. Может, вы считаете, что старику вроде меня все равно, когда она идет по спальне во фланелевой сорочке, но это не так. — Он усмехнулся. — И ей тоже. Может, она уже не такая бойкая, как в двадцать лет, может, у нее уже свисает кожа под мышками и на ягодицах. Может, появились морщины, которые саму ее печалят, может, веки отяжелели, а нижнее белье стало больше размером. Возможно, все так и есть, но и сам я уже не такой, как на наших свадебных фотографиях. Я теперь седое, морщинистое, медлительное, поблекшее от солнца подобие того паренька, который когда-то женился на женщине, которая ему подходит. Я — половинка единого целого.
— Кто из вас лучшая часть? — не унималась Эшли.
— Когда она смеется, я улыбаюсь. Когда она плачет, я тоже не могу сдержать слез. Ни на что бы это не променял.
Самолет завибрировал, когда мы, перевалив через горы, оказались над долиной. Гровер указал на экран GPS, потом ткнул пальцем в иллюминатор, повел рукой.
— Здесь, внизу, мы провели наш медовый месяц. Гейл любит природу. Мы каждый год сюда возвращаемся. — Он усмехнулся. — Теперь у нас есть домик на колесах, в нем одеяла с подогревом, электрическая кофеварка… Все тяготы остались в далеком прошлом.
Он поерзал в кресле.
— Вы просили у меня совета. Я скажу вам то же самое, что говорил собственным дочерям, когда они собирались выходить замуж. Выходите за того, кто проживет с вами следующие пятьдесят-шестьдесят лет. Кто будет открывать вам дверь, держать вас за руку, варить вам кофе, втирать мазь в трещины у вас на пятках, водрузит вас на пьедестал, где вам самое место. Он женится на вашем лице и на ваших белокурых волосах или будет по-прежнему вас любить, как бы вы ни выглядели через пятьдесят лет?
Воцарилось молчание. Я решил его нарушить.
— Гровер, вы изменили своему призванию!
Он причмокнул и проверил показания приборов.
— Вы о чем?
— Доктор Фил нервно курит в сторонке[8].
Это его рассмешило.
— Вы двое пришли сегодня ко мне в ангар и увидели желто-синий самолетик и пилота — потрепанного старикана со старческими пятнами на руках и со злобной собачонкой у ног. Вам приспичило в Денвер, чтобы поскорее вернуться к своим упорядоченным, занятым жизням, к электронной почте, ко всяким голосовым и текстовым сообщениям. — Он покачал головой. — Я предоставил вам капсулу, чтобы воспарить над земными проблемами и получить перспективу, недоступную внизу. Отсюда лучше видно.
Он указал на подлунный пейзаж внизу.
— Все мы смотрим на жизнь через грязные, затуманенные, поцарапанные, а то и разбитые линзы. Вот это, — он схватил свой рычаг, — позволяет отлипнуть от линз и на короткое мгновение увидеть все, как оно есть на самом деле.
— Поэтому вы любите летать? — тихо спросила Эшли.
Он утвердительно кивнул.
— Иногда мы с Гейл взлетаем в небеса и проводим среди облаков два-три часа. Мы молчим, потому что не испытываем потребности в разговорах. Зачем наполнять эфир дурацкими помехами? Она просто сидит здесь, положив руку мне на плечо, и мы несемся над землей. После приземления мир опять кажется нам нормальным.
Несколько минут мы втроем молчали. Потом Гровер кашлянул, издал протяжный хрип, схватился за грудь, наклонился вперед, сорвал с головы наушники и ткнулся лбом в стекло. Потом его спина выгнулась, он схватился за ворот рубашки и стал стягивать ее через голову, обрывая пуговицы. При этом он налег на рычаг, сдвинув его право, и самолет развернулся крыльями под прямым углом к земле.
Перед нами громоздилась гора. Ощущение было такое, будто мы — крошка, падающая со стола. Перед самым ударом Гровер умудрился выправить самолет, дернув рычаг назад. Мотор начал терять обороты, скорость упала почти до нуля, и я услышал, как верхушки деревьев царапают нам днище.
А потом, словно он делал это уже тысячу раз, Гровер положил самолет на горный склон.
Сначала со скалой соприкоснулось брюхо, потом левое крыло, в котором что-то хрустнуло и сломалось. Тяжесть правого крыла швырнула самолет на другой бок, послужив нам якорем. Гровер уже успел заглушить мотор. Последнее, что я помню, — вращение, кувыркание, отрыв хвоста, громкий хруст, крик Эшли, лай летящей по кабине собаки. Мне запорошило снегом лицо, в уши ворвался треск ломающихся ветвей.
Еще в мозгу отпечатался тугой зеленый завиток, скользящий по голубому монитору прибора GSP.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Между нами горы предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
