Лили и запретная магия

Холли Вебб, 2011

Лили живет в огромном старом особняке на острове. Людей там немного, только семья девочки и несколько слуг. Раньше семья Лили была богата и известна, но потом королева запретила магию и им пришлось спрятаться. В один ужасный день Лили узнает, что на ее старшей сестре Джорджи лежит заклинание – из страшного, запретного раздела магии. Кто заколдовал Джорджи? Неужели кто-то из родных – ведь других волшебников на острове нет? И что теперь делать Лили? Как спасти сестру?

Глава третья

— Что ты делаешь, идиотка? — закричала Джорджи и втащила сестру на балкон.

Пытаясь отдышаться, Лили села на каменный пол и потерла уставшие ладони. Она слабо хихикнула.

— Чего смеешься? — накинулась на нее Джорджи. — О чем ты только думала?! Ты же могла разбиться!

— Знаю. Забавно, ты первый раз ведешь себя как старшая сестра. Может, мне стоит чаще совершать глупости? — Лили улыбнулась и подняла взгляд на Джорджи, прислонившись к коленкам сестры. — Ты смогла бы поймать меня с помощью заклинания?

Джорджи села рядом и крепко обхватила колени.

— Не знаю, получилось бы у меня… — Она закрыла глаза, будто ей было больно смотреть на сестру. — Я бы точно попыталась. Конечно. Но у меня ничего не получается…

— Но пророчество… — начала Лили.

— Ошибочное, — Джорджи пожала плечами, — либо провидица была так напугана, что не захотела перечить маме. Мама боится, что найдется ребенок сильнее меня. Ведь в других семьях волшебников тоже есть дети… у Эндикоттов, например, девочка моего возраста…

— Вот как… — Лили задумчиво кивнула головой. — Поэтому мама так злится? Джорджи, что они от тебя хотят? — спросила она и нахмурилась.

Послышался скрежет когтей, и между стойками перил на балконе Лили просунулась мордочка Генриетты.

— Да! Мне тоже интересно!

Джорджи вскочила, чуть не споткнувшись о сестру, схватила ее и отпрянула вместе с ней к стене.

— Кто здесь? — спросила она.

— Джорджи, хватит! — Лили вырвалась из рук сестры и указала на собаку. — Вот, смотри. Это Генриетта, моя собака! — И она довольно и гордо улыбнулась. — Она вышла с картины, что висит в коридоре внизу, — помнишь девушку в розовом шелковом платье? Это Арабелла, сестра нашей прабабушки. Ты же знаешь ее, да? — Лили посмотрела на сестру: у той на бледном лице был написан ужас. — Что такое? А, думаешь, я ее украла? Арабелла, конечно, разозлилась, но что она может нам сделать, пока находится на картине? Ничего. Так что не волнуйся!

Но сестра неотрывно смотрела на Лили. Глаза Джорджи напоминали темно-фиолетовые глубокие пропасти.

— Ты вывела собаку с картины… Нашла свою магию? Нашла свой путь? — прошептала она, и ее лицо исказилось.

Лили кивнула.

— Ты злишься? — ослабевшим тонким голосом спросила она. — Если не хочешь, я не расскажу маме. Уверена, у тебя все еще получится! Возможно, дело просто в возрасте…

— Лили… — пробормотала Джорджи. Потом улыбнулась. — Собаку удар хватит, если мы ее сейчас же не вытащим!

Генриетта неодобрительно заскулила:

— Я застряну, если попытаюсь просунуть голову дальше! Какие же вы невоспитанные — шепчетесь, да еще и на другом балконе! Быстро возвращайтесь сюда! — Мопс, извиваясь, с трудом вытащила голову из стоек перил.

— Пойдем в мою комнату? — предложила Лили. — Поваляемся на кровати. Мы сто лет это не делали. Джорджи, пожалуйста!

Сестра кивнула и, перешагнув через окно в свою комнату, подала руку сестре, чтобы помочь перебраться с балкона.

Лили заинтересованно оглядела комнату: она сильно изменилась с тех пор, как девочка играла здесь с Джорджи в последний раз. На месте красивой мебели теперь стояли высокие башни из книг и газет. Повсюду расставлены стеклянные сосуды, на которых корочкой застыла старая магия — наверное, сестра усердно занималась в перерывах между уроками. Джорджи, не оглядываясь по сторонам, пробиралась между книгами к двери. Лили задержала дыхание, заметив, что белая фарфоровая дверная ручка обмотана красной нитью. Джорджи легко ее распутала — разве можно так просто разрушить заклинание? Когда девочка убрала нить, дверь распахнулась и Лили поймала сестру за руку.

— Видишь! У тебя получилось!

Джорджи пожала плечами:

— Тут ничего сложного нет, заклинание очень простое. У любого получится, надо только объяснить, как оно работает. У тебя тоже! — Она утвердительно кивнула. — Пойдем, нам надо поговорить! Какая я глупая, почему я раньше об этом не подумала?

— О чем? — прошептала Лили и пошла за Джорджианной по коридору к своей комнате.

Джорджи открыла дверь и подтолкнула Лили внутрь, потом прислонилась к двери, будто наконец почувствовала себя в безопасности. Кончиками пальцев она пробежалась по дверной раме и даже забралась на табуретку, чтобы достать до самого верха. В это время дверь на мгновение осветилась блеклой серебряной тенью, а потом погасла.

— Заклятие безмолвия… — прошептала Джорджи. — Закрой окно! Ой!

И вдруг рассмеялась, увидев, как Генриетта царапается, пытаясь забраться на подоконник. Черная собачка, забавно плюхнулась на пол, потом встала и засеменила на кривых лапках к Лили, не отводя огромных глаз от Джорджи.

— Видок у тебя, конечно… Волосы ужасно грязные! — неодобрительно фыркнула она.

Джорджи рукой пригладила прямые светлые волосы и покраснела.

— Я была занята… — прошептала она.

Генриетта снова фыркнула:

— Интересно, чем это? Неужели не нашлось ни минуты, чтобы сходить в душ?

Джорджи нахмурилась:

— Если честно, я не знаю… Думаю, мама наложила на меня какое-то заклятие. Я все время думала только об учебе, отрабатывала заклинания, пытаясь добиться идеала. Все остальное было неважно… — Она поежилась. — Иногда создается впечатление, что я наблюдаю за собой, будто парю в воздухе, смотрю на себя и думаю: «Бедная Джорджи… Ничего у нее не получается!» Мама, кажется, отчаялась, она злится. Возможно, думала, что ты меня отвлекаешь от занятий… — Она вытерла глаза рукавом. — Понятия не имею, сколько времени я уже в таком состоянии…

Лили посмотрела на сестру:

— Джорджи, я тебя все лето не видела. Именно тогда ты начала заниматься весь день, с утра до ночи. Казалось, ты ни с того ни с сего переехала жить в библиотеку. Когда ты последний раз гуляла?

Ошеломленная Джорджи пожала плечами.

— А когда мы встречались, ты просто проходила мимо, будто меня нет. Как сегодня, на лестнице.

— Все лето? — прошептала Джорджи. С ее щек мгновенно сошел румянец, она стала белее полотна, мешки под глазами ярко выделялись на мертвенно-бледном лице. — Получается, уже целый год, а у меня никаких улучшений… И я почти ничего не помню…

Джорджи покачнулась. Лили подбежала к сестре и усадила ее на кровать. Генриетта подпрыгнула и зацепилась когтями за покрывало. Она прожигала Лили взглядом, пока та не подняла ее. Мопс подбежала к Джорджи, села рядышком, положив лапы на колени девочки, и беспокойно ее оглядела.

— Почему сегодня ты увидела сестру? Что произошло?

Джорджи медленно покачала головой.

— Не знаю. Она просто появилась там, на лестнице. Казалось, все как обычно. Увидев ее, я удивилась, ведь мы так давно не разговаривали. Но я оставила внизу одну книгу, мне надо было сходить за ней, а потом… потом Лили на меня зашипела…

Одной рукой Лили крепко обняла сестру за плечи:

— Прости, пожалуйста. Я была очень грубой! Я не хотела тебя расстроить… по крайней мере, сильно…

Генриетта зашевелила ушами:

— Не извиняйся, Лили! Ты разрушила чары! Она должна тебя благодарить!

Джорджи руками сжала голову и до боли потянула волосы.

— Наверное, ты научилась управлять своей магией, поэтому я внезапно увидела тебя, ты разбила наложенное мамой заклинание.

Генриетта показала ослепительно белые зубы.

— Да, она умничка!

— Лили, храни это в секрете! — Джорджи быстро развернулась и схватила сестру, та от испуга откинулась назад и упала на подушки. Никогда раньше Джорджи не выглядела так странно — глаза потемнели и стали почти черными.

Генриетта, негромко зарычала, вцепившись в покрывало.

— Почему? — Лили поежилась. Неужели Джорджи ей завидует? Лили проглотила слезы. Она так надеялась, что старшая сестра будет ею гордиться! Когда Джорджи перестала с ней разговаривать, она пыталась убедить себя, что ненавидит сестру, ведь та ее бросила. Но по секрету — об этом секрете не знала даже сама Лили — ей просто хотелось доказать, что она тоже особенная.

Джорджи отпустила сестру и вздохнула.

— Я напугала тебя… — Будто извиняясь, она разгладила смятый рукав Лили. — Разве ты не видишь? Я выполняла все, о чем она меня просила. Я слова ей не говорила — хорошая, послушная дочь! Не смела ей перечить. А потом появилась ты — и я задумалась: а почему я это делала? Что ей вообще от меня нужно? Какая глупость! — Она засмеялась. — Уверена, ты думаешь так же. Ни у тебя, ни у Генриетты не получается скрывать эмоции.

Лили посмотрела на собаку — действительно, ее мордочка выражала неодобрение. Девочке показалось, мопсик готова подпрыгнуть — раз, два, три — и засыпать Джорджи вопросами. Но это сделала сама Лили.

— Ты что, серьезно не знаешь, к чему она тебя готовит? — недоверчиво спросила она. — Но ты же сама говорила… какая ужасная у нас королева, как сильно она ошибалась, что однажды все маги объединятся и докажут это. И ты собиралась вернуть все на свои места!

Джорджи кивнула:

— Я просто повторяла слова мамы. Лили, она каждый день мне это говорила! С самого рождения! Вечные слова о пророчестве, моем предназначении, нашем наследии… но что это значит? Что от меня требуется?!

— Почему ты не спросила ее?! — возмутилась Генриетта и сдвинула брови домиком.

Джорджи глубоко вдохнула воздух, будто собираясь что-то сказать, но потом положила подбородок на ладони и уставилась на одеяло. Когда она снова подняла лицо, ее глаза были обычного голубого цвета, хотя само лицо осталось таким же бледным.

— Думаю, потому что боялась. Но тут и чары постарались. Она не хотела, чтобы я ее спрашивала… Наверное, это что-то ужасное…

— Что, например? — Лили нахмурилась. — Мне всегда казалось, что ты должна стать гениальной волшебницей, овладеть магией настолько, что тебя никто не смог бы побороть. И тогда ты пошла бы к королеве и убедила ее, что магия не опасна. Волшебникам больше не пришлось бы прятаться, а ты стала бы главной. Отца бы помиловали, и все зажили счастливо…

Говоря это, Лили мечтательно улыбалась. В конце концов, это ее главная мечта. Но вдруг она поняла, как глупо прозвучали ее слова в темной грязной комнате, где на кровати сидят испуганная сестра и говорящая собака.

Генриетта фыркнула:

— Похоже на сказку.

Лили сглотнула — мир, созданный ее фантазией, быстро улетучился из головы.

— Да, наверное, это маловероятно. Но мама всегда говорила, что нас спасет Джорджи. Как еще она может это сделать? Особенно если у нее самой нет ответа на этот вопрос.

В спальне повисло молчание — все задумались.

— Может, мама тоже не знает, что можно сделать? — предположила Лили. — И просто надеется, что ты сама что-нибудь придумаешь?

Джорджи покачала головой.

— Вряд ли. Она говорит обо всем очень уверенно, будто знает, что делает. Что-то странное и очень опасное! — Она нахмурилась. — Я помню лишь какие-то намеки. Странные слова. Но сложить их воедино у меня не получается, несмотря на то, что Лили меня освободила.

Лили хихикнула: это прозвучало так, будто она расшнуровала Джорджи нижние юбки.

— Как думаешь, мама узнает, что я сделала? — внезапно спросила она, и сердце гулко забилось. — Во время следующего занятия она поймет, что ее чары разрушены? Что она скажет?

Джорджи взяла в рот прядь волос, не обратив внимания на неодобрительный рык Генриетты.

— Мне это помогает думать, извини! — наконец сказала она. — Нет, кажется нет. Если я буду осторожна и продолжу вести себя как раньше, она ничего не заподозрит. — Джорджи горько улыбнулась. — Мама всегда так сильно злится, что не заметит, даже если я вся посинею. А если и узнает, то я не скажу ей, что это ты. Ей не надо это знать. Не рассказывай никому о своей магии, держи в секрете — мне кажется, это правильное решение. Может, поэтому у меня получилось очнуться? — я вдруг поняла, что должна тебя защитить.

— Секреты — это хорошо. Если, конечно, я их тоже знаю, — вступила в разговор Генриетта. — Но не понимаю, почему так важно, чтобы никто не знал о способностях Лили?

Джорджи вздохнула:

— У меня особо ничего не получается, мама в бешенстве. Если я ей не понравлюсь, она возьмет Лили.

Та кивнула. Внутри нее всю будто разрывало. Ведь именно этого она жаждала всю жизнь — быть такой же особенной и важной, как Джорджи. И внезапно ей захотелось стать самой обычной…

— И все начнется заново… — задумчиво произнесла Генриетта.

Собака легла на кровать, вытянув лапы, как маленький китайский лев. Лили примостилась рядом, подперев голову ладонями, чтобы видеть сестру — та свернулась с другой стороны от мопси.

— Я ведь тоже не первая… — прошептала Джорджи и погладила Генриетту по пушистой голове.

Лили внимательно посмотрела на сестру:

— О чем ты?

Джорджи покачала головой, будто пытаясь что-то вспомнить.

— Мама что-то говорила… В моей голове целый рой странных обрывков воспоминаний — они появились, когда спало заклинание. Мама злится, ведь ей пришлось повторить все заново…

Лили вдруг выпрямилась и, возбужденная, чуть не захлебнулась в собственных словах:

— Да-да, верно! Она же только что сказала. Там, внизу, Мартине. Помнишь, она упомянула «других»? — Девочка поежилась и положила руку на спинку Генриетты, чтобы успокоиться. Собака вздрогнула, будто пальцы Лили были ледяные. — Джорджи, помнишь часовню? Могильные плиты с именами? Люси. И — и…

— Прюденс, — шепотом ответила Джорджи. — Но они же были совсем малышками!

— Джорджи, на плитах нет дат…

— Но вы бы помнили их, если б они были взрослыми, когда… умерли? — спросила Генриетта.

Джорджи с сомнением покачала головой:

— Сколько себя помню, плиты были там всегда. Может, когда мама их родила, она была совсем юной? Нет, все это глупость, у нас нет причин так думать. Мама была молодой, а девочки, совсем маленькие, просто умерли. Младенцы не выжили — такое бывает!

Лили с благодарностью кивнула. Она бы все отдала, только чтобы Джорджи оказалась права. Сейчас же ей хотелось лечь рядом с сестрой, погладить собаку и забыть обо всем. Но мысли отказывались повиноваться и продолжали водить хороводы в ее голове.

Добрая и пушистая собачка оказалась результатом заклинания. Внутри Лили растет магия, и рано или поздно мать об этом узнает.

И пусть мама разочаровалась в Джорджи, когда Лили дотронулась до сестры, кожа той осветилась волшебством — Лили его чувствовала, между ними что-то проскочило. Внутри нее есть странная и опасная магия, которая только подчеркивается мягкой и спокойной силой сестры.

Лили больше нельзя прятаться в оранжерее.