Песочница

Хит Номад, 2021

Ближайшее будущее, один из среднестатистических городов России. Известный профессор физики обнаруживает, что наш мир является не чем иным как виртуальной симуляцией. В своих исследованиях он находит всё больше доказательств своей теории и даже встречает таких же необычных людей как и он сам. В жизни каждого из этих странных людей происходят необъяснимые вещи, связав которые в единую картину удаётся приблизится к разгадке тайны мироздания. Однако профессору и его единомышленникам приходится столкнуться с препятствиями, которые находятся за пределами человеческих возможностей. Борьба за свободу человечества осложняется ещё и тем, что каждому герою приходится в первую очередь бороться со своими собственными зависимостями (наркомания, игромания, алкоголизм и прочее). Казалось бы план персонажей виртуальной симуляции обречён на провал, но эти люди оказываются не просто рядовыми неигровыми персонажами. Кто-то их создал с конкретной целью и ведёт к этой цели на протяжении всей их жизни.

Глава 3. Зинедин

— Одиночество обусловлено не отсутствием людей вокруг, а невозможностью говорить с людьми о том, что кажется тебе существенным, или неприемлемостью твоих воззрений для других, — процитировал в трубку Зинедин.

— Ещё что придумал? — не без доли насмешки и удивления отозвался женский голос в трубке.

— Это не я придумал, а Карл Густав Юнг, основоположник аналитической психологии…

— Не морочь, мне голову своими книжными цитатами, — недовольно оборвал его голос, — Человек не может быть одинок, находясь рядом со своими близкими.

— Ладно, мам, — обречённо выдохнул Зинедин, внутренне он был уже готов к поражению, когда ещё только затевал этот спор, — Пусть будет по-твоему. Но приехать я всё равно не смогу, у меня работа.

— Нельзя всё время уделять только работе и книгам… — нравоучительно начала мама, но Зинедин поспешил её остановить.

— Ладно, мам, мне уже пора, ещё поговорим. Папе привет!

Не дожидаясь очередной порции нравоучений от матери, Зинедин поспешил сбросить звонок. Мама настаивала, чтобы он приехал на юбилей её сестры, тётушки Зинедина, но у него не было ни малейшего желания навещать своих родственников, которые считали его, мягко говоря немного странным и причём даже не скрывали этого. Однако сам же Зинедин считал странными всю свою родню, а не себя. Вот и сейчас он попытался как-то донести до матери, что чувствует себя неуютно в компании родственничков, но она даже понять его не пыталась, впрочем, как и всегда. Чувство одиночества с самого раннего детства сопровождало Зинедина. Хотя он всегда был окружён людьми, но людьми даже не пытающимся его понять, отчего ему было лишь ещё тяжелее на душе. Слова Юнга, что он процитировал матери, как нельзя точно описывали его состояние, но донести мысль до твердолобой фанатки очень тяжело, если и вовсе невозможно.

В такое прекрасное летнее утро уж никак не хотелось сидеть в тесной комнатушке, поэтому Зинедин пошёл гулять в парк, что был совсем рядом с общежитием. Уже более пяти лет Зинедин работал на местном заводе, где ему выделили сначала место в общежитии, а позже и целую комнату. После прохождения службы в вооружённых силах, он не стал возвращаться в свой родной город, а по пути осел здесь. Прямо перед дембелем он увидел сон, где бродил по улицам незнакомого ему города, а проезжая мимо он узнал этот город из своего сна. Тогда он решил, что должен задержаться тут хотя бы ненадолго, с тех пор так тут и остался. Чуть более года он пробовался на разные работы, не требующих образования и особых навыков, такие как грузчик в магазине, комплектовщик на складе и прочее. После службы в армии можно было бы легко устроиться куда-нибудь охранником, но Зинедин даже не рассматривал такой вариант, считая роль сторожевого пса ниже человеческого достоинства. В итоге он устроился на завод, коих здесь было немало, получал совсем небольшую зарплату, но при его весьма скромных запросах, хватало порой даже более чем достаточно. А то что его рабочий день длился лишь до 15.00 радовало его больше всего, ведь оставалось столько времени чтобы гулять и читать. Ну а необходимость вставать в пять утра, чтобы успеть на работу, его совсем не беспокоила, так как он и без этого просыпался довольно рано. Многим, пожалуй, показалось бы странным, что человек вот так вот просто остался жить в городе, который ему приснился. Но в случае с Зинедином это вполне объяснимо, ведь он всегда уделял большое значение своим снам и это было лишь одной из его странностей, которые находили в нём родственники. С тех пор же как Зинедин обосновался в этом городе, по утрам в выходные дни он любил гулять в парке. Иногда он засиживался с какой-нибудь книжкой на скамейке, а иногда просто гулял, погрузившись в свои мысли. Сегодня Зинедин книг с собой не взял, так как ему было над чем поразмыслить.

Позавчера, закончив очередную рабочую неделю, Зинедин отправился в центр в свой любимый магазин «Thoth», где была собрана самая большая библиотека в городе. Так как он любил гулять пешком, то он вышел из автобуса на несколько остановок раньше. Неспешно прогуливаясь по центральным улицам города, он невольно стал свидетелем одного происшествия, которое Зинедину не удавалось логически истолковать. Надо сказать, что с ним часто случались странные необъяснимые вещи. С раннего детства его преследовали видения, не соответствующие тому, что видят все остальные. Так он мог увидеть кого-то из своих знакомых в местах, где тот просто физически не мог оказаться в это время. Иногда он даже видел людей, которые считались умершими. Но мальчику с богатым воображением, естественно, никто не верил. Ещё одной причиной почему мальчику никто не верил было то, что он не мог уловить той тонкой грани между реальностью и сном и часто рассказывал свои сны как о событии произошедшем на самом деле. За свои причуды среди родственников Зинедин прослыл сначала фантазёром, а потом и вовсе чудаком. Позже видения не прекратились, лишь видоизменились. Но чем старше он становился, тем с меньшей улыбкой его слушали окружающие, а другие дети и вовсе стали сторониться его. Некоторые же и вовсе открыто называли его врунишкой, что очень задевало честного мальчика. Тогда же Зинедин научился не рассказывать всего что видел и наяву и во сне. Потихоньку он начинал различать где тот привычный для всех окружающих мир, а где тот, что видит только он. По мере взросления мальчик становился всё более замкнутым и отстранённым. Угрюмостью и немногословностью отличался он и сейчас. Но главной его особенностью, как считал он сам, была его природная наблюдательность. Он мог видеть вещи, которые обычные люди просто не замечали.

Вот и в тот пятничный день он наблюдал весьма любопытную сцену. Он шёл по улице Достоевского и на перекрёстке с улицей К. Маркса его чуть было не сбил, взявшийся буквально из ниоткуда, маршрутный автобус. За секунду до этого Зинедин остановился, что и спасло ему жизнь. Остановиться его заставила внезапно напавшая на город тишина. Шум города никогда не смолкает. Рёв моторов, визги клаксонов и сигнализаций, музыка из окон квартир и машин, крики людей и просто громкая речь, всё это сливается в единый неразборчивый шум, на фоне которого существует город. А тут буквально на мгновение словно кто-то выключил звук. Уже через секунду вылетел автобус, резко притормозил перегородив перекрёсток и город снова загудел в привычном для себя режиме. Тут из-за автобуса выбежал молодой парень, запрыгнул в машину, которая была вынуждена остановиться, чтобы не въехать в автобус. Зинедин всегда был очень внимателен и наблюдателен, но откуда взялся этот парнишка он сказать не мог. Ведь до появления этого автобуса его здесь не было и выйти из автобуса он не мог, так как двери были слева от Зинедина, а парень выскочил справа. Если только он не выскочил из окна автобуса. Внезапно пробежавший паренёк отвлёк внимание Зинедина, а уже в следующий миг, когда он обернулся на дорогу, автобуса словно бы и не было. Зинедин не мог понять, как такая махина сумела незаметно проскользнуть мимо него. И всё же это не заставило любителя книг свернуть со своего маршрута, он благополучно добрался до своего любимого магазина и уехал оттуда с тремя новыми книгами. Однако мысли о произошедшем не покидали его весь остаток дня, он даже так и не смог сконцентрироваться на чтении.

Читать Зинедин очень любил, и всё же несмотря на это, довольно плохо учился в школе, проявляя способности и интерес лишь к точным наукам. Чтение уводило его из этого однообразного мира с совершенно одинаковыми людьми, которые погрязли в своей ежедневной рутине и находили в этом смысл своего существования. Не сказать, что Зинедин чем-то выделялся из этой серой массы, но примыкать к ней он тоже не хотел, предпочитая гордое одиночество. Страсть к книгам считалась ещё одной его странностью в его футбольной семье, где читались лишь спортивные новости и обзоры матчей. А ещё чтение насыщало его сны яркими образами, разгадкой которых он любил заниматься. Сны всегда о чём-то говорили, только как правило не открыто, а в зашифрованном виде. Не бывало бессмысленных снов, просто на разгадку некоторых требовалось гораздо больше времени. Некоторые сны бывали настолько яркими и детальными, что Зинедин переводил их из разряда обычных снов в категорию своих астральных путешествий. Правда никогда и никому об этом не рассказывал. В ночь с пятницы на субботу, после странных событий в центре города накануне, произошло ещё одно такое астральное путешествие. Но отличалось оно от всех предыдущих тем, что его последствия Зинедин реально ощутил уже на следующее утро.

Во сне Зинедин оказался в антиутопическом мире, сером и безнадёжном. Он работал кем-то вроде программиста в некой полусекретной лаборатории. Контора их находилась глубоко под землёй. Вместе с ним в одном кабинете трудились ещё двое сотрудников, мужчина и женщина, оба примерно его возраста. Тесная коморка была обставлена мониторами по всему периметру и разделена пополам металлическим стеллажом, на котором хранились всякие папки с бумагами, жёсткие диски и прочие носители информации. Он вместе с коллегой мужчиной наблюдал за мониторами и что-то отмечал карандашом в своём журнале. Женщина сидела за столом по ту сторону стеллажа. Она что-то усердно записывала и аккуратно складывала исписанные бумаги в папку. К ним зашёл ещё один сотрудник, в такой же серой грубой робе. Он подошёл к женщине, оставил ей небольшую кипу бумаг, после чего сделал ей пару неоригинальных комплиментов относительно её красивой внешности и удалился.

— Сразу видно, что он робот, — прошептал Зинедину на ухо его коллега, — Даже комплименты по-человечески делать не умеет.

— Наверно, — неуверенно пожал плечами Зинедин, так как он даже не расслышал что сказал робот их коллеге, — Но то что он робот, это уж очевидно.

— Да, все мы тут роботы, — полушёпотом продолжал мужчина, — Посмотри на нас, мы просто выполняем свои функции и не более того.

— Наверно, ты прав, — не отрываясь от работы, задумчиво ответил Зинедин, — Но разве не в этом наше предназначение и высший смысл нашего существования? Каково было бы если бы мы не знали своих функций?

— Всем сотрудникам после окончания своей смены пройти в медицинский корпус для обновления антивируса! — прервал их беседу металлический голос по громкой связи, после чего ещё дважды повторил своё объявление.

После окончания смены Зинедин и его напарник поднялись наверх. Зинедин не хотел идти в медкорпус, поэтому сразу же направился к выходу.

— Разве ты не идёшь за обновлением? — остановил его напарник.

— Все эти обновления нужны лишь для того, чтобы был повод урезать нам паёк, — вдруг неожиданно осмелел Зинедин и стал говорить вещи, за которые его могли бы жестоко наказать, — Они специально выводят новые вирусы, а потом заставляют нас обновлять антивирусную базу организма и чаще всего делают это за наш же счёт. Надоело мне это. Не хочу я обновляться, пусть лучше меня настигнут их новые болезни.

— Ну как хочешь, а я лучше не буду им перечить. Идти против системы себе дороже.

Коллеги разошлись, напарник отправился в медкорпус, а Зинедин вышел из здания. На улице всё было серым. Высокие бетонные здания, асфальт и даже небо. Как будто солнце забыло про существование этого места и никогда здесь не светило. Ни души на улице… Нет даже животных, а вместо деревьев однообразные высокие бетонные столбы. Не может быть радости и счастья в таком месте. Угрюмо насупившись Зинедин шёл по улицам зловещего города, но тут его пронзила острая нестерпимая боль в правом боку в районе живота. Боль была настолько сильной, что он не смог устоять на ногах и рухнул посреди серого асфальта, корчась от боли…

Проснулся Зинедин от дикой боли в правом боку. Он лежал в своей постели в общежитии завода, было четыре часа утра. Зинедин понимал, что уже не спит, но боль от этого не утихала. Он стал переворачиваться с боку на бок, пытаясь найти положение, при котором боль хоть немного бы приутихла. Но адская боль и не думала униматься, его словно резали и разрывали изнутри. Страдая и корчась от жуткой боли, он провёл в постели несколько часов. Наконец, он решился встать и немного пройтись. В коридоре он встретил соседа, который дал ему обезболивающих, благодаря которым Зинедин смог уснуть и проспать почти два часа, но боль снова вернулась. Ещё одна таблетка обезболивающих на сей раз не помогла. Зинедин не мог понять в чём дело, такого никогда с ним не было. Он снова дошёл до соседа, тот дал ему таблетку от живота, которая тоже не помогла. Ближе к вечеру сосед предложил вызвать скорую и Зинедин уже было согласился, если бы не бабушка из комнаты напротив. Тётя Зина уже много лет страдала от болезни печени и знала об этом недуге всё. Она сразу же безошибочно определила по симптомам, что болит не живот, а печень. Заставив бедолагу проглотить таблетку от печени, она набрала в грелку горячей воды, уложила больного в постель и приложила грелку к правому боку. Изумлению Зинедина не было предела, боль стала тихо отступать. Через несколько часов тётя Зина снова навестила больного, обновила содержимое грелки и снова велела приложить её к правому боку. Зинедин не смел перечить мудрой заботливой женщине, лишь всё время повторял слова благодарности и безропотно следовал всем её указаниям. Когда боль утихла, Зинедин погрузился в безмятежный долгий сон.

И вот Зинедин бродил по парку, обдумывая события последних двух дней и не мог прийти хоть к какому-то более-менее логическому умозаключению. Устав рассуждать на эту тему он пошёл в магазин, чтобы набрать конфет и печений к чаю и угостить соседей, что не остались вчера безучастными к его мучениям.

Тётя Зина настоятельно рекомендовала ему сегодня никуда не ходить, лежать дома и набираться сил. Так Зинедин и поступил. Лишь вечером он вышел на прогулку, чтобы перед ужином подышать летним свежим воздухом, насколько он только может быть свежим в загазованном промышленном городе. Ещё в начале недели Зинедин договорился с друзьями вместе поужинать в воскресенье.

Друзей у Зинедина было ну совсем уж мало, а так как чувствовал себя он уже вполне сносно и даже хорошо, то не стал пренебрегать встречей, которые и так становились всё реже и реже. Реже встречи друзей становились не по вине Зинедина, а по причине большой занятости друзей. Ужин должен был состояться в «Немо», небольшом уютном кафе на улице Пушкина, куда Зинедин добрался на маршрутке. Аркадий и Борис уже ждали его на «Арбате», так в шутку некоторые местные называли улицу Пушкина. Уже вместе они направились в «Немо». Несмотря на то, что «Немо» располагался на самой оживлённой и туристической улице города, цены тут были вполне приемлемыми даже для заводчан и студентов. Кафе находилось как бы на задворках основных зданий местного Арбата, поэтому туристы по незнанию сюда заходили крайне редко. Однако кафе никогда не пустовало. Основной клиентурой тут были студенты и молодёжь с заводов, что решила погулять в центре. Спиртное в «Немо» не продавалось, поэтому любители покутить сюда даже не заглядывали. А ещё это место пользовалось популярностью среди творческих людей. Здесь всегда можно было встретить кого-нибудь из местных писателей, музыкантов, художников или актёров местного ТЮЗа, что находился буквально через один квартал отсюда. Но местные любимчики муз были людьми далёкими от популярности и известности, поэтому зачастую никто даже не догадывался что обедает за соседним столиком с возможно величайшим талантом в истории города. «Немо» был одним из любимых заведений Зинедина, так как здесь всегда было тихо, спокойно, а главное тут была очень хорошая и оригинальная кухня.

Столик в самом конце зала оказался свободным, что не могло не обрадовать друзей, так как это был их любимый столик, отсюда просматривалось всё заведение. Набрав еды, друзья расселись за столом в предвкушении праздника живота и интересных бесед.

— Ум всего лишь инструмент, как и тело. Главное в человеке душа! — продолжил начатую ещё на улице дискуссию Борис.

— А как же тогда дух? — поддержал разговор Аркадий, — Мне кажется, всё же дух выше чем душа. Душа может погибнуть, но дух бессмертен.

Борис и Аркадий были родными братьями, хотя внешне были совсем не похожи и всё же многие их часто путали. Отличить их было на самом деле совсем не сложно. Высокий черноволосый Аркадий был старше, может быть отчасти поэтому всегда держался впереди, в нём были ярко выражены задатки лидера. На пальце он носил кольцо в форме двух змей с изумрудными глазами. Толкинисты сразу узнавали в нём кольцо Барахира, то самое кольцо что носил Арагорн в величайшей трилогии Толкина. На шее же он носил цепочку, естественно, с Кольцом Всевластия из той же трилогии, точно такую же которую нёс Фродо. Не трудно было догадаться, что Аркадий был большим поклонником Толкина, может даже самым большим фанатом Профессора в городе. Светловолосый Борис же предпочитал держаться в тени и был абсолютно равнодушен к всякого рода украшениям, лишь носил на сплетённой нитке крупную четырёхликую рудракшу тёмного цвета. И в отличии от своего брата Аркадий больше уделял внимания не вымышленным мирам, а духовному.

— Это, да, — согласился Борис с братом, — Дух как часть божественного и бесконечного… Но я сейчас не об этом. Я о том, что человек не должен ассоциировать себя ни с телом, ни с умом. Человек это нечто большее.

— Пожалуй, ты прав, — тщательно прожевав кусок мяса, согласился Аркадий, — Ведь не зря же есть такие выражения как «обмануть своё тело» или «обмануть свой мозг», — стал он размышлять вслух, — Я обманываю свой мозг или тело, то есть тут подразумевается, что я не мозг и не тело, а тот кто может их обмануть.

— Я об этом как-то не задумывался, — признался Борис, — Но ты это очень интересно подметил. А ты как думаешь, Зизу? — обратился он к Зинедину.

Зинедин задумчиво потёр рукой свой гладко выбритый череп, он никогда не торопился говорить. После небольшой паузы Зинедин неспешно заговорил:

— Знаешь, у нас в общаге у соседа есть маленькая дочка. Ей года два, наверное. Так вот, она, указывая на себя, не говорит «я», а называет себя по имени. Может она действительно понимает, что тело — это лишь некий инструмент, который она потихоньку осваивает и учится им управлять…

— Машина, — поддержал Аркадий, — Тело — это машина, которой мы управляем. Отсюда, видимо, и пошло выражение «ты плохо себя ведёшь». Это как плохо управлять автомобилем.

Друзья замолчали. Определённую пищу для ума они получили, теперь давали пищу своему телу. Зинедин обвёл радостным взглядом склонившиеся над своими тарелками головы друзей и тоже принялся за ужин. Ему было приятно сидеть в этой компании. По большому счёту, Аркадий и Борис были единственными его друзьями. Познакомился он с ними в свой первый год работы на заводе. Впоследствии братья ушли с завода, сейчас Борис работал электриком, а Аркадий сварщиком. Один только Зинедин до сих пор оставался на заводе, чем немного удивлял братьев.

— И всё же. Почему впоследствии люди начинают ассоциировать себя с телом, а те кто считает себя поумнее остальных — с мозгом? — вновь вернулся Борис, казалось уже к законченному разговору.

— А ты сам с чем себя ассоциируешь? — спросил брата Аркадий.

— Я? — не сразу нашёлся что ответить Борис, — Я как бы понимаю, что я не тело… И даже не ум… Трудно сказать, — заключил, наконец, он и оставил вопрос открытым.

— Если взаимоотношения людей рассматривать как контакт или соприкосновение душ, — подхватил Зинедин, — То я очень рад, что обладаю таким инструментом как ум. Ведь именно ум способен оценить ситуацию, позаботиться о безопасности не только тела, но и души. Чтобы душа не соприкоснулась с нежелательной другой душой. Ум — это инструмент самозащиты тоже. Но, к сожалению, ум ограничен. Он оперирует лишь пятью органами чувств, спектр восприятия которых сильно ограничен.

Друзья любили пофилософствовать. И пусть они не имели высшего образования, не были знакомы с трудами Ницше и Канта, всё же обладали живым пытливым умом и часто делились между собой своими наблюдениями и мыслями, некоторые из которых, несомненно, заслуживали гораздо большего внимания. Зинедин любил подобные разговоры, они заставляли чувствовать себя нечто большим чем просто кусок мяса, наделённый интеллектом. Такие вечера поднимали бодрость духа и настроение, даже после того как он распрощался с друзьями приятные мысли долго ещё не покидали его.

Зинедин ехал обратно домой, в свой родной район, который в народе называли «Сектор Газа». Своё прозвище район получил ещё в девяностые годы двадцатого века. В то время выражение «Сектор Газа» часто можно было услышать по телевизору из-за Израиле-Палестинского конфликта, но ещё чаще можно было услышать на улицах города. В девяностые широкую популярность получила воронежская рок-группа «Сектор Газа», основанная Юрием Клинских. Песни этой группы стали чем-то вроде олицетворением той эпохи, здесь Юрий Клинских заслужил безмерную любовь народа и всюду на районе можно было встретить на стенах надписи на подобии «Хой жив!» или «Юра, Хой!», а также бессмертные строчки из его песен. В этом районе города была собрана большая часть заводов, экология оставляла желать лучшего и из-за постоянной загазованности воздуха, местные в шутку стали называть свой район «Сектор Газа». Однако название оказалось столь точным и удачным, что по сей день весь город знал этот район исключительно под этим названием.

Прислонившись лицом к огромному окну автобуса, Зинедин разглядывал улицы ночного города. Он вновь и вновь проворачивал в голове пятничное происшествие на перекрёстке и свой страшный сон последствия которого были вполне реальными и ощутимыми. Его не покидало чувство, что эти два события как-то связаны, но не удавалось нащупать ни единой нити, которая помогла бы их хоть как-то связать. Холодный трезвый ум всё больше склонялся верить в то, что на перекрёстке он оказался просто невнимательным, сон был просто сном, а адская боль, не покидавшая его весь вчерашний день, имеет вполне объяснимую медицинскую причину. Однако, интуиция или что-то ещё заставляло его искать во всём этом общий смысл. Весь вечер он хотел поделиться с друзьями своими переживаниями, но так и не решился это сделать. Когда Зинедин уже устал ломать себе голову и начал перебирать в голове непрочитанные дома книги, выбирая что бы почитать перед сном, вдруг появилась та самая нить, которая могла бы привести к разгадке. На остановке он заприметил молодого парня, разговаривающего по телефону. Память у Зинедина была феноменально фотографическая. Ему достаточно было увидеть что-то один раз, и он запоминал это в мельчайших деталях. Даже места что он видел во сне, если на утро сон не растворялся как туман, как это часто бывает, он запоминал в подробных деталях. Что уж говорить о реальных местах и лицах. В парне с телефоном Зинедин сразу же узнал того самого типа с центра, который выбежал из-за автобуса и запрыгнул в машину. Сердце бешено заколотилось от волнения и предвкушения чего-то неизвестного. Зинедин вскочил с места, чтобы успеть сойти на остановке, но тут парень сам залез в маршрутку. Зизу прошёл в конец автобуса и стал незаметно наблюдать за парнем.

Как выяснилось парень тоже ехал в «Сектор Газа». Зинедин вышел вслед за ним на остановке и выдерживая вполне приличную дистанцию сопровождал его. Навыки общения у Зинедина были развиты совсем плохо и познакомиться с кем-то на улице казалось для него чем-то сверхъестественным, тем более если требуется заговорить первым. Зинедин даже не представлял, что он скажет этому парню, поэтому старался быть максимально скрытным. Сейчас он не думал о чём будет с ним говорить, а просто играл в детектива. Он проводил парня до самого подъезда и даже когда тот скрылся за дверью, Зизу не торопился уходить, наблюдая за подъездом встав неподалёку. Дело в том, что парень зашёл не в совсем обычный дом, это было общежитие и славилось на весь район тем, что здесь всё время ошивались местные наркоманы. Не раз полиция задерживала в этом общежитии торговцев наркотиками, но наркоманов от этого меньше не становилось. Местные давно уже привыкли видеть здесь всяких людей болезненного вида и за соответствующий облик называли их «зомбаками», а само общежитие было больше известно в народе как «притон». Никто не в силах изменить основной закон экономики — спрос порождает предложение. А так как «зомбаки» всегда возвращались на прикормленное место, то и продавец неизменно находился. Зинедин подумал, что и этот паренёк вполне мог прийти сюда за покупками и решил немного подождать. Однако не исключено было так же, что он здесь живёт. И так как он долго не выходил обратно, Зинедин решил, что сегодня он уже вряд ли куда-нибудь выйдет и отправился домой, до его общаги отсюда было идти минут пятнадцать.

На следующий день сразу же после работы Зинедин снова отправился к подъезду таинственного молодого человека. Он несколько часов просидел у него во дворе, но так его и не дождался. Этот ритуал ожидания Зинедин проделывал всю неделю каждый день. Зачем он это делал Зинедин не смог бы объяснить даже самому себе. Да он и не задавался этим вопросом. Всё для него выглядело как некая игра, а играл Зинедин всегда с безудержным азартом. Детективных навыков у Зизу было ещё меньше чем коммуникативных, поэтому он просто терпеливо ждал, стараясь при этом оставаться неприметным для окружающих. Вот с последним проблем не возникало вообще, Зизу мог легко оставаться незамеченным даже в группе из двух людей, это у него было врождённое. Тем более сделать это во дворе «притона» было не так уж и сложно, все давно уже просто не обращали внимания на ошивающихся тут всяких чудиков. Ежедневно тут происходили события более привлекающие внимания. Так, например, однажды, когда Зинедин в своих раздумьях прогуливался под окнами общежития на заднем дворе, сверху прилетела тумбочка и приземлившись буквально в метре от него разлетелась на куски. Оторопевший Зизу застыл на месте как вкопанный, ведь ещё совсем чуть-чуть и она прилетела бы ему прямо на голову. Он поднял голову вверх, чтобы посмотреть, что же там происходит. Но ничего не увидел, из открытого окна на втором этаже пьяный голос гневно проревел: «Сейчас за ней полетишь, ублюдок!». Очевидно было, что это очередная пьяная ссора, может даже и семейная. Вмешиваться в такое не хотелось, поэтому Зинедин поскорее ушёл с заднего двора от греха подальше, предпочитая оставаться незамеченным. И этот пример лишь одно из самых безобидных происшествий, случающихся во дворе скандально известного «притона».

Но вот напасть на след человека, даже зная его подъезд, оказалось делом непростым. Впрочем, это мог быть и не его подъезд, может он просто приходил к кому-то в гости, а живёт и работает совсем в другом районе. Сейчас Зинедин жалел, что несмотря на свою большую библиотеку, среди его книг не наберётся и пяти в жанре детектива. Он недолюбливал этот жанр, предпочитая фантастику и научно-популярную литературу. А вот сейчас дедуктивные методы самого известного литературного сыщика очень могли бы помочь. Да, Шерлоком он был весьма посредственным, но в отсутствии упорства и терпения его никак нельзя было упрекнуть. Уже пятый день наблюдал он за мистическим, как ему казалось, подъездом. Пару раз он даже заходил внутрь, поднимался до верхнего этажа и спускался обратно, пытаясь угадать в какую из этих квартир приходил человек-призрак. Многих жителей этого подъезда Зинедин уже начал узнавать в лицо, но человек-загадка так ни разу не появился. Отчаявшись Зизу устало побрёл домой, был уже вечер. По пути он зашёл в продуктовый магазин, чтобы купить что-нибудь к ужину, но аппетит пропал, как только среди полок с продуктами он увидел того самого призрака. На секунду Зинедин остолбенел. Все эти пять дней, что он кружил в его дворе, он придумывал как начнёт разговор с этим парнем при разных обстоятельствах, но сейчас совершенно не знал как быть. Ведь он даже не рассматривал ситуации в магазине. Зинедин поспешил на кассу и вместо продуктов купил пачку сигарет. Зизу не курил с армии, а некурящему человеку очень трудно выбрать сигареты среди огромного обилия табачных изделий. Табачный бизнес может служить ярким наглядным примером иллюзии выбора, являющимся неотъемлемой частью капитализма и рыночных отношений. Ткнув наугад в первую попавшуюся пачку, Зинедин поспешно вышел из магазина и стал ожидать своего призрака. Сигареты Зизу купил совсем не потому что не справлялся с волнением и решил закурить на нервной почве. Просто единственный способ заговорить с незнакомым человеком, который не вызывал у него бурю противоречий и неудобств внутри, являлся старый добрый способ «стрельнуть» сигаретку или попросить огоньку. Последнее он и намеревался сделать. Наконец, долгожданный час настал, парень вышел из магазина и направлялся прямо к Зинедину. Сердце бешено колотилось и как бы Зинедин не старался придать своему голосу твёрдости, всё же он слегка задрожал:

— Извините, — большую часть слова Зинедин проглотил, поэтому парень даже не остановился и прошёл мимо, упускать момент было никак нельзя. Прочистив горло, уже более чётко и громко он повторил, — Извините, молодой человек.

Парень нехотя обернулся, лишь слегка сбавив скорость, так как подобные вопросы в тёмное время суток в этом районе могут доставить и неприятности. Но Зинедин заметил, что его услышали, поэтому поспешил добавить:

— У Вас прикурить не будет? — как можно более вежливо обратился он к парню и поскорее засунул сигарету себе в рот, показывая не двойственное намерение своего вопроса.

— Да, конечно, — уверенно шагнул ему навстречу парень и протянул дешёвую китайскую зажигалку.

Зинедин, глубоко затянулся, и выпуская дым изо рта ещё раз внимательно пригляделся к парню.

— Благодарю, — вернул он зажигалку и понимая, что парень намеревается уже уходить тут же поспешил добавить, — А мы не знакомы?

«Дурацкий вопрос, — с досадой подумал про себя Зинедин, — Теперь точно всё выглядит так как будто я хочу до него докопаться»

— Нет, не думаю, — не грубо, но твёрдо отрезал паренёк.

— Да, постойте же, — теперь Зинедин и не думал отступать, — Это же Вас на прошлой неделе в центре чуть автобус не сбил.

— Вы ошибаетесь, мне пора идти, — не желал продолжать диалог парень и пошёл прочь.

Второго случая поговорить с ним может не представиться, поэтому Зинедин собрал в кулак всю свою храбрость, набрался не свойственной ему наглости и поспешил догнать парня.

— Ну как же ошибаюсь. Это точно были Вы. Вы ещё уехали потом на мерседесе.

— Слышь, чё те надо? — внезапно стал агрессивным парень.

Зинедин сообразил, что парень принял его назойливость за наезд. За подобное в этом районе можно было легко схлопотать по морде, и за меньшее тут могли угостить порцией тумаков. Но Зинедин этого совершенно не боялся, он мог легко постоять за себя. Батя Зизу был известным в их родном городе скинхедом, закалённым в бесчисленных уличных драках. Своего единственного сына он научил и держать удар и бить как следует. Зинедин не испугался бы и легко вступил в драку с тремя и даже четырьмя такими противниками как этот парень, агрессивно шедшего на него. Он быстро прикинул в голове, что мог бы так боднуть его своей лысой головой, что тот ещё не скоро поднялся бы на ноги. Ну или мог бы просто положить его традиционным хуком справа. Но Зинедин не собирался устраивать здесь побоище. В отличии от своего отца, он всегда старался избежать драки и прибегал к рукоприкладству только в самом крайнем случае. Чтобы не доводить эту ситуацию до крайности, при которой нокаутировать паренька станет необходимостью, Зизу поспешил прояснить ситуацию:

— От тебя ничего не надо, я только про мерс тот хотел узнать.

— Какой мерс? Ты чё гонишь? — переходил парень в открытое наступление.

— Ну, видимо я обознался. Просто ты очень похож на того парня, — на миг Зинедину действительно показалось, что он обознался, ведь его парень-призрак был довольно интеллигентной наружности, а этот был просто гоповатый тип.

— Какого парня?

— Да, говорю же, с тёлкой на мерсе который уехал. Неделю назад, в центре.

— И чё? Я не пойму, ты мусор что ли?

— Выражения-то выбирай, парень, — теперь уже рассердился Зинедин, а он был не боязливого десятка, — Какой я тебе, на хрен, мусор, — грозно пошёл он в контрнаступление.

— А чё вопросы тогда какие задаёшь, — несколько смягчился парень и это не ускользнуло от внимания Зизу. Дальше воображение само придумало историю, которую необходимо было выдать.

— Просто тёлка та меня заинтересовала, вот и спрашиваю.

— Какая тёлка? На мерине которая? — издевательская ухмылка появилась на лице парня.

— Ну да.

— Ты прикалываешься что ли?

— Я серьёзно. Так это был не ты?

— Нет, дружище, — рассмеялся парень, — Мне так по жизни не фартит, чтоб с тёлками на мерседесах рассекать.

— Жаль, — не смог скрыть своего разочарования Зизу, — А ведь похож как две капли воды.

— Может двойник мой из параллельной реальности, — ещё громче рассмеялся парень, — Ну ладно, бывай. И не теряй надежды, может ещё и найдёшь её, — с долей издёвки добавил он, но увидев, как Зизу уже уходит от него с поникшей головой, пожалел его и решил дать по-своему дельный совет, — Лучше забудь о ней, дружище, девчонки на меринах не поглядывают в сторону «Сектора Газа». Да и нам это ни к чему, у нас и своих нормальных девчонок хватает.

В ответ Зинедин лишь благодарно улыбнулся и погружённый в раздумья направился домой. Как же так, думал он, не может такого быть! Он не мог ошибиться, это был тот самый парень, но в то же время какой-то другой. Не исключено, что парень его просто обманул, но с какой целью он это сделал было совершенно непонятно. Да и не похоже было что он врёт. Зинедин всё больше запутывался в своих рассуждениях. Придя домой, он лёг в кровать и попытался осмыслить всё с самого начала. Теперь он запутался ещё больше. Азарт немного поутих, поэтому вернувшись к началу, Зизу наконец-то задался вопросом зачем всё это он затеял и попросту не смог ответить на него. Вся история, которая целую неделю будоражила его разум, показалась ему просто высосанной из пальца. На следующий день он уже больше не возвращался к придуманной его заскучавшим разумом истории. К тому же на карту пришла долгожданная зарплата и теперь он мог играть в свой любимый онлайн-покер, а не в детектива. Совладав, наконец, с эмоциями, будучи человеком прагматичным, Зинедин не видел даже смысла в последующих копаниях. Печень с того дня больше никак о себе не напоминала, а страшный сон скорее был навеян мрачными антиутопиями Замятина и Оруэлла, что он перечитывал на прошлой неделе.

Вечером Зинедин встретился со своими друзьями. На сей раз вечер они проводили на съёмной квартире братьев, предварительно запасившись пивом и закуской к данному напитку в виде солёной рыбы, орешков и т.п. После очередной кружки пива Зинедин решил поделиться с друзьями событиями, терзавшими его последнюю неделю. Подвыпившие братья отреагировали по-разному. Более практичный материалист Аркадий посоветовал, что их другу необходимо срочно найти себе бабу, а для начала нужно хотя бы как следует «нажраться», чтобы перезагрузить мозг. Борис же, будучи приверженцем мистицизма и эзотерики, рассудил, что здесь должны быть замешаны некие силы, непостижимые нашему разуму. Это, естественно, вызвало улыбку на лице Аркадия, но не более того. Несмотря на то, что он всерьёз не воспринимал таких увлечений брата, всё же открытого неуважения никогда не выказывал.

— Может наш мир несколько сложнее, чем представляли себе Вачовские и сбой в матрице приводит к тому, что пробегают не кошки одинаковые, а люди, — предположил Борис, после большого глотка холодненького пива.

— Очень даже может быть… — протянул Зинедин, такая мысль показалась ему более правдоподобной, нежели вмешательство тёмных сил, — Но тогда получается, что божественные и дьявольские силы тут совсем не при чём, — улыбнулся он Борису.

— Почему же? — ничуть не возмутился Борис, — Очень даже при чём. Просто это для нас высшие необъяснимые силы. А для архитектора матрицы всё вполне объяснимо. Просто это находится за гранью нашего понимания мира. Мы как те пчёлы, про которых ты рассказывал, которые просто собирают мёд и не догадываются даже о замыслах пасечника. Возможно этот архитектор и есть бог.

— Поэтому при всей своей набожности ты не ходишь в церковь? — подшутил над другом Зинедин.

— Мне для общения с Богом не нужны посредники, тем более которым ещё и платить надо, — категорично заявил Борис.

— Да, хорош вам, — нараспев растянул фразу Аркадий, — Не о боге же говорить собрались мы за пивом. Сегодня, между прочим, будут показывать повтор Эль-Классико.

— Мм… Эль-Классико, — повторил за братом Борис с задумчивым видом, видимо пытаясь вспомнить что это такое, — Что за фильм? — спросил он наконец, чем вызвал дружный смех товарищей.

— Это футбол, братишка. Реал — Барселона, — объяснил старший брат.

— Ааа, Реал Барселона… — данная информация не сильно прояснила картину для Бориса, который был совершенно равнодушен к футболу, да и к спорту в целом, поэтому решил уточнить, — А с кем играют?

Ещё один нелепый вопрос вызвал очередную волну весёлого смеха. Просмеявшись Аркадий вновь стал терпеливо объяснять брату:

— Реал играет с Барселоной, в Испании это называют Эль-Классико. Ну что, будем смотреть?

— Терпеть не могу футбол, а особенно Эль-Классико, — отозвался человек с самым футбольным именем.

— Ну да. Честно говоря, я и не рассчитывал на вас. А я всё же глянул бы, помнится мне последняя их встреча выдалась просто феерической. Я тогда на Барсу поставил…

Аркадий не стал уточнять выиграл он тогда, поставив на Барселону, или нет. Да никто и не стал его расспрашивать. Из всей этой небольшой компании лишь Аркадий с интересом следил за спортивными событиями и время от времени делал мелкие ставки. Чаще он, конечно же, проигрывал, но дело всегда ограничивалось лишь малыми незначительными суммами. Впрочем, выигрыши его тоже не были ощутимыми. Аркадий делал ставки больше для того чтобы усилить свой интерес к матчу, а не чтобы поднять денег. Самым азартным игроком среди этих друзей был Зинедин. Он играл во всё, что можно было. Он просаживал деньги в игровых автоматах, на работе не упускал случая сыграть с мужиками в свару, а самой большой его страстью в последние годы стало интернет-казино. В игровом азарте Зинедин мог порой за один вечер проигрывать всю свою зарплату, из-за чего неоднократно приходилось влезать в долги. Но и фартило ему тоже нередко, случалось даже он поднимал приличные суммы, но в конечном итоге всё равно просаживал эти деньги обратно. Зинедин не был жадным до денег, так же не было у него жажды лёгкой наживы и не тешил он себя мыслью мгновенно разбогатеть, сорвав большой куш. Он играл ради самой игры и это приносило ему наибольшее удовольствие. Нервное ожидание, адреналин от игры, особенно когда ставки возрастали, радость от выигрыша… Всё это приносило ему необычайное наслаждение, от которого он просто не мог отказаться. И чтобы испытать эти будоражащие чувства хотя бы ещё разочек он готов был играть снова и снова. Однако прагматизм Зинедина всё же брал иногда верх над искушением испытать удачу, и он мог не играть по несколько дней и даже недель, как это было, например, когда он выслеживал загадочного парня во дворе «притона». Но стоило ему только начать игру, как он уже не мог остановиться. И всё же при всей своей любви к азартным играм, Зинедин не делал ставок на спорт и относился к букмекерским конторам даже с некоторым пренебрежением. Может быть если бы с настольными играми, а в частности с картами, у него не были связаны приятные впечатления из детства, то он и не испытывал бы такую страсть к покеру и сваре. Но в детстве Зинедин просто обожал фокусы, особенно карточные, и знал их в огромном количестве. От того как скользили карты у него между пальцами он получал неимоверное удовольствие. А вот футбол для Зинедина был связан лишь с негативными воспоминаниями, за что он и не любил букмекерские конторы.

Зинедин родился в семье футбольных фанатов. Причём отец и мать относились к двум извечно враждующим друг с другом кланам. Отец был ярым фанатом Барселоны, а мать страстным поклонником Мадридского «Реала». На этой почве часто в их семье происходили стычки, за что ещё с детства Зинедин просто возненавидел футбол. Конечно же, родители отдали своего единственного сына в местную футбольную школу. Тихий, спокойный Зизу (так его прозвали родители, а позже и друзья) предпочитал проводить время за книгой, настольными или компьютерными играми. Причём для настольных игр ему даже не требовались партнёры, он с удовольствием мог сыграть в любую игру и с самим с собой. Причём играя с самим собой, он испытывал такие искренние эмоции за свои победы и одновременно поражения, что вводил в лёгкое недоумение своих родителей. Но его заставляли ходить на футбол, отчего его лютая ненависть к этому виду спорта только усиливалась. Имя своё он получил в честь великого французского футболиста и тренера Зинедина Зидана, выступавшего в то время за королевский клуб. Имя, конечно же, дала ему мать, но даже верный обожатель каталонского клуба, коим несомненно являлся отец, не стал возражать. Дело в том, что родился Зинедин 15 мая 2002 года, в тот самый день, когда «сливочные» выиграли очередную Лигу Чемпионов. Мать Зинедина смотрела этот матч дома вместе с мужем. И когда Зидан в шикарном исполнении забил тот памятный гол в ворота «Байера», который в итоге стал победным, она была в таком неописуемом восторге, что у неё начались схватки. Её срочно увезли в больницу где на свет появился маленький Зизу. Отец тоже был впечатлён игрой и особенно красивейшим голом француза, а ещё больше радовался рождению мальчика, в котором в своих мечтах уже видел будущую звезду мирового футбола, поэтому не стал перечить жене. Так и получил своё необычное для семьи православных христиан имя сын непримиримых соперников.

Футбольная тематика была повсюду в доме маленького Зинедина. И вроде как ему следовало бы стать неплохим футболистом, но играл он уж очень посредственно. Видя тщетность этой затеи, родители всё же оставили мальчика в покое и разрешили ему бросить занятия футболом. Помимо футбольной тематики в доме присутствовала также и нацистская символика, так как отец Зизу был довольно известным в городе скинхедом. Однако, Зинедин совершенно не разделял интересов своих родителей, а родители не понимали его тяги к вымышленным книжным мирам. Позже мать ударилась в религию, с присущей ей фанатичностью. Но эта напасть не успела затронуть Зинедина, так как в то время он уже жил отдельно от родителей. В общем, отношения с родителями у Зизу были далеко не самыми хорошими. Причиной этому он считал слепую фанатичность своих родителей, которые, как он сам же однажды выразился, не заметили бы и крокодила на футбольном поле, пожирающего их дитя, если бы в это время на другой половине поля Месси пробивал штрафной по воротам «Реала». Можно даже заключить, что именно отсюда берёт начало гнетущее сердце Зинедина чувство отчуждённости.

Аркадий отправился смотреть футбол, а Борис вышел проводить друга. Зинедин через приложение в телефоне заказал такси и в компании своего друга дожидался его на свежем воздухе, наслаждаясь тёплым летним вечером.

— Насколько мне известно реал переводится с испанского как королевский, — продолжил футбольную тему Борис, даже когда они оставили Аркадия.

— Ну их так и называют, королевский клуб, — улыбнулся другу Зизу, — Вот только никогда не думал, что это перевод названия. Они ведь и называют себя не белые, по цвету формы, а сливочные. Типа сливки общества, верхушка… А реальный, в смысле настоящий, тоже будет так же?

— Ну да, тоже так же будет, — подтвердил Борис, среди друзей он считался полиглотом, знал много иностранных слов, а вот Зинедин из иностранных владел только английским и то лишь на школьном уровне.

— Это что же получается тогда, королевский значит настоящий? А рабоче-крестьянский тогда какой? Нереальный?

— Выходит так, — согласился Борис с сомнением, — Но, пожалуй, и не совсем так, всё же я не настолько хорошо знаю испанский…

— Да, я, конечно, понимаю, что это всего лишь игра слов и моего воображения, но всё же… Как ты думаешь, может действительно наша жизнь нереальна и лишь короли являются настоящими?

–Это как?

— Вот создали они себе некий мир, в котором всё решают… А вместе с миром создали и нас, поэтому мы как бы нереальные для них. А они знают всю правду, поэтому и являются настоящими. Мы воспринимаем наш мир как реальный, но эту реальность создали они, а значит только они и могут быть реальными. А раз так, то всё что они создают является настоящим, а то что создаём мы остаётся в пределах нашего сознания, воспринимающего только одну реальность, созданную ими.

— Это как ты всё замудрил, — задумался Борис, — И зачем всё это они создали?

— Не знаю, — пожал плечами Зинедин, — Может просто от скуки, а может им захотелось почувствовать себя богами, или это просто какой-нибудь эксперимент.

— Тогда почему эти короли и сами являются частью этого мира?

— Понятия не имею, я же так просто предположил. Вон моё такси подъехало.

Прямо перед собеседниками остановился белый непримечательный автомобиль, какого-то китайского производителя. Чаще всего дешёвое такси в городе были представлены либо отечественным автопромом, либо китайским. Реже попадались корейские автомобили. Попрощавшись Зинедин сел на заднее сиденье и уже из машины, приспустив окошко добавил:

— А может быть у этих королей есть свои короли, которые приказали им жить в этом матричном мире.

— Всё может быть, — улыбнулся Борис, — Не забивай себе голову всякой ерундой.

Зинедин всегда предпочитал ехать в такси на заднем сидении, это сводило к минимуму вероятность общения с водителем во время поездки. И как правило таксисты с ним и не говорили, позволяя ехать угрюмому пассажиру, погрузившись в свои мысли. А размышлять в машине Зинедин любил. Быстро меняющиеся картинки перед глазами за окном приводили в движение и мыслительные процессы в голове. Однако на сей раз таксист попался то ли любопытный, то ли просто общительный.

— Простите, я невольно подслушал ваш разговор, — вежливо начал он, — Но скажите, пожалуйста, каких королей Вы имели в виду? Настоящих или Вы про игры компьютерные?

Зинедин не сразу ответил. Он недовольно посмотрел в зеркало заднего вида, через которое водитель поглядывал на него, давая понять, что не склонен к диалогу. Но всё же просто игнорировать было бы слишком грубо, поэтому после некоторых колебаний Зинедин сухо ответил:

— Настоящих.

Зинедину показалось, что он всем своим видом ясно намекнул, что не хочет говорить. Однако молодой парень за рулём оказался то ли слишком глуп, чтобы понимать столь прозрачные намёки, то ли ему было настолько скучно, что он решил не обращать внимания на недовольную физиономию клиента, и как ни в чём не бывало, продолжил говорить:

— Вы, конечно, меня извините, что я лезу не в своё дело, — снова проявил он вежливость, чем немного расположил к себе своего пассажира и тот стал его слушать, — Вот Вы упомянули про матричный мир. Вы имели в виду нереальность нашего мира?

— Угу, — буркнул Зинедин, насупив брови.

— Наверно, я и не обратил бы на это никакого внимания, если бы услышал такое раньше. Но… — тут таксист взял небольшую паузу, решая про себя что стоит говорить, а что нет, — Недавно я подвозил двух людей из нашего Университета. Один из них известный профессор про которого по телевизору раньше много болтали. Так вот они тоже довольно с серьёзным видом говорили о нечто подобном.

Высших учебных заведений в городе было немало, но когда люди говорили «наш университет», то, конечно же, подразумевали Физико-Технологический Университет. А самым известным профессором ФТУ был профессор Солнцев, которого раньше действительно очень часто показывали по телевизору. Зинедину стало интересно о чём мог говорить в такси со своим коллегой столь уважаемый в недалёком прошлом учёный, поэтому тут он уже охотно включился в разговор.

— Надо же, и о чём они говорили?

— Честно говоря, я толком и не понял, — простодушно посмотрел на него через зеркало водитель, — Что-то про множественность миров и измерений… Там какие-то нестыковки в теориях… Эх… — грустно вздохнул он и внезапно поменял тему разговора, — Вот думаете почему я водителем такси работаю?

Зинедин не ожидал, что парень так резко перескочит от интересной истории услышанной от светил науки к своей личной драме, которую слушать совсем не хотелось. Но всё же из вежливости Зизу спросил его: «Почему?» Приготовился Зизу услышать от таксиста стандартную историю про то какой он на самом деле умный и богатый, а таксует только временно и т.д. и т.п. Однако парень его удивил.

— Да потому что я тупой, — выпалил он, — Ума моего хватает только на то чтобы крутить баранку и не заблудиться в нашем городе. Будь я хоть капельку умнее, то, скорее всего, понял бы из их разговора гораздо больше. А так я понял только то, что тот известный профессор настаивал на том, что люди вовсе не люди, а второй, который в очках, приводил ему какие-то контраргументы.

— А кто же тогда люди? — заинтересовался Зизу.

— Боты.

— Боты? — переспросил Зинедин, склонившись вперёд поближе к водителю.

— Да, так я его понял. Я правда не совсем понял, что он имел в виду. Не компьютерные же, наверно, боты. Хотя…

— Может он просто проводил аналогию между поведением человека и поведением робота, — предположил Зинедин, — Есть в этом какой-то смысл. Мы ведь тоже всего лишь выполняем заданную функцию, часто просто автоматически. Вот я послезавтра пойду на свой завод и буду выполнять те же самые действия, которые делаю уже пять лет, а ты так и будешь водить свой автомобиль.

— Может быть и так, — пожал плечами таксист, — Какой подъезд?

Они уже были рядом с домом. Зинедин указал на второй подъезд, где парень и остановился. Разговор затянул нелюдимого Зизу, он не спешил выходить из машины:

— А что говорил второй?

— Да, ничего особенного. Видимо, ему просто была неприятна мысль, что он лишь персонаж компьютерной симуляции.

— Да, уж… Ну ладно, спасибо, — улыбнулся Зинедин и покинул такси.

Поднимаясь к себе в комнату Зизу продолжал обдумывать услышанное. Ему снова вспомнился его антиутопичный сон, что был неделю назад. В его сне люди действительно были не более чем роботами, их иммунитет был подобен антивирусной базе требующей постоянных обновлений. А если через призму того сна взглянуть на наш мир, то ведь отличий будет не так уж и много. Разве только то, что во сне всё немного утрировано. «Но не может же быть так, что все люди боты, а как же тогда душа?», подумал он и остановился возле своей двери, нащупывая в кармане ключи. Зинедин не был религиозным человеком, но всё же верил, что сущность человека — это душа. Уже в своей комнате, медленно стаскивая с себя одежду, Зизу продолжал мысленно рассуждать: «Никак не могут все быть ботами. Да, большинство людей одинаковы. Даже вот таксисты. Ведь все ведут себя абсолютно одинаково, а всё потому что лишь выполняют запрограммированную функцию. Но вот сегодняшний таксист был совсем другим! Какой же он бот? Но ведь и я ко всем таксистам отношусь одинаково. Может тогда всё зависит от отношения. От того каким ты воспринимаешь мир…»