Робби

Хельга Петерсон, 2019

Лиззи двадцать шесть. Она уволилась из юридической фирмы, покрасилась в розовый, купила ботинки с заклепками и начала заниматься фотографией. В её жизни нет романтики. Все парни, которые появляются на горизонте – это чужие женихи на свадебных фотосессиях. И Лиз вполне устраивает такое положение дел… А вот её маму – нет. Если мама хочет ребёнку счастья, её не остановить. Если она хочет найти дочери "мальчика", то обязательно найдёт. И неважно, хочет ли этого сама Лиз. Её не спрашивали. Её новую проблему зовут Робби.

Глава 4

Кафе «Споук-энд-Стрингер» с видном на Эйвон было почти пустым и не слишком уютным. Возможно, кому-то нравилась такая обстановка, но Роберт считал, что владельцы просто не стали заморачиваться с интерьером и сделали ставку на вид из окон. Бетонный пол и стены, жестяные трубы на потолке и свисающие с него лампочки Эдисона. На стенах — странные картины. Мебель — дерево и металл. Кто-то явно хотел сделать из старого помещения «лофт», но недожал. Чего-то здесь не хватало, помещение выглядело просто незаконченным. Но вид на реку из панорамных окон и правда немного компенсировал всё остальное.

Роб занял столик около одного такого окна. Место встречи выбирал не он. Та девчонка, которая осмелилась написать первой, предложила это кафе. Бог знает почему. Октябрьский Эйвон выглядел не слишком живописно, прогулочные кораблики грустно покачивались на воде.

В тот день, когда пришло сообщение от девицы-номер-два, Роб как раз закончил накладывать шину на сломанную лапу йоркширского терьера, и у него наступил перерыв в пациентах. Заварив себе чай, он сидел в каморке, отведенной под кухню. Телефон пискнул, потом еще раз, и еще. Сказать, что Робби удивился — ничего не сказать. Он озадаченно пялился в экран смартфона, не зная, что ответить. Сначала его разобрал смех, а потом захотелось поставить зарвавшуюся барышню на место. Он и сам плохо понимал, почему. Ничего особенного не произошло. Девушка была предупреждена и устала ждать первого шага от Роберта. Предсказуемо, но взбесило страшно. Он не хотел отвечать на сообщения.

Однако, когда чай в кружке закончился, нормальное расположение духа вернулось, и Роб просто согласился. Одной проблемой меньше. Девушка долго не отвечала, даже пришлось проверить, не передумала ли она. Но минут десять спустя прислала адрес и время. Вот так просто. Никакого флирта и смайликов. Роб даже не узнал, как её зовут.

Но раз уж девушка-номер-два начала веселье сама, стоило позвать и первую кандидатку на роль миссис Дадли. Чтобы одним камнем убить двух птиц. Поэтому, заварив себе еще одну чашку чая, Роберт позвонил дочери Тиффани и позвал её в то же кафе, но на полтора часа раньше. Он предполагал, что свидание закончится намного быстрее, однако на всякий случай оставил себе запас времени.

Может и хорошо, что место оказалось не слишком уютным. Значит, свидания не затянутся дольше, чем на одну чашку кофе с пирожным. Мать просила «просто встретиться с девочками», большего он и не обещал.

На столе в тёмной бутылке из-под вина стояли искусственные хризантемы. Роб с преувеличенным интересом рассматривал оранжевые лепестки. Как настоящие! Он оторвал руку от стола и потёр пальцем пластиковый цветок. Дочь Тиффани, Луиза, опаздывала уже на пять минут, и Роберт мысленно нарисовал «минус» в её карму. Он начинал чувствовать себя старым брюзгой. Девушки и раньше опаздывали на свидания. По правде говоря, такое происходило, наверное, со времен палеолита. Роб терпеливо относился к этой женской черте, но сегодняшнее свидание не было обычным.

Дверь в другом конце зала распахнулась, в кафе влетела высокая темноволосая девушка в красном приталенном плаще и с зонтом-тростью. Она остановилась, гордо расправив плечи, осмотрелась по сторонам, блуждающий взгляд задержался на Роберте. Луиза. Роб не знал наверняка, но был уверен. Шатенка пару мгновений изучала его лицо, после чего уверенной походкой направилась к столику.

— Роберт? — на симпатичном лице с серыми глазами мелькнула пластиковая улыбка.

— Луиза?

— Точно.

— Как ты узнала, что это я?

Роб хотел встать и помочь девушке присесть, но она справилась сама, резко отодвинув стул и упав на него. Одно острое колено выглянуло из-под красного плаща и легло на другое.

— Мама мне говорила, что ты… — она сделала жест рукой, указывающий куда-то в район головы Роба, — такой.

Он вздёрнул брови.

— Какой?

На самом деле Роберт знал ответ. Школьные комплексы давно изжили себя, но ему было интересно, что скажет Луиза.

— Рыжий, — коротко бросила девушка.

— Это плохо?

— Не всем мужчинам идёт. Но ты симпатичный.

Роб подавил желание расхохотаться.

— Но пирсинг я не люблю, — добавила Луиза.

А он не любил слишком самоуверенных женщин. По модели поведения они напоминали мужчин и пробуждали в Роберте инстинкт соперника. А дочка Тиффани оказалась очень самоуверенной. Прямой, жёсткой, идущей напролом. Она отталкивала от себя еще до того, как открывала рот.

— Чем тебе не нравится пирсинг? — спокойно спросил Роб, поставив локти на стол, скрестив кисти и опершись на них подбородком.

— В губе и языке — не нравится. Это должно быть ужасно, когда… — Луиза вдруг осеклась, нахмурив бровки.

— Когда… что? Когда тебя целует кто-то с кольцом в губе?

Роберт был обязан это спросить. Просто обязан. Вопрос рвался наружу вместе со сдерживаемым смехом, его нельзя было игнорировать. Но у Луизы были стальные нервы. Она промолчала и даже не порозовела.

— Поверь на слово, — продолжил Роб доверительным шёпотом. — Еще никто не жаловался.

После этих слов на скулах девушки всё-таки проступила краска. Свидание можно заканчивать. Никакого смысла в нём не было изначально, но свою дозу юмора Роберт получил. Однако девушка не собиралась убегать так скоро. Спустя несколько секунд она снова взяла себя в руки и с немым вопросом стала осматривать стол.

— Здесь нет меню. Я возьму тебе чай, — великодушно предложил Роберт. — Или лучше кофе?

Луиза снова опередила его: рывком отодвинулась от стола и вскочила на ноги.

— Спасибо, я сама, — непреклонным тоном заявила она, уже направляясь к кассе.

Раз так, не стоит выкручивать даме руки. Потягивая свой чай, Роб наблюдал, как девушка остановилась возле стойки баристы, что-то тихо сказала, тыкая пальчиком в меню за спиной сотрудницы в фартуке, опустила руку на стойку и стала постукивать по ней коготками. Нетерпеливо, требовательно. Вернулась она довольно скоро: в одной руке несла чашку, в другой — тарелку с каким-то маленьким канапе. Отлично. Чтобы съесть канапе, много времени не понадобится.

Свидание продлилось еще десять минут. Разговор шел о работе. Её работе. Финансист в крупной корпорации, огромная нагрузка, нервное напряжение, нехватка свободного времени… Каждой репликой Луиза как бы намекала, что им не по пути. У неё впереди головокружительная карьера, в то время как Роб не поднимется выше, чем он есть. Ветеринарный врач. Очень благородная работа. Не всем же быть матёрыми дельцами, кто-то в мире должен лечить собачкам лапки. Если бы характер Робби был хоть на йоту тяжелее, разговор не продлился бы так долго. Но Роберт смотрел на девушку с юмором и жалостью. Он отчётливо представлял, как она загонит себя в яму уже через несколько лет, будет возвращаться в пустую квартиру, есть безвкусную еду навынос и спать в лучшем случае по четыре часа. Но Луизе Роб ничего не сказал. Это не его проблема.

Когда девушка в красном плаще ушла, оставив на столе пустую чашку, Роб с ухмылкой посмотрел ей вслед, достал смартфон и, откинувшись на спинку стула, стал читать электронную книгу. До встречи со второй офисной акулой оставалось пятьдесят минут.

Лиз могла и не вспомнить про свидание, если бы не поставила будильник. Но даже когда он прозвонил, она пробурчала: «Еще пять минут» и продолжила работать над отснятым материалом, сделанным неделю назад. Она обещала отдать фотографии завтра. Если хочешь наработать клиентскую базу — выполняй обязательства. Некоторые люди любят радовать себя профессиональными фотосессиями, и очень здорово получить таких в постоянные клиенты. Пока Элизабет о таких только мечтала. За прошедший с увольнения месяц она успела поработать на двух свадьбах, снять четыре «лавстори» и одну очень беременную женщину, без конца целующую плюшевого медведя. На то, чтобы свести концы с концами, средств хватало, но благополучие было слишком шатким.

Будильник прозвонил второй раз спустя десять минут. И потом еще через десять. В его третью попытку Лиззи всё-таки оторвалась от фотографий и посмотрела на часы. Ей осталось сорок минут на сборы и на то, чтобы добежать до кафе в одной из гаваней Эйвона. Элизабет ни разу там не была. Раз уж ей выпала возможность назначить время и место встречи, она наобум нашла на карте что-то поближе к дому и сбросила адрес Неизвестному. По её расчётам, если бежать трусцой, можно добраться до гавани за пять минут.

Откинувшись на спинку стула, Лиз закрыла глаза и потёрла веки пальцами, прощупывая глазные яблоки. Повезло, если на них не образовалась яркая капиллярная сетка. Поколение «Y» привыкло подолгу пялиться в мониторы и экраны гаджетов, но всему есть предел. Покрутив головой в разные стороны, Лиззи свела лопатки, прогнулась, услышала характерный хруст. Прелесть какая. Прогулка и правда не повредит несмотря на то, что (точнее, кто) ждёт на другом её конце.

Встав со стула, Элизабет подошла к шкафу, открыла створку и скептически посмотрела на полки. Если бы сейчас здесь была мама, она бы взвыла от паники и безысходности. В шкафу лежало несколько почти одинаковых чёрных джинсов, футболки, джемпера и пуловеры всех оттенков серого, а еще несколько милитари-рубашек (на случай важных встреч). Всю офисную одежду Лиз затолкала в пакет и спрятала в угол. Хотела отдать в какой-нибудь центр для бездомных, но всё время что-то мешало.

А еще в шкафу было единственное платье. Чёрное, из плотного трикотажа, свободное, с длинным рукавом и более чем скромным вырезом. Передний его край доходил почти до колена, задний же был на несколько дюймов длиннее. Недолго думая, Лиз вытянула это платье с полки. Мама была бы в шоке. Она решила бы, что Элизабет специально саботирует свидание. В принципе, это недалеко от истины. Просто Лиззи было искренне плевать. Она собиралась извиниться перед молодым человеком за мамино поведение, мило поболтать и уйти без какого-либо продолжения.

Зайдя в ванную, Лиз встала перед зеркалом, стянула с коротких розовых волос резинку, распуская неряшливый пучок. Пряди упали симпатичными волнами. Прочесав волосы пальцами, Элизабет перекинула их на один бок, постояла возле зеркала несколько мгновений и направилась к выходу. Сунув ноги в тяжелые ботинки с ремнями и заклёпками, она надела парку, спрятала в карман мобильник, кошелёк и ключи и вышла за дверь.

Хотела по привычке взять тяжёлый рюкзак, но вовремя опомнилась.

Лиззи не рассчитала силы. Пробежать трусцой полмили оказалось слишком сложно для бывшей офисной мыши. До гавани она добралась пешком, и заняло это не пять минут, а десять. Но всё равно пришла раньше намеченного времени. Девушки вообще могут быть страшно пунктуальными, если им не нужно три часа гладить выходной наряд и рисовать лицо.

Фасад кафе ей понравился. Старинный камень, арочные окна в пол, а напротив — река и кораблики. На площадке у входа стояли столики, но за ними никто не сидел — сегодняшние тучи не располагали к посиделкам на улице. Пройдя мимо этих столиков, Лиз осторожно открыла дверь кафе и заглянула внутрь. Несмотря на то, что она пришла рано, где-то в глубине души жила уверенность, что парень уже здесь. Сделав нерешительный шаг, Лиззи придержала дверь, чтобы та не хлопнула, и остановилась, осматриваясь по сторонам. За одним столом сидела парочка, потягивая через трубочки латте. За другим — компания из четырёх девчонок. За третьим два школьника что-то бурно обсуждали. Четвёртый столик занимал один человек.

Парень. Большой. Он сидел боком к входной двери и ни на кого не смотрел. В одной огромной ладони он сжимал мобильник и был полностью погружен в изучение чего-то на экране. Элизабет сделала короткий шажок вперед. Рука, держащая смартфон, своей толщиной напоминала ствол молодого дуба, растущего за родительским домом в Кливдоне, а обтягивающая водолазка хорошо очерчивала литые бицепсы. Но самой примечательной чертой в молодом человеке были волосы, собранные в толстый пучок на макушке. Рыжий, почти медный пучок. А еще короткая рыжая борода.

Элизабет нервно сглотнула. Прищурившись, она попыталась всмотреться в профиль парня, и это только подтвердило догадки. Она уже видела этот профиль с прямым носом, причём не так давно. В тот раз рыжие волосы закрывала вязаная шапка, и Лиз не предполагала, что там прячется такая грива. Но зато бороду ничто не скрывало.

Из всех парней мама выбрала для неё именно этого. Как такое возможно? Хотя чему удивляться… Он ведь ехал в Кливдон, скорее всего, к матери, и она оказалась знакома с матерью самой Лиз.

Чудесно.

Элизабет хотела достать телефон и позвонить на номер Неизвестного, чтобы убедиться, что это он. Но передумала. Нечего тут проверять. Парень из Кливдона не мог сидеть в этом кафе по какой-то другой причине. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Лиз сняла куртку, перебросила её через руку и нерешительной походкой направилась к столику.

— Привет, — тихо проговорила она, остановившись рядом и не осмеливаясь отодвинуть стул.

Коричневые ресницы взметнулись вверх, синие глаза непонимающе уставились на Лиззи. До этого он читал книгу. Ему понадобилось пара секунд, чтобы взгляд обрёл осмысленность, а коричневые брови медленно поползли на лоб, образуя горизонтальную морщину.

— Ягодка? — прогудел глубокий баритон.

Точно, Ягодка. Именно так он её тогда назвал. Лиз уже привыкла к розовым прядям, но у людей они порой вызывали интересные ассоциации.

— Да, — кашлянула Элизабет. — Я Лиз, — она протянула руку для пожатия. — Элизабет Хэйл. Судя по всему, именно с твоей матерью моя играет в гольф.

Неизвестный медленно поднялся, не отрывая удивлённого взгляда от лица Лиззи, взял её ладонь и осторожно пожал. Будто боялся сжать слишком сильно. По мере того, как парень вырастал из-за стола, Элизабет начинала смотреть на него снизу вверх.

— Элизабет? — переспросил он. — Серьёзно?

Что не так с её именем?

— Ну… да, — настороженно ответила она.

Парень хитро ухмыльнулся одним уголком рта.

— Я Роберт. Дадли.

Лиззи не смогла задавить улыбку, проступившую на губах. Интересно, до какого возраста его подкалывали? А может, и не подкалывали. С его комплекцией это было бы опасно для жизни шутника.

Они так и продолжали стоять, как два истукана, пялясь друг на друга, однако Роберт быстро нашёлся и отодвинул второй стул, как бы предлагая Элизабет присесть. Она молча подчинилась, не зная, как реагировать. Впервые в жизни для неё отодвигали стул. Затем мощная ладонь отобрала куртку и повесила на спинку стула.

— Ты будешь чай или кофе? — прозвучал над ней баритон.

Лиз посмотрела вверх, встретившись взглядом с синими глазами.

— Кофе. Эспрессо. Двойной. Если не трудно. Пожалуйста.

Роберт снова ухмыльнулся и отправился к стойке. Она, наверное, снова выглядела полной дурой. Всё шло не совсем так, как Лиззи предполагала. Она думала, что уверенной походкой зайдёт в кафе, непринуждённо извинится за выходку мамы, пошутит немного и уйдёт. Вместо этого она, смущённая и неуверенная в себе, сидела, зажимала ладони между коленей и ждала, когда парень-канадский-лесоруб принесет ей кофе. В общем, ничего удивительного, кроме последнего пункта. Смущённой и зажатой Лиз была всю свою жизнь.

Роберт снова появился рядом, легко пригнулся, опустил на стол два кофе и сел на стул напротив.

— Послушай, — сразу же начала Лиз. — Я хотела извиниться за маму. Это она написала те сообщения… Ну, то есть первые четыре.

Коричневые брови в который уже раз взлетели на лоб.

— Да, — продолжила Лиззи, нервно почесав кожу за ухом. — Сама я так не поступила бы. И раз уж представилась возможность, прости за тот раз.

Роберт разломал сахарный пакетик над своим американо.

— Какой «тот раз»?

Он что, уже не помнит, как подвозил её? Нет, помнит. Сам ведь назвал Ягодкой.

— Ну… тогда, в машине. Если я вдруг вела себя как-то не очень…

— Перестань, — отмахнулся парень. — Ты вела себя как монашка. За такое не извиняются.

Лиз почувствовала, как щёки начали гореть. Монашки ведь ведут себя хорошо? Это не было упрёком? Она потупилась, притянула к себе эспрессо и с преувеличенным интересом вгляделась в его черноту.

— Это странно, — продолжил Роберт, размешивая сахар. — Мне сказали, что девушка, то есть ты, работает в какой-то фирме, офисе, то ли в бизнесе, то ли в юриспруденции… не помню. Зато помню твой рюкзак размером с тебя.

Вот чёрт. Её маленькая ложь начинает приобретать масштабы города.

— Я правда фотограф, — Элизабет тоже разломала сахарный пакетик, боясь поднять взгляд на собеседника. — И я правда работала в юридической фирме, помощником одного из старших партнёров. Но уволилась месяц назад.

— И всё еще представляешься помощником юриста?

Лиз коротко прочистила горло.

— Нет, — сдавленно выронила она. — Просто родители не знают, что я там больше не работаю.

Ложечка замерла в большой ладони. Лиззи осмелилась оторвать взгляд от своего кофе и столкнулась с непонимающим взглядом синих глаз.

— Почему?

— Это была хорошая работа, — Элизабет нервно заложила волнистую прядь за ухо. — А фотография — это не престижно. Не хочу никого расстраивать. Надо сначала твёрдо встать на ноги, чтобы было чем похвастаться. И вот поэтому я хотела сказать тебе ещё кое-что…

— Ты, похоже, хорошо подготовилась, — ухмыльнулся Роберт.

Он правда любит улыбаться. Лиззи это не показалось тогда в машине. Улыбалось всё его лицо, а не только губы, и эта улыбка поражала. Кажется, что человек с такой внушительной внешностью должен быть хмурым и мрачным. А Роберт приятный. И, наверное, добрый.

Лиззи сделала маленький глоток эспрессо, растягивая паузу, чтобы подобрать слова.

— Я не хотела свидания, — проговорила она, но тут же поняла, какую глупость сморозила, и быстро затараторила: — Не потому, что ты мне не нравишься! То есть, ты мне нравишься, ты симпатичный, но мне не нужны отношения! Я сейчас зациклена на работе, и мне некогда уделять внимание бойфренду, в другое время я бы, может, с радостью…

Лиз вдруг замолчала: ей в нос прилетел маленький комок бумаги.

— Ягодка, успокойся, — прозвучал глубокий баритон. — Никто не склоняет тебя к династическому браку.

— Ты бросил в меня упаковкой от сахара? — с недоумением спросила Лиз.

— Чтобы прервать твой спич. Я мог выбрать другой способ тебя заткнуть, но мне сообщили, что целоваться с парнем, у которого кольцо в губе, может быть не очень приятно.

Глаза Элизабет помимо воли расширились, и она ошарашенно уставилась в озорное лицо. Он же шутит?

— Прости, — Роберт поднял руки в капитулирующем жесте. — Я забыл, что ты воспринимаешь мои шутки буквально.

Он сделал большой глоток американо, откинулся на стуле и скрестил руки на груди.

— Мне тоже не нужны отношения, — примирительно сообщил парень. — Точнее, не с маминой подачи. Я в состоянии сам найти себе подружку и не хочу поощрять маменьку. Ничего личного. Ты вообще-то милашка, — и он весело подмигнул.

Теперь не только щеки, но и шея Лиззи залилась краской. Скорее всего, сейчас цвет её кожи как никогда гармонировал с «пепельной розой».

— Так что перестань сидеть, как на бомбе, и пей спокойно свой кофе, — тем временем заключил Роберт. — Кстати, на эспрессо лучше не налегать.

— Я мало сплю, — сообщила Лиз, медленно отходя от шока.

— Это не аргумент.

— В тебе говорит врач?

Роберт хмыкнул и покрутил чашку в пальцах.

— Я ветеринар. Это не одно и то же.

— Неважно, — пожала плечами Лиззи. — Какая разница, кого спасать? Собачья жизнь иногда не дешевле человеческой.

— Твоя предшественница думала иначе.

— Моя кто?

— А-а, — протянул парень. — Ты же не в курсе… Ты вторая за сегодня. Моя мать в глубине души желает для меня гарем.

Элизабет издала смешок. Кажется, нервозность начала понемногу отпускать.

— Сочувствую, — проговорила она, спрятав улыбку в чашке.

— Не обиделась? — с подозрением в голосе спросил Роберт.

— На что?

— На то, что не единственная.

— Я вообще не хотела приходить, так что всё нормально.

Эспрессо, хоть и двойной, быстро закончился. Лиззи исподтишка взглянула на чашку парня и увидела, что та тоже почти опустела. Кажется, пора домой. Они оба выполнили свою миссию и смогут с чистой совестью отчитаться матерям, что не подошли друг другу. Лиз отодвинула стул и аккуратно, чтобы не порвать колготы о деревянную столешницу, стала подниматься на ноги.

— Было приятно познакомиться, но я уже пойду. Завтра нужно сдать заказ, поэтому буду работать до… пока не выполню работу до конца.

Роберт мгновенно поднялся вслед за Элизабет, и не успела та потянуться к куртке, как он перехватил её, расправил и задержал в воздухе, молча предлагая надеть. Если бы это свидание было настоящим, Лиз могла бы влюбиться в одни только манеры парня.

— Спасибо, — смущённо пробормотала она, просовывая руки в рукава.

Забавное, наверное, зрелище. Внушительный, галантный молодой человек помогает девушке в тяжёлых ботинках, неэлегантном платье и с розовыми волосами надеть грубую парку. На её месте должна быть высокая красотка в мини. Но свидание ненастоящее, здесь и не могло быть красотки.

— Тебя проводить? — вскинул брови Роберт, подхватив свою куртку.

Неожиданное предложение. Хотя чему удивляться после всего, что он сделал до этого?

— Эм, нет, — проговорила Лиззи. — Я живу рядом. Всё нормально, не хочу тебя задерживать.

Он не ответил. Надел куртку, поправил ворот. Лиз чувствовала себя обязанной подождать его. Когда Роберт достал уже знакомую вязаную шапку, они вместе направились к выходу из кафе. Парень потянул на себя створку и пропустил Элизабет вперед. Дождавшись, когда она выйдет, сделал шаг вперед и остановился рядом. Оказавшись на улице, Лиз поёжилась, спрятала руки в карманы. И нащупала кошелек. Эспрессо!

— Слушай, — заговорила она. — Сколько я должна тебе за кофе?

Сначала к ней повернулась голова с рыжей бородой, а потом и весь мощный корпус. Коричневые брови опять взлетели вверх, образовав горизонтальную морщину на лбу.

— Ты серьёзно? — недоверчиво спросил Роберт.

Лиззи почувствовала себя дурой. Скоро это станет привычкой.

— Ну да. У нас же было ненастоящее свидание.

— Не беси меня, Ягодка, — прогудел баритон.

— Но…

Парень скрестил руки на груди и устало закатил глаза.

— Топай уже, — приказал он.

И она потопала. Послушно, не зная, что возразить.

Дойдя до угла, Лиз непонятно зачем обернулась. Роберт стоял на том же месте. Поймав её взгляд, он подмигнул, натянул шапку ниже на лоб, спрятал руки в карманы и пошёл в противоположную сторону.