Самая умная собака в мире

Фёдор Венцкевич

О псах, о людях, и вообще. Книга содержит нецензурную брань.

Суббота. Десятью минутами позже

Чем пахнет — глупый вопрос. Умный — зачем они перегородили колбасой дорогу и спрятались за угол. Никогда не видели, как собака ест колбасу? Или думают, я их не вижу? А, может, им даже кажется, что они меня так поймают? Вот дурни. Смотрите, как это делается. Раз, два и…

— Э, нет, приятель. Это моя колбаса. Может, ты большой и быстрый, но ты сытый. И это не твое счастье. Во-от, как я и говорил. Видишь мою задницу? Так вот колбаса уже на другой половине. В зубах.

— Осторожнее, черт! Тормози. Сшибешь — обоих поймают.

Ой, дура-ак. Теперь всё. И, главное, колбасу выронил. Так и не пожрал перед смертью.

Только бы не очень больно. Не так, как когда с того шкуру сдирали. Как же он орал. Ох.

Да нет. Зачем таким моя шкура? Тут одной вони на многие тысячи. Заспиртованные цветы, оружейная смазка, новые тряпочки… Что им моя шкура? Пристрелят или повесят.

Только бы не как того. Поднимут, подержат, опустят. Поднимут, подержат, опустят. Ох.

Ну, нет же. Бережно несут. Значит, нужен зачем-то. Ох. Только бы не на опыты. Хуже ничего нет. Что? Описался? А кто бы не.

Течет желтое по пальцам с синими картинками, по стеклянному кругляшку с запертым жуком на запястье и дальше — под рукава. А много как. Ну, извиняйте.

И ведь извиняют. Ругаются, но держат бережно. Очень они странные.

Глупо-то как. Думал, страшно будет, а нет. Только тошно очень. А этого, черного, отпустили. Счастливчик. Но дурак. Нет бы бежать колбасу отыскивать — рядом цокает, блаженный. А может, шок.

Никогда вверх лапами не ходил. Не получалось как-то. А жаль. Вот же он, прямо перед глазами. Уходит в небо отвесными стенами, сверкает там золотыми луковицами… А может, и впрямь, слезы. И пахнет, главное, чистотой, богатством и теплым хлебом. Ах, как пахнет! Рай песий. Но не успел. Быстрее надо было бежать. А теперь нам в другую сторону.