Предчувствие беды

Фридрих Незнанский

Убит не просто новый русский, но – человек, ухитрившийся внести новый смысл в само понятие «афера общероссийского масштаба». Человек, сделавший огромные деньги на мошенничестве, гениальном и по замыслу, и по исполнению. Совершенно очевидно, что «заказчик» преступления – один из подставленных им членов правления фирмы. Но... подозреваемые начинают гибнуть один за другим – причем при более чем странных обстоятельствах! Александр Турецкий, которому поручено расследование этого не просто запуганного, но поистине абсурдного дела, постепенно понимает – все гораздо сложнее, чем кажется. Слишком уж холодная логика просматривается в череде случайностей...

Глава 6. МОЗГОВОЙ ШТУРМ

Когда перекур был закончен, мужчины вновь расселись вокруг стола Меркулова.

— Какие соображения? — спросил Костя.

— Версия номер один: заказное убийство, — выпалил Грязнов, которому тяжело далась лекция Самойловича, вынуждавшая его самого молча слушать, что для моторного Славы было хуже пистолета.

— Аргументы?

— Так Самойлович все аргументы и изложил. На борту произошел взрыв, так? Так. — Слава загнул указательный палец. — Причем произошел совершенно внезапно, что называется, среди полного штиля, без объявления войны. Выгодна Сосновскому смерть Сомова? Да. — Слава загнул второй палец. — Способен олигарх на убийство? Да! — Безымянный палец тоже припечатался к ладони.

— Подожди, Слава! — перебил друга Турецкий. — Ты все так уверенно излагаешь, будто свечку держал.

— А что тебе не нравится?

— Мне не нравятся слишком очевидные версии. Они зачастую ошибочны.

— Но самолет взорвался!

— А что, у нас самолеты просто так не взрываются? Вон если у «боингов» электропроводка в топливных баках искрит, что про нас говорить. И известные люди от катастроф не застрахованы. Тот же Артем Боровик…

— Там все не однозначно! — горячился Грязнов.

–…Святослав Федоров, — спокойно продолжил Турецкий.

— Ну… все бывает, конечно, — сбавил пар Вячеслав.

— Вот-вот, давайте поговорим о взрывах, — перебил их Меркулов. — Я попросил Олега Борисовича подготовить подборку по авиакатастрофам, связанным с самолетами марки ТУ-154. И побеседовать со специалистами.

— Я готов доложить, Константин Дмитриевич, — живо откликнулся Левин. — Я беседовал с ведущими специалистами КБ «Туполев». И со спецами из ЦАГИ имени Жуковского. У меня данные почти за тридцать лет.

Грязнов шумно вздохнул.

— Давайте за последние десять, — распорядился Меркулов.

— Хорошо. 23 мая 1991 года: катастрофа под Ленинградом, 13 человек погибли; 20 июня 1992 года под Тбилиси разбился ТУ-154 компании «Грузинские авиалинии», погибли 99 человек; 8 февраля 1993 года в Тегеране разбился лайнер иранской авиакомпании, погибли 133 человека; 22 сентября 1993 года 154-й разбился под Сухуми. Жертвы — 106 человек.

— О-о, — простонал Грязнов.

— Давайте общее число, Олег Борисович.

— Всего за десять лет четырнадцать авиакатастроф, включая предпоследнюю, произошедшую четвертого июля этого года под Иркутском.

— То есть менее двух месяцев тому назад, — уточнил Меркулов.

— Да.

— Есть ли аварии, связанные со взрывом на борту?

— Ну, насколько мне удалось выяснить, крушение самолета зачастую сопровождается взрывом. Вопрос в том, является ли он причиной аварии. По заключению экспертов, взрыв как первопричина катастрофы с абсолютной достоверностью отмечен только двадцатого июля девяносто второго года, когда в воздухе взорвался самолет компании «Грузинские авиалинии». Причина взрыва до сих пор не установлена. Зачастую катастрофы связаны либо с ошибками пилотирования, либо со сложными метеоусловиями и в итоге тоже с ошибками пилотов. Но предпоследняя катастрофа, произошедшая над Иркутском, была связана со взрывом на борту. Напомню, что у лайнера одновременно отказали все двигатели. Правда, до сих пор нет единого мнения о том, произошел ли взрыв до падения машины или после. И последняя, вчерашняя катастрофа, по мнению экспертов, связана со взрывом.

— Вот видишь! — почему-то произнес Грязнов в сторону Турецкого.

— Что я вижу? Что на борту рейса 2318 произошел взрыв? Если спецы так говорят, я и не спорю. Но это не факт, что взрыв запланированный, разве нет? Ну почему ты считаешь, что его «заказал» Сосновский? Ну какая ему, по большому счету, выгода? Поставить вместо Сомова какого-нибудь нового Голушко? И что? Если меняется внутренняя политика государства? Это ему нужно на самом верху человека менять. Нет, Крошка Цахес далеко не дурак. Он умеет адекватно оценивать ситуацию. Я ведь о нем тоже не понаслышке… Думаю, он вполне удовлетворился бы хорошими откупными. Кстати, вместе с Сомовым летели юрист и референт, так ведь? Значит, готовились какие-то документы.

— Естественно, готовились. А то Сосна стал бы сообщать Сомову: вылетай, браток, а я тебя в воздухе взорву, — съязвил Слава.

— Этого он делать, разумеется, не стал бы. Но ведь Сомов решил лететь на встречу с Сосновским внезапно! За несколько минут до отправления. Откуда же олигарх знал, что Сомов полетит именно этим рейсом? Если следовать твоей, Слава, логике? Ну как он мог успеть дать отмашку минировать именно тот лайнер, который нужно?

— Может, самого Сомова и заминировали в последний момент, — буркнул Грязнов. — А что? Кто его досматривать будет? А вассалов у Сосны в «Аэрофлоте» предостаточно. Могут обеспечить карт-бланш исполнителю. Может, даже кто-нибудь из подчиненных прилепил к чемоданчику шефа пластиковую бомбу, условно говоря. Ну не к нему, так к его референту, скажем.

— Взрыв произошел не в том месте, — произнес вдруг Олег Левин.

Присутствующие воззрились на него.

— Если бы «заминирован» был Сомов или кто-то из его свиты, взрыв произошел бы в носовой части самолета, там, где расположен салон бизнес-класса. А он произошел в средней части. Самолет развалился надвое. Вы же сами, Вячеслав Иванович, об этом говорили.

— Ну, Сомов мог в этот момент быть в любом месте самолета, — неуверенно пробасил Грязнов.

— А что у нас в средней части? Хозблок? Что в него входит? — спросил Олега Турецкий.

— Там расположены духовые шкафы для разогревания пищи на борту.

— Может, ему интересно было посмотреть, как стюардессы работают. Кто его остановит? — опять начал горячиться Грязнов.

— Слава, ты представляешь себе владельца крупной гостиницы, которому интересно смотреть, как горничная пылесосит номера? Я сам только что с самолета…

— Как отдыхалось? — огрызнулся вдруг Грязнов.

— Ты что, Слава? Что за тон?

— Извини, — буркнул друг, товарищ и почти что брат.

— Ну хватит, — хлопнул ладонью Меркулов. — Что это с тобой сегодня, Вячеслав?

— А-а! — махнул рукой Вячеслав. — Приступ классовой ненависти человека, пять лет не бывавшего в отпуске. Я его уже почти преодолел.

И Грязнов улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. Меркулов укоризненно покачал головой:

— Вот что. Отправляйтесь-ка вы да покумекайте вдали от казенных стен. Ясно то, что ничего не ясно. Версия предумышленного взрыва не отменяется. Так же как и версия взрыва случайного. Причастность Сосновского к гибели Сомова тоже под большим вопросом.

— Вот это-то и обидно! — вскричал Вячеслав. — Размотать бы эту историю, взять Крошку Цахеса за… сами знаете за что, крутануть хорошенько да впаять сто пятую статью, часть вторая, пункты по всем буквам алфавита. С пожизненным лишением свободы.

— Это все, Слава, девичьи грезы, — невесело усмехнулся Турецкий.

— Убийство еще доказать нужно, — устало произнес Меркулов. — Вот отправляйтесь и думайте. Я буду ждать очередных сообщений от Самойловича. Если вас осенит какая-нибудь интересная, а главное, продуктивная идея, буду рад услышать.

…Выйдя из здания на Большой Дмитровке, друзья топтались у служебного «мерседеса» Грязнова.

Обсуждались варианты предстоящей беседы. Турецкий предлагал посидеть в «Узбекистане», где их всегда ждали и даже держали для друзей отдельный кабинетик.

— Я угощаю. А то меня муки совести преследуют перед лицом товарища, не отдыхавшего аж целых пять лет, — с усмешкой добавил Александр.

— Ладно, я уже, кажется, покаялся. А что касаемо мук совести, так мы с тобой оба должны их испытывать по другому поводу.

— Ну-ка? Что-то не припоминаю совместно обесчещенной невинной девицы.

— Я про Моисеева. Мне уже племянник все уши прожужжал: ждет, мол, вас с дядей Сашей старик. А вы его забыли совсем.

— Мы, конечно, не забыли…

— Для него отсутствие общения равносильно забвению. Так что предлагаю совершить благонравный поступок и съездить к Семенычу. Нам зачтется.

— А задание старшего по званию?

— А-а, что мы сейчас можем? — махнул рукой Грязнов. — Нужно на пару часов переключиться. Глядишь, мозги лучше зашевелятся.

— Ладно, принято.

Заехав по пути за продуктами и бутылочкой отменного коньяка, друзья ввалились в дом Моисеева.

— Боже ж мой, какие люди! — хлопал себя по бокам Семен Семенович. — А что это у вас, Слава, за горлышко из пакета торчит? Надеюсь, это не кефир?

— Это коньяк, Семен Семенович.

— Что вы говорите! Будем коньяк пьянствовать? — всплеснул тот руками. — Что же привело столь занятых государственными делами мужчин в дом одинокого, всеми забытого старика?

— Соскучились, — в один голос ответили друзья.

— Что ж, я почти поверил. Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад. Прошу. — Он засеменил вперед, припадая на ногу.

Разместиться решили на кухне. Слава извлек из пакета нарезки рыбы и колбасы, банки шпрот и маслин. Саша выгружал помидоры, болгарские перцы, зелень, лимоны. Водрузил на стол торт.

Конец ознакомительного фрагмента.