На каменной плите

Фред Варгас (2023)

По ночным улицам маленького бретонского городка бродит хромое привидение, тревожа людей стуком деревянной ноги по мостовой. Стоит призраку появиться, как вскоре кого-нибудь из жителей находят убитым. Жертвы перед смертью бормочут какие-то невнятные слова, в результате чего под подозрением оказывается не кто-нибудь, а потомок Шатобриана, к тому же похожий как две капли воды на портрет своего великого предка. Вывести следствие из тупика способен только комиссар Адамберг. Это его двенадцатое по счету расследование стало самым про-даваемым детективным романом года. Знаменитая Фред Варгас, подарившая миру “витающего в облаках” незабываемого комиссара Адамберга, вернулась к детективному жанру после шестилетнего молчания. Ее книги переведены на 32 языка и едва ли не все отмечены престижными наградами — среди них пять премий “Трофей 813”, легендарная “Чернильная кровь”, Гран-при читательниц журнала Elie, целых три британских “Кинжала Дункана Лори”, а также премия Принцессы Астурийской, которую называют “испанским Нобелем”. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Глава 9

Когда они прибыли, комиссар Маттьё уже ждал их на вокзале. Мэр Лувьека сделал все в лучшем виде и очень быстро. Он придумал поселить их в муниципальном здании, бывшем пансионате для престарелых. Там была просторная общая комната, выходившая на луг, кухня, десять спален на втором этаже, в каждой туалет и душ со стоком в полу и поручнями, чтобы держаться. Разумеется, по краям кроватей имелись бортики, защищавшие от падения. Все сверкало чистотой и, судя по всему, прошло полную санитарную обработку. Когда команда освоилась в доме, время уже близилось к восьми.

— Обход хозяйственных магазинов в Ренне дал какие-нибудь результаты? — спросил Адамберг, раскладывая свои вещи.

— Дал, и неплохие, — сообщил Маттьё и улыбнулся. — Ты был прав: куплено четыре ножа в четырех разных местах. Все с серебряными заклепками. Четыре! Ножи марки «Ферран» — самые дорогие на рынке, их спрашивают нечасто, а потому этого типа заметили, тем более что он всюду появлялся в одном и том же виде.

— Четыре… Он планирует еще три преступления! А поскольку это один и тот же человек и покупки он совершал в разных местах, он явно очень осторожен и у него вполне определенные кровожадные намерения. Он наверняка изменил внешность. Как он выглядел?

— Свидетельские показания неточны, но некоторые детали совпадают. Среднего роста и среднего возраста, зато голова примечательная.

— Это необходимо, чтобы скрыть истинное лицо. Волосы рыжие?

— Нет, с проседью. Зато усы, брови и козлиная бородка рыжие. Пузатый, толстощекий, цвет лица красноватый, на крыле носа красная бородавка. Одежда неприметная, серая, слегка полинявшая, матросская блуза и старая морская фуражка. В Лувьеке ни один мужчина не одевается как моряк, это не рыбацкая деревня. Все продавцы обратили внимание на его непрезентабельный костюм: как-никак такой нож стоит больше сорока евро.

— Великолепно! Маттьё, все это делается легко. Накладной живот, пухлые красные щеки, немного золы на волосы, краска на водной основе для бровей и усов, а бородавка — комочек подкрашенного клея. Скорее всего, краску он заказал в крупном интернет-магазине. Купив ножи, зашел в туалет в большом кафе, снял грим и переоделся. Так что у него наверняка была с собой сумка или рюкзак.

— Да, забыл сказать. У него на одном плече висел морской рюкзак.

— Он спрятал туда свои шмотки, живот, морскую фуражку, бородавку, принял обычный вид и отправился в обратный путь. Не так-то просто избавиться от объемистого рюкзака средь бела дня.

— Между деревеньками Сен-Жермен и Сен-Медар есть проход к берегу реки Иль. Если парень сообразил набить рюкзак камнями, ему оставалось только сделать небольшой крюк и бросить улики в воду.

— Я все думаю, где он раздобыл моряцкий прикид.

— В Сен-Мало есть торговцы, которые продают подобное барахло. Старье и новые вещи. Туристам они нравятся. Во всяком случае, в Лувьеке нет никого подходящего под это описание. Господи, четыре ножа.

— Парень хорошо подготовился, — заметил Ноэль и, похлопав себя по лбу, добавил: — Здесь у него кое-что есть.

— Когда будете готовы, встретимся в трактире «Два экю», — сказал Маттьё, собравшись уходить. — Хозяин оставил для нас большой стол, он сказал, что для вас цены те же, что для жителей Лувьека.

— Хорошо, — ответил Адамберг неожиданно безучастным голосом.

И застыл, стоя посреди своей комнаты, как статуя. Смутная идея мелькнула и испарилась. Что же случилось, черт возьми? Ничего, абсолютно ничего. Ноэль сказал, что убийца умный малый, и хлопнул себя по лбу. Смутной идее неоткуда было взяться. Да и министр категорически их запретил. Адамберг встряхнулся, записал это малозначащее событие в блокнот, запустил пальцы в волосы и пригладил их, потом отправился в трактир, до которого было шесть минут пешком.

Маттьё привел с собой двоих коллег: маленького толстяка с круглым телом и такими же круглыми мыслями и белокурого дылду с лучезарной белозубой улыбкой. Комиссар заранее описал их в общих чертах. Маленький, Беррон, покладистый и общительный, внешне не производил впечатления человека расторопного и деятельного, а между тем обладал кипучей энергией и тонким умом. Верден же, чье живое лицо, казалось, свидетельствовало о предприимчивости и сообразительности, по сути своей был человеком осмотрительным, сдержанным и даже скрытным. Ни того ни другого, видимо, нисколько не расстроила высадка парижского десанта, и обе команды легко нашли общий язык. Маттьё не стал брать с собой сотрудников, пусть даже весьма способных, но которые не любили парижан.

Жоан, хозяин трактира, чей мощный, звучный голос доносился до их стола, расположенного вдали от стойки, рядом с большим камином, подошел к ним с блокнотом в руках, поприветствовал их и, внезапно перейдя почти на шепот, стал предлагать им блюда на ужин и подробно перечислять, из чего и как они приготовлены и какие вина к ним подходят. Если эти блюда не годятся, возможна альтернатива, добавил он и снова во всех деталях принялся описывать то, что мог предложить. Увидев на других столах огромные порции еды, гости в один голос одобрили дежурное меню, попросив только не приносить закуски. Жоан записал заказ и удалился, немного обиженный.

— Почему он говорит шепотом?

Маттьё улыбнулся и тоже зашептал:

— Инстинкт самосохранения. Качество продуктов и тонкости кухни — это его страсть. Он всегда говорит об этом вполголоса, как будто опасается разгласить государственную тайну. Его рецепты нигде не записаны, они у него в голове. Дам вам совет: не перебивайте его, если он начнет в мельчайших подробностях рассказывать о своих блюдах, он может обидеться.

— Он не боится, что кто-нибудь из гостей все запомнит?

— Нет, слишком сложно, к тому же он нарочно пропускает самые важные детали и добавляет неправильные — мне об этом сказал его шеф-повар. Это похоже на закодированное послание. Так что рецепт невозможно воспроизвести.

— Здесь у каждого свои заскоки, — заметила Ретанкур.

— Иногда приходится подойти поближе, чтобы их распознать.

Маттьё уловил необычное оживление за столом завсегдатаев.

— Приготовьтесь, — предупредил он. — Сейчас Жоан подойдет к ним, примет заказ, и Шатобриан незамедлительно, пока нам еще не принесли еду, встанет и направится к нам, чтобы поздороваться. Не забудьте: его лицо вам незнакомо. Обращайтесь к нему просто «месье».

Не прошло и нескольких минут, как Норбер уже стоял у их стола, а Жоан пододвинул ему стул.

— Спасибо, Жоан, но я не собираюсь долго докучать гостям, — произнес Норбер и тем не менее сел.

— Вы нисколько нам не докучаете, — отозвался Маттьё, — мы вам рады. Вы уже знакомы с комиссаром Адамбергом, а теперь я хочу представить вам четверых членов его команды, прибывших вместе с ним. Лейтенанты Вейренк, Ноэль, Ретанкур и Меркаде.

Все обменялись приветствиями, обращаясь к Норберу «месье», что прозвучало вполне естественно.

— Итак, комиссар Маттьё, это ваша новая команда, — проговорил Норбер, задержавшись взглядом на Ретанкур и на ее впечатляющей фигуре.

— Все дело в том, что это не моя новая команда, а команда Адамберга, которому вновь назначенный дивизионный комиссар поручил вести дело в Лувьеке.

— Представьте себе, я это знал, — сказал Норбер, повернувшись к Адамбергу. — Я был на пороге узилища и глубоко признателен вам за то, что ваше упорное нежелание признать меня виновным привело к тому, что местного дивизионного комиссара отстранили и передали дело в ваши руки.

— И как же вы об этом узнали?

— От Маттьё, который обрушил на дивизионного комиссара поток ваших аргументов и быстро убедил в том, что он пытается ступить на ложный путь. Гибельный путь. Но вчера Ле Флок разгневался и обвинил вас в том, что вы поставили в известность вашего дивизионного комиссара, а тот проинформировал министерство.

— Верно, — подтвердил Адамберг. — Хотя тогда это дело не было моим, мне показалось правильным, чтобы он о нем узнал. У него длинные руки, очень длинные. Но если быть точным, то не он, а именно министерство пресекло нападки Ле Флока на вас, как я и ожидал.

— А если уж быть совсем-совсем точным, — с улыбкой подхватил Норбер, — то министерство защищало не мою скромную персону, а его. Моего предка.

— Нельзя с вами не согласиться, — тоже с улыбкой подтвердил Адамберг.

— О, извините, — вскричал вдруг Норбер. — Я веду себя как невежа, я ведь даже не представился вашим помощникам. Месье, мадам, спасибо за то, что приехали помочь. Меня зовут Норбер де Шатобриан, я живу в Лувьеке, и я тот самый человек, которого обвинили в двух убийствах.

— Думаю, они уже догадались, — сказал Адамберг. — Я еще до отъезда рассказал о деле и о вас.

— Значит, все в порядке, — произнес Норбер, увидев, что принесли заказ. — Желаю вам всем приятного аппетита и выражаю признательность за то, что вы здесь.

— Он всегда так разговаривает? — поинтересовался Ноэль, когда Норбер отошел на достаточное расстояние.

— Его отец, так называемый аристократ, воспитывал Норбера как будущего виконта, — объяснил Маттьё. — И хотя тот яростно сопротивляется, последствия оказались необратимы.

— Из-за этого мог случиться заскок? — спросила Ретанкур.

Адамберг, казалось, задумался, прежде чем ответить.

— Не исключено, — произнес он.