Уинстон, берегись!

Фрауке Шойнеманн, 2015

И всё-таки этот семейный ужин Уинстон представлял себе по-другому. Противные племянники профессора Вернера, то и дело готовые схватить его за хвост, – что может быть хуже?! Но оказалось, что издевательства маленьких мучителей не самое страшное на свете. Ведь после ужина Уинстон чуть не умер от боли в животе. Ужасный скандал: ветеринар уверен, что усатого детектива хотели отравить!

Объявление, хороший план и китайский император

Я с любопытством заглянул Кире через плечо и попытался разобрать, что она там рисовала маркером на листе бумаги. Она сидела передо мной на полу, а я для лучшего обзора удобно расположился на ее кровати, откуда мне все было прекрасно видно.

Внимание!!!

Присматривайте за домашними животными!

До этого момента все мои члены сковывала ужасная слабость, потому что бабушка явно перестаралась с обедом и я переел гусиной печенки. Но тут меня словно током ударило, несмотря на сытую истому. Да это же ведь о кошконенавистнике! О том самом ужасном мучителе животных, о котором Кира рассказывала мне пару дней назад! Я подвинулся к самому краю кровати и навис прямо над Кириным плечом, которое как раз оказалось вровень со мной. Отлично! Так все видно куда лучше.

— Ай, Уинстон, ты мешаешь мне писать, — с этими словами она отодвинула меня подальше от края матраса. — Навис тут со своими усами, у меня аж мурашки по коже побежали.

Мурашки? Какие еще мурашки? У нас в квартире завелись муравьи? Я посмотрел на нее с удивлением.

Кира засмеялась:

— Да это просто такое выражение, Уинстон, это значит, что кому-то щекотно. Человеческая поговорка такая, понимаешь?

Вот оно что. Так бы сразу и сказала! Теперь-то понятно — в подтверждение я мурлыкнул. Отогнать себя я, впрочем, все-таки не позволил — слишком уж захватывающей казалась мне вся эта история!

Кира вздохнула и снова повернулась к листу бумаги.

Дорогие любители кошек и собак!

Жизнь ваших домашних питомцев в опасности!

У нас в округе завелся злоумышленник.

Он раскладывает отравленную приманку: кусочки ливерной колбасы, сардины в масле и прочие лакомства, на первый взгляд очень вкусные. Но съевшие их звери тяжело заболевают и даже могут умереть!

Поэтому не позволяйте своим животным ничего подбирать на улице!!!

Мяаааааууууу! Тут меня даже холодный пот прошиб! Перед моим мысленным взором предстал Спайк, который корчился в судорогах, проглотив какую-нибудь особенно аппетитную сардину с обочины дороги. Нет, успокоил я себя, Спайк уже предупрежден, а значит, в безопасности. Но Кира совершенно права насчет объявления — чтобы предотвратить беду, нужно и людей поставить в известность. Правда, еще вопрос, сколько двуногих увидят и прочитают его. Беспокойно размахивая хвостом, я задумался о том, где лучше повесить этот листок.

— Уинстон, с тобой все в порядке? — Кира внимательно оглядела меня и погладила по спине. — Ты выглядишь таким напряженным. Живот все еще болит? Или тебя так сильно беспокоит эта ситуация?

Я громко мяукнул.

— Да, очень хорошо тебя понимаю, — кивнула мне подруга. — У меня тоже просто в голове не укладывается, как человек может творить такие ужасные вещи. Сейчас я допишу объявление, мы его размножим на принтере, а потом вместе с Томом и Паули расклеим по всему кварталу. Думаю, это должно помочь!

Ах, так вот как Кира собирается поступить! И правда отличный план! Разумеется, это куда действеннее, чем разговаривать с каждым человеком по отдельности. Я же задумался, как мне оповестить побольше кошек. Конечно, предупредить всех моих друзей во дворе было уже неплохо — но что такое трое, если на одной только Хохаллее живет, наверное, не меньше сотни кошек. А то и больше!

Вариант с расклеиванием объявлений мне, само собой, не подойдет, потому что, во-первых, у меня лапы — как ими приклеить листовку на дерево или фонарь, я даже не представляю, а во-вторых, я единственный кот во всей округе, умеющий читать. А значит, если я хочу войти в историю Хохаллее как герой, нужно придумать что-то другое. Только вот что?

Раздался звонок, и Кира выскочила из комнаты, чтобы открыть входную дверь. Вскоре послышались знакомые голоса Паули и Тома. Это лучшие друзья Киры — и в школе, и в обычной жизни тоже. И хоть они совершенно разные — Том весь такой спокойный и задумчивый, а Паули кипучая и слегка взбалмошная, — но вместе они отличная команда. Ну, по крайней мере, мне так кажется. Кире с ними по-настоящему повезло — ведь, если честно, среди детей попадаются и совершенно отвратительные (если мне, четвероногому, позволительно так говорить). А в классе, где учится Кира, процент вредин, по-моему, вообще значительно выше среднего — в этом мне однажды довелось убедиться лично.

Паули вошла в комнату и присела рядом со мной на кровать:

— Ну что, шеф? Ты снова в порядке?

Вот это приветствие так приветствие! Конечно, я бы не отказался и от «великого мастера», но и «шеф» — уже шаг в правильном направлении. Я перевернулся на спину, замурчал и стал ждать, что Паули почешет мне живот. Но вместо этого она взъерошила свои и без того торчащие в диком беспорядке черные-пречерные волосы, схватила все еще лежащий на полу листок и опять прилегла рядом со мной — чтобы тут же вновь подскочить, когда в комнату вошли Том с Кирой. От людей вечно столько суеты!

— Кира, ты же упустила много важного! — воскликнула Паули, потрясая листком. — Например, нужно указать номер полиции — для заметивших что-то подозрительное! Или даже лучше наш номер, потому что на полицию полагаться нельзя — они слишком заняты поимкой грабителей, взломщиков и так далее. Кошконенавистники их вряд ли заинтересуют! Придется нам взяться за дело самим!

Том задумался и поправил очки на носу:

— Не знаю. Распространение отравленной приманки — признак состава преступления по статье «Жестокое обращение с животными». В этом случае полиция обязана что-то предпринять.

Паули усмехнулась:

— О боже, ты сейчас говоришь почти как мой отец!

Отец? Я навострил уши. Раньше я всегда думал, что у Паули вообще нет отца. Ну то есть мне было ясно, что у каждого человеческого ребенка — если его все-таки не приносят в виде рассады из специального садоводства — есть отец. Но некоторые отцы потом каким-то образом исчезают. И вот у Паули как раз такой. По крайней мере, так я предполагал. Но, видимо, ошибался. В голове у Тома в этот момент, похоже, пронеслись похожие мысли, потому что он наморщил нос и переспросил:

— Твой отец?

Паули кивнула:

— Ну да. Мой отец адвокат. Мы почти не видимся, он живет в Гейдельберге. Но когда я приезжаю его навестить, он обычно несет подобную пургу. Типичная адвокатская болтовня. Иногда мне кажется, что он хочет как лучше, пытается объяснить мне, как устроен мир, а по-другому не умеет. Мама говорит, он всегда был таким. Удивительно, как ей тогда вообще удалось в него влюбиться, — пожала плечами Паули. — Впрочем, это к делу не относится. Я все же стою на своем: если мы хотим спасти животных нашего квартала, не стоит полагаться только на полицию. Потому что предупредить — это хорошо. А поймать — лучше. Поймать кошконенавистника, я имею в виду.

Кира наморщила лоб:

— Это, конечно, верно. Лучше было бы поймать кошконенавистника. Ведь предупредить всех и каждого у нас все равно не выйдет. Столько объявлений нам не развесить.

Конец ознакомительного фрагмента.