Мошенники

Франц Холер (2021)

Франц Холер (р. 1943) — живой классик швейцарской литературы, писатель, драматург, артист кабаре и автор песен, лауреат многочисленных литературных и художественных премий Швейцарии и Германии, почетный доктор Фрибурского университета, член Швейцарского общества писателей и международного ПЕН-клуба. Франц Холер неоднократно бывал в России, его тепло принимали в совершенно разных литературных кругах — от журнала «Сноб» до красноярской читающей публики. Он стал одним из главных героев фильма Егора Перегудова «Вертикальный парк швейцарской литературы». Сборник рассказов Франца Холера состоит из одиннадцати историй. Большинство из них посвящены людям преклонного возраста, старающимся адаптироваться в быстро меняющемся мире, — на помощь им нередко приходят удача и авторская находчивость. Есть и рассказы, отсылающие к классической немецкой и мировой литературе. Неожиданные сюжетные повороты, литературная игра, широкая эрудированность автора — все это вряд ли оставит читателя равнодушным.

Заснеженный пик

Жена его предупреждала.

Дочь его предупреждала.

Друзья его предупреждали.

Даже я, автор, предупреждал его.

Без толку.

Анри Мартен, директор крупной страховой фирмы, пересел на поезд в Виспе, и теперь направлялся в Церматт с альпинистским снаряжением и держал на коленях ледоруб. Как так вышло?

На выпускном дочери директор говорил на тему «Начало пути». После чего какой-то саксофонист, сопровождаемый пианистом и контрабасистом, исполнил свою выпускную работу, блестящую композицию собственного сочинения под названием «Let’s go», а потом Джульетта, дочка Анри, прочла стихотворение Конрада Фердинанда Мейера, которое начиналось словами:

«Заснеженный пик средь дерев белел»^[4].

И заканчивалось:

«И утром, в обед, и во снах: мне невмочь,

Я утром приду, а нынче оставь

Мне книги, скрижали мои, предоставь.

Едва различим все ж мерещится зов

Сейчас выдвигайся, жизнь — не для томов!»

Жена взглянула на него с улыбкой, разделяя гордость за дочь, и заметила, что по лицу Анри катятся слезы.

За ужином она спросила, что его так сильно растрогало. Ведь она никогда не видела, как он плачет — ни когда умерла его мать, ни когда умер отец.

Анри не ответил.

Жена продолжала, что она, разумеется, тоже была тронута декламацией дочери, и кроме того, школа кончилась, а значит, и для них как для родителей этот отрезок подошел к концу; а то, что скоро Джульетта уедет в Боливию изучать испанский, нагоняет тоску и на нее саму. Так говорила жена, надеясь, что Анри в ответ поделится своими надеждами и расскажет, что же его так расстроило.

Анри ничего не сказал.

Или его тронули актерские способности Джульетты? Проникновенность ее выступления? Ее юность?

Анри покачал головой и отпил вина.

— Стихотворение, — выдавил он наконец.

— Стихотворение? В самом деле?

Вот именно, стихотворение. Он сразу понял, о каком заснеженном пике идет речь.

— И каком же?

— О Вайсхорне. Вайсхорне в Вале.

— Но разве это не просто лирический образ?

— Может, для поэта…

Но не для Анри. В юности они с родителями на летних каникулах ездили в Гомс, и всякий раз когда он смотрел на заснеженную вершину Вайсхорна, мечта покорить ее все больше овладевала им. Сегодня эта вершина внезапно появилась в стихах, и он вдруг осознал, что прожил уже половину жизни, упустив нечто значимое.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

Заснеженный пик средь деревьев белел,

Он звал меня властно, прийти мне велел:

«Что толку внизу, средь людской суеты?

В горах так свежо, здесь останешься ты!

Чуть ниже, на озере, вскрылся уж лед,

Вода там бурлит, и клокочет, и ждет,

А мшистая отмель — сама благодать

До вечных снегов тут рукою подать».

Влечет меня пик и зовет день и ночь,

Во сне, наяву — мне смириться невмочь:

«Я завтра приду! А сейчас дай остыть!

И книги, и комнату тихо закрыть».

Но — чу, еле слышный мерещится зов:

«Сейчас приходи и не вешай замков».