Душевный покой. Как обрести внутреннее равновесие

Ферн Коттон, 2018

«Достойна ли я руководить отделом?», «Черт, а я выключил утюг?», «Интересно, как родители отнесутся к моему новому парню?», «Надеюсь, они уже забыли о моем позоре…» Подобные навязчивые мысли посещают каждого. И не дают обрести внутреннюю гармонию. В этой книге Ферн Коттон, филантроп и автор бестселлеров Sunday Times, делится методикой отключения внутренних шумовых помех. А еще предлагает более 30 упражнений для того, чтобы перестать зацикливаться на внутренней боли. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Глава 1

Наблюдения в тишине

Приступать к работе лучше с осознания. В этой главе мы проведем небольшую внутреннюю инвентаризацию, поразмышляем, как устроена Болтовня каждого из нас. Возможно, вы впервые осознали ее внутри себя? Может быть, это ваши первые шаги в осмыслении факта, что непрекращающийся фоновый шум в голове — вовсе не истина. Эта глава посвящена тому, чтобы обратить внимание на негативные паттерны мышления и провести параллели с причинами их возникновения.

Вначале

На протяжении жизни нами управляет негативный голос или хор голосов. Помните, как вы услышали его впервые? Вероятно, подобная Болтовня началась в детстве или когда вы попали в пугающий мир средней школы. Может быть, когда вы продолжили получать образование по специальности или начали работать. Возможно, Болтовня подает голос каждый раз, когда вы нервничаете или перевозбуждены. А может, она приходит и уходит, в зависимости от того, спад в жизни или подъем.

Мне повезло расти в простой обстановке. Я ходила в школу, гуляла с друзьями в местном парке. Видела, как мои родители трудятся не покладая рук, чтобы отправить нас с палатками в солнечную Францию или необыкновенную поездку в семейные дачные поселки Center Parcs. Меня мало заботило мнение окружающих, а дракон неуверенности в себе еще не поднимал чешуйчатой головы.

Я думаю, что большинство детей живут в моменте и незамедлительно выдают реакции на происходящее. Когда им кажется, что с ними обошлись жестоко, они орут, извиваясь на полу, в надежде, что родитель купится на драматическую постановку и раскошелится на желанное эскимо. Испытывая счастье, они скачут, не сдерживая себя, горланят песни и другими способами выражают переполняющее их ликование. Беспокоиться о том, что подумают другие, или запоминать, как их отчитали, для большинства детей не имеет смысла. Мы тянемся к тому, что позволяет нам чувствовать себя хорошо, и естественным образом сторонимся обратного.

Я была одной из свободных, легко впадающих в истерики детей. Такими, скорее всего, было большинство из вас. Мне кажется, отклонения от этого поведения могут быть вызваны только пережитыми ребенком травмами или шоком.

Когда же на смену детскому миру без ограничений приходит рефлексия? Все очень индивидуально. К тому же сегодня под воздействием интернета и социальных сетей дети сталкиваются с этим гораздо раньше. Вы можете вспомнить точный момент, когда впервые почувствовали себя не в своей тарелке, недостаточно хорошим или просто иным?

У меня это случилось довольно поздно. Когда мне было пятнадцать, я вошла в усыпанную блестками дверь шоу-бизнеса и наслаждалась каждым моментом. Я была юной, впечатлительной и, конечно, очень наивной. Покажите мне не наивного подростка! Каждый день я впархивала в студию с отрепетированной беззаботной улыбкой. Мне казалось, что меня выдернули из скучного пригорода на выполнение невероятно захватывающего, неземного задания.

До этого судьбоносного момента четыре дня в неделю я прокладывала путь скользящими шагами на шассе в хореографической студии, совмещая танцы с учебой в государственной школе. И, конечно, мечтала о славе.

Атмосфера в местных кружках — танцевальном и театральном — была радостной и близко не пахла неприязнью или соперничеством. Мы всегда прикрывали обтянутые лайкрой спины друг друга и хотели, чтобы каждая добилась успеха (огромный привет Школе сценических искусств Soul в Райслипе). У меня прекрасные воспоминания о том времени: музыкальные постановки «Багси Мэлоун» в местном театре, уличные танцевальные шоу в рамках больших ежегодных смотров танца в выставочном центре «Эрлс-корт Олимпия». Мы были средоточием мотивации и больших надежд. Я ощущала себя частью команды, чувствовала, что могу смеяться, работать до седьмого пота и рисковать без осуждения и издевательств.

Синдром самозванца

Первая работа в «Дисней-клубе», а затем и в шоу «Диггит» на канале ITV открыла мне новый мир, к которому я совершенно не была приспособлена. Он мне нравился. Все, с кем я работала, были благосклонны и заботливы, но именно тогда в мозгу зазвучала Болтовня.

Примерно через год после начала карьеры радиоведущей я оказалась сидящей рядом с идеально причесанной, уверенной в себе поп-звездой примерно моего возраста. С этого началось сравнение себя с другими. Я пережила период средней школы непринужденно, в компании замечательных людей, которые до сих пор остаются моими лучшими друзьями, так что сравнение себя с другими стало для меня чем-то совершенно новым.

Приготовьтесь к улетным отсылкам к 90-м! Каждую неделю я брала интервью то у длинноногой Саманты Мамба, то у зрелой, невозмутимой Билли Пайпер. В другой раз нашу студию украсили идеально подобранными нарядами группа Girl Thing. Или, сверкая неоновыми тенями и демонстрируя накачанные мышцы пресса, заявлялись Cleopatra. Как им удавалось быть такими классными, спокойными и уверенными в себе? И почему, заходя в студию, они отказывались от горячих бутербродов с сыром?

Я чувствовала себя самозванкой. У меня были пухлые круглые щечки (которые теперь, кстати, мне очень нравятся). Челку я стригла сама. Ноги в темных вельветовых клешах казались чересчур мускулистыми и объемными (знаю, это так круто!). Пытаясь скрыть смущение, я заполняла паузы чрезмерно возбужденным смехом. Я была уверена, что они тоже видят мои «недостатки».

Оглядываясь назад, я понимаю, что с юной пятнадцатилетней Ферн, слегка очумевшей и с грязной челкой, все было в порядке. Наверняка и Саманта, и Билли, и остальные думали так же. Но я себя в то время чувствовала ужасно неловко. В голове вспыхивали негативные голоса Болтовни, которые твердили, что я недостаточно хороша, что мне там не место. Шепот в голове, временами перерастающий в крик, убеждал, что у всех, кроме меня, в жизни все хорошо.

К счастью, наивность и жизнерадостность не позволили голосам все испортить. Не уверена даже, что они мне мешали, ведь я была просто повернута на том, что делаю. Но я их определенно слышала. Удивительно, как естественно у меня тогда получалось сдерживать самокопание.

Теперь, когда мне под сорок, куда сложнее справляться с ним. Возможно, такая способность была связана с толикой детской спонтанности, которой я обладала? Благодаря ей я оставалась в моменте и быстро забывала о негативных мыслях.

Воспоминание о том, что у меня неплохо получалось, дает огромную надежду на успех в борьбе с негативными голосами сейчас. Уверена, у вас тоже были случаи, когда вам удавалось победить внутреннюю Болтовню. Поговорим об этом подробнее в следующих главах.

Привет, Билли Пайпер

Так радостно вспоминать тот период жизни! Он не был ни травматичным, ни особенно тяжелым. Все было в новинку. Я больше осознавала свои чувства. Мне нравится вспоминать о любимых кроссовках Буффало и сомнительной красоты челке, о людях, которые встречались на моем пути. Одна из ярких поп-звезд тех лет, Билли Пайпер, изящно перевоплотилась в знаменитую актрису кино и театра. Карьера Билли началась одновременно с моей. Она была привлекательной поп-исполнительницей с чудинкой, а также с идеальным прессом и улыбкой, достойной наград. Я очень любила брать у нее интервью. Она казалась нашим ответом Бритни Спирс, в меру юная и клевая, чтобы стать лучшей подругой, которую хотелось иметь каждой девочке.

Ментальная Болтовня с успехом убеждала меня, что она была более зрелой и искушенной. Я пребывала в легком благоговении перед тем, как она управлялась с сумасшедшей славой и стилем жизни, который предполагал ее успех. Мы немного поддерживали связь в течение этих лет, так что я подумала: здорово было бы повернуть время вспять и еще разок взглянуть на наши офигенные безбашенные 90-е. Мне захотелось выяснить, как Билли на самом деле себя тогда чувствовала.

Ф: Билли, мы с тобой начали трудовую жизнь примерно в одно время: что-то около восьми тысяч лет назад. Я четко помню, как впервые брала у тебя интервью. Я была одета в неприглядную флисовую кофту с капюшоном, а на голове торчали кошмарные хвостики. Ты же выглядела здорово и казалась спокойной и собранной. Каково тебе было так рано начинать карьеру?

Б: Думаю, мы обе в то время слишком часто носили флис! Флисовые безрукавки и хвостики. Из нас двоих я считала суперпопулярной именно тебя. Умная, классная, всегда красивая — и снаружи, и внутри. Сегодня я благодарна за многое, что происходило со мной тогда. Но, без сомнения, я смогла лучше разглядеть и оценить тот образ жизни и те возможности лишь спустя годы. Помню пару лет, когда я и близко не чувствовала себя спокойной. А если так казалось, то, пожалуй, это было притворство. На самом деле, все было как раз наоборот. Я совершенно не могла справиться со славой, пыталась все контролировать, стала слишком скрытной. Плюс в том, что к следующему этапу жизни и карьеры я подошла более взвешенно. К слову, я только сейчас, после тридцати, чувствую себя в самом деле отдохнувшей. И то, случаются разные ситуации.

Ф: К счастью, ни одной из нас не пришлось в столь нежном возрасте столкнуться с давлением социальных сетей, за что я бесконечно благодарна. Но мы все же получали обратную связь, и у нас было представление о том, что о нас думали окружающие. Как это влияло на твою самооценку?

Б: В юности я была своенравной и честолюбивой, поэтому, когда читала, что люди думают обо мне и моей внешности, начинала выходить из себя. В особенности зацикливалась на своем весе. Слава богу, не было социальных сетей. Я не знаю, как, черт возьми, сейчас справляются молодые парни и девчонки. Или их родители. Я безумно переживаю, когда мои дети проявляют интерес к соцсетям. Ведь скоро они, так или иначе, до них дорастут.

Ф: Как менялась твоя самооценка по мере взросления и накопления опыта?

Б: Моя самооценка практически полностью зависит от того, насколько хорошо я о себе забочусь. Я это поняла за последние два года.

Ф: Как звучит твоя внутренняя ментальная Болтовня? За что ты себя коришь или ругаешь?

Б: «Тупица», «это должно волновать тебя больше», «тебе стоило бы уделять все время детям, а не работе», «ты недостаточно сильно этого хочешь», «ты слишком сильно этого хочешь», «жирная», «у тебя стремное лицо» — вот такие прикольные штуки! Мы с друзьями называем это «продолжением вечеринки».

Ф: Продолжение вечеринки? Мне нравится! (P.S. У тебя самое лучшее лицо.) Твоя карьера невероятна. Ты многого достигла, но уверена, как и у большинства творческих людей, у тебя возникают сомнения. Как ты справляешься с негативными отзывами?

Б: Я избегаю читать любые мнения о себе. Я веду размеренную жизнь. Концентрируюсь на том, что важно для меня. Занимаюсь только тем, что меня на самом деле волнует. Я принимаю, что могу в чем-то не преуспеть, и иду навстречу новому опыту с открытым сердцем. Кроме того, я довольно много работаю с психотерапевтом.

Ф: Бывает ли такое, что ты принимаешь на свой счет комментарии и путаешь мнение окружающих со своим собственным?

Б: Сейчас нет. Благодаря моей семье и бойфренду, их любви и опять же терапии.

Ф: Ты себе нравишься? Любишь себя?

Б: Здесь есть трудности. Мне от этого неловко — издержки воспитания. Любовь к себе у меня проявляется в том, насколько хорошо я о себе забочусь. Когда я это делаю, осознаю, что в какой-то мере люблю себя.

Ф: Что тебе трудно полюбить или даже принять в себе?

Б: Мои ступни.

Ф: Огромное спасибо тебе, Билли. Я восхищаюсь тем, чего ты достигла, и с нетерпением жду, какие еще чудеса ты сотворишь.

Конец ознакомительного фрагмента.