Увольнительная

Федор Лопатин, 2007

Увольнительная для солдата – хрустальная мечта в тяжёлое время службы. И вот настаёт этот чудесный момент – дали свободу на целый день. Но никто не знает, чем может закончиться этот праздник жизни.

Григорьеву и Михееву, наконец-то, дали увольнительную. Командир роты отпустил их на весь выходной — это настоящее счастье для солдат, которые ещё ни разу, за полгода службы, не были на воле.

Двое молоденьких, в серых шинелях и шапках-ушанках, солдата думали сократить путь, чтобы не переходить железную дорогу по мосту, до которого было пол-километра: увольнение может так быстро пролететь.

— Слушай, — сказал Григорьев, — а давай через «железку» перескочим — всё быстрее будет.

— Давай, — согласился Михеев.

И они пошли через влажные серые рельсы.

— Так, погоди, у меня сигареты кончились, — сказал Григорьев. — Может, вернёмся в часть, и прихватим пару пачек?

— Да, ладно, в городе купим: ларьков, небось, куча.

— Ладно, там возьмём, — согласился Григорьев и быстро зашагал вперёд.

Он уже перешёл широкую путевую стрелку, а Михеев, ступив на стальной холодный рельс, неожиданно обернулся и посмотрел назад: «Зовёт что-ли кто?», подумал он. Его нога скользнула по металлу и провалилась между рельсами. Только он начал её вытаскивать, как вдруг автоматическая стрелка сдвинулась и железным капканом сдавила михеевский кирзовый сапог. Михеев заорал и дёрнул ногой, пытаясь освободиться от стальных клещей, но она так плотно застряла, что ему показалось, будто хрустнуло в лодыжке.

— А-а! — заорал Михеев, — ногу сломала, сволочь!

— Что? — не понял Григорьев, далеко ушедший вперёд.

— Нога застряла!

— Ну, вытаскивай, раз застряла!

— Не могу, зажало сильно!

Григорьев, матернувшись, подошёл к товарищу и посмотрел на его смятый кирзовый сапог: видимым оставалось лишь голенище.

Конец ознакомительного фрагмента.