Громкое счастье

Улькера Динова (2024)

— Вы на мне дыру прожжёте своими прекрасными глазами, Всеволод Антонович. На мне что, цветы растут или ваше либидо разбушевалось при виде такой красоты? Азаров закатил глаза и ухмыльнулся в ответ на колкое замечание девушки. Эта рыжая ведьма сегодня дерзнула прийти в так называемом платье. — Слишком много на себя берёте, Мария Олеговна. Ваши штучки приберегите для кого-нибудь другого. Был женат уже, иммунитет есть. Так что, не прокатит. Будьте любезны надеть наряд поприличнее завтра. Здесь не бордель и не клуб вам. Я ясно выразился? — Предельно. Непременно, посмотрю, что могу сделать для вашей просьбы. А теперь, если не возражаете, пойду трудиться, как пчёлка. — Вот и трудитесь идите, не мельтешите. Свободны! В его кабинете между ними искрило сейчас, мама не горюй. Поднесет кто спичку, сметёт ударной волной на километры. Либо добьют друг друга, либо…

Глава 7

Нельзя сказать, что отношения с Азаровым теперь резко потеплели у Маши, но ощутимый сдвиг, всё же, случился. Она всё также продолжала в своём стиле провоцировать его, а он всё также закатывал глаза, качая головой. Но сейчас это приобрело какую-то особую, знакомую только им двоим, своего рода игру-прелюдию. С неким предвкушением волнительного сближения. Пока Ира погрязла в своём тендере, Маша направила свою неуёмую энергию на окончательное оттаивание шефа. Никогда ещё с таким мощным напором ей не приходилось в буквальном смысле добиваться мужчины. Тем слаще ей казалась будущая победа. Она упорно не принимала совет подруги и не хотела как следует примерить его на себя и получше узнать. Маша была уверена на все сто, что они с Севой те самые два кусочка пазла и непременно совпадут во всём и сразу. А если не совсем получится, то она отшлифует сама, как следует, нестыкующуюся грань, но результата достигнет любым путём.

После каникул все были похожи на сонных сомнамбул и двигались тоже не быстрее. Один шеф выглядел бодрым и отдохнувшим. Маша с хорошим настроением залетела к нему в кабинет, предварительно прося Вику ни с кем его не соединять целый час. Та шутку не оценила и начала блеять, что"шеф наругает и вообще…", на что Маше пришлось спешно приводить секретаршу в чувства. Дааа, не стоит ей с утра пытаться даже юморить с коллегами. Чревато.

Она отдала срочные документы ему на подпись и, как ни в чём не бывало, докладывала о текущих и предстоящих делах. О том, на что ему обратить внимание в первую очередь, а что ещё терпит. Нет, он не сможет без её занудного планирования. А это уже вошло в привычку у Маши и она здорово закрывала сейчас косяки Вики, продолжая на автомате делать всё за себя и за неё. За месяц замещения в этой должности, Маша схватила все обязанности на лету и как только чётко отладила систему, пришла Вика и вот уже сколько времени не может запомнить элементарных, казалось бы, мелочей. То сливок в кофе Азарову нальёт, то документы заранее не положит к его приходу, то соединит не вовремя, то прервёт переговоры по какому-то пустяку. С протоколами вообще отдельная печальная песня. Пожаловавшись, что слишком быстро и она не успевает, Вика вынудила Машу продолжить самой их вести. Но эту порочную практику надо бы когда-то заканчивать или подсказать Севе уволить её к чертям, пока та по крупному не успела напортачить.

Оу, мы уже подсказываем в голове как шефу персонал нанимать и увольнять? Хороша Маша, да только слишком вперёд забегает. Успеет ещё консультантом по бизнесу у него заделаться. Ну, это так. Мечты на перспективу, как говорится.

— Всеволод Антонович, вы почти час меня маринуете у себя в кабинете. Так соскучились по мне или не решаетесь на столе своём со мной согрешить? — подразнила его Маша, с вызовом отвечая на его изучающий любопытный взгляд исподлобья.

Он неспеша закончил подписывать документы, отложил ручку и встал со своего кресла. Маша стояла у соседнего приставленного стола и раскладывала бумаги по мере их срочности, по алфавиту, по дате начала намеченных работ и по дате отправки курьером, отмечая про себя, что сколько Вику не учи, а свою голову не вложить и делать поручения та всё равно будет как бог на душу положил, а не как можно легче генеральному. Конечно, конкретно сейчас это были чисто Машины тараканы уже и работали они сообща на автомате. Кто ж виноват, что они такие скурпулёзные ей достались?

Только она закончила свою сортировку, как почувствовала его руки на талии. Он водил носом по шее, вызывая волнение в животе и теснее прижмал её к себе.

— И соскучился, и согрешил уже в своих фантазиях раз двести, Мария Олеговна. И не только на этом столе, — почти шёпотом ответил Азаров, — Брючки кожаные не треснут на твоей прекрасной попке, рыжесть моя?

Ой, а что там на десерт сегодня на обеде подадут? А можно его на блюдечке? Она ещё со вчера занимала. И ведь знает как её взбудоражить руками своими крепкими, подлец какой.

— Вы за мою попу так переживаете, босс. Это радует меня, — как можно невозмутимо ответила она. Слабо получилось, конечно. Какой там, когда тут такой экземпляр трётся об тебя всеми своими…палатками.

— Просить вас пощадить меня своими нарядами бесполезно, так хоть мужчин в коллективе пожалеете, может?

Он начал гладить её груди через блузку, соски ныли от удовольствия. Попу припекало от его горячего паха. И вот как, спрашивается, работать в таких адски тяжёлых условиях? Раньше морально, теперь ещё и физически трудных. Невозможно просто! Поцелуи от шеи переместились к её щеке, подбородку и нашли губы. Он повернул её голову и начал целовать так, как будто она — его единственная любовь. С напором и каким-то отчаянием. Маша не устояла перед таким натиском и буквально впитывала каждую ласку и прикосновения Азарова. Дверь незаперта, пронеслось у неё в голове и он знает об этом. Значит, ему наплевать, что их застукают. Это, несомненно, хорошая новость. Правильно. Пусть все знают, чей он. И всем руки при себе держать! А то Маша устроит тут апокалипсис.

— Никак ревнуешь, Севушка? — промурлыкала она, не успевая прийти в себя.

— Коллег жаль, помрут от приступа в разгар карьеры, — да он сама невозмутимость. А она тут почти помирает от желания. У неё всегда такое либидо было? Не припоминается что-то. И о чём сейчас речь вообще?

Она посмотрела со злостью на него. Он улыбался широко, аж дыхание перехватило. Такое впервые для неё случилось и он ещё красивее, оказывается, когда несерьёзен. Но мог бы и соврать ведь, что ему не всё равно и он жутко ревнует. Какие к чёрту коллеги и приступ? Издевательство просто. Это просто выбесило её не на шутку.

— Знаете что, Всеволод Антонович? Идите-ка вы… — он замер и приподнял брови, желая услышать куда же ему идти, — к коллегам своим, мужского пола, раз уж они вам так дороги. Много дел у меня. А вы работать не даёте.

Ну вот, как обычно, сама придумала — сама обиделась. И назад не отмотаешь. Шеф отпустил её нехотя, но продолжал стоять сзади, подпирая стол обеими руками. А улыбка не сходила с лица. Как же его забавляют её реакции.

— Идите, Мария Олеговна. Попрошу подбить все дела и обучение закончить до февраля. Маша резко развернулась к нему.

— А что такое? — она ожидала хотя бы его досады, но нет. Спокоен и невозмутим.

— Поедем в командировку с вами на неделю.

Ох, Маша, торопыга ты несносная. У него-то планы какие, оказывается.

— Да, мой босс, — она провела рукой от живота вниз и потрогала его почти твёрдый член через брюки и облизала ему ухо, — как же сильно вы по мне соскучились. Позвольте поинтересоваться, в поездку ваш младшенький меня запрашивает или вы сами хотите?

— Мы оба были бы в восторге, Машенька. Иди, работай, а то Викторию грехопадением своим напугаем, — он перехватил её руку, запрещая продолжать дальше. Ну вот, а так хорошо могли рабочий день начать, с пользой и удовольствием для обоих.

Маша взяла документы и пошла из кабинета, открыла дверь и, передумав, тут же прикрыла, тихо сказав:

— Ваш младшенький, всё-таки, пищит от восторга при виде моих нарядов, Всеволод Антонович, а вы его порывы душите на корню. Нехорошо и опасно для здоровья.

Закрывая дверь, она услышала его приглушённый смех. Ну вот, теперь можно и работать. Настроение и себе и ему подняла, день уже не зря прожит.