Луна и шесть пенсов

Уильям Сомерсет Моэм (1919)

Потрясающая история художника, бросившего все ради своей мечты. Его страсть — свобода. Его жизнь — творчество. Его рай — экзотический остров Полинезии. А его прошлое — лишь эскиз к самой величайшей его работе, в которой слилось возвышенное и земное, «луна» и «шесть пенсов».

Глава девятая

— Ужасная история, — заговорил полковник, как только мы вышли на улицу.

Мне стало ясно, что он вышел вместе со мной, чтобы еще раз обсудить то, о чем он часами говорил со свояченицей.

— Мы даже не знаем, кто эта женщина, — сказал он. — Известно только, что подлец сбежал в Париж.

— Мне казалось, они ладят друг с другом.

— Так и было. Перед тем, как вы вошли, Эми как раз говорила, что за всю совместную жизнь они ни разу ни поссорились. Вы ведь знаете Эми. В мире не найдется женщины лучше.

После таких откровенных признаний я счел возможным задать в свою очередь несколько вопросов.

— Так она ничего не подозревала?

— Абсолютно ничего. Август он провел с ней и детьми в Норфолке. Вел себя как обычно. Мы с женой навестили их, провели там два-три дня, я играл с ним в гольф. В сентябре он вернулся, заменив делового партнера, который отправился в отпуск, а Эми осталась на море. Дом они сняли на шесть недель, и под конец пребывания она сообщила мужу, когда возвращается в Лондон. Ответ пришел из Парижа. Стрикленд сообщал о своем решении расстаться с ней.

— Он как-то объяснил свой поступок?

— Никак, в том-то и дело. Я сам видел письмо. В нем строк десять — не больше.

— Это выходит за все рамки.

В этот момент мы как раз переходили улицу, и оживленное движение помешало нам продолжить разговор. То, что рассказывал полковник, звучало сомнительно, и я подозревал, что миссис Стрикленд по каким-то своим соображениям кое-что от него утаила. После семнадцати лет брака мужчина не оставляет жену без всяких причин, и она могла задаться вопросом, так ли уж хорошо складывалась их семейная жизнь. Полковник прервал мои раздумья.

— Какие нужны еще объяснения? Ясно, что тут замешана женщина. Видно, решил, что Эми сама все узнает. Вот такой фрукт!

— Что намерена делать миссис Стрикленд?

— Прежде всего нужно получить доказательства. Для этого я сам поеду в Париж.

— А что с его бизнесом?

— Здесь он проявил чудеса ловкости. Целый год урезал расходы.

— А своего партнера он предупредил, что собирается уходить?

— Даже не подумал.

Полковник МакЭндрю имел смутное представление о бизнесе, я вообще никакого, и не понимал, на каких условиях Стрикленд оставил свои дела. Партнера кинули, тот, должно быть, очень зол и грозит судебным преследованием. Похоже, это могло обойтись в четыреста-пятьсот фунтов.

— Хорошо, что мебель в квартире записана на Эми. Она не лишится ее при любом раскладе.

— То есть миссис Стрикленд останется без всяких средств к существованию?

— Именно так. Все, что у нее есть, это двести или триста фунтов и мебель.

— На что же она будет жить?

— Бог знает.

Дело представлялось все более сложным: полковник своим пылким негодованием еще больше сбивал меня с толку. И я только обрадовался, когда он, взглянув на часы на Магазине армии и флота, вспомнил о намеченной карточной игре в клубе, предоставив мне в одиночестве идти дальше по парку Сент-Джеймс.