The Miles club. Тристан Майлз

Т Л Свон (2019)

Идеально для любителей романов Э Л Джеймс, Анны Тодд и Аны Хуан. Стильный покет с золотой фольгой на обложке и клапаном-трансформером с вырубкой, который позволяет читать книгу так, как удобно вам. «Тристан Майлз» — абсолютный хит Amazon, вторая часть цикла из пяти книг Т Л Свон. Сегодня он пытается разрушить твой бизнес, а через полгода захочет украсть твое сердце. Тристан Майлз предложил купить мою компанию — я отказалась. Тогда он пригласил меня на ужин, и я снова сказала «нет». Через полгода мы встретились во Франции и провели лучший уик-энд в моей жизни. Вернувшись домой, я поняла: у нас нет будущего. Но Тристан не намерен сдаваться. Он всегда добивается того, чего хочет. И в этот раз Тристан Майлз хочет меня… Хочешь, чтобы он был плохим мальчиком? В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 7

Самолет завершает рулежку по бетону в аэропорту Парижа, и нервы мои натянуты как струны. Я уже знаю, что глупее поступка в жизни своей не совершала — а ведь еще даже не совершила его!

Бортпроводница Анастасия тепло улыбается мне:

— Надеюсь, вам понравился полет?

— Да, конечно, спасибо.

Осматриваюсь, проверяя, не забыла ли чего. Самолет хорош до абсурда — иначе не скажешь. Роскошен по всем параметрам, и если бы я хоть на миг позабыла, кто такой Тристан, достаточно было бы одного взгляда по сторонам, чтобы вспомнить.

Один из Майлзов.

Наследник самой успешной медиаимперии и одной из самых богатых семей мира.

И какую-то неделю назад я ненавидела его до черной пелены перед глазами… А может быть, и до сих пор ненавижу.

Но есть в нем что-то такое, что заставляет меня хотеть большего.

Оказавшись здесь, я чувствую себя глупо. Всего-то пара шуток и толика жалости — и я пала в его объятия и совершила немыслимое. Если бы я хотела будущего с ним, следовало уехать домой и немного поиграть в недотрогу.

Но я этого не делаю.

Я знаю, что с нами происходит: одни выходные вдали от обыденности, пошлый романчик на конференции. И меня все устраивает. Даже не просто устраивает.

А приносит облегчение.

Мне не нужно производить на него впечатление, мне не нужно верить ни во что из того, что он говорит, и мне совершенно точно не нужно притворяться кем-то, кем я не являюсь.

С ним весело, комфортно и, как ни удивительно, уютно, как в разношенных туфлях. А его сексуальные таланты — просто дополнительный бонус.

Вдруг обрывается сердце: меня захлестывает чувство вины за то, что я приехала сюда, что вступила в сексуальную связь с другим мужчиной.

За то, что обожаю каждый дюйм его тела и хочу еще.

Я ведь планировала провести с ним только одну ночь.

Вспоминаются слова, что сказала мне Марли перед отъездом. Разве не следовало бы мне жить за двоих — за себя и Уэйда?

Если бы умерла я, а не он, я бы ни за что не хотела, чтобы Уэйд навсегда остался неприкасаемым и несчастным.

Я хотела бы, чтобы он был счастлив и самореализовался как мужчина.

Вернувшись в воскресенье в Нью-Йорк, мы с Тристаном больше не будем встречаться, и я смогу поехать домой, и мой сексуальный фонд будет достаточно пополнен, чтобы продержаться на запасах еще пять лет. Честно говоря, я вроде как даже горжусь тем, что для разнообразия делаю что-то для самой себя.

Это так на меня не похоже.

— Машина ожидает вас, миссис Андерсон, — говорит Анастасия.

— Спасибо.

Я спускаюсь по трапу на бетон. Рядом стоит черный автомобиль.

Водитель улыбается и распахивает дверцу.

— Спасибо, — говорю я ему по-французски, садясь в машину.

Он обходит ее, занимает водительское кресло и трогает с места.

Тристан уже звонил. Он не смог сам забрать меня, потому что встреча затянулась. Он будет ждать меня в отеле. Я улыбаюсь, вспоминая, как разговаривала с ним по телефону, сидя в компании его обожательниц, и ни одной из них даже в голову не пришло, что я с ним переспала.

Все это — такое восхитительное непотребство!

Так не похоже на обычную меня.

Сжимаю ручки стоящей на коленях сумки с такой силой, что белеют костяшки. Дыхание рваное, хоть я и пытаюсь успокоиться.

Это самый безумный, самый спонтанный поступок в моей жизни.

Полчаса спустя мы подъезжаем к отелю, и я, выглядывая в окно, читаю вывеску:

ОТЕЛЬ «ГЕОРГ V»

СЕТЬ «ВРЕМЕНА ГОДА»

Смотрится внушительно.

— С благополучным прибытием, — улыбается мне водитель.

Достаю из сумки кошелек.

— Нет-нет, этот вопрос уже решен, — отказывается он, выходя из машины. Достает из багажника мой чемодан и подкатывает его к швейцару. Представляет меня: — Миссис Андерсон.

Мужчина в белой форменной одежде улыбается и кивает.

— Прошу вас, миссис Андерсон, — говорит он.

— Merci, — говорю я шоферу, возвращающемуся к машине.

— Au revoir, — прощается он со мной.

Швейцар ведет меня к стойке администратора, и я оглядываюсь по сторонам. Все отделано бежевым мрамором, стены увешаны большими экстравагантными живописными полотнами.

Огромные вазы со свежими букетами в розовых тонах попадаются на каждом шагу, и это не преувеличение. Все вместе смотрится как излишне помпезный дворец бракосочетаний.

— Чем могу помочь? — спрашивает женщина-администратор.

— Я приехала, чтобы встретиться с Тристаном Майлзом, — говорю я, стискивая в руках сумку.

Она набирает на компьютере пару слов.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Клэр Андерсон.

— Да, — кивает она. — Он вас ожидает. У вас есть при себе какое-нибудь удостоверение личности?

Я протягиваю ей свою водительскую лицензию, она изучает документ, затем вносит его номер в компьютер. Протягивает мне ключ.

— Для вас подготовлен сьют «Эйфелева башня» на седьмом этаже, — говорит она. — Если хотите, можем вас проводить.

— Нет, спасибо, — улыбаюсь я. — Я вполне могу подняться сама.

Вхожу в лифт и нажимаю кнопку седьмого этажа. Ад и преисподняя, этот отель — совсем иной уровень! Даже лифт, прости господи, и тот смотрится шикарно.

Испускаю долгий протяжный вздох. Мне вдруг становится не по себе. Я поправляю волосы, глядя в зеркало, и тут двери расходятся в стороны.

Мать честная!

Пушистый ковер, канделябры и безумная роскошь… А ведь это еще только коридор. Иду по нему, ища дверь с номером, обозначенным на ключе. Стучаться или нет?

Нет. Просто войти.

Я открываю дверь ключом и с порога получаю визуальную сенсорную перегрузку. Чувствую, как кровь отливает от лица.

Номер огромный — да какой там номер! Целые апартаменты бьющего через край богатства. Идеально декорированное красивое пространство в кремовых и белых оттенках, с французскими окнами, выходящими на террасу с видом на Эйфелеву башню. Как в кино, только лучше.

Господи… помилуй!

Огромные серебряные с позолотой зеркала висят на стенах, вдоль которых стоят белые диваны… Белые?! Как им только удается сохранять в чистоте белые диваны? Нервно озираюсь.

— Привет? — бросаю наудачу в пустоту.

Слышу с террасы звуки разговора, ставлю на пол сумку и неслышно подкрадываюсь к выходу. Французские двери украшены белыми гардинами, доходящими до самого пола.

— Nous devons obtenir une réponse à ce sujet puis-je avancer a ce sujet cette semaine?^[1] — слышу я. Осторожно выглядываю наружу.

Тристан разговаривает по телефону, стоя на террасе… Говорит по-французски. Как так? А-а, наверное, французский входит в число тех пяти языков, которыми он владеет. Он поднимает глаза, замечает меня и одаривает улыбкой, от которой перехватывает дыхание. Поднимает один палец, показывая, что закруглится через минуту.

Мне тут же вспоминается день нашего знакомства: он, такой идеальный в своем дорогом костюме, тоже расхаживал туда-сюда, сунув руку в карман брюк, и разговаривал по телефону.

Дежавю.

Я опускаю голову, вдруг вспоминая, что мне не нравится ни он как человек, ни то, чем он зарабатывает на жизнь.

Боже, Клэр… что ты делаешь? Неужели, чтобы вернуться в большой секс, ты не могла найти кого-нибудь другого?

— Je dois conclure…^[2] — говорит он своему собеседнику. Улыбается, наблюдая за мной, и сексуально подмигивает. — Подожди минутку, — артикулирует мне одними губами.

Я закатываю глаза, притворяясь раздраженной, но на самом деле это не так. Я бы целыми днями только и слушала, как он говорит по-французски.

— Давай уже, — шепчу я в ответ.

— Malade, je vais vous envoyer un message dans la matinée. Je vais avoir besoin du rapport d’ici lundi s’il vous plait^[3], — произносит он своим бархатным сексуальным голосом.

— Давай поскорее, — так же беззвучно артикулирую, поддразнивая его.

Тристан прикусывает нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, и жестом показывает, что отшлепает меня.

— Ты все только обещаешь! — шепчу я с наигранным разочарованием.

Он проходит мимо меня в апартаменты.

— Oui, s’il vous plait^[4], — говорит в трубку.

Тристан снова выходит на балкон, держа в руках ведерко со льдом и бутылкой шампанского и два узких бокала. Прижимая телефон плечом к уху, открывает бутылку и наполняет их.

Наклоняется, нежно целует меня и вручает бокал.

— Спасибо, — беззвучно благодарю я.

Он снова целует меня, словно не может остановиться, и я слышу голос его собеседницы, которая с немыслимой скоростью тараторит по-французски.

— Кто это? — спрашиваю.

— Моя личная помощница, — неслышно сообщают его губы. Он качает головой, словно досадуя на то, что она так многословна. — Oui, oui, nous en parlerons lundi. Je dois y aller. Au revoir^[5], — отвечает ей.

Она все говорит и говорит, и он слушает, нетерпеливо заведя глаза к небу.

Я улыбаюсь, пригубив шампанского. Холод и острота напитка танцуют на языке. О да! Я смотрю на бокал, стеклянные стенки усыпаны пузырьками — шампанское явно дорогое.

— Окей, je dois y aller. Passer un bon week-end, au revoir^[6], — повторяет Тристан. Нажимает отбой, потом вообще выключает телефон и поворачивается ко мне.

— И полгода не прошло, — усмехаюсь я.

Он заключает меня в объятия.

— Андерсон, — улыбается и притягивает меня к себе за бедра. — Как прекрасно видеть тебя здесь!

Я лукаво улыбаюсь ему. Он возвышается надо мной, как башня. Росту в нем, пожалуй, минимум метр девяносто. Волосы в художественном беспорядке, губы идеального оттенка «ну-ка, трахни меня».

— Ну, мне просто стало тебя жалко, — пожимаю плечами. — Так что это свидание из жалости. — Я обвожу взглядом роскошные апартаменты. — Однако не уверена, что смогу провести в этом сарае все выходные!

Он хмыкает:

— Как же мне нравится твой язвительный рот! — Он снова впечатывается в меня бедрами. — Возможно, попозже придется хорошенько его отыметь.

Я хихикаю, а он снова целует меня. На сей раз пускает в ход язык, и ощущение такое, будто он лижет меня там… все внутри меня замирает в одобрительном предвкушении.

Он отступает на шаг и театральным жестом указывает на Эйфелеву башню:

— Добро пожаловать в Париж!

— Oui, oui, — улыбаюсь я.

Он отодвигает кресло и садится к столу. Вновь наполняет мой бокал.

— Как долетела?

— Хорошо. — И тут до меня кое-что доходит: — Погоди-ка, у тебя личная помощница — француженка?

— Да, — небрежно кивает он. — Я провожу во Франции много времени.

— Насколько много?

Он, задумавшись, ерошит волосы на затылке.

— Наверное, четыре-пять месяцев в году, — отвечает спокойно, словно в этом нет ничего особенного.

— Ты живешь здесь треть года?! — изумленно переспрашиваю я.

— Да. — Он делает глоток шампанского. — Мы с братьями, Эллиотом и Кристофером, совместно управляем деятельностью французского, английского и немецкого отделений компании. Поочередно, чтобы в любом офисе всегда присутствовал кто-то из нас.

— А почему бы каждому из вас не взять на себя какой-то один офис? — интересуюсь я.

— Потому что тогда… — он отпивает из бокала, — все мы жили бы порознь в разных странах. А так все мы делаем одно дело, делим обязанности, постоянно видимся и общаемся друг с другом.

— У тебя близкие отношения с братьями?

— Да. — По тону понятно, что вопрос кажется ему странным. — Они — мои лучшие друзья. У нас уже давно нет никого ближе друг друга.

— Как никого? — моя очередь удивляться. — Мне казалось, ваши родители еще живы.

— О, так и есть. Но я имею в виду… — Он умолкает, обдумывая ответ. — Нас с малых лет отсылали в школу-пансион за границей. Мы и жили в одной комнате, и почти всегда все делали вчетвером.

— О… — Не найдясь с ответом, топлю неловкость в шампанском и ловлю себя на желании задать миллион вопросов о его детстве и юности. — А как получилось, что вас отправили в пансион?

— Ради изучения языков, — пожимает он плечами, — в числе прочего.

— Так вы все полиглоты?

— Да. В нашем бизнесе иначе нельзя, — он глубоко вздыхает, глядя на город. — Нас с детства готовили к тому, чтобы когда-нибудь мы взяли на себя управление «Майлз Медиа». Никогда не было такого, чтобы мы… — Он умолкает, обрывая самого себя. Похоже, мы затронули какую-то неприятную тему.

— Ну, тогда понятно, — говорю я.

— Что именно?

— Почему ты такой хам и почему у тебя такой грязный язык. Тебя в детстве не пороли!

Он только улыбается.

— Бьюсь об заклад, вы в пансионе ни одной училки не пропустили.

Тристан хохочет, запрокинув голову.

— Джеймисон — точно, если уж так подумать.

— Серьезно? — недоверчиво кошусь на него я. Джеймисон — старший из братьев, исполнительный директор «Майлз Медиа». Мы оба покатываемся со смеху, и его взгляд задерживается на моем лице.

— Итак, вот я здесь, мистер Майлз. И что же вы собираетесь со мной делать? — спрашиваю я.

— Хм-м… — он пристально смотрит на меня. — На самом деле возможностей масса.

Я поощрительно улыбаюсь.

— У тебя три варианта, Андерсон.

— Да?

— Я мог бы трахнуть тебя прямо в твой язвительный рот.

Улыбаюсь. На самом деле перспектива привлекательная.

— Или можешь нагнуться, и я познакомлю тебя со своей собственной версией Эйфелевой башни.

Я хмыкаю. Какой он смешной! И откуда в нем все это берется?

— Или… — он допивает шампанское и пожимает плечами, — пожалуй, я мог бы повести тебя ужинать и танцевать или придумать еще что-нибудь такое же унылое.

Он приподнимает красивую бровь:

— Ну?

Я прищуриваюсь, притворяясь, что всерьез обдумываю предложение.

— Пожалуй, я выберу ужин и танцы, благодарю вас.

Он закатывает глаза:

— Фу, я так и знал! Скучная ты. На кой черт тебе танцы, когда есть возможность пососать мой член?

Я хохочу, громко и заливисто. Да я с ним со смеху умру!

— Что? — ухмыляется он.

Я на миг задерживаю взгляд на его красивом лице.

— Тристан Майлз, я никогда не встречала человека, хоть немного похожего на вас.

— Аналогично, — салютует он мне бокалом. — Предлагаю тост.

Делаю большой глоток и касаюсь его бокала краешком своего.

— За глотание спермы, — говорит он.

Чего-о?! Я фыркаю, поперхнувшись шампанским, из моего рта летят брызги по всему столу, а я хохочу, не в силах сдержаться.

— Озабоченный ты сегодня какой-то!

Он откидывается на спинку кресла; в глазах пляшут бесенята.

— Это потому, что я не могу перестать об этом думать.

— Тристан, — я подаюсь к нему.

Он тоже наклоняется ко мне, копируя мой жест.

— Да-да, Клэр?

— Будь хорошим мальчиком и тогда, возможно, получишь то, чего хочешь.

Он похотливо усмехается:

— Или буду плохим и возьму сам.

Между нами искрит; мы сидим, глаза в глаза, и в самой глубине моего живота зарождается трепет.

Мне кажется, в этих двух фразах заключается вся суть Тристана Майлза.

Я могу сколько угодно тешить себя иллюзией, что здесь все решаю я.

Мы оба знаем, что это не так.

Тристан

Мы в людном и шумном ресторане. Уже поздно, перевалило за час ночи, и мы сидим бок о бок у барной стойки.

Гомонят людские голоса, жизнь бьет ключом, и все пространство пронизано музыкой.

Мы ужинали, и я даже не вспомню, когда в последний раз столько смеялся.

С Клэр Андерсон не соскучишься.

Она опьянела и с каждой минутой все больше расслабляется. Мне нравится, когда она такая. В смысле, она мне нравится любая, но лучше всего она тогда, когда с нее слетает защитная броня.

На ней черное обтягивающее платье-лапша и высокие туфли на шпильке. Густые темные волосы до плеч распущены, и косметики на лице почти нет.

Она и представить себе не может, насколько охренительно сексуальна.

И вот что самое странное: Клэр — воплощение всего того, что я никогда прежде не считал привлекательным.

И я даже не знаю, что в ней такого, но ловлю себя на том, что упиваюсь каждым ее словом.

— Расскажи мне, — она улыбается, беря мою ладонь в свои, — как так вышло, что ты до сих пор не женат?

Я улыбаюсь, перехватываю свободной рукой наши сплетенные руки и подношу их к губам. Целую ее пальцы, потом пожимаю плечами.

— Тебе лет-то сколько? — не отстает она.

— А сколько надо?

— Так только проститутки отвечают.

Я округляю глаза:

— А откуда тебе знать, что я — не она? Или не он? Откуда тебе знать, не заплатила ли мне Марли, чтобы я тебя соблазнил?

Клэр кривит губы, силясь не улыбнуться:

— И сколько же она тебе заплатила?

— Во всем мире столько денег нет, — ухмыляюсь я в бокал и отпиваю глоток. — Удовлетворять тебя — тяжелая работенка. Я откусил больше, чем способен прожевать. Требую повышения оплаты труда!

Женщина, сидящая у стойки рядом с нами, оторопело смотрит на меня, а потом возмущенно отворачивается.

Округляю глаза в притворной панике. Она все слышала! Клэр запрокидывает голову и заливается смехом.

Я похлопываю нашу соседку по руке.

— Она мне не платит! — доверительно сообщаю женщине. — Я соблазняю ее бесплатно, клянусь! — И прижимаю руку к сердцу: — И ничего на самом деле не жую. Только вылизываю.

Клэр хохочет, и я следую ее примеру.

Потом перестаю смеяться и просто смотрю, как смеется Клэр, потому что то, что я сказал той женщине, неправда.

Это Клэр Андерсон соблазняет меня.

— Отвечай на мой вопрос, — требует она.

— Мне тридцать четыре.

— И ты до сих пор не окольцован? — недоверчиво хмурится она. — Как такое возможно?

Отпиваю из бокала.

— Сам не знаю, — пожимаю плечами. — У меня четыре раза были серьезные отношения.

— И не сложилось?

— Не-а.

— Почему?

— Экая ты любопытная, Андерсон.

Она хихикает:

— Уж какая есть. Можешь тоже спросить меня о чем-нибудь.

Я улыбаюсь и чокаюсь с ней бокалами.

— Сейчас придумаю, — обещаю ей и делаю вид, что глубоко задумался.

— Ну? — торопит меня она. — Только вначале на мой вопрос ответь.

Что бы ей сказать… что я неудачник и со мной что-то не так?

Что я годами что-то искал, но понятия не имею, что именно?

Просто расскажи ей упрощенный вариант.

— Не знаю, если честно. Все девушки, с которыми я встречался, были красивыми — можно сказать, идеальными…

Она пристально смотрит на меня.

— Но когда первое влечение шло на спад, мне не хотелось за них бороться.

— И что это значит?

— Ну, поскольку эта история повторяется, похоже, я запрограммирован на некий временной лимит отношений, — улыбаюсь я в ответ на ее живой интерес. — Вроде срока годности.

— Срок годности, скажешь тоже! — фыркает она. — Что это значит? Количество раз, которые с ней хочется заниматься сексом?

Я смеюсь над этой двусмысленностью.

— Нет, не это… упаси боже!

Она кладет руку мне на бедро.

— Я типа знакомлюсь с девушкой, потом все входит в накатанную колею, и… — Я умолкаю.

— И что?

— Она влюбляется в меня, хочет, чтобы мы поселились вместе, поженились и завели детишек, а я почему-то нахожу в ней те или иные недостатки и начинаю сдавать назад.

Клэр внимательно слушает.

— Не знаю, в чем загвоздка, — запиваю это признание новым глотком. — Не знаю, почему я такой. Вторая моя девушка, наверное, была моей второй половинкой. Я ее обожал. И несколько лет тосковал после того, как мы расстались.

— Но ты ее не любил?

— Не знаю. — Я накрываю ладонью ее руку, которая так и лежит на моем бедре.

— Значит, она тебя бросила?

— Нет. Это я ее бросил.

— Но если ты много лет тосковал, то почему просто к ней не вернулся?

— Не хотел.

Она хмурит брови, глядя на меня.

— Что такое любовь? — задумавшись, прикусываю нижнюю губу; как нас вообще занесло в такие дебри серьезности? — В смысле, вот ты можешь дать определение, каково это, когда кого-то любишь, Андерсон? Потому что я не смог бы даже под угрозой смерти.

— Ну… — Она на мгновение задумывается. — Я думаю, это примерно то же самое, что иметь лучшего друга, с которым хочешь трахаться.

Я хмыкаю:

— Извращение какое-то.

— Ну да, есть немножко, — хихикает она.

Я некоторое время смотрю на нее.

— Каким был твой муж?

Ее плечи вдруг опускаются.

— Он был… — Ее словно окутывает облако печали. — Он был прекрасным человеком. Гордым… — Ее взгляд убегает от меня и устремляется куда-то в пустоту над стойкой. — Я каждый день по нему тоскую.

Я легонько пожимаю ее руку.

— А какой ты была женой? — спрашиваю.

Она улыбается, заметив мою попытку развеять ее печаль.

— Я была великолепной женой.

— Правда? — притворяюсь потрясенным. — Как-то трудно мне в это поверить.

Она смеется.

— Ну ладно, может быть, просто отличной женой.

— И у тебя есть дети? — продолжаю расспрашивать я.

— Угу, трое сыновей.

Я почесываю нос:

— Вот как хочешь, но мне не верится!

— Почему же? — фыркает она.

— Я никогда раньше не имел дела с женщинами, у которых есть дети.

— Как? Никогда-никогда?

— Не-а.

— А почему?

— Не знаю. Это странно, если задуматься. Меня привлекает очень специфический тип женщин.

Она смеется и всплескивает руками:

— Погоди-ка, дай догадаюсь!

Я усмехаюсь и поднимаю руку, прося бармена повторить заказ. Меня основательно развезло.

— Ну, попробуй.

— Сексуальное тело.

Согласно приподнимаю бокал.

— Молодая.

— Точно.

Она прищуривается, размышляя и глядя на меня:

— Я бы сказала — блондинка.

— Прямо в точку, — хмыкаю я. — По всем пунктам.

В ее глазах пляшут искры от удовольствия.

— Значит, она должна быть натуральной блондинкой с сексуальным телом и моложе тебя.

— Все так.

— Что еще у нее должно быть?

Поднимаю глаза к потолку, задумываясь.

— Мне нравятся модные девчонки.

— Модные девчонки! — передразнивает Клэр. — Что это значит?

— Не знаю почему, но мне нравятся девушки, которые разбираются в моде и любят ее.

— Типа… модели? — она хмурится.

— Нет, не обязательно модели, но девушки, которые красиво одеваются и следят за собой.

— Девушки-сумочки.

Я вопросительно поднимаю бровь.

— Тебе нравятся девушки, которые хорошо смотрятся у тебя на локте, — поясняет она.

— Возможно, — ее сравнение меня забавляет. — Ну а тебе что нравится в мужчинах?

Она задумывается.

— Не знаю.

— В смысле — не знаешь?

— Не знаю, что мне нравится. У меня до Уэйда было только два парня, а потом… ты.

Я улыбаюсь ей. Мне нравится, что нас так немного.

— А что тебя привлекло во мне?

— Ну… — Ее лицо становится серьезным. — Я хотела тебя превратить.

— Превратить меня… Во что?

— В мамкофила.

Я фыркаю, поперхнувшись, и струйки стекают по подбородку.

— Чего? — переспрашиваю.

— Я хочу войти в учебники истории как женщина, которая официально превратила Тристана Майлза в любителя трахать мамочек.

Я хохочу, хватая салфетку и вытирая лицо.

Эта женщина и мертвого рассмешит. Я беру ее шею в локтевой захват и едва не стаскиваю с табурета. Окружающие глазеют на наши пьяные выходки.

— Если бы я знал, как весело трахаться со старой наседкой, я бы сделал это давным-давно, — шепчу я ей на ухо.

Она смеется, тычет меня под ребра кулаком и выворачивается из захвата. Нарочито старательно поправляет волосы.

— Я заставлю вас понять, что я совсем еще не старая, мистер Майлз!

— Сколько тебе лет?

— Тридцать восемь.

Я улыбаюсь:

— Всего на четыре года старше меня.

— А ты думал, сколько мне?

— Как минимум… — Я ухмыляюсь, а потом выдаю: — Шестьдесят!

— Тристан! — восклицает она.

Я хватаю ее за затылок и притягиваю к себе, она улыбается мне прямо в поцелуй.

— Даже не думай подсластить эту дерзость своими волшебными губами, — шепчет она томно.

Я утыкаюсь этими самыми губами прямо ей в ухо, чтобы больше никто не смог меня услышать.

— А как начет моего волшебного языка?

Она усмехается.

— Ты в курсе, что я в совершенстве владею языком? — Тереблю ее мочку, и она хихикает, пытаясь увернуться. Интересно, как мы выглядим в глазах других людей. Резвящиеся, точно подростки.

— Мне прекрасно известны ваши сильные стороны, мистер Майлз.

Беру ее лицо в ладони и целую. Напрочь забываю, где мы, и мои глаза сами закрываются от удовольствия.

О, эта женщина… она заставляет меня забыть всех и вся. Снова открыв глаза, вижу, как она мечтательно улыбается мне.

— И что значит этот взгляд? — спрашиваю ее.

Лицо ее делается задумчивым, и она обхватывает мои щеки ладонями.

— А если совсем серьезно, Трис, то спасибо тебе.

— За что?

— За то, что ты заставил меня вспомнить, как надо смеяться.

Я тихо улыбаюсь, и мы долгую минуту смотрим друг на друга. Меня внезапно охватывает желание немедленно оказаться с ней наедине.

— Ты готова отправиться домой, Андерсон?

— Да, готова, мамкофил!

Я смеюсь и стаскиваю ее с табурета.

— Как удачно получилось, что ты мамка. Очень кстати!

Примечания

1

«Мы должны получить ответ. Смогу ли я продвинуться в этом вопросе на этой неделе?» (фр.)

2

«Я должен сделать вывод…» (фр.)

3

«Я пришлю вам сообщение утром. Мне нужен отчет к понедельнику, будь добра» (фр.).

4

«Да, пожалуйста» (фр.).

5

«Да-да, поговорим об этом в понедельник. Мне надо идти. До свидания» (фр.).

6

«Мне надо идти. Хороших выходных, до свидания» (фр.).