Суккуб желает поразвлечься

Тэмзин Хэйз, 2020

Эми – суккуб высшего порядка, ненавидящая свое имя и тщательно его скрывающая. Однажды развратная жизнь героини заканчивается, когда на своем пути она встречает милого Джека – молодого оборотня, сторонящегося всех и вся. Неожиданная любовь загорается в сердце девушки, отравляя ее существование и подставляет под удар население всего Оушен-Сити. Содержит нецензурную брань.

10

Просыпаться было тяжело и болезненно. Огонь внезапно отступил прочь, выпустил из жарких объятий меня и волка. Но долго не хотел отпускать меня в реальный мир, осыпая искрами негодования, когда оборотень исчез.

— Вот… псина, — воскликнула я, открыв глаза, в которые кто-то словно щедро метнул горсть песка.

Шея горела, потянулась к ней рукой и нащупала рану. Зашипела от боли и унижения.

Этот негодяй уличил момент и «сделал меня своей». О-о-о… Я слишком хорошо понимаю значение этих слов.

Сделал.

Меня.

Своей.

Каждое из этих слов, едва они возникли в моем воображении, принялись танцевать от радости, словно они хотели того, что бы я принадлежала ему. Другие слова, такие как «а не пойти бы ему…» или «убью немедленно», раздраженно подпрыгивали, желая унять веселых товарок.

С первыми я была категорически не согласна, а вот вторые были ближе по духу и текущему настроению. Мысленно кивнула им — так и сделаем!

Пещера оказалась пустой. Опустив взгляд на свое тело — поняла: все происходило одновременно в двух мирах: в моем царстве огня и здесь, в тихой пещере где-то по пути в Солсбери. Майка разорвана, а шортики валяются рядом. Волка в ближайшем радиусе обзора не наблюдается.

«Сделал своей» и просто ушел.

«Сделал своей» и отобрал свободу.

«Сделал своей» и уничтожил меня навсегда.

Кое-как привела себя в порядок — испортив запасной топ, стерла кровь вокруг раны, начавшей регенерацию, и выбежала наружу, прихватив скудный запас вещей.

Солнце только начинало подниматься над горизонтом, вокруг стояла идеальная тишина. Ни волка, ни его помощника, не оказалось и здесь, поэтому я, собрав волю в кулак, припустила в сторону того места, где валяется мотоцикл и, возможно, ошивается предательская псина.

О том, что со мной станет после того, как нашпигую его металлическими болтами, превратив его голову в ежа, не думала совсем. Эмоции затуманивали разум, который и так был в относительном порядке все это время.

Какая-то миля показалась мне целой вечностью. Последние шаги я преодолевала с неимоверной скоростью. Подняла на уровень груди арбалет и громко выкрикнула целой толпе людей, роющим могилы для погибших собратьев:

— Где он?

Уточнять, кого я имею в виду, совсем не требовалось. Все знали, кто я теперь.

От толпы отделился всего один человек. Остальные, замерев на мгновение, продолжили свое занятие, словно меня здесь и не было.

— Он скоро вернется, — ответил мне парень, вместе с которым вчера мы спасали проклятого альфу.

— Где. Он, — отчеканила каждое слово, пытаясь сдержать убийственные инстинкты.

— Скоро вернется, — спокойно ответил оборотень, пристально взглянув в мои глаза.

«Да, дорогой, посмотри. Смотри на него долго, пока он не испепелит тебя», — думала я, ощущая, как пламя пробивает дорогу наружу.

Оборотень отступил на шаг. Все, абсолютно все существа моего мира знали — если у суккуба пылают глаза — ждать ничего хорошего не стоит.

Вслед за ним сделала шаг вперед.

— Говори, — приказала ему, воспользовавшись тенью страха, возникшего в глазах парня.

Возникла заминка. Он решал — либо попытаться успокоить меня, либо таки сказать, где находится его вожак.

Но члены стаи, воплощенные в человеческие обличия, что были заняты захоронениями до моего эпического возвращения, воспрянули. Бросили на землю лопаты, положили трупы и медленно приближались к нам, утробно порыкивая и сверкая желтыми глазами.

Да, каждый из них был готов разорвать любого, кто посмеет угрожать оборотню. Сейчас же реальная угроза исходила от меня. И они знали, что прежде, чем хоть кто-то доберется до расстояния вытянутой руки, я успею отправить в ад далеко не парочку, а, возможно, и десяток, ведь свободная рука уже выхватила ещё один болт из чехла на бедре.

— Не надо, — попросил парень, оглядываясь назад. Но эти слова обращались не к ним, а ко мне, — Он… Не одобрит.

Слова парня, вместо успокоения, вызвали во мне дикую ярость.

Он.

Не.

Одобрит.

Словно отбойный молоток опустился на мою голову, а вот с губ сорвалось едкое:

— Да знаешь, где я видела его одобрение?

Сказала, а оборотни, с диким взглядом метнулись вперед, на ходу трансформируясь в волков, но приблизиться они не смогли. Парень, которого я держала под прицелом, развернулся к ним, и одним движением руки остановил их.

Я вскинула бровь. Он что, сменил бету?

— Всего лишь нужно подождать. Унять свои эмоции. Я… понимаю. Но у него не было иного выхода.

— Выход. Есть. Всегда! — бросила ему в лицо, вспомнив, как ночью уже говорила эту фразу.

Говорила тому, кто мне не поверил. Огонь яростно заворочался внутри. Да, мы не могли предугадать…

Арбалет дернулся, переняв мои эмоции, а волки пригнулись, настороженно не отрывая глаз от оружия. Когда я выпущу первый болт, начнется драка. Сначала за то, кому из них выпадет честь перегрызть мне горло, миновав неожиданного защитника. Затем обезумевшие и выжившие от моей крови существа совершат перестройку внутри стаи. Я, да и каждый оборотень стаи знали — едва я окончу земной путь и вернусь домой, в огненную геенну, то здесь, наверху, остальные бросят вызов волку. И вряд ли он переживет столько боев.

Я — единственная причина внутренних конфликтов.

— Р-р-р, — пригнулась и со всей силы зарычала им в бессильной злобе, в которой не смогла скрыть и тайную боль от поступка альфы.

Стая же, учуяв истинные эмоции, замерла.

Где-то три или четыре секунды они напоминали статуи, замершие на постаментах, но вот задний ряд дрогнул, медленно отступая. Пытавшийся образумить их жестами парень опустил свои вытянутые вперед руки.

Стая сдалась, отступив и доверив разбираться со мной, облегченно вздохнувшему оборотню.

— Успокойся, — сказал мне, медленно и осторожно поворачиваясь.

— К черту, — выплюнула ему и отступила назад — туда, откуда вернулась. Туда, куда хочу уйти обратно.

— Просто подожди, — просил он, покосившись на меня, быстро отступающую в сторону пещеры.

— К черту, — повторила ему и зло добавила, — Всех вас…

Конечно, в большей степени я имела в виду именно альфу. Именно его поступок так терзал мою сущность. В теле происходили странные изменения. В тот момент, когда очнулась ото сна в пещере, меня охватила дикая ненависть, поэтому изменения заметила не сразу. Теперь же, отступая, дав волю внутренним чувствам, ощущала все «прелести» нового состояния.

Огонь закипал, струился по венам, накатывал на меня волнами, прорываясь сквозь глаза. Они пылали так же, как и сердце. Иногда я не могла понять, что причиняет больше страданий.

Отвернулась. Бежать. Нужно скорее бежать отсюда!

Меня никто не преследовал. Стая не рискнула. Все они прекрасно видели, что я на пределе.

Мчалась, не разбирая дороги. Давно пропустила пещеру, где произошло слияние и душ, и тел. Потеряла босоножки, те самые, что одела еще тогда, в клубе. С каждым шагом пламя терзало мое тело. Умом я понимала, что мне нужно к нему. Он — спасение, но он же и моя погибель.

Нужно погасить, унять этот чертов огонь! Стихия не подчинялась, плавила меня изнутри: то раскаленной лавой, растекающейся по венам, то языками пламени, которыми, казалось, можно сжечь все дотла.

Озеро! Небольшое, окруженное высокими деревьями и спрятанное от посторонних глаз. Как же я радовалась! На ходу разделась, лихорадочно срывая с себя одежду, и с разгону плюхнулась в воду.

Огонь испуганно замер, под конец обдав жаром тело, но подчинился. Только глубоко в сердце тлели угольки, как напоминание о том, что пламя снова может разгореться.

Гребок. Еще парочка. Вот и самая середина озера. Расслабленно легла на спину и уткнулась в чистое небо. Взгляду не было за что зацепиться. Только синяя акварель и ласковая вода под спиной. Иногда перед глазами пролетала какая-то мошка, но я совсем не обращала на них внимания.

Даже не знаю, сколько я пролежала в воде, очнулась только тогда, когда лучи яркого солнца выдернули меня из полудремы.

Рассеянно догребла до берега, кое-как оделась, натянув сухое белье на мокрую кожу, и медленно побрела дальше.

Где я? Как далеко отсюда до Солсбери? Ответа на этот вопрос не находилось. Пришлось выйти на дорогу, каким-то чудом оказавшуюся рядом, и топать под палящим солнцем несколько миль.

Огонь шептал: «Почему ты решила, что он вернется и найдет тебя?»

Молча шла дальше, пытаясь скрыть от него настоящие мысли.

«Он не дал тебе даже права выбора», — продолжал он.

— Это мы отобрали это право у него, — взревела, когда стихия попыталась сказать очевидное, — Ты, это именно ты во всем виноват!

«Нет… И ты знаешь, на чьей стороне правда», — лукаво ответила она и притихла.

Я умолкла, ведь где-то в глубине души знала, что он прав.

Спустя некоторое время впереди замаячил очередной мотель. Обрадовалась невероятно, ведь едва передвигала ногами от усталости. И нет, она была не только из-за беспрерывного путешествия, а из-за изматывающей борьбы внутри себя.

Оставшийся путь попыталась преодолеть как можно скорее, иногда переходя на бег, иногда останавливаясь всего на пару секунд, чтобы перевести дух.

Наконец добралась до заветной двери и вошла в комнату, где обнаружила пожилого мужчину, лениво пускающего кольцами дым.

— Вот, — положила перед ним три двадцатки и попросила, — Ключ?

Мужчина все так же неторопливо привстал, перед тем перекинув сигаретку в другой уголок рта, и подал мне то, что просила. На бирке значилось — «22». Дежавю. Вот только тогда я была еще свободной, практически ни о чем не переживающей девушкой.

Обед попросила принести в номер, кое-как дошла до «своей» комнаты и рухнула на кровать, устало прикрыв глаза. Спать не хотелось, но тело потряхивало, сказывался мой капитальный марш-бросок. Ноги пульсировали, и от этого хотелось выть. Поэтому я залезла в душ, включив слегка теплую воду.

Неожиданно тело скрутила жгучая боль, и я рухнула на пол, пребольно ударившись головой о стену напоследок.