Суккуб для наследника

Екатерина Оленева, 2023

Она – Николь Джанси. Полукровка – наполовину человек, наполовину суккуб. Однажды демонический дар пробудится в ней, превратив в опасную, ненасытную тварь. Он – наследник богатого клана, порочен и избалован. Любит играть в жестокие игры, ломая свои игрушки. Любит нарушать правила, заходить за грани и – острые ощущения.Каждый знает, что, притворяясь жертвой, охотиться проще. Каждый мнит охотником себя.Чем же это закончится?

Глава 1. Женский договор

Придирчивый, холодный взгляд посетительницы скользнул по Николь:

— Николь Джанси — это ведь вы?

Взгляд холодных глаз охватил её всю целиком, от густых и золотистых, непокорных кос, беспощадно сколотых пучком на затылке, до лодочек на стройных загорелых ножках.

Всё в женщине выдавало её высокое положение и привычку к власти — костюм и манеры. Обоняние Николь раздражал плотный запах навязчивых, дорогих духов, шлейфом заполняющих пространство, дразня сладкими петушками и стерильными бинтами.

— Чем могу быть полезна? — Николь улыбнулась с привычной угодливостью.

Хотя с первого взгляда становилось ясно, что угодить «даме» будет сложно. С такими никогда просто не бывает. Слишком они для нормального общения холодные, капризные и избалованные. С младых ногтей убеждённые, будто бы планета вращается вокруг оси исключительно для их личного удовольствия.

— Что я могу вам предложить? — заворковала Николь. — Нужны лекарства от простуды? Косметические средства? Может быть, желаете купить что-то конкретное от нашего бренда?

Яркие, голубые глаза посетительницы вновь оценивающе заскользили по фигуре Николь. Холодная улыбка проступила на лице незнакомки, при этом ни капли его не крася.

— Когда мне требуются обычные средства, я посылаю за ним обычную прислугу, — прозвучал высокомерный ответ. — Только нечто действительно особенное могло заставить меня забраться в такую глушь, как ваш район. Я не хочу покупать твои притирки, девочка. Я планирую купить саму тебя.

— Купить меня? — брови Николь удивлённо приподнялись, словно крылья у бабочки. — Признаться, я плохо вас понимаю, сеньорита. Эпоха работорговцев давно канула в прошлое, но и тогда требовались посредники. Как вы собираетесь меня покупать?

— Дорого, — цинично произнесла женщина.

И добавила.

— Мы можем продолжить разговор в более удобном месте? Сюда в любой момент могут войти. Хотелось бы продолжить увлекательную беседу там, где нам гарантированно не помешают.

— Если вы настаиваете? — без всякого энтузиазма отозвалась Николь.

— Настаиваю.

Незнакомка с каждой секундой нравилась Николь всё меньше. Всё в ней предвещало грядущие неприятности.

Аптечная лавка соединялась с квартирой недолгим крытым переходом, пройдя через который, они вошли в небольшую, светлую и уютную гостиную.

— Могу я сесть? — вежливо вопросила навязчивая гостья.

— Конечно. Предложить вам что-нибудь? Чай? Кофе? Крекеры или эклеры?

— Благодарю, не стоит, — женщина элегантно опустилась в кресло. — Вы знаете, кто я такая?

Почему-то богачи, артисты и певицы всегда уверены, что их в лицо знает весь белый свет, каждый встречный и поперечный? Неловко говорить людям, что это, мягко говоря, не так.

— Догадываюсь, что не простая женщина, — обтекаемо отозвалась Николь

— Я — Джустина Стрегонэ.

Клан Стрегонэ — один из фамильных кланов, что из поколения в поколение приумножают свои богатства и оказывают влияние на ход мировой истории. Нет, конечно, до тех, чьи имена стали нарицательными символами могущества и золотых гор они немного не дотягивали, не часто светились на страницах светской хроники и в списке Forbes числились во втором десятке.

Николь выдавили из себя вымученную улыбку:

— Чем же я могу быть вам полезной, будучи всего-навсего простой аптекаршей?

— Будучи простой аптекаршей — ничем. Но я отлично знаю, что ты не так проста, как хочешь казаться, — собеседница понизила голос и подалась чуть вперёд. — Мне известно о твоей тайне.

Николь бросила недоуменный взгляд:0

— Не понимаю, о чём вы?

Женщина нетерпеливо тряхнула головой:

— Я знаю, что твоим отцом был Верховный инкуб в нашем городе. И что ты не могла не унаследовать часть его силы.

— Вы говорите странные вещи. Даже не знаю, что сказать в ответ на подобное безумие.

Джастина вскинула руку в предупреждающем жесте:

— Ничего не говори! Не хочу тратить время, выслушивая ложь. Просто прими моё знание о себе, как данность, ладно?

— Вы не можете ничего знать, потому что знать — нечего, — Николь всерьёз начинала злиться. — Все эти мистические бредни рождаются из обилия свободного времени и кокаина. Я обычный человек, уверяю вас. Инкубов, вампиров и Хогвартсва не существует. Большинство людей смиряется с этим после того, как им исполнится одиннадцать.

— Девочка, я хорошо была знакома как с твоей матерью, так и с твоим отцом. Поверь, я точно знаю, о чём говорю! Брось бесполезные увёртки. Я так же знаю, что до первой своей «охоты» ты не более, чем человек, но первый же мужчина в твоей жизни исправит это, инициировав вторую ипостась. И именно это я хочу купить. Мне нужен твой дар. И, как я уже сказала, я готова щедро заплатить.

При мысли о том, какие планы может иметь на неё эта гламурная избалованная особа Николь испытала тошноту. Дьявол бы побрал всех пресыщенных жизнью богачей, шалеющих от вседозволенности и скуки.

— Не люблю огорчать людей, но я не продаюсь, сеньора.

— Все продаются, дело лишь в цене. Я готова хорошо платить.

— Я, видимо, как-то недостаточно решительно произношу слово «нет»? Мне не нужны ваши деньги. У меня нет нужного вам дара. Ваше предложение меня не заинтересовало. Думаю, вам лучше уйти.

— Я не приму отказа. А пойдёшь против моей воли, — Джастина окинула маленькую гостиную пренебрежительным взглядом, — начну с того, что закрою твою лавочку, лишив источника дохода, а потом снова повторю предложение. Но мы можем опустить пункт угроз и шантажа, сразу перейдя к мирным переговорам. Тебе выбирать.

Николь сжала челюсть, едва не хрустя зубами от злости Джастина не сводила с неё глаз, выжидающе приподняв бровь.

Николь вздохнула и спросила:

— Чего вы от меня хотите?

— Вот мы и подошли к вопросу, с которого следовало бы сразу начинать разговор.

— Слушаю, — горько вздохнула Николь. — Ведь выбора-то у меня, как оказывается, нет.

Джастина, нервно облизнула губы, напоминая в этот момент змею перед броском.

Повисла пауза, которая грозила слишком затянуться.

— Так чего конкретно вы от меня хотите? — с нажимом вопросила Николь.

Джастина вздохнула и, когда подняла взгляд, в голубых глазах читалась почти мольба:

— Хочу, чтобы ты стала любовницей моего сына.

От удивления Николь утратила дар речи.

— Вы, должно быть, шутите, сеньора? — от эмоций голос её дрожал и срывался.

— Нет, — с упрямой решимостью мотнула головой Джастина.

— Как, зная, кто я такая, вы можете предлагать подобное?! Связь людей с сексуальными вампирами порабощает людскую волю, приводит к гиперсексуальным расстройствам и эротомании. В итоге это, в 99 из 100 случаев убивает человека. А вы готовы заплатить мне за — что? За смерть своего сына?

— Всего лишь предпочитаю верить, что ты не станешь резать курицу, несущую тебе золотые яйца, как в прямом, так и в переносном смысле, — усмехнулась Джастина, элегантным жестом вытягивая из пачки длинную сигарету. — Ведь платить я буду ровно столько времени, сколько продлится ваша связь. Люди не всегда милосердны, но всегда — корыстны.

— Вы либо сумасшедшая, либо, что скорее, не в курсе: большинство инкубов и суккубов не контролируют процесс своего питания, иначе они не убивали бы людей.

— Большинству инкубов и суккубов просто плевать жив их резервуар или нет. Они не люди. человеческие чувства им неведомы. Но ты-то наполовину человек? И, у тебя есть отличный мотив для сдержанности.

— Вы готовы рискнуть жизнью сына, чтобы проверить вашу теорию? Для чего вам играть с огнём? Почему вы решили прийти ко мне с этим дерьмом? Признаться, я вас совсем не понимаю.

— Знаю, это выглядит странно.

— Более чем.

Джастина заметно нервничала. Высокомерные взгляды и надменные улыбки куда-то слились. Теперь она выглядела и в половину не такой уверенной. Проступившие в уголках глаз, в складках губ морщинки выдавали усталость и напряжение.

— Понимаете ли? — руки её нервно теребили край одежды. — У меня очень проблемный сын.

Николь ничего не понимала, поэтому слушала очень внимательно.

— Говорят, — всхлипнула Джастина, — что дети расплачиваются за грехи родителей, но случается, что и детьми господь карает. И это, увы, мой случай.

Джастина вздохнула.

— Ты меня не знаешь, Николь. Но когда-то я была близким другом твоей матери. Мы вместе выросли. Нет, ты не подумай, я не собираюсь сентиментально выдавливать участие дочери воспоминаниями о матери. Я просто хочу, чтобы ты знала предысторию.

Твоя мать была очень сильной ведьмой. Многие слышали о ней, искали её, хотели связаться, чтобы прибегнуть к её услугам. А последние стоили очень дорого. Не у всех хватало средств заплатить. Сальма большую часть средств, что получала, отдавала на благотворительные цели. Она всегда говорила, что люди не понимаю, чем платят за исполнение своих желаний. Цена их исполнения — жизнь. Не получится заложить безделушку — заложить придётся, как минимум, дом. Я провела с Сальмой достаточно времени, чтобы знать, что, на самом деле, является платой в магии. Деньги клиентов уходили на откуп, чтобы Судьба не брала с ведьмы за её работу.

— Но она взяла. Мама умерла в сорок два года, — рот Николь сложился в узкую жёсткую линию.

— Да. Обычно такие, как она, живут дольше, — грустно кивнула Джастина. — И она могла бы. Но Сальма для ведьмы была слишком хорошим человеком. Она не утратила душу, поэтому ушла из жизни так рано.

— Давайте вернёмся к вам и вашим желаниям.

— Когда мне было столько же лет, как и тебе, я встретила Хулио. И влюбилась в него без памяти. Беда была только в том, что я была простой девчонкой с городских окраин, а он — один из Стрегонэ. У меня не было никаких шансов заполучить этого парня. Я на коленях умоляла подругу помочь мне. Мне тогда было всё равно, какой ценой придётся платить — я была молода, горяча и безрассудна. Всё, что угодно — лишь бы быть рядом с любимым, чтобы он принадлежал мне. Сальма, как могла, отговаривала меня. Говорила, что те, кто на той стороне, за исполнения желания слишком дорого, что они заставят расплатиться самым дорогим и платить придётся в любом случае. Расплата неизбежна и лучше использовать обычные, человеческие средства. Но какое человеческое средство может оказаться сильнее твоего низкого нищего происхождения?! Расплата виделась далёкой, Хулио — желанным и близким. И я готова была не стоять за ценой. И магия сработала — Хулио не просто стал моим любовником, он женился на мне. И я познала рядом с ним все оттенки счастья и все оттенки боли, его любовь и предательство. И снова — любовь. Больнее всего было его потерять. Наверное, это одна из частей оплаты, которую взяла Та Сторона. Но это был задаток. Дальше пришлось платить через детей. Со старшим сыном я прошла через все круги ада. Он и сейчас не в тюрьме только лишь потому, что на счетах достаточно средств, а у семьи хватает влияния, чтобы отмазывать его всякий раз, как угораздит вляпаться в очередные неприятности. Мы прошли через иски об изнасиловании, секс в общественном месте, организацию боёв между несовершеннолетними, распространение наркотиков. Не говоря уже о такой «мелочи», как бесконечное вождение в нетрезвом виде — это стабильная и постоянна статья расходов. В общем, прегрешения можно перечислять долго. И, хоть я его родила, но вынуждена признать, Дианджело — тот ещё ублюдок.

— Сочувствую вашему несчастью. Но как описание характера вашего сына проясняет ситуацию с тем, что вы хотите купить меня из-за моего… тайного и смертоносного изъяна?

Джастина вновь начинает нервно теребить край одежды:

— Мой сын легко впадает в зависимости. От всего. До наркотиков и порошков был алкоголь. Дианжело начал пить с тринадцати. Ему не было ещё и пятнадцати, когда он ухитрился изнасиловать мою горничную. Я была вне себя от ярости и стыда. Не представляешь, каких трудов стоило замять это дело. И с каким трудом я смотрела в глаза этой женщине.

— Может быть, не стоило выгораживать вашего сына? Наказание могло пойти ему на пользу.

— Он — мой единственный сын. А наказание за изнасилование — это, знаешь ли, не пятнадцать суток ареста! Да и, к тому же, мы не могли допустить скандала. Это исключено.

— Скандала, значит?

— Ты так похожа на свою мать! Такая же моралистка! Да, скандала. Люди нашего положения не имеют права позориться! У меня не было выбора! К тому же, я продолжала надеяться, что, когда Дианджело повзрослеет, он осознает все неправильность своих поступков.

С годами он и правда дорос до соображения того, что купить проститутку дешевле и проще, чем насиловать честных горничных, но лучше от этого не стало. Алкоголь сменился наркотиками. После очередной дозы в его жизни появлялись разные люди — мальчики, девочки, мужчины, женщины! Он катился дальше по наклонной. И я не слепая. Вижу и понимаю, кем стал мой сын. Да, он испорченный, наглый, слабый, но он — всё ещё мой сын. И я не могу избавиться от мысли, что в его пороках есть моя вина. Что, заключив договор с Той Стороной, я открыла бесам прямую дорогу к своим детям и те владеют ими, а я не могу помочь. Что пороки и болезни моих детей — это как раз та самая неизбежная плата, о которой предупреждала Сальма.

Слова Джастины звучали вполне искренне. Николь даже прониклась на миг её страданиями.

— Весьма может быть. Но чем я могу здесь помочь?

— Иногда одно пламя гасят другим.

— А иногда сигара — это просто сигара. Иногда в пороках человека нет никакой мистики и вины бесов, есть всего лишь нежелание сопротивляться собственным слабостям и безответность. Возможно, вам следует попробовать полечить вашего? Слышала, есть хорошие частные клиники?

— Тебе известно хоть об одном наркомане, который бы избавился от своей пагубной страсти в клинике? — с горечью спросила несчастная мать. — Нет! От этой бесовской зависимости избавления нет. Всё, что там смогут сделать — это не дать умереть от передозы прямо сейчас, в одночасье. Позволят протянуть немного дольше. Я же хочу раз и навсегда забыть о героине, дезоморфине и метадоне! Настолько хочу этого, что готова второй раз продать душу дьяволу! — голос её дрогнул. — Знаю, ты видишь перед собой сумасшедшую. Но я в отчаянье. В таком отчаянье, что прошу одного дьявола помочь одолеть другого. Два последних года жизнь всей нашей семьи превратилась в порочный круг, в котором мы кочуем из одного реабилитационного центра в другой. Вспышки надежды, редкие периоды ремиссии становятся раз от раза короче, а глубина падения в черноту депрессии, когда зависимость возвращается к сыну, с каждым разом всё глубже. Я никому не пожелаю переживать такое: ты изо всех сил гонишь от себя мысль о том, что всё напрасно. И на самом деле наркозависимость не возвращается и никуда уходит — она всегда с тобой, потому что не покидает твоего ребёнка. Времена ты даже ненавидишь его! Ненавидишь себя. Ненавидишь весь мир. В самые страшные моменты в голову приходит мысль о том, что, может быть было бы даже лучше, если бы всё закончилось? Чувство вины за такие мысли невозможно описать словами. Ты гонишь их от себя всеми силами. Ты твердишь себе, что с приходом нового дня всё будет хорошо. Но новый день настаёт, а всё становится только хуже. Всё сильнее и больше выходит из-под контроля.

Я правда думала, что скандалы из-за связи Хулио с горничными и актрисульками из варьете — это худшее, что может быть в моей жизни. Я была наивна. Наш с Хулио сын смог меня убедить в том, что там были светлые дни. Избалованность, дерзость, распутное безрассудство Дианджело, его потребность находиться постоянно в центре внимания — всё это моя кара. Для сына чем скандальнее повод, тем лучше. Он словно целью задался позорить меня. Последние полгода Дианджело открыто принимает знаки внимания со стороны других молодых людей. Частые случаи их открытой привязанности шокируют общество. Результатом его извращённой дружбы становятся закрытые двери многих знатных семей. Страдает даже семейный бизнес. Мой сын — пропащая душа, которая, несмотря на молодость, впитала в себя все пороки. Возможно, я безумна и безрассудна, но мой план прост: я хочу все зависимости заменить одной — тобой, Николь. И пусть круг замкнётся.

Ладонь Джастины накрыла собой руку Николь, пальцы с силой сжали пальцы девушки. Было в этом движении что-то жалкое и одновременно жадное.

— Дианджело необходимо вырвать из порочного круга. Освободить от влияния его ужасных друзей. Я долго обдумывала приемлемый и работающий способ и нашла вариант: помогите мне, прошу вас! Твои способности — вот, что мне нужно.

— У меня нет никаких способностей!

— Власть инкубов и суккубов сильнее, чем принято считать. Тебе нужно будет проявить совсем немного гламора и, я уверена, мой сын думать забудет о своих излишествах. Тяга к тебе заставит отказаться его от дурных привычек.

— Вы понятия не имеете, о чём просите. — Николь всё-таки удалось вырвать руку из крабьего захвата Джастины. — Ваш план — безумие чистой воды. Это как самому сжечь дом, лишь бы он от наступающего пожара не пострадал.

— Там или иначе, но сотрудничать со мной тебе придётся, — Джастина вновь натянула на лицо маску холодной уверенности. — В твоих интересах сделать это добровольно. Я не забыла, чем обязана твоей матери, девочка, как не забыла и нашей дружбы с ней. Если пойдёшь мне навстречу — не пожалеешь. Награда будет щедрой.

— Что вы знаете о суккубах, сеньора?

— Достаточно. Все думают, что им нужен секс в качестве питания, но это не так. Вернее, не совсем так. Секс — лишь средство, сильнейшая форма обольщения. Целью же любого демона является подавления человеческой воли, превращение человека в свою игрушку, ну, и заодно, батарейку для питания. Я встречала сексуальных вампиров и видела их жертв. Но я так же знаю, что ты наполовину человек, Николь, а значит, тебе знакомы сострадания, жалость и, возможно, любовь. Может быть, ты полюбишь моего сына, и вы будете счастливы?

Николь взглянула на несчастную мать, как на сумасшедшую.

Джастина правильно прочитала её взгляд:

— Да, я понимаю, как наивно, сентиментально и бредово это звучит. Но Дианджело не всегда был таким, как сейчас. В детстве сын был ласковым, очень добрым, красивым мальчиком. Он и сейчас красив, хотя порок, конечно, уже оставляет свои следы на его облике. Вдруг у тебя получится спасти его душу?..

— Суккубы не спасают души. Хорошо, — после непродолжительной паузы кивнула Николь. — Давайте подведём итог нашему разговору? Вы хотите, чтобы я, воспользовавшись гламором суккуба, привязала к себе вашего сына, отвлекая его внимание от других любовников и любовниц?

Джастина, глядя на собеседницу большими глазами, кивнула.

— Вы осознаёте, что, по сути, меняете одну зависимость, ведущую вашего сына к смерти, на другую, ведущую туда же?

— Я готова рискнуть.

— Это сделка с дьяволом. Чары — это не любовь. Гламор суккубов подавляет человеческую волю, именно поэтому результат всегда плачевен. Прежде, чем мы пойдём дальше, вы должны осознавать, что сейчас, возможно, подписываете своему сыну смертный приговор. До сих пор я жила как обычный человек. Старые сексуальные вампиры может быть, и могут контролировать процесс своего питания, но я в этом плане чистый младенец, никак это не контролирующий. Что сделаю в моменте инициации — понятия не имею! Может быть, всё пройдёт без сучка и задоринки, а может, от несчастной жертвы останется лишь высушенная чешуя, как сброшенная змеёй кожа. Я ничего от вас не скрываю. Вы покупаете кота в мешке — очень страшного, малопредсказуемого кота.

Джастина скупо улыбнулась:

— Ты очень похожа на мать. Тебе уже говорили? Выглядишь, как она и говоришь, как она — о цене и последствиях. Но твоя мать любила твоего отца, несмотря ни на что. И прожила подле него двадцать лет. Срок немалый. Разве это не доказательства того, что при желании два наших вида, демонический и человеческий, вполне может сосуществовать?

— Мама была очень сильной ведьмой. Её связь с отцом продлилась не дольше года. Отец по силе — первый инкуб в городе в ранге Мастера. Полагаю, проблемы самоконтроля давно остались для него в прошлом. Ему, на момент их встречи, исполнилось триста пятьдесят лет. И, вишенка на торте — мама дожила всего лишь до сорока двух лет! Так что, с моей точки зрения, история отношений моих родителей — так себе доказательство и так себе аргумент. Мне девятнадцать — всего девятнадцать! — и я ещё ни разу не «питалась». Стоит ли дальше распространяться на тему, почему ваша идея кажется сомнительной и не вызывает энтузиазма?

Джастина закусила губу почти до крови, вновь принимаясь теребить край одежды. В задумчивости, не замечая того, она стала раскачиваться, сидя на краю стула, вперёд-назад, обдирая кожу вокруг ногтей.

— Возможно, решение, которое я принимаю, не самое лучшее…

— Скорее всего, — радостно закивала Николь.

На мгновение ей показалось, что Джастина колеблется.

— Если всё получится, у моего сына будет в запасе лет пять жизни?

— Возможно, если всё пойдёт по самому лучшему сценарию, но, скорее всего, моего внушения не хватит, а двойная зависимость убьёт его быстрее, чем одна. Это при условии, что я не убью его в первую же совместную ночь.

— Тебе придётся постараться. А чтобы не было неприятных эксцессов и сюрпризов — потренируйся до встречи с моим сыном.

— Что, простите?.. — округлила глаза Николь.

— Не стоит извинений. Просто сделай это. Не собираешься же ты всю жизнь в девственницах ходить?

— Собственно, почему бы нет? Меня устраивает моя теперешняя жизнь. Если ценой чьей-то жизни будет отсутствие у меня сексуального опыта, с моей точки зрения цена не так уж высока!

Джастина вытянула из сумочки кредитку:

— Здесь пин-код и десять тысяч долларов. За твою девственность. Не думаю, что кому-нибудь за одну только ночь платили когда-то больше.

— За кого вы меня принимаете? — ошарашенно спросила Николь. — За шлюху? Заберите ваши деньги!

— Деньги на кредитке, а кредитка — твоя. Не горячись. Бери. Ночью найди кого-нибудь погорячее на твоё усмотрении и попробуй его на вкус. Возникнут неприятности — помогу уладить.

— Вы чудовищно циничны. Вам говорили об этом?

— Нет, но я сама это знаю. Жизнь заставляет.

— Ну, и как живётся с осознанием того, что ты — чудовище?

— Оправдываешь себя тем, что у тебя не было выбора и, что ты делаешь это для того, кого любишь. Что, в итоге, если всё сложится — будет лучше для всех. И даже для тебя. Рано или поздно, но тебе придётся познакомиться с твоей тёмной половиной. Кто знает? Может быть, когда-нибудь в будущем, ты меня ещё и благодарить будешь?

— Сильно вряд ли.

Джастина пожала плечами:

— Даю тебе эту ночь. Завтра днём мой человек приедет за тобой, Николь. Используй время с пользой. Потрать его на то, чтобы научиться держать баланс между своими потребностями и чувствами. Твой гламор должен спасти моего сына. Постарайся, чтобы всё шло по плану.

— А если — нет?

— Давай лучше поговорим о том, что будет в случае «да». Если вытащишь моё дитя из бесовской ямы, клянусь, награда будет щедрой! Сможешь, если захочешь, стать его женой. Я закрою глаза на твоё низкое происхождение, как когда-то его закрыли на моё. Ты получишь положение в обществе, богатство, жизнь, о которой не смеешь даже мечтать, потому что ничего о ней не знаешь. Весь мир ляжет к твоим ногам.

— А если, всё-таки — нет? Если я не смогу? Если у меня не получится?

— Если не получится, я позабочусь о том, чтобы тебя закрыли в Институте Изучения Парапсихологии в отделе психиатрии до конца дней твоих. Поэтому постарайся, — очень постарайся! — чтобы всё получилось.