Единственная

Тори Майрон, 2023

Жених в качестве свадебного подарка подарил мне моего бывшего. И что же делать? Прикинуться, что ничего страшного не произошло? Или расстроить любимого, сообщив, что он крупно облажался?К сожалению, я выбрала неправильно. И теперь не знаю, как всё исправить. Да и реально ли? Ведь мерзавец из далекого прошлого поставил себе цель – во что бы то ни стало отменить мою свадьбу.Вторая книга дилогии "Любовь с первой ноты", но книгу также можно читать и отдельно.

Глава 3

Эмилия

— Я рад, что ты всё-таки согласился на моё предложение и приехал. Знакомься, эта красавица — будущая миссис Блэк. Ну а тебе, Эмилия, думаю нет смысла представлять Марка. И так знаешь, кто он. Как, впрочем, и любая девушка в этом зале, — с усмешкой выдаёт Коннор, и я в колоссальном потрясении начинаю вертеть головой.

Все рядом стоящие леди пялятся на нас. А точнее, не на наше трио, а исключительно на Эндрюза. С восторгом. С восхищением. С трепетом. Словно на своего идола смотрят. Хотя почему «словно»? Он для них таковым и является.

Я ещё не встречала ни одной женщины, которая не тащилась бы от творчества этого гада. Каждый новый сингл непременно возглавляет все чарты. Каждый видеоклип набирает сотни миллионов просмотров. Каждый концертный холл забивается под завязку фанатами его музыки.

Также нужно не забыть упомянуть про множество интервью на радио и участия в самых популярных вечерних ток-шоу, про тысячи билбордов с его красивой мордой и про сотни рекламных роликов, в которых он выставляет напоказ своё натренированное тело.

В общем, куда ни глянь — везде он. Только мёртвый может не знать о существовании талантливого и всеми желанного Марка Эндрюза.

— Насколько я понимаю, мой сюрприз удался. Ты аж дар речи потеряла, — довольно улыбается Коннор.

Дар речи потеряла? Дар речи?! Да я всю почву из-под ног только что потеряла, а не дар речи!

— Но, может, всё-таки скажешь хоть что-нибудь, милая?

Сказать…

Да… Точно… Нужно взять себя в руки и что-то сказать.

И помогают мне в этом архинепростом деле нахальная улыбочка Эндрюза и насмешка в серых глазах, прожигающих моё лицо до мяса. Марк явно забавляется происходящим. Особенно моей растерянностью. Но чёрта с два я позволю ему продолжать это делать.

— Скажу, что я в шоке, — придаю голосу максимально радостный оттенок.

— Вижу. Этого я и добивался, — Коннор целует меня в щёку, а я натягиваю на губы самую «искреннюю» улыбку из всех возможных. И вроде справляюсь на ура.

— Я настолько в шоке, что не понимаю.

— Чего?

— Ты хочешь меня убить?

Коннор недоумённо хмурится, Марк вопросительно изгибает бровь.

Наверное, мне стоило прямо сейчас выдать Коннору правду о наших с Марком недолгих отношениях, но мне не хочется омрачать этот праздничный вечер мерзкой историей. И судя по тому, что Марк ничего не рассказал Коннору, он тоже не планирует ворошить прошлое. Поэтому я ничего лучше не придумываю, как притвориться, будто не знакома с Эндрюзом, спрятав вихрь обуревавших меня эмоций под шуткой:

— Ты решил подарить мне на свадьбу любимца всех женщин, чтобы они на меня накинулись и разорвали на части? Мог бы пожалеть меня и найти менее кровожадный способ избавиться от своей невесты.

Марк коротко усмехается, а Коннор снова начинает улыбаться от уха до уха.

— Глупая. Я от тебя ни за что никогда не избавлюсь. В мире нет лучшей женщины, чем ты, — одной рукой сгребает меня за талию и притягивает к себе вплотную.

Ты ж мой хороший. Прекрасней ответа ты выдать просто не мог.

— Даже не стану спорить, — вставляет комментарий Марк, и все ощущения во мне с бешеной скоростью множатся, повышая температуру тела. — Твоя невеста, Блэк, гораздо красивее, чем ты мне рассказывал.

Коннор рассказывал? Какого чёрта? Зачем? Когда только успел познакомиться с ним? И где?

— Красота — лишь вершина айсберга всех достоинств Эмилии. Потому-то я и запал на неё по самые не хочу в первый же день знакомства.

— Не думаю, что прямо в первый. Тогда мы с тобой особо не общались, — концентрирую игривый взгляд на лице любимого, чувствуя, как все оголённые участки кожи печёт от пристального взора Эндрюза.

— Мужчина всегда чувствует свою женщину. Для этого общаться необязательно. А тебя я почувствовал сразу.

— Да что ты говоришь? Так, значит, это у вас, мужчин, работает?

— Не могу ручаться за всех, но у меня всё именно так. Возможно, Марк тоже понимает, о чём я говорю, — Коннор переводит взгляд на нашего собеседника, и тот без промедлений отвечает:

— Понимаю.

И я снова попадаю под прицел его немигающего взгляда, от которого меня подмывает сбежать. Спрятаться. Отдышаться. И успокоить чёртово сорвавшееся сердцебиение.

— Значит, и у всеобщего любимца есть особенная женщина?

— Аманда Олсон, — раздаётся мгновенный ответ, и лишь спустя пару секунд, чёрт побери, до меня доходит, что это я его выпалила.

Вот блин! Говорю же: тело отсоединилось от мозга и подключается обратно с перебоями.

— А ты откуда знаешь? — недоумевает Коннор.

— Оттуда же, откуда и весь остальной мир, — невозмутимо добавляю я. — Об их отношениях уже несколько месяцев во всех журналах пишут.

— Точно. Простите, я не читаю журналы. Только если связанные с бизнесом, — виновато глядя на Марка, усмехается Коннор, а затем задумывается. — Но про Аманду Олсон я где-то что-то слышал. Она певица?

— Актриса, — отвечает Эндрюз. — В последние годы снималась во множестве фильмов.

— К сожалению, я и в кино давно не был. Надо бы исправить эту оплошность, Эми.

— Ты же знаешь, что я всегда только за, — мурлычу в ответ Коннору, а в башке какого-то чёрта всплывают давно забытые воспоминания.

Я. Марк. Задний ряд кинотеатра. Оглушительные звуки стрельбы в боевике. Но мы их как будто не слышим. Его руки в моих трусиках. Мои в его боксёрах. Губы в губы. Язык глубоко в моём рту. Тихие стоны. Укусы. Привкус крови. И оргазм, выносящий к чертям все мозги.

Слегка встряхиваю головой, отгоняя прочь эти жаркие кадры, но фантомные ощущения его прикосновений покалывают всю поверхность кожи, будто это происходило только вчера, а не десять лет назад.

Опрометчиво перевожу взгляд на Марка, и щёки мгновенно начинают пылать. В его серых хитрых омутах транслируются те же воспоминания, которые несколько секунд назад мощным приливом похоти врезались в моё сознание. Хочу отвернуться, посмотреть на Коннора, а лучше накинуть на голову Марка чёрный мешок, чтобы больше не видеть его самодовольную физиономию, но вместо этого непроизвольно залипаю на ней.

Годы нисколько не испортили этого паршивца. Наоборот. Придали его смазливому лицу, на которое западали все девчонки, более мужественные очертания. Я это и в видеоклипах замечала, но в жизни Марк выглядит ещё красивее, чем на экранах. Такое чувство, будто камеры съедают весомую часть его привлекательности, не донося до зрителей и половину его неотразимой внешности. Про образ всеми обожаемого музыканта-плохиша вообще заикаться не стоит. Даже элегантный костюм не способен скрыть его амплуа бэдбоя. Хотя не амплуа это вовсе, а сущность Эндрюза. Поганая, эгоистичная, развратная, но чертовски притягательная для женщин любого возраста.

Чуть растрёпанные тёмные волосы, лёгкая щетина, чувственная улыбка, беззаботность и уверенность в каждом движении и позе. А вишенкой на тортике является наглый выразительный взгляд, обещающий доставить тебе проблемы. Страстные, порочные, опасные, умопомрачительные. Они перевернут весь твой мир вверх тормашками, а потом оставят тебе море жарких воспоминаний и агонизирующий ком вместо сердца.

Знаю. Плавала. На всю жизнь наплавалась.

— Так, может, вы наконец расскажите мне, в чём именно заключается подарок? — оторвав себя от разглядывания Марка, перехожу к интересующему меня вопросу.

— Как в чём, Эми? Ты меня поражаешь. Я думал, ты и так уже догадалась. Я же знаю, как ты обожаешь Марка. Постоянно слушаешь и напеваешь его песни. Знаешь каждую его композицию наизусть.

Если бы взглядом можно было бы зашивать рот, то у Коннора он был бы заштопан ещё на словах «ты обожаешь Марка». Я не услышала бы всего, что дальше выдал его язык, а чёртов Эндрюз не засиял бы как новогодняя ёлка.

— Прям каждую-каждую знает? — уточняет мерзавец, раздражая меня своей белоснежной улыбкой до скрежета зубов, а Коннор лишь масло в огонь подливает:

— Каждую. Я не шучу. Временами мне кажется, что более ярой фанатки, чем Эмилия, у тебя нет. Если откроешь её «Spotify», найдёшь все свои альбомы. Нет ни одной песни, которую она не прослушала бы, как минимум, сто раз.

— Да что ты говоришь?

— Да. У Эми ещё и в дисках все твои альбомы имеются.

Господи! Потолок, родненький, рухни на меня, пожалуйста. Вот прямо сейчас. Умоляю.

— Коннор, я не думаю, что Марку интересно слушать про ещё одну свою фанатку, — сдержанно произношу я, но чего мне стоит сохранять спокойствие — не передать словами.

— Почему же? Мне очень интересно послушать. Продолжай, Коннор.

Козёл.

Понимает же, что я готова раскричаться на ни в чём неповинного Блэка, лишь бы он заткнулся, но всё равно продолжает провоцировать. В этом весь Марк. Но на сей раз ему не удастся добиться желаемого. Коннор прекрасно чувствует, когда стоит выдавать ту или иную информацию, а когда — стоит промолчать.

— Да ладно, не буду ещё больше смущать Эмилию, иначе потом она устроит мне весёлую жизнь. Она, знаешь ли, крайне опасна в гневе, — смеётся Коннор.

— Да? А на вид такой милой кажется, — вставляет свои пять копеек Марк.

— Как говорится: в тихом омуте.

Так всё! Пора это заканчивать!

— Так к чему был весь рассказ о моём пристрастии к музыке Эндрюза? — снова возвращаюсь к самой главной теме.

— К тому, что я решил порадовать тебя и пригласил Марка выступить на нашей свадьбе.

Меня словно гантелей по затылку ударяют. В ушах шумит, в глазах двоится, способность мыслить отрубается напрочь.

Он решил сделать что?

— Пригласил? Выступить? Марка? На нашей свадьбе? — блею я подобно безмозглой овце.

Он, должно быть, издевается.

— И не только на свадьбе, но и здесь. Сегодня.

— Ты шутишь? — округляю глаза, всей душой жалея, что у меня в руках нет бокала с шампанским. Нет. Лучше с чем-то покрепче.

Я не любительница выпивать, но сейчас с удовольствием опустошила бы стакан до дна, надеясь затопить алкоголем подступающий к горлу смех.

— Ты шутишь, — повторяю и начинаю нервно посмеиваться. — Шутишь, конечно.

— Конечно не шучу, милая. К счастью, мне удалось уговорить Марка освободить время в его плотном графике, и он прилетел из Лос-Анджелеса в Рокфорд. И всё ради тебя.

Ради меня? Ради ме… Да я… Да он… Арр…

Мой смех быстро заканчивается, затмеваясь вспышкой ярости. И пока я удерживаю её внутри себя, определённо теряю несколько лет жизни.

Да этот наглец никогда ни для кого ничего не делает. Только для себя. И сюда он прилетел, чтобы — что? Посмеяться? Поиздеваться надо мной? Повеселиться? Спустя столько лет усложнить мне жизнь? Или Коннор предложил ему настолько баснословную сумму, что Марк не смог отказаться?

Да как у него только наглости хватило появиться здесь? Хотя… О чём это я? Наглость, бессовестность и беспринципность — это и есть Марк Эндрюз. Но я теперь не та доверчивая дурочка, которая всегда видела в нём только хорошее. Нет в нём ничего хорошего. Одна сплошная гниль. И я не позволю этой гнили испортить самый прекрасный день в моей жизни. Однако и устраивать сцен я сейчас не собираюсь. Не когда Коннор так счастлив, полагая, что сделал для меня столь чудесный подарок. Нужно решить эту проблему правильно, миролюбиво, не расстроив моего ничего не подозревающего жениха.

— Я тебе это уже миллион раз говорила, Коннор, но скажу в миллион первый: ты самый потрясающий мужчина на свете! — обхватываю его шею, притягиваю к себе и одариваю губы будущего мужа пылким и донельзя неприличным для светского вечера поцелуем.

Но какая к чёрту разница, что обо мне подумают люди? Это мой праздник! Моя помолвка! Мой мужчина! Что хочу, то и делаю.

— Вау! — выдыхает Коннор после того, как я разрываю поцелуй и провожу большим пальцем по его губам. — Так и знал, что я не прогадаю с подарком.

Очередной истеричный смешок норовит вырваться наружу, но я заталкиваю его обратно и продолжаю играть роль счастливой невесты.

— Не прогадал. Обожаю тебя, — коротко целую его и наконец поворачиваюсь к затихшему Марку. — Спасибо вам большое за то, что сумели выкроить время и прилететь сюда. Я о таком и мечтать не могла. Коннор ведь верно сказал: я без ума от ваших песен. Жду не дождусь, когда смогу послушать вас вживую. Хотя, уверена, своим выступлением вы осчастливите не только меня, но и всех собравшихся здесь девушек, — глядя точно наглецу в глаза, восторженно проговариваю я с наимилейшей улыбкой на губах.

О да… Я далеко уже не та милашка, которую он бросил много лет назад, но по-прежнему могу прикинуться ею, когда мне очень-очень нужно.

— Для меня будет честью выступить на вашем празднике, Эмилия, — отвечает Марк без промедлений, но в низком голосе больше не слышна прежняя расслабленность. И, кроме вялой улыбки, Марк больше не выдаёт никаких эмоций. Красивое и столь ненавистное мне лицо застыло, словно в каменную маску превратилось. И меня это радует, как будто я только что срубила джекпот.

Выкуси, Марк. Ты ведь явно не такой реакции от мне ожидал. Но никаких разборок и ссор ты не получишь. Ты вообще от меня ничего не получишь. Вне зависимости от того, что побудило тебя приехать сюда.