Необыкновенные приключения Шустрика, героя Мяукии

Тимур Суворов

Кошка – существо весьма независимое. Способна ли она на подвиг ради хозяина? Герой этой книги неопровержимо доказывает: да, и еще на какой подвиг! Кот по имени Шустрик отправляется вслед за своим Другом на край света – в далекий Китай. Его ждут дикие леса, новые знакомства, напряженные схватки с коварными крысами… Удастся ли отыскать Друга? "Необыкновенные приключения Шустрика, героя Мяукии" – повесть о верности и благодарности, о храбрости и жертвенности, о любви и, конечно же, о настоящей дружбе.

Глава третья. Дорога и воспоминания

До Мяурославского вокзала Шустрика провожал вожак с эскортом из трех бойцов. Они вышли из дома ночью, в излюбленное для всех мяуков время. Друзей на улице почти не было, зато собратьев они встречали постоянно и с их помощью к рассвету благополучно добрались до места назначения.

Мяурославский вокзал представлял собой нечто огромное, суетливое и шумное. Стояли и отправлялись товарные и пассажирские составы. Громкий голос раздавался из ниоткуда, возвещая прибытие и отбытие поездов. Везде были Люди. Старые, словно сошедшие с ковчега Ноя и молодые, как лунный полумесяц. Довольные, как сытые мяуки, и мрачные, как голодные сыроедки. Старики и старушки. Мужчины и женщины. Мальчишки и девчонки. Все они были заняты переносом багажа, покупкой билетов и поиском потерявшихся родственников, а потому на Шустрика и компанию никто не обращал внимания.

Каждый из бойцов нес в зубах сочный кусок крысятины — походный провиант путешественника.

— Они знают, что я должен прийти? — тихо спросил Шустрик Карася.

— Нет еще. Да ты не волнуйся — мы сейчас знак подадим.

Они негромко мяукнули, издавая условный сигнал, и через некоторое время их окружили силы местного мяучьего ополчения — пять тощих и довольно грязных мяуков. Узнав о цели Шустрика, ополченцы все ему подробно рассказали: когда прибудет его состав, какие продукты ему следует взять в дорогу, сколько будет ехать поезд, где именно он должен спрятаться…

— Помни — тебе предстоит длительный путь на восток, — напутствовали его боевые товарищи. — По самым скромным прикидкам, тебе придется ехать несколько человяуческих дней. Ведь это Мяутранссиб! Но ты не бойся — еды хватит до Мяучиты. Вот с водой хуже, придется немного потерпеть… Если будет возможность, вылезай на остановках и ищи лужи. Только смотри, чтобы не опоздать потом и чтобы никто тебя не засек!

— Мяутранссиб? — переспросил Шустрик. «Странное слово!»

— Да, парень, Мяутранссиб, — засмеялись все. — Удачи.

Шустрик понял, что такое «Мяутранссиб» на своей шкуре в прямом смысле этого слова. Поначалу все шло неплохо. Он осмотрел вагон. Найти свободное место, спрятать провизию, подготовить все для ночлега оказалось делом нетрудным…

Потом поезд тронулся, и Шустрик заснул.

А что еще ему оставалось делать? Только спать. Он, конечно, периодически просыпался, съедал небольлшую порцию крысятины, но затем сразу же укладывался снова.

Поезд ехал на восток. Все дальше и дальше.

Назойливый стук колес — ту-дун, ту-дун, ту-дун, ту-дун, ту-дун, ту-дун, ту-дун, ту-дун…

Мяу?

Отсутствие свежего воздуха…

Мяу…

Одуряющие запахи товаров Друзей!

Мяу!!!

И так минута за минутой, час за часом… Уже начинала мучить жажда, а остановок пока не предвиделось…

Ну когда же кончится эта нудная, долгая дорога?!

Потом воздух стал немного другим. Однажды он проснулся и почувствовал — все изменилось. Поезд замедлил ход и с долгим скрипом, похожим на стон, остановился. Шустрик осторожно протиснулся в щель в полу и оказался между огромными стальными колесами. На его счастье, была ночь. Он выглянул из-под вагона… Теплый ветер принес запахи незнакомых трав и животных. Звезды отражались в большой луже под насыпью (а может, это было маленькое озеро?). Никогда он еще не пил с таким удовольствием… В этой воде был и лунный свет, и привкус ночных приключений, и радость от того, что он, наконец, вновь ощутил лапами твердую землю…

Но путешествие продолжалось, и Шустрику по-прежнему оставалось только спать, просыпаться и снова засыпать… В перерывах между приступами дремоты он глядел в щель, где мелькали серые шпалы вперемешку со скудной зеленью, и думал про другую дорогу — ту дорогу, которую он уже прошел в своей жизни, совсем недолгой по человяуческим, да и мяучьим меркам… Он вспоминал все, что было с ним в детстве и позже, все, что привело его в этот вагон этого поезда… Давайте и мы вернемся вместе с Шустриком туда, куда возвращает только память — в прошлое… Думаю, путешествие будет увлекательным. Ведь я уже предупреждал, что речь идет о необыкновенном коте!

Этого, конечно, Шустрик помнить не мог, но мне известно, что он родился в ту самую мартовскую ночь, когда все мяуки, по традиции, должны были горестными воплями возвестить миру о великой трагедии — утрате Природного единства (о том, что такое Природное единство, вы узнаете позже).

Первыми воспоминаниями мяука были огромные глаза мяумы, ее шершавый язычок и вкусное молоко, которым она его кормила. Он лежал в коробке, куда его поселили Друзья, а под боком тихонько попискивали его братья и сестры.

— Спи, мой сынок, — тихонько мурлыкала мяума. — И пусть приснятся тебе хорошие сны. Про верных товарищей. Про добрых Друзей. Про вкусную рыбу и печенку. Про будущие победы на поле мяучьей брани. Спи. Когда ты вырастешь, то станешь сильным мяуком. Ты научишься сражаться. Научишься держать свое слово. У тебя появится любимая, родятся дети. Мой маленький, мой хорошенький мяученочек… Ты родился в очень важное время. Знай, что скоро, согласно пророчествам, наступит время восстановления Природного единства. Это такое время, когда все будут жить в мире и любви. Когда гавки не будут охотиться на мяуков, а мяуки на крыс. Когда постоянно будет тепло и солнечно. Спи, мой сыночек. И пусть тебе снятся сны про счастливую жизнь. Ты станешь взрослым, и ты вернешься ко мне. Я взгляну и вот — передо мной взрослый мяук. С сильными лапами. С мудрыми глазами воина, мужа, отца. И тогда я скажу себе — я вскормила настоящего мяука!

Через две недели мяученок уже мог сносно передвигаться. Он очень полюбил играть с братьями в прятки. «Как приятно жить», — весело думал он, прячась в первый раз от сестренки. — «Мир так прекрасен. В нем есть Друзья. Есть мяума. Есть братья и сестры. Есть молоко и смяутана.»

Он был самым ловким и подвижным среди мяучат, поэтому Друзья стали называть его Шустриком. Мяума последовала их примеру. Когда у мяуков есть Друзья, право давать имя всегда остается за Ними.

— Мои дорогие мяучата, — однажды сказала мяума. — Я расскажу вам о том, кто вы. Вы — мяуки. Вы принадлежите к цивилизации столь же древней, как цивилизация Двуногих Бесхвостых, иначе называемых Людьми. В мире вообще много живых существ, кормящих потомство молоком. Наиболее развитые из всех — мы, гавки и люди. Два слова о последних… Двуногие Бесхвостые, или, как Они себя называют, человяуки — наши Друзья и партнеры. Любите Их. Но будьте осторожны с потомством Друзей — они часто обижают нас. Не со зла, конечно, но все же держитесь от маленьких Друзей подальше. На третьем месте (первые два занимают человяуки и мяуки) по степени развития стоят гавки. С ними надо быть особенно осторожными. Они завидуют нам, мяукам, и всегда готовы обидеть нас.

— Почему, мяума? — спросил Шустрик. Он был единственный, кто внимательно слушал ее историю. Его братья и сестры уже отвлеклись и затеяли шуточную драку.

— Не знаю, сынок. Это пошло с самого начала. Никто не знает, почему они обижают нас. Просто обижают, и все. Но ты не волнуйся — мяуки умнее и хитрее.

— Мяума, — промурлыкал он, — Ты — самая лучшая мяума на свете. Как хорошо, что у меня есть ты. А кто мой паупа?

— Он погиб в неравной схватке с крысами, — помолчав, мяукнула она. — Пожалуйста, не спрашивай о нем.

— Почему? Тебе так тяжело?

Вместо ответа мать прижала сына к себе и тихонько замурлыкала колыбельную. Мяученка окутало приятное тепло, и он заснул.

Когда ему исполнилось два месяца, Друзья, в квартире Которых он жил, отнесли его на птичий рынок. Так называлось место, где самые везучие мяуки, гавки и другие четвероногие и пернатые обретали Друзей.

Кого там только не было!

Мяучье потомство в корзинах, маленькие гавки на привязи, кроляуки и попугаи в клетках… Мяученок понимал, что персы, ангорцы и сиамские мяучата выглядят гораздо интереснее, чем он, и у них больше шансов найти двуногого Друга. А что он? Да, хвост у него был довольно пушистый. Да, огромные глаза поблескивали весьма умненько. Но в остальном он был обычным черным мяученком.

На рынке было непривычно шумно. Языки зверей, людей и птиц смешались в один невообразимый гвалт…

— Персидские кошечки почти задаром! Эй, народ, налетай, покупай! — скандировала толстая Подруга, высоко поднимая маленькую хорошенькую персидскую мяучку.

— Даром? — обиженно шипела мяучка. — Меня — даром? Какая низость! Да я — находка для любого, кто согласился бы подружиться со мной! Чего только стоит моя волнистая шерстка! А мой курносый носик!..

— Молчи уж, презренная поедательница мышей, — задорно пролаял маленький черный пудель — гавк. — Ты — жалкое создание, которое ни на что не годно! То ли дело мы — гавки! Мы — сила! Мы всегда рядом с Друзьями. Не зря они считают нас своими лучшими товарищами.

— Это вас-то? — не осталась в долгу мяучка. — Вас, блохастых? Да что вы можете? Только впустую бегать за нами да драпать от диких гавков-воляуков куда подальше.

Началась свара.

Мяуки кричали, что гавки — жалкие, ни на что не годные создания. Гавки лаяли, что это мяуки — недоделанные животные, которые только и способны на то, чтобы воровать у Друзей молоко и сосиски.

— Да угомонитесь вы, — высказался, наконец, гавк-ризеншнауцер с печальными глазами, — В конце концов, это невыносимо. Сейчас мы все в одинаковом положении. Что толку спорить и лаяться всем на потеху? Лучше успокойтесь и не обижайте друг друга.

— Ты справедливо говоришь, о достойный гавк, — уважительно заговорил старый бульдог, пришедший вместе с хозяином, чтобы купить птичью клетку. — Да… Но что с тобой случилось, поведай?

— Мой Друг уезжает, — коротко ответил ризеншнауцер. — А меня продает, потому что никто из его родных взять меня не хочет.

— Как грустно, — замяукала сиамка, — Подумать только, ведь нас всех может постигнуть та же участь. Даже если сейчас мы обретем Друзей, потом мы снова можем их потерять!

— Ваше будущее не так плачевно, как мое, — пожаловался кроляук. — В худшем случае вас выкинут на улицу, то есть на свободу, а меня… — голос его задрожал, — Меня убьют и с…с…с…съедят.

Шло время, и нашла себе Друга персидская красавица. Ее увидела маленькая Подружка с большой косой, и упросила маму взять мяучку. Шустрик искренне порадовался за нее.

Гавка-ризеншнауцера пожалела и взяла молодая пара Друзей.

Потом крупный и солидный Друг взял кроляука.

Потом одного за другим Друг Шустрика отдал всех его братьев и сестер.

Наступил вечер…

На рынок уже практически никто не заходил, и среди оставшихся животных воцарилось уныние — Друзья на сегодня закончились. Мяуки и гавки переглядывались и думали — что теперь? Что с ними будет? Никто не знал, и всем стало тревожно.

Его Друг то и дело поглядывал на часы. Сегодня у Него еще были дела, и Ему совсем не хотелось торчать на рынке до ночи. Взглянув на котенка, Он решил: еще полчаса — и все. Котенка Он выбросит на помойку, а дома соврет, что раздал всех.

Как и у всех мяуков, способность мяученка понимать все, происходящее в «Дружеском Мире Сознательного и Подсознательного», была феноменальной. Если бы ему сказали, что в далеких человяуческих странах по поведению его собратьев Друзья определяют приближение землетрясения, он бы очень удивился — почему только землетрясения? Он, например, безошибочно угадывал изменения погоды, намерения Друзей, о чем Они говорят, и даже иногда — о чем думают. Он совершенно точно знал, что его бесхвостый Партнер хочет от него отделаться.

Самое лучшее, подумал он, сейчас удрать. Иначе жди беды. Мало ли, какие неприятности поджидают его на помойке. Там, может, сыроедки водятся… На его счастье корзина, где он находился, была приоткрыта. Мяученок понял — надо ловить момент.

Друг спокойно стоял рядом с корзиной. Он засунул в рот палочку с неприятным запахом, поджег ее и стал втягивать в себя дым. Шустрик был очень умным мяуком, но не мог сообразить, зачем Друзья это делают. «Может, чтобы согреться?» — подумал Шустрик. — «Но много ли тепла от одного маленького огонька? Друзья такие странные… А теперь — пора!»

Дымящий Друг, зевая, отвернулся, и Шустрик выскочил из корзины, изо всех сил устремившись к свободе. Несколько секунд, и он уже был за оградой птичьего рынка. Мяученок огляделся — побег прошел удачно. Никто ничего не заметил. «Друг очень удивится, когда повернется и не найдет меня в корзине. Но что мне иначе было делать — ждать, пока от меня избавятся?… Нет, уж лучше я сам пойду навстречу своей судьбе…»