Демоны на привязи

Тигра Белая, 2018

Избранной быть нелегко. Волколаки пытаются съесть, ифриты сжечь, а два демона, которые должны защищать, как-то уж слишком двусмысленно облизываются. Как выбраться из этой сказки?! А то она какая-то слишком для взрослых… кровавая и откровенная. Москва, Камчатка, на деревне у дедушки. Никаких иных миров. Все демоны уже здесь, а также домовые, эльфы и прочие сказочные твари. В оформлении обложки использована фотография автора chaletgirl «Fashion model with make up and snake. Perfect skin, brunette hair» с сайта shutterstock.

Глава 2. Следуй за серым кроликом

Настала пора рассказать, при чем тут кролик и кто такой змей. А началось все с Камчатки, вернее с Эдуарда Михайловича, моего научного руководителя. Этот импозантный мужчина под пятьдесят как-то умудряется даже после восьмичасового перелета выглядеть свежо и элегантно. Подозреваю, что в его кабинете висит портрет, на нарисованной одежде которого и появляется вся пыль и грязь, посмевшая коснуться настоящего костюма.

Именно с легкой руки научрука я попала пару в экспедицию для изучения верований ительменов. Недавнее извержение изменило ландшафт, мы находимся в долине, которая прежде была недоступной для машин.

Я просыпаюсь посреди ночи. Организм намекает мне, что вторая чашка чая после ужина была явно лишней и дело никак не потерпит до утра. Выбираюсь из спальника и с обреченностью вспоминаю, что «удобства» располагаются на улице, метрах в тридцати от палаточного лагеря, где разместилась на ночевку наша группа.

«Будьте осторожны, здесь водятся медведи», — предупреждение гида звучит в моей голове, пока я на ощупь зашнуровываю ботинки. Будить кого-нибудь для компании стыдно. Я успокаиваю себя мыслью, что вряд ли медведи будут подходить так близко к человеческому жилью, тем более что сейчас лето и они не голодные.

Подсвечивая тропинку фонариком сотового телефона, останавливаюсь в нескольких метрах от кустов. Что-то шуршит! А! Подпрыгиваю вверх и назад. Не подозревала, что на такое способна. Но дальше тело не слушается. Хочу закричать, а голоса нет. Все, что я могу, это продолжать светить вперед. Может, я увижу медведя перед тем, как он меня съест? Я же мечтала увидеть медведя. Надеялась только, что между нами будут не настолько близкие отношения.

Что-то маленькое и юркое резво пересекает полоску света и исчезает в темноте. Это суслик! Не могу сдержать смеха. Суслика испугалась! Может, именно этого я кормила печеньем после ужина. Тут недалеко живет целая колония зверьков.

Луч фонарика запутывается в корявых ветвях, похожих на когтистые лапы, тянущиеся ко мне. Я почти слышу завлекательный шепот тварей, притаившихся в кустах. А почему бы не сходить в туалет в другую сторону? Там раскинулась широкая долина без ненужной растительности — никто не сможет незаметно подобраться.

Уже застегивая брюки, замечаю, что почва под ногами светится. Направляю вниз луч фонарика — обычный темный вулканический песок, такой же покрывает здесь все вокруг. И тут смартфон гаснет. Разрядился? Пытаюсь пробудить его к жизни, но безрезультатно. Свечение у моих ног усиливается. Какие-то камчатские светлячки или в песке содержится фосфор? Этот вопрос задает рациональная часть меня, а та, что одержима сказками и легендами, напоминает о феях, рассыпающих волшебную пыль.

— Привет!

От неожиданности подскакиваю еще выше, чем после шуршания в кустах. Мне показалось, или я действительно слышала, как со мной поздоровались? Наверное, кто-то из группы тоже вышел в туалет, а тут я в чистом поле… Стыдно-то как! Озираюсь вокруг, но нигде не видно ни луча фонарика, ни силуэта.

— Под ноги посмотри, — раздается тот же голос совсем близко.

Внизу все тот же светящийся песок.

— Левее, тупая ослица!

Кролик? Это что, кролик? Серенькое округлое тельце, вытянутые овальные ушки. Они разве здесь водятся? Зверек смотрит на меня черными бусинками глаз. Взгляд внимательный и какой-то… осмысленный.

— Э… Это ты сказал?

— Ну почему после стольких лет в забвении сна мне попадается настолько тупая ослица?! — патетично восклицает мелкий пушистик, картинно прикрывая ухом мордочку.

Все, Арина, приехали. Вот теперь ты разговариваешь с кроликами! Одно дело — воображать несуществующее, а совсем другое — видеть и слышать.

— Ты лунный заяц? Тебе стало скучно, и ты спустился на землю? — решаю зачем-то уточнить у этого слишком реального воображаемого зверька. Пячусь, предположительно по направлению к палаткам.

— Ты меня пробудила, а теперь убегаешь?! И даже ничего в награду не попросишь?

Слово «награда» заставляет меня на миг заколебаться. Ведь я знаю столько историй и мифов, когда героя одаривали волшебные существа! Может быть, я все-таки не сошла с ума, а некоторые сказки основаны на реальных событиях? Говорящий кролик, нет, быть такого не может! Я изучаю сказки, а не попадаю в них.

Оглядываюсь, пытаясь увидеть темнеющие силуэты палаток. Как не вовремя разрядился телефон. Но я могу наблюдать только светящийся песок под ногами, который становится чуть более блеклым по мере отдаления от места встречи с кроликом.

— Ты куда? — Пушистый зверек в несколько прыжков догоняет меня.

— В лагерь.

— А как же награда?

— Мне ничего не нужно.

— Так куда же ты идешь?

Я действительно с ним разговариваю. Веду диалог с кроликом! Но последний вопрос заставляет меня снова озираться по сторонам. Никакого палаточного лагеря. Нет ни силуэтов кустов, которые там напугали меня. Ничего. Только расстилающиеся во все стороны плато с чуть светящимся песком.

— Освободи еще одного — и сможешь вернуться. — Кролик прядет ушами и прикрывает один глаз, будто подмигивая мне.

Немного удивляюсь тому, что могу различать такие детали в темноте. Так ведь он светится! Этот маленький болтливый ушастик люминесцирует ярче песка. Этот незначительный факт почему-то становится решающим для осознания ситуации. Я все-таки попала в сказку. Наяву. Не в своем воображении. Я в сказке!

— Иди за мной! — пафосно восклицает зверек.

— Хорошо, — неожиданно для самой себя соглашаюсь. Алиса следовала за белым кроликом, а мне достался серый, но зато немного светящийся.

Едва поспеваю за шустро прыгающим зверьком. Песок под ногами уже давно перестал переливаться, плато кончилось, и теперь я иду вверх по горному склону. Взошедшая луна указывает мне дорогу, шерстка кролика светится ярче, приобретая серебристый оттенок.

— Вход здесь. — Кролик присаживается на задние лапки, вытягивая передние влево. Я смотрю туда, куда указывают конечности зверька, но ничего особенного не вижу. Только веретенообразный булыжник в половину моего роста на склоне горы. Такие камни уже не раз попадались по дороге, они называются «вулканические бомбы» — комки выброшенной лавы при извержении, застывшей в полете.

— Ты предлагаешь мне это сдвинуть?!

Так и знала, что вся эта затея со мной сумасшедшей в компании безумного кролика обречена на провал. Мне никогда не передвинуть этот булыжник!

— Человечество совсем поглупело за последние пятьсот лет или ты просто выдающийся представитель своего вида? Я разве говорил, что камень нужно двигать? — Кролик не упускает случая пройтись по поводу моего интеллекта.

Испытываю желание пнуть мелкую пушистую пакость. Слишком быстро что-то удивительное начинает раздражать.

— Portas aperire, unique sanguine¹. Значит, не «sanguine», а «liquor²»?

— Что ты там бормочешь? — интересуюсь у кролика, перешедшего вдруг на другой язык.

— Пророчество гласит, что меня и его может пробудить Избранный с помощью своей уникальной крови. Так что режь палец и прислоняй к камню.

— Но ты проснулся без моей крови! — Идея ранить себя ради какого-то ритуала мне не нравится. Я, действительно, не в себе: притащилась за светящимся кроликом на гору и спорю о том, каким образом это все случилось!

— Режь!

Меня продолжают глодать сомнения.

— Ты сказал «liquor»? Я точно помню, ты это слово сказал, когда бормотал про пророчество! Это же означает «жидкость», да? Ты проснулся после того, как я на тебя… Ах-ха! Это же тоже телесная жидкость! Обожаю различные варианты толкований!

Кролик злобно на меня зыркает, а я плюю на булыжник. Ведь это тоже жидкость! Поверхность камня подергивается рябью, начинает светиться так же, как песок на плато.

— Иди туда!

Чувствую толчок. Высоко подпрыгнувший кролик бьет меня задними лапами в спину. А точнее немного пониже спины. Я вытягиваю вперед руки, ища опору, пальцы погружаются в булыжник, как в воду. Утонуть в камне! Какая нелепица.

Погружение длится долю секунды. Испугаться не успеваю. Лучше бы я была такой бесстрашной, когда мимо кустов пройти надо было! И не было бы никаких светящихся кроликов… и стеклянных лабиринтов. Стою в узком коридоре с прозрачными стенами, вдоль которых на полу расставлены горящие свечи. Через несколько шагов виден поворот, потом развилка, потом еще поворот, ходы множатся, извиваются, путаются, становятся едва различимы за толщей стекла. Пламя свечей вздымается вверх, вспыхивает ярче, и вот я уже не вижу ветвящихся коридоров, стены стремительно теряют прозрачность, становясь зеркальными.

Мне здесь не нравится! Можно меня в другую сказку? Сзади такой же узкий коридор меж двух зеркал. Что я знаю о лабиринтах? Самый известный — критский, в котором жил Минотавр. О, нет! Что там этот человек-бык делал со своими пленницами? Есть два толкования легенды. Совокуплялся, а потом ел, или сперва ел, а потом совокуплялся с тем, что осталось. Не очень полезная и оптимистичная информация в моем случае. Но не стоять же здесь до скончания времен! Роюсь в карманах и оставляю на месте своего появления носовой платок — это будет точка моего отчета. Если бы знала про лабиринт, я бы камешков набрала! Или хотя бы хлебушка, как Ганс и Гретель.

Иду, скользя правой ладонью по гладкой поверхности, чтобы не пропустить поворот коридора. Неровный свет свечей вдоль стен играет со мной, удлиняя тени, искажая пространство. Я как будто танцую, взявшись за руки со своим зеркальным близнецом, вторая моя копия крадется слева. В какой-то момент меня становится слишком много, отражения бесконечно множатся, наслаиваются друг на друга, от этого кружится голова. На мгновение прикрываю глаза, не в силах больше смотреть на эту круговерть.

— Кто ты?

Вопрос гремит отовсюду, звук эхом прокатывается по коридорам. Я не знаю, что ответить. Человек? Арина Воробьева? Вряд ли мое имя имеет значение, никакая я не Избранная из пророчества, что бы ни говорил светящийся кролик.

— А ты кто?

— Я первый спросил. — Явно мужской голос стал тише, перестал отражаться от стен лабиринта.

— Это тебя я должна разбудить?

— Освободить. Я не сплю.

— Ну вот, сам знаешь, а меня спрашиваешь. Сможешь рассказать, что надо делать?

В ответ слышится шуршание, грохот, нечленораздельное ругательство.

— Я не могу выйти, ты должна прийти ко мне.

Тоже мне, «должна»! Делаю несколько шагов, поворачиваю направо, еще несколько шагов.

— Ты уверена, что верно идешь? Сейчас ты отдаляешься от центра, — комментирует мой невидимый собеседник.

— Так ты знаешь дорогу? Вот на этой развилке налево-направо? Горячо-холодно?

— Я могу только ощущать, ближе ты или дальше.

— Не очень полезно для лабиринта.

— Ищи сама, раз такая умная!

Ну вот, и этот взялся оценивать мой интеллект! Почему бы не сказать что-то приятное о моей внешности? В легендах почти все героини прекрасны. Бросаю взгляд на зеркало — оно привычно показывает отражение самой обыкновенной девушки. Не принцесса, явно не принцесса.

— А ты все дальше от меня уходишь, — произносит мой невидимый собеседник спустя несколько минут.

— У меня есть стратегия, и я ее придерживаюсь!

Еще два поворота, и я упираюсь в тупик. Возвращаться к начальной точке? Сажусь прямо на пол, поверхность каменная и шершавая, но не холодная. Думаю. Хочется пить и попасть домой. Это мечтать о приключениях интересно, читать о них, а вот участвовать — как-то не очень.

— Эй, как тебя там! А лабиринт большой? — Кажется, этот вопрос надо было задать раньше. Похоже, прав был светящийся кролик в своих нелестных отзывах о моих умственных способностях. То, что я могу спокойно разговаривать с кем-то находящимся в его центре, не означает, что до него рукой подать.

— А как же твоя стратегия? — Голос звучит так вкрадчиво, будто он собирается нашептывать мне на ушко непристойности.

Молчу, потому как помощи от этого невидимого собеседника как от козла молока. Сам не знает секрет лабиринта, хоть и просидел тут несколько веков. Как там кролик обмолвился… «пятьсот лет»? Решаю вернуться на исходную точку, делая повороты налево. А вот и платок, который я оставила. Продолжаю двигаться вдоль стены.

— Ты уже так близко, детка, давай, уже почти дошла! — В голосе явное нетерпение. Я не успеваю возмутиться по поводу «детки», как обнаруживаю более насущную проблему. Тупик. Стучу по зеркалу, загораживающему проход, мелодичный звук разносится по всему лабиринту, но больше никакого результата. Может, попробовать разбить? Пинаю стекло носком ботинка. Немного больно, но опять безрезультатно. Только звон и сдавленный голос моего невидимого собеседника:

— Не делай так! Мне больно…

Возвращаюсь обратно. Надо подумать. Что, если использовать элементы одежды в качестве «меток»? Может не хватить. Рвать ткань?

— Как Децимус³ тебя нашел? — отвлекает меня от размышлений о стратегии покорения лабиринта вопрос невидимого.

— Децимус? Кто это? Это ты о кролике? Это я его нашла, случайно.

— С… Случайно? — Собеседник мой запинается, а потом продолжает с явным сомнением: — То есть тебя не нашел Децимус, и ты сама не проводила никаких специальных ритуалов?

Вкратце рассказываю о том, каким образом очутилась здесь. Голос молчит, почему-то мне кажется, что потрясенно. Сажусь опять на пол, это блуждание туда-сюда очень утомляет. Вытягиваю ноги, еще раз внимательно смотрю по сторонам. Что-то я упустила. Мой взгляд падает на потолок. Линия! Прямо вверху надо мной начинается линия, которая, изгибаясь, ныряет в один из проходов. Так просто? Неужели загадка лабиринта настолько примитивна?

Иду, поглядывая вверх, и через двенадцать поворотов оказываюсь в небольшой круглой зеркальной комнате. В центре на возвышении стоит каменный трон. Никого и ничего больше. Только мои отражения, выстроившиеся в хоровод.

— Ты здесь?

— Да.

— Где? — Иду по кругу, пытаясь обнаружить собеседника. Может, он и правда невидимый? Краем глаза замечаю какое-то шевеление на сиденье трона. Маленькая, тускло светящаяся зеленая змейка, не длиннее пятнадцати сантиметров, стоит на хвосте и смотрит на меня, как будто желая загипнотизировать. Осторожно приближаюсь.

— Это ты? Змея? Надеюсь, не ядовитая?

— Я змей! — Пафоса у этой животины еще больше, чем у кролика.

— А я так надеялась, что спасаю прекрасного принца. По голосу сложно догадаться, что ты такой… длинный.

Змейка ползет ко мне, перетекает на неосторожно выставленную вперед руку, обвивается вокруг запястья. Я чувствую, что рептилия дрожит.

— Холодно? Только не проси тебя на груди пригреть!

Не успеваю договорить, как трон и комната, подернувшись дымкой, исчезают. А я опять стою у веретенообразного камня.

— Скажи свое желание, смертная! — На меня снова выливается тонна пафоса, а потом змейка начинает постепенно блекнуть, как будто ее свечение покрывает патиной: — Говори сейчас, или не получишь ничего, потому что не знаешь моего имени!

— «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!» — Фраза помимо воли слетает с моего языка.

— Ты забыла сказать «желаю», — ухмыляется змей перед тем, как исчезнуть.

Я никому ничего не рассказала. Попыталась забыть произошедшее как сон. После возвращения в Москву Эдуард Михайлович отправил меня в отпуск. Принудительно. А теперь оказалось, что в доме моей пробабушки обитает домовой. И вместе вызванного мною кролика посреди комнаты появился голый мокрый парень с клочьями пены в волосах.

Примечания

1

Portas aperire, unique sanguine — Ворота откроет уникальная кровь (перевод с лат.).

2

Liquor — кровь, жидкость (перевод с лат.).

3

Децимус — русская транскрипция латинского слова"Decimus" — десятый.