Человек из слоновой кости

Тигран Казарян

Разочаровавшись в любви, Мелисса волей судьбы попадает в Таиланд. Пугающая на первый взгляд чуждая культура малознакомой страны приводит ее к мысли прервать свой отпуск и вернуться к себе на родину, в Германию. Но случайная встреча с местным парнем изменяет мировоззрение Мелиссы. Возможно потому, что он – не совсем он. Нарисара – трансгендер в уже женском обличии. Что может стать с таким человеком, вдруг полюбившим женщину? Настоящую женщину… Прежде, чем в их жизни начнутся изменения, им предстоит пройти через трудности и приключения. Мелисса невольно вовлекается в тайну, которую хранит Нарисара. И тайна эта – скорее миссия милосердия…

Глава 2

На стук в двери директора школы ей ответили мигом.

— Заходите, госпожа Зюссе! — открыл ей двери сам директор и с любезным видом протянул свою руку. — Или… Простите… Лучше вас называть сестрой Зюссе, — смутился пожилой директор, потеряв улыбку на лице.

Мелисса сама от этого смутилась. Поздоровавшись с ним, она бросила на него серьезный взгляд, ответив:

— Меня обычно зовут сестрой Мелиссой. Но если вам угодно… Или удобно, то можете меня называть госпожой.

— Проходите, госпожа Зюссе. Займите место вот на этом стуле, — директор протянул руку в направлении своего стола, рядом с которым одиноко ютился скромный пластиковый стол.

— Спасибо, господин Мацкевич.

— Вы желаете чай или кофе? Я могу вам тут же приготовить.

Девушка на мгновение задумалась, ответив:

— Чай, пожалуйста. Если у вас, конечно, есть зеленый чай.

— Ох… У меня есть достаточно видов чая, — обрадовался мужчина расположению молодой необычной, но весьма симпатичной девушки.

Господин Мацкевич подошел к продолговатому столу вдоль стены и выбрал пакетик с чаем в плетеной корзинке. Затем включив чайник, повернулся к своей новой рекрутированной коллеге.

— Вы знаете, мы очень рады, что церковь так любезно согласилась нам помочь. У нас нынче сложные времена. Много новых детей. Необычных, скажу прямо…

Директор снова повернулся к столу и стал готовить Мелиссе чай.

— Я тоже очень рада… Мне приятно ощущать себя полезной, — ответила учительница религии директору, который все еще стоял за ее спиной.

— Вы знаете… У нас есть учитель по исламу. Точнее, учительница. Она на половинку турчанка. Отец ее турок. Дети довольны ее преподаванием. А вот родители… — господин Мацкевич, наконец, обернулся к своей гостье, в руках держа стакан с чаем.

— Родители не довольны, значит?… — взволновалась Мелисса.

— Не совсем так. Как вам объяснить?… — директор отвел в сторону свой взгляд. — Чересчур довольны… Ах, простите, вот ваш чай.

Он поставил на стол белую, ничем не приметную кружку чая перед девушкой.

— Спасибо. Как вкусно пахнет!.. — протянула Мелисса свой слегка расплюснутый по-африкански носик к исходящему пару из горячего стакана. — И все же, простите… Господин Мацкевич, я вас не совсем поняла.

Директор начальной школы занял свое место за своим столом и бросил серьезный взгляд на Мелиссу.

— Родители параллельного потока жаловались на один инцидент. Так сказать… Родители христианской группы. На дискриминацию.

Мелисса удивленно пробежалась глазами по непонятному директору.

А тот шмыгнул губами и разъяснил ситуацию:

— Дети четвертый класс завершали, то есть основную школу. Пикник был у них с родителями и двумя учительницами. Одна из них была та самая учительница. Турчанка наполовину, которая преподавала еще и ислам. Другая учительница, француженка по происхождению, вела урок христианства. Все шло хорошо: родители общались хоть как-то между собой, дети играли на лужайке, учителя эти улыбались всем… Потом, к концу пикника, собралась группа детей. Они обособились от других детей и стали готовить подарок для учителя…

— Простите, может для учителей? — прервал директора тонкий голос Мелиссы.

— Нет, вы не ослышались. Для одного учителя. Учителя по исламу. Это были дети-мусульмане… Но другая часть детей не понимала, что происходит. И некоторые детишки хотели к тем примкнуть. Но группа эта оттолкнула их, накричав ни них, что те не мусульмане. Они торжественно вручили подарок и цветы только своей учительнице. Весьма неуклюжая ситуация была… Весьма! — покачал директор хмуро головой.

— Дети сами не способны на это. Родители… Они все это устроили, — почувствовалось в голосе молодой девушки возмущение.

— И… Знаете, что хуже было в этой истории? — спросил директор, пряча свой взгляд.

— Что еще хуже может быть? — удивилась Мелисса.

— Учительница по исламу была классной руководительницей. Выходит, одна группа от глубокого уважения дарит ей подарки. А другая половина, не зная и не ведая, остается в стороне. Иногда дискриминацию получаешь оттуда, откуда не ждешь. Проблем и так много, а тут эта история с жалобами родителей. Не знаю, что им и ответить…

— Так вы обратились в нашу епархию после этого случая? — приподняла гордо худощавое лицо монашка.

— Да. Хочу, чтобы занятия по религии вели не штатные учителя школы. Но… Честно говоря, я не думал, что вы так быстро и, главное, позитивно ответите на нашу просьбу.

— А почему так? Церковь всегда готова помочь мирянам.

— Это так. Просто газеты пишут… Пишут, что в стране стартовала общенациональная забастовка женщин за расширение своих прав в римско-католической церкви, — господин Мацкевич виновато посмотрел на представительницу церкви.

— Да, это так. «Мария 2.0». Мы выступаем против существующих властных структур и замалчивания сексуального насилия со стороны священнослужителей. Но это еще не все, — Мелисса испила из своего стакана глоток чая и посмотрела на директора исподлобья, продолжив:

— В петиции, адресованной Папе Римскому Франциску, мы требуем возможности занимать все церковные должности наряду с мужчинами. И самое главное и наболевшее — отмены целибата.

— Что, простите? — чуть потряс вопросительно директор-мирянин.

Мелисса скромно улыбнулась, незамедлительно ответив:

— Обет безбрачья…